ChessPro

Словно в зеркале страшной ночи,
И беснуется, и не хочет
Узнавать себя человек…
Анна Ахматова "Поэма без героя"
  Видно, дурной пример и впрямь заразителен. Не успел Гитлер в январе 1933 года прийти к власти, как немецкие шахматы буквально на глазах стали превращаться в такую же казарменную структуру со свинцовым отливом, что и советские. Однако у Крыленко со товарищи это вызвало почему-то не желание отбить телеграмму со словами поддержки – мол, верным путем идете, камрады! – а волну осуждения, прокатившуюся по страницам "Шахмат в СССР" и "64". Может, узнали себя в зеркале и испугались сходства? Или, наоборот, запамятовали, о чем сами же говорили на 3-м Всесоюзном шахматном съезде (1924), начиная выстраивать свою вертикаль власти? Напомню.

Бесcменный председатель
Исполбюро шахкомитета ВСФК
Николай Васильевич Крыленко.
Фото и подпись из журнала "64"

Председатель Всегерманского
шахматного союза Йозеф Геббельс.
Фото из уникального турнирного
сборника "Erster Kongress des
Grossdeutschen Schachbundes
in Pyrmont 1933" (Berlin, 1933),
любезно предоставленного
для публикации
Юрием Львовичем Авербахом

  "Фашизация германских шахматных организаций продолжается быстрыми шагами и обнаруживает со всей неприглядностью все прелести "гитлеровского" режима"!! Нашли чем стращать. Тов. Левман (правая рука Крыленко) в своем докладе на том съезде заявил, что "московская шахсекция первая вступила на путь пролетаризации шахмат", – и ничего, как ходил конь буквой "г", так и ходит.
  "Шахматы объявлены своеобразным орудием политики"!! Да Крыленко в тронной речи прямо сказал, что "рассматривает шахматное искусство как политическое орудие".
  "Под давлением национал-социалистов все существующие в Германии шахматные общества и союзы объединяются во Всегерманский шахматный союз"!! Могли бы взять подшивку "64" и прочитать в том же докладе Левмана указание свыше: "Не должно существовать никаких самостоятельных шахматных союзов". Первым делом замочили Всероссийский шахматный союз – разумеется, без всякого давления большевиков.
  "События в Германии могут служить прекрасным уроком политграмоты для всех, думающих, что шахматы не могут быть использованы как орудие классовой борьбы"!! Это кто ж у нас на десятом году "пролетаризации шахмат" мог еще так думать?
  "Евреи к организационной работе и участию в турнирах не допускаются"!! Знаете, по мне, что расовый фашизм, что классовый – хрен редьки не слаще. В Стране Советов целые слои населения – дворяне, священники, купцы, интеллигенты, крестьяне – попросту уничтожались или высылались на север, в нечеловеческие условия. А насчет шахматных товарищей, томящихся "в концентрационных лагерях или других застенках фашистской Германии", – могу напомнить, что у нас концлагеря появились еще в 18-м году, как раз в бытность Крыленко главой Верховного трибунала, и с тех пор только разрастались…
  "Почетным председателем Всегерм. шахсоюза избран министр пропаганды Геббельс"!! Уж чья бы корова мычала… Геббельс все ж таки пропагандой заведовал, а не охранкой, да и избран всего лишь "почетным". А вот советскими шахматами, ежели кто забыл, командовал нарком юстиции. По странному совпадению, аккурат в январе 33-го "за работу по разоблачению вредительских и иных контрреволюционных организаций" его наградили орденом Ленина. А еще через месяц – "за исключительные заслуги в деле борьбы с врагами советского социалистического отечества" – орденом "Красное знамя". Видать, по-стахановски трудился в свободное от шахмат время тов. Крыленко – по ордену в месяц хозяин редко кому давал.

ДОБЫВАНИЕ КИРПИЧА ПО МЕТОДУ ИЛЬИЧА

  Богатырчук: "К 1930 году власть была захвачена столь крепко, что большевики решились на закабаление крестьянства – единственного до тех пор класса населения, относительно пощаженного большевистскими экспериментаторами.
  О том, что творилось в деревнях во время коллективизации, написано немало в литературе, цитировать которую я здесь не собираюсь. Сообщу лишь о том, что видел и слышал своими глазами и ушами в Киеве и других городах, в которых мне приходилось бывать. Так как у крестьян их собственный хлеб государство отобрало, заплатив за него по смехотворной цене, то эти несчастные люди вынуждены были пытаться купить его в соседних городах. Но их ждало горькое разочарование: они могли купить отобранный у них хлеб в государственных магазинах, но по ценам, во много раз превышающим те, которые им были заплачены. В Киеве часто приходилось видеть целые семьи таких обездоленных людей, тщетно бродящих по улицам в поисках дешевого хлеба. Изнуренных детей родители тащили на спинах, а те малыши, которые в состоянии были ходить, протягивали ручонки к прохожим и умоляли дать хотя бы корочку хлеба.


  Ботвинник: "Вместе с моим старшим товарищем Я.Г.Рохлиным собираемся в дорогу – на Кавказ, в Теберду. Надо отдохнуть и подготовиться к очередному, 8-му чемпионату СССР.
  Время было тяжелое. Колхозы еще не окрепли, с продуктами плохо (а что, когда колхозы окрепли, с продуктами стало хорошо?). Ходили слухи об эпидемии сыпного тифа. Мать не хотела меня отпускать. Однако мой жизнерадостный спутник ее уговорил: "Есть отличное средство против насекомых – нафталин... Будем "дезинфицировать" всех пассажиров".
  Рохлин сдержал слово. Я помирал со смеху, когда он обсыпал нафталином себя, меня и, беседуя с нашими соседями по купе, незаметно сыпал нафталин им в карманы, – с какой искренностью при этом он возмущался вместе с пассажирами, что в поезде неприятный запах!..
  До Невинномысской доехали благополучно. Ночью ждем пересадки на Баталпашинск. Не спим – почерневшие и высохшие от голода дети просят поесть: Кубань голодала. Оживление наше кончилось, мы не могли смотреть друг другу в глаза" (из книги "У цели", Москва, 1997).

Плакат 1934 года
(автор – Мария Ворон, 1904-1935)

  Трудно представить себе более вопиющую несправедливость, чем невозможность купить свой собственный хлеб, ибо государство продавало его по астрономически высоким ценам. Если бы подобную торговлю позволил себе вести частник, то его немедленно арестовали бы и судили за спекуляцию по всей строгости закона. Государству же всё было позволено.
  Однажды какой-то совершено истощенный старик-крестьянин умер с буханкой хлеба в руках, которую он крепко прижал к своей груди, очевидно сберегая для детей. Так он пролежал всю ночь на пригорочке неподалеку от моей квартиры, и никто не осмелился отнять у него этот драгоценный, но теперь уже ему не нужный хлеб. Только на следующее утро приехал автомобиль санитарной части, на котором беднягу вместе с его хлебом отправили в морг. И всё это творилось на нашей хлебородной Украине, которая не так давно считалась житницей Европы!


  Голод был прямым следствием коллективизации и связанным с ней уничтожением крепких крестьянских хозяйств и высылкой их хозяев вместе с семьями. Первая волна раскулачивания прокатилась зимой 1929/30 года. Это был неприкрытый грабеж. По рассекреченным сводкам ОГПУ, выслали полмиллиона крестьян, потом – еще свыше миллиона, а всего до войны было четыре миллиона раскулаченных! Это не считая тысяч убитых и отправленных в лагеря.

  Вблизи нашей больницы было какое-то недостроенное здание, которое власти решили разобрать на строительные материалы для другой постройки. Сотрудники больницы, по дороге на работу наблюдая эту разборку, окрестили ее "добыванием кирпича по методу Ильича". В те мрачные времена лишенному всяких прав советскому гражданину не оставалось ничего другого, кроме как горько смеяться над "достижениями" советских планировщиков. Ведь допусти они частную инициативу, немедленно появились бы и кирпичи, и другие дефицитные товары. Но тогда вместе с последними появились бы и "капиталисты", которых марксисты боялись больше всего на свете.
  Но даже и смеяться советским гражданам надо было с оглядкой, чтобы не услышал тайный осведомитель НКВД. Было известно, что за подобные остроты ссылали "куда Макар телят не гонял". А что оставалось, кроме смеха, гражданину "первой в мире свободной страны"?! За критику или протест он легко мог попасть в ряды "социально чуждых", а то и "врагов народа" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Большинство погрузилось в политическую апатию…
  Думали ли, гадали ли советские граждане, что левые социалисты, криком кричавшие в царское время о подавлении свободы, окажутся первыми ее гробовщиками, когда в их руки попадет власть? Дорого заплатили народы России за свое простодушие.

  В 1933 году в Ленинграде состоялся самый неудачный для меня Восьмой чемпионат – я очутился на восьмом месте. Утешением для меня было, что я попал в число членов команды СССР, которая должна была принимать участие в шахматной Олимпиаде в Стокгольме, и что я выиграл у Ботвинника.
  Не знаю почему, но поездка в Стокгольм была отменена, и мне так и не удалось побывать в этой стране. Однако я, хотя меня в мои 41 давно уже зачислили в разряд шахматных "стариков", складывать оружия не собирался" (из книги "Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту", Сан-Франциско, 1978).

ЧЕТВЕРТАЯ "ЛАСТОЧКА"

  Рохлин: "15 августа в Ленинграде (впервые с 1925 года!) открывается Всесоюзный шахматный турнир, право участия в котором получили на основе отборочных соревнований лучшие представители советского шахматного искусства.
  Первой "ласточкой" начинающейся борьбы старого и нового поколений был турнир 1927 года в Москве. Это было время, когда М.Ботвинник только еще пробовал свои силы, а талантливую шахматную молодежь представлял А.Модель, поделивший 3-4-е места с Дуз-Хотимирским. Однако борьба была неравной и в итоге восторжествовало старшее поколение во главе с Богатырчуком и Романовским.
  В 1929 году в Одессе мы наблюдаем почти аналогичную картину. Творческая энергия молодежи, начавшей Всесоюзный турнир чрезвычайно удачно, постепенно уменьшался и в конце концов победителями снова оказались "старики" – Верлинский и Фрейман. Было совершенно очевидно, что такие "парадоксы", как провал всей плеяды молодых мастеров – Ботвинника, Рюмина, Раузера, отчасти Кана и др., не могут еще раз повториться.
  Пришел 1931 год. Перед началом турнира в качестве вероятных победителей называли имена Богатырчука, Верлинского, Дуз-Хотимирского. Каково же было удивление всего шахматного мира, когда во главе турнира оказались не умудренные опытом "старики", а молодые мастера – Ботвинник и Рюмин. Однако это были только первые громовые удары.
  Что характерно для нынешнего турнира? Что для участия в нем были мобилизованы, за исключением Ильина-Женевского (А.Рабиновича и Селезнева нельзя считать за серьезных конкурентов), все силы старшего поколения. И если в 1931 году отсутствие Романовского и Левенфиша создавало почву для различных поправок в расстановке призовых мест, то на этот раз для подобных пересудов и кривотолков благоприятных условий уже не было, ибо молодежь предоставила возможность своим противникам – вчерашним учителям – явиться в полном составе и боевой готовности" ("Шахматы в СССР" № 10, 1933).

  Из прессы: "К участию в первенстве допустить победителей отборочного турнира Москвы: Рюмина, Дуз-Хотимирского, Кана, Юдовича, Зубарева, отборочного турнира Ленинграда: Ботвинника, Романовского, Лисицына, Чеховера, Левенфиша (заменил назначенного в Прагу Ильина-Женевского), Савицкого, И.Рабиновича, победителей четверного матч-турнира (Москва, февраль 1933: 1. Богатырчук – 4,5 из 6, 2. Верлинский – 4, 3. Рюмин – 2,5, 4. Романовский – 1): Богатырчука (Киев) и Верлинского (Москва), победителя Всеузбекского турнира Фреймана (Ташкент), победителя Всеукраинского отборочного турнира Кириллова (Харьков), от Закавказья – Сорокина (единственный первокатегорник в турнире) и Гоглидзе (оба – Тифлис). В последний момент, в связи с увеличением числа участников до 20, были допущены не участвовавший в отборочных турнирах Алаторцев (Ленинград) и вставший наравне с Кирилловым – Раузер (Киев)".

СТАРТОВАЯ ЛИХОРАДКА

  Вайнштейн: "Исключительный состав участников, прекрасная организация турнира привлекают в Центральный дом физической культуры огромное количество публики. В зрительном и гимнастическом залах, вмещающих каждый до 500 зрителей, происходит игра, в левом флигеле здания идет демонстрация партий; наконец, в фойе во время перерывов проводятся сеансы. Неудивительно, что присутствие множества зрителей не чувствуется; лишь в критические моменты, когда кто-нибудь из лидеров добивает своего противника или, наоборот, находится в предсмертной агонии, вокруг столика образуется тесное кольцо, которое в состоянии разомкнуть только стук опрокинутых фигур…
  Уже первые дни перевернули все предположения, отбросили целый ряд мастеров, которых многие ожидали видеть на самых высоких местах.
  Совершенно неожиданным является неуспех Рюмина, не выигравшего в первых семи турах ни одной партии. Он играет вяло, нерешительно и, по-видимому, совершенно не подготовлен к той борьбе, которая требуется в таком турнире для успеха. Неудачное начало после ряда серьезных побед в течение последних лет, в чем с ним может соперничать только Ботвинник, выбило его совершенно из колеи и, как ни жаль, отбросило от всякой борьбы за первенство.

Петр Романовский.
В этом первенстве он был
просто неузнаваем…

  Романовский в 1-м туре красиво пожертвовал фигуру Кириллову и выиграл далеко рассчитанной комбинацией. Однако за этим последовала серия из пяти ничьих и, наконец, зевок мата в 2 хода в начисто выигранной партии с Сорокиным. Всё это явно говорит о его плохой форме.
  Относительно неудачно выступает также Богатырчук, в игре которого не чувствуется обычной выдумки и цепкости. Проиграв в 3-м туре, благодаря легкомысленному дебюту, Левенфишу, он на следующий день потерпел более чувствительное поражение от Алаторцева. По-видимому, и он не находится в форме.
  Зато приятно радует успех Раузера. В одном из интервью до начала турнира Ботвинник дал очень лестную характеристику его игры. И партия с Алаторцевым, в которой Раузер, применив теоретическую новинку, буквально раздавил соперника, казалось, подтверждала это мнение. Однако вслед за этим последовал довольно бесславный проигрыш Лисицыну, а еще через тур – Ботвиннику. Только с 5-го тура киевлянин начал победную серию, сделав 6 из 7 и повторив, таким образом, рекорд Ботвинника в первой половине турнира.
  Не совсем удачно играют также московские "старички" Верлинский и Дуз. Первый не проиграл бы раньше таких партий, которые он имел против Ботвинника и Савицкого, теперь же, попав в тяжелое положение, он сразу почувствовал себя беспомощным. Игра же Дуза вообще совершенно неузнаваема и наводит на грустные размышления. Лучше других из москвичей держится Кан, играющий легко и энергично. В первых четырех турах он отдал всего пол-очка, и то Ботвиннику… Неуспех Москвы, особенно если вспомнить победное шествие Рюмина, да и Верлинского с Юдовичем на прошлом первенстве, является главной сенсацией турнира.
  Из ленинградцев обращает всеобщее внимание игра Левенфиша. Его столик всегда окружен густой толпой. Он играет с огромным напряжением и редко когда встает, чтобы посмотреть партии конкурентов. По мере того как рушились надежды, возлагавшиеся на Рюмина и Романовского, рос интерес к Левенфишу. Несмотря на многолетнее отсутствие серьезной практики, он успел уже разгромить в хорошем стиле таких солидных противников, как Богатырчук и Рюмин. Правда, излишняя самоуверенность иногда приносит Левенфишу серьезные неприятности.


  Юдович: "Сенсационное поражение потерпел Левенфиш от Гоглидзе. Белые просто, но убедительно опровергли попытки черных получить атаку, перевели борьбу в лучший эндшпиль, который точно довели до победы. Эта партия рекомендует мастера Гоглидзе с самой лучшей стороны" ("64" № 9-10, 1933).

  Блестяще начал турнир самый молодой (и по возрасту, и по мастерскому стажу) его участник Савицкий. Уже в стартовой ничьей с Рюминым ленинградец сумел поставить своего противника в очень тяжелое положение, а затем выиграл четыре партии подряд!


Мастера Савицкий, Чеховер и Лисицын

  Юдович: "Панику наводит Савицкий. Сегодня его жертвой стал Лисицын, игравший упорно, но ничего не сумевший сделать. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать молодому мастеру, с головокружительной быстротой перенесшемуся из турнира на 5-ю категорию в турнир на первенство СССР, большую шахматную будущность".

  Хорошо играет Чеховер, и быстро оправились после неудачного старта Рабинович и Алаторцев, которые принадлежит к числу шахматистов, на которых не действуют поражения. Лисицын начал с проигрыша Кану, но сразу поправил дела технически совершенными победами над Раузером и Алаторцевым, которых он остроумно переиграл уже в дебюте. Вообще, все ленинградцы играют пока успешно и, по-видимому, во что бы то ни стало хотят попасть в "международную десятку".
  Ботвинник и Романовский всегда сидят за одними и теми же столиками. По мере того как Романовский отпадает от борьбы за первое место, толпа вокруг его столика уменьшается и наиболее плотно группируется вокруг Ботвинника. В некоторые дни ему особенно тяжело играть: несмотря на все естественные и искусственные преграды, над ним буквально висят, чему благоприятствуют шведские лестницы, которые расставлены по стенам зрительного зала.
  Ботвинник, начавший турнир несколько неуверенно, уже с 4-го тура стал буквально громить своих противников. Глубокая, комбинационная партия с Раузером, которая смело может претендовать на приз за красоту, показала прекрасную его форму и высокий класс. Если силы ему не изменят, он должен выйти победителем и из этого первенства.


  Ботвинник: "Вопрос о том, завоюю ли я снова первенство, интересовал многих, но все же, вероятно, больше всего меня самого. Должен прямо признаться: к возможности своей победы я относился весьма скептически. Меня смущали серьезные недостатки в моей игре, вскрытые в ленинградском турнире мастеров (март-апрель 1933; Ботвинник разделил 1-2-е места с Романовским, но "играл неуверенно, допускал зевки"), необычайно сильный состав участников и мое особое положение в турнире, когда второе место будет рассматриваться как неуспех…
  Подготовиться к турниру как следует не удалось. Всё свободное от службы время отнимала аспирантура. Вся надежда оставалась на месячный отпуск, который я проводил в горах Кавказа – в Теберде. Естественно, тратить весь отпуск на подготовку было бы вредно и бессмысленно. Поэтому я свел свою работу к разработке некоторых дебютных идей, совершенно отказавшись от всяких изысканий в области миттельшпиля" ("Шахматы в СССР" № 11, 1933).

  Первый этап характерен довольно высоким качеством партий, отсутствием грубых зевков и цейтнотов, которые в дальнейшем нередко искажали нормальное течение партий.
  Результаты после 7 туров: Ботвинник – 6, Савицкий – 5,5, Левенфиш и Раузер – по 5, Кан и Лисицын – по 4,5, Богатырчук, Верлинский и Чеховер – по 4, Алаторцев, Рабинович, Романовский, Сорокин и Юдович – по 3,5, Гоглидзе – 2,5, Дуз-Хотимирский, Зубарев и Рюмин – по 2, Фрейман – 1,5, Кириллов – 0" ("Шахматы в СССР" № 9 и 10, 1933).

ИСТОРИЯ С ПРИВИДЕНИЕМ

  В журналах тех лет редко встретишь живые детали. Я уж не говорю про выхолощенные самоцензурой и добитые издательской редактурой мемуары наших корифеев. Открываешь книги Романовского, Кана, Дуз-Хотимирского – пустыня с редкими саксаулами откровений. Впрочем, можно ли винить самих авторов? Их, скорее, надо пожалеть, а заодно и нас, читателей.
  ""Вы знаете, Дэвик, что они сделали? – в отчаянии воскликнул Левенфиш, встретив Бронштейна в издательстве "Физкультура и спорт". – Они вычеркнули у меня половину книги, всё самое острое и интересное!" Но и в таком изуродованном виде увидеть свою книгу Григорию Яковлевичу не было суждено: ее издали только через шесть лет после его смерти. Попытки Бронштейна разыскать впоследствии рукопись ни к чему не привели – она бесследно исчезла".
  Книга Генны Сосонко "Мои показания" одна из самых честных в шахматной литературе. Но даже он не позволил себе додумать мысль до конца: а кто за всем этим стоял? Ведь не сам же редактор решил вдруг обкорнать книгу маститого гроссмейстера, не сам же "ФиС" так долго тормозил ее выход? Не знаю, как для Генны, но для меня ответ очевиден. Для этого достаточно вспомнить, у кого с Левенфишем всю жизнь были "очень острые" отношения и кто в начале 60-х вершил шахматными делами в Москве…
  Но мы отвлеклись. А я всего лишь хотел позабавить вас историей, приключившейся перед седьмым туром. О ней поведал Михаил Юдович в "Бюллетене ЦШК СССР" (№ 13, 1983) – в отличие от официозного журнала "Шахматы в СССР", где он работал, тут можно было позволить себе "вольности".

  Юдович: "Чемпионат проводился в старинном особняке на улице Халтурина (вблизи Эрмитажа), где и жили все приезжие участники турнира. На третий этаж вели винтовые лестницы, каждому из мастеров была отведена небольшая отдельная комната (все-таки недаром пострадал на предыдущем чемпионате Готгильф, отстаивая свое право на отдельную комнату!). Нас, москвичей, на турнире было немало, и, как обычно, руководил нашей делегацией пользовавшийся общим уважением Николай Николаевич Рюмин. Жили мы дружно, поддерживали друг друга в дни трудных турнирных испытаний и неудач, часто собирались вместе в свободное время. На таких "посиделках" в центре внимания был Федор Иванович Дуз-Хотимирский, которому было тогда 54 года. Он рассказывал о встречах с Чигориным, Рубинштейном, Алехиным, о своем увлечении математикой. Дуз всегда говорил, что кто не понимает ничего, кроме шахмат, тот и шахматы понимает недостаточно. Жизнелюб, любитель веселых шуток, Федор Иванович был душой нашего шахматного общества…


  Если хотите "послушать" рассказы Дуза, откройте журнал "64" за 1933 год (№ 1). Там есть его воспоминания о Чигорине, которые разительно отличаются от тех, что вошли в книгу "Избранные партии" (Москва, 1952). Для сравнения – портреты Шифферса и Чигорина.
  Дуз-Хотимирский: "Официант предложил мне пройти в буфет и там указал на меня какому-то гражданину грозного вида и огромного роста. Гражданин имел большую седоватую бороду и шевелюру на голове a la Карл Маркс. Правый его глаз неистово вращался. Он обратился ко мне со словами: "Позвольте отрекомендоваться: Эммануил Степанович Шифферс"…
  Наконец я увидел М.И. Полное разочарование: он даже чуть ниже меня! Все же, несмотря на рост, Чигорин произвел на меня впечатление своей наружностью. Меднокрасноватого цвета лицо, черные с проседью волосы, небольшая бородка, глаза темно-карие, большие, пронзающие, с несколько суровым и грустным оттенком, но ласковые".
  Он же 20 лет спустя: "Официант предложил мне пройти в буфет, там он, указывая на меня, шепнул несколько слов какому-то почтенному старику огромного роста, с большой седой бородой. Я несколько оробел. Незнакомец обратился ко мне со словами: (далее по тексту).
  Наконец я увидел Михаила Ивановича. Он был невысокого роста. Знакомое по портретам лицо показалось мне приветливее и симпатичнее, чем на снимках. Черные с проседью волосы, небольшие усы, окладистая бородка; глаза темные, карие, большие, с несколько суровым и грустным выражением".

  Как-то я и Николай Михайлович Зубарев допоздна засиделись в комнате Рюмина. Неудачно игравший в турнире Зубарев, горестно вздыхая, показывал свою партию с Раузером, в которой он имел хорошую позицию, но напутал в критический момент.
  Неожиданно раздался сильный стук в дверь, в комнату вбежал Борис Маркович Верлинский и, волнуясь, объяснил, что к нему сейчас явилось… привидение.
  Сдерживая улыбку, Рюмин спросил, как выглядело это привидение и чем оно занималось в комнате Верлинского. Выяснилось, что "привидение" в белой простыне появилось, когда Верлинский лег спать и погасил свет. Грозным голосом привидение объявило: "Проиграй завтра Дузу", после чего удалилось.

Кан, Рюмин, Юдович, Сорокин

  Все вместе мы отправились в комнату Дуз-Хотимирского. Он сделал вид, что спит сном праведника, но смеющиеся глаза раскрыли тайну привидения.
  Назавтра обозленный Верлинский яростно атаковал позицию Дуз-Хотимирского, в очередной раз потусторонние силы были посрамлены, и Дузу пришлось капитулировать".

ЭПИДЕМИЯ ЗЕВКОВ

  Вайнштейн: "Физкультурный матч трех городов заставил нас покинуть гостеприимные стены ЦДФК. Однако клуб Садовского предоставил в распоряжение турнира, может быть, менее удобное, но, пожалуй, еще более импозантное помещение. Публики и здесь много, особенно в те дни, когда встречаются между собой лидеры.
  В сущности, в этих шести турах вопрос первенства уже оказался решенным. Ботвинник, опередив Раузера на 2 очка, в дальнейшем смог значительно ослабить напряжение. Надо отдать должное, он играл великолепно. Спокойно переиграл Зубарева, загнал Юдовича жертвой двух фигур в матовую сеть, а Сорокин умудрился потерять фигуру уже на 12-м ходу. Однако черными Ботвиннику пришлось показать всё свое искусство защиты.


  Ботвинник: "В девятом туре мне предстояло серьезное испытание. Решив в этот день передохнуть и сделать с И.Рабиновичем "гроссмейстерскую" ничью, я (как всегда в таких случаях бывает) попал в тяжелое положение. Не заметив к тому же элементарную комбинацию, я потерял пешку и имел явный проигрыш" ("Шахматы в СССР" № 11, 1933).
  Юдович: "Встреча лидеров: Савицкий – Ботвинник. Уже дебют предвещал крайне острую схватку после новинки, примененной черными. Действительно, тонко маневрируя, Савицкий получил великолепную атаку, в которой только изощренная защита Ботвинника могла пробить брешь, с тем чтобы отделаться только пешкой. В цейтноте Савицкий, однако, разнервничался, наделал ряд ошибок и неожиданно потерял фигуру".

  Романовский дал две хорошие партии – против Дуза и Богатырчука, но в остальных допустил ряд грубых зевков. Ему очень не повезло с Левенфишем, против которого он сначала выпустил выигрыш, а затем зевком мата в 2 хода и ничью, однако обратная картина получилась в его партии с Фрейманом, под конец грубо подставившим коня…
  Левенфиш и Алаторцев часто попадали в цейтнот и спасались только исключительной находчивостью. Алаторцеву удавалось выпутываться из самых безнадежных цейтнотов. В партиях с Фрейманом, Зубаревым и Чеховером у него оставалось на кучу ходов 1-2 минуты, у его противников 10-15, и все же победителем вышел Алаторцев.
  Хороший очковый результат Раузера в этих турах также не является еще качественным показателем. Правда, он очень точно использовал дебютные промахи Савицкого и лишнее качество против грубо зевнувшего Левенфиша, но весьма сомнителен его выигрыш у Дуза и совсем наивна некорректная жертва фигуры против Сорокина, за которую, впрочем, он справедливо расплатился проигрышем.
  Наоборот, Лисицын редко когда допускает серьезные промахи и еще реже выпускает раз полученное преимущество. Если же он идет на жертву, то комбинация оказывается точно рассчитанной до конца.
  Рабинович постепенно выдвигается в число наиболее солидных конкурентов. Чеховер четко провел партии с Рюминым и Богатырчуком, который всё еще не может найти себя. Юдович и Кан играли неудачно. Рюмин продолжает также показывать свою совершенно неудовлетворительную форму. Пока из 12 партий ему удалось выиграть всего одну – у Верлинского, в этом турнире играющего из рук вон плохо. Несколько разыгрался Фрейман, который после побед над Верлинским и Чеховером считается опасным противником. Слабее всех сыграли Верлинский, Савицкий (по 1,5), Зубарев (1) и Дуз (0,5).
  Общее впечатление от игры уже значительно менее отрадное: много зевков, грубых просчетов даже у тех, кто, по общему мнению, должен встать высоко. По-видимому, только немногие безболезненно выдерживают ежедневное напряжение семичасовой игры.
  Результаты после 12 туров: Ботвинник – 10,5, Раузер – 8,5, Левенфиш – 8, Алаторцев, Лисицын, Рабинович и Чеховер – по 7,5, Романовский и Савицкий – по 7, Богатырчук и Кан – по 6,5, Сорокин – 6, Верлинский и Юдович – по 5,5, Гоглидзе и Рюмин – по 4, Фрейман – 3,5, Зубарев – 3, Дуз-Хотимирский – 2,5, Кириллов – 2".

ИСТОРИЯ С ЧАСАМИ

  Если помните, на прошлом чемпионате играли ежедневно с трех до восьми вечера и после часового перерыва – еще два часа; доигрывание проходило по утрам. Выдержать такой темп в течение нескольких недель не каждому под силу; к концу турнира резко возросло количество цейтнотов и зевков. На этот раз участники добились более щадящего "режима работы" – с тремя днями доигрывания и двумя выходными. Острая полемика развернулась вокруг контроля времени.

  Юдович: "В те далекие времена многие вопросы, которые сейчас даже не возникают, требовали обсуждения и специальных решений. Одним из таких спорных вопросов был контроль времени. До 9-го первенства проблема эта решалась на собрании участников.
  Вспоминаются горячие прения перед началом 8-го чемпионата. Григорий Яковлевич Левенфиш предложил тогда играть с контролем 3 часа на 48 ходов. Он горячо убеждал всех нас, что это нововведение даст больше времени на обдумывание в критические моменты борьбы и избавит от цейтнотов. Кроме того, будет меньше отложенных партий.
  Красноречие Левенфиша многих убедило, но… ни на одном турнире не видел я таких поистине "жутких" цейтнотов, как на 8-м первенстве. Психологически это легко понять. Кажется, что у тебя очень много времени, не торопишься. Спохватываешься, когда остаются считанные минуты, а ходов еще более чем достаточно…
  Рекордсменами по цейтнотам были Савицкий, Лисицын, Дуз и… сам Левенфиш. Именно цейтнот погубил его в партии с Кирилловым. Тот стартовал очень неудачно, проиграв девять партий подряд (своеобразный рекорд чемпионатов страны). А в 13-м туре черными разгромил Левенфиша, уходившего в цейтноте от ничьей с аутсайдером" ("Бюллетень ЦШК СССР" № 13, 1983).


  Увы, память подвела старого мастера – вот что он сам писал тогда в турнирном обзоре:
  Юдович: "10-й тур. По случаю киносъемки новый контроль – 48 ходов в 3 часа. Как говорят авторитеты, такой контроль предохраняет от цейтнотов, вернее не столько от них, сколько от их разрушительного действия. Это взгляд действительно имеет многое за себя. Кризис борьбы обычно назревает в промежутке 30-40 ходов, то есть как раз в момент цейтнота при обычном контроле. Естественно, это резко отражается на результатах".
  Впрочем, Юдовичу новшество не помогло: в том туре он уже на 25-м ходу получил мат!
  Ботвинник: "Ввиду киносъемки начало игры сильно запоздало. Поэтому был установлен контроль 48 ходов на 3 часа. Нужно прямо сказать, что подобные изменения регламента совершенно нетерпимы – в этот день много партий было проиграно из-за цейтнота вследствие непривычного контроля. К счастью для меня, партия с Юдовичем не затянулась – иначе я был бы в сильном цейтноте: мои часы уже показывали 1 час 50 минут!" ("64" № 11-12, 1933).
  Так по какому же регламенту игрался турнир? Заглянем в первоисточник.

  Левенфиш: "Всякий квалифицированный шахматист знает, какого напряжения сил требует продолжительный ответственный турнир. К сожалению, почему-то до сих пор врачи не привлекаются к выработке турнирного регламента, а между тем ясно, что игра с 3.30 до 8 часов вечера и с 9 часов до 11.30 ночи крайне изнурительна. Кроме того, начинать игру тотчас после обеда противоречит элементарным правилам гигиены.
  Перед началом турнира большинство участников поддержало выдвинутое предложение играть 6 часов без перерыва, то есть от 5 до 11 часов вечера. Но оно было провалено оргкомитетом – якобы из-за невозможности организовать ужин в 11 часов. Фактически никто не пытался даже реально разрешить этот пустяковый вопрос.
  Цейтнот является бичом наших турниров. И в прошлом, и в настоящем первенстве множество партий было испорчено ошибками в цейтноте.


  Вайнштейн: "Вторая половина турнира изобиловала грубыми зевками, неожиданностями и цейтнотами, наиболее часто падавшими на время после перерыва. Особенно отличилась в этом отношении партия Дуз – Савицкий, где в цейтноте оба противника находились в таком состоянии отупения, что один судорожно подставлял своего коня, а другой с не меньшей энергией убегал от этого злосчастного коня" ("Шахматы в СССР" № 10, 1933).

  Однако мы упорно подражаем плохим западноевропейским курортным турнирам (игра в которых начинается, что очень существенно, с 9 утра) и устанавливаем контроль 16 ходов в час вместо нормальных 15. Мотив – будет меньше неоконченных партий, а то, чего доброго, придется удлинить турнир на один день. Этот же мотив побудил организаторов сократить число дней отдыха между турами" ("Шахматы в СССР" № 11, 1933).

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХА

  Вайнштейн: "Результаты последних семи туров первенства, снова перекочевавшего в Дом физкультуры, показывают довольно необычную картину: Алаторцев и Рюмин – по 5,5, Лисицын и Рабинович – по 4,5, Богатырчук и Левенфиш – по 4, Ботвинник, Верлинский, Зубарев, Кан, Фрейман, Чеховер и Юдович – по 3,5, Дуз-Хотимирский, Кириллов и Раузер – по 3, Гоглидзе и Романовский – по 2,5, Савицкий и Сорокин – по 1,5.
  То, что между лидерами и "хвостом" можно провести знак равенства, конечно, не случайно: это результат переутомления, когда выбывают из строя физически менее выносливые и "случайностям" особенно подвержены самые ответственные партии. На игре Ботвинника, стоявшего чуть ли не в 6 из 7 партиях на проигрыш…


  С Дузом, Левенфишем, Богатырчуком, Рюминым, Фрейманом и Гоглидзе. Помню, меня неприятно кольнуло, что из всех этих партий сохранились только две (с Богатырчуком и Фрейманом), но когда я не нашел еще партий с Верлинским и Рабиновичем, где Ботвинник, по собственному признанию, тоже стоял на проигрыш, мне стало тошно от своей догадки. Слишком свежа в памяти история с его "затерявшимся" проигрышем Измайлову в 7-м чемпионате, чтобы поверить в простую случайность.

  …отразились и другие причины: излишняя самоуверенность, пожалуй, даже головокружение от успеха. Как-то сразу лишился он тех импульсов, которые заставляли его напрягаться, бороться за победу, соблюдать крайнюю предосторожность. Психологически на него влияло сознание, что в любой момент он мог безболезненно проиграть партию, не теряя первого места.


  Рохлин: "'Марафонский бег' Алаторцева создал форменную панику на финише. Даже невозмутимый и обычно уверенный в своих силах Ботвинник тревожно поглядывал на бурно шедшего за ним "кандидата", и если бы не жестокое поражение последнего от Романовского, судьба первенства решалась бы еще в последнем туре" ("Шахматы в СССР" № 10, 1933).
  Ботвинник: "Когда я сыграл последнюю партию, меня познакомили с Михаилом Зощенко. Был он худ, молчалив, на тонком, смуглом лице, оттененном черными, гладкими волосами, выделялись очень грустные глаза – не сразу можно было поверить, что имеешь дело с автором смешных рассказов. Вогнал он меня в краску: "Вы добьетесь в жизни многого, и не только в шахматах…" Видимо, Михаил Михайлович нашел во мне мало смешного" (из книги "У цели", Москва, 1997).

  Независимо от всех обстоятельств финиш Ботвинника надо отнести к малопочетным и совершенно лишенным того эффекта, который имел место в 1931 году. Впечатление от его победы получилось совсем не то, на которое можно было рассчитывать после прекрасно проведенных им 12 туров. И "пиррова победа" над Фрейманом, и провал разработанного им варианта в партии с Левенфишем, и 70-ходовое сопротивление без фигуры Рюмину – всё это достижения скорее отрицательного свойства.


  Рохлин: "Будучи шахматистом позиционного стиля, Ботвинник доказал, что он далеко не чужд комбинационной стихии, когда этого требует окружающая обстановка. Вот почему мы можем сказать, что в его творчестве, помимо огромных теоретических знаний, счастливо сочеталось ласкеровское искусство в защите с капабланковским пониманием позиции.
  Конечно, имеются в игре Ботвинника, как у всякого большого мастера, и недостатки, проистекающие от некоторой холодности мысли, от частого желания направить течение партии именно в любимое русло ясной позиционной идеи, что нередко ведет к излишнему теоретизированию данного положения как в дебюте, так и в миттельшпиле".
  Ботвинник: "В отдельных партиях мне удалось использовать ошибки противников с такой точностью, о которой я раньше не мог думать. В цейтнотах я не терялся и быстро оценивал весьма сложные положения. Мой расчет почти всегда оказывался точным и глубже, чем у моих противников. Комбинаций я не боялся и охотно шел им навстречу. Сильно помогало то обстоятельство, что физически я чувствовал себя превосходно. Таким образом, известную долю успеха я должен отнести за счет далекой Теберды" ("Шахматы в СССР" № 11, 1933).
  Кстати, сравнивая оригинал статьи "Как я боролся за первенство Союза" с тем, что приведен Ботвинником в "Аналитических и критических работах" (Москва, 1987), я наткнулся на характерный пример зачистки автором своего "советского прошлого".
  Рассказывая о том, как Дуз собирался "мурыжить" его в теоретически ничейном эндшпиле, Михаил Моисеевич пишет: "Эти милые чудачества – не что иное, как "славные" традиции кафе Доминика, и, конечно, совершенно нетерпимы в нашей советской шахматной среде".
  В книге это место выглядит так: "Видимо, еще не выветрились "славные" традиции кафе Доминика (в старом Петербурге особенной популярностью пользовались два шахматных кафе: Доминика и Плятера, где всякое бывало)".

  Начав первенство с трех, правда, нерядовых поражений, Алаторцев (2-е место) тем не менее не пал духом – для очень многих завидное качество, – а наоборот, с удвоенной энергией принялся разбивать противников. В конце турнира он проявил много упорства и изобретательности. Смело играл на выигрыш и энергично добивался своей цели.


  Алаторцеву был вручен специальный "молодежный" приз, как представителю младшего поколения, достигшему лучшего результата против "стариков" (7 очков из 9).
  Юдович: "Выиграть чуть ли не девять партий подряд – это, безусловно, показатель высокого класса и большой силы воли. Но мне хочется отметить крупнейший недостаток его творчества, избавившись от которого, Алаторцев сумеет дать еще больше для шахматного искусства. Это – отсутствие критического подхода к себе, резко выраженная необъективность как в оценке позиции, так и партнеров. Верить в себя необходимо, но вера в себя – плюс до тех пор, пока она не принимает эгоцентрического характера" ("64" № 9-10, 1933).
  О том же и надпись на книге "Пути шахматного творчества", подаренной ему автором во время чемпионата: "Вове Алаторцеву. Поборнику глубокой шахматной идеи с пожеланием, никогда не удовлетворяясь достигнутым, побольше вносить критики в собственное творчество. Петр Романовский. 4.IX.1933".
  Алаторцев: "Я чувствую себя обязанным усилить познания в области дебюта и эндшпиля, а также перестроить свою игру в части пристрастия к осложнениям там, где в этом нет никакой необходимости" ("Шахматы в СССР" № 12, 1933).

  Как раз тех качеств, что сыграли решающую роль в победе Алаторцева – настойчивости и воли к победе, – не хватает Рюмину. Только тогда, когда он примирился с тем, что хорошее место ему не занять и, так сказать, махнул рукой на турнир, он смог показать свою силу. Начал играть спокойно, без напряжения и легко создавал желательные ему позиции. Его партия с Рабиновичем – одна из лучших в турнире. В целом финиш Рюмина только подтверждает случайность, хотя и симптоматичность его неуспеха (10-11-е).
  Встреча Рабиновича с Левенфишем, бесспорно, оказалась в турнире самой напряженной, сумевшей захватить весь зрительный зал. Победителем из этой схватки вышел Левенфиш, комбинационное творчество которого не раз торжествовало в турнире. К сожалению, за чрезмерное напряжение, проявленное во время этой партии, он поплатился глубоким обмороком, который на следующий день случился с ним на теннисном корте… В целом участие Левенфиша значительно обогатило содержание турнира и даже превзошло те ожидания, которые на него возлагались.
  Уверенно финишировали Лисицын и Рабинович (3-5-е с Левенфишем). Первый после ряда последовательно и красиво проведенных партий с Богатырчуком, Гоглидзе и Верлинским мог встать даже наравне с Алаторцевым, если бы в последнем туре не стал жертвой красивой комбинации Романовского. Второй под конец несколько споткнулся с Левенфишем и Рюминым, которые сумели удачно нащупать его уязвимые места.


  Рохлин: "Крупнейшего успеха достиг И.Рабинович. Со времени прежних турниров его малоподвижный позиционный стиль значительно эволюционировал, приобретя (под влиянием встреч с молодежью) необходимую гармоничность и силу. Уязвимым местом в творчестве Рабиновича остается еще сфера комбинационной игры, где он часто оказывался жертвой более дальновидных и гибких идей противников (Левенфиш, Рюмин, Верлинский).
  Скромный Лисицын сыграл более чем "нескромно", опередив 14 мастеров и добившись победы как над испытанными представителями старшего поколения (Богатырчук, Верлинский, Дуз-Хотимирский), так и над соратниками по мастерству (Алаторцев, Раузер, Чеховер). Стиль Лисицына значительно углубился, но и сейчас наиболее сильной стороной его искусства является техника, которой могут позавидовать большинство наших игроков".
  Таким образом, первые пять мест в турнире заняли ленинградцы – феноменальный успех!

  Богатырчук, хотя и подтянулся к концу, все же играл недостаточно уверенно (8-е). Победы над Ботвинником и Кирилловым достались ему гораздо легче, чем это могло иметь место при нормальной игре противников. И наоборот, вряд ли можно утверждать, что Лисицыну и Рабиновичу сопутствовало счастье в их встречах с Богатырчуком.


  Рохлин: "Богатырчук больше всех пострадал от молодежи, против которой ему не удавалось с успехом использовать то оружие "одиссеевых" позиционных комбинаций, которое в свое время было бичом для его противников. И Верлинскому уже трудно бороться за высокое место в окружении такой энергичной, изобретательной и технически сильной молодежи, легко обходящей опасные рифы его хитроумных комбинаций".

  Кан (9-е), Верлинский, Юдович (12-13-е) закончили последний этап с 50%, не выделяясь ни хорошей, ни слишком плохой игрой. Все же нам кажется, что каждый из них мог дать значительно больше, чем им удалось сделать в этом турнире.
  К тем, кто совершенно выдохся еще задолго до окончания турнира, следует отнести Раузера (6-е), Романовского (10-11-е), Савицкого (14-е) и Сорокина (15-е), в меньшей степени Чеховера (7-е) и Гоглидзе (16-17-е). Перечисление допущенных ими зевков заняло бы слишком много места. Романовскому, правда, удалось в хорошем стиле выиграть принципиальные партии у своих учеников Алаторцева и Лисицына, но, очевидно, для этих поединков он собрал все свои силы.



  Юдович: "Раузер – оригинальный шахматный мыслитель, придерживающийся, однако, несомненно реакционной шахматной идеологии. Его достижения – это глубокая проработка дебютных идей, но его обобщения, нарочито вызывающие (вроде "е2-е4 выигрывает", "Bf8-b4 проигрывает" и т.д.) неубедительны, необоснованны и по существу являются вредными…
  О Чеховере можно сказать, что он является мастером большого класса. Это он доказал не столько своим результатом, сколько качеством своих побед".
  Рохлин: "Несмотря на отдельные неудачи, Раузер показал себя с лучшей стороны. Его большая теоретическая подготовка и выработавшиеся аналитические способности дают нам право утверждать, что именно такие мастера, как Раузер, если они преодолеют излишний субъективизм в оценке позиций, могут и будут двигать вперед шахматную науку.
  Седьмой приз Чеховера говорит уже о сформировавшемся даровании молодого мастера, чей острый атакующий стиль будет опасен для самого крупного международного шахматиста".

  Сорокину тяжело достались (он заболел) последние три половинки, давшие ему звание мастера, но в общем, в качестве единственного первокатегорника, он нисколько не нарушал общей картины. Подтянулись к концу Зубарев (18-е), Дуз-Хотимирский (19-е) и Кириллов (20-е), и, после рокового проигрыша Ботвиннику, сразу потерял всякий интерес к турниру неудачливый Фрейман (16-17-е)" ("Шахматы в СССР" № 10, 1933).

НЕМНОГО КРИТИКИ И САМОКРИТИКИ

  Левенфиш: "Первенства СССР являются крупнейшими событиями в шахматной жизни страны. Они требуют больших денежных затрат, отрыва от производства почти на месяц большинства участников и преодоления всяческих трудностей в подыскании помещения для турнира, квартир и питания для участников. Тем не менее значение всесоюзных турниров для развития шахматного искусства в СССР настолько очевидно, что устройство их каждые два года стало совершенно необходимым. Тем большие требования должны быть предъявлены к правильной организации этих специфических турниров. Первенство преследует прежде всего агитационные цели – привлечение внимания всей общественности к шахматам и к их роли в культурной жизни страны и тем самым приобщение к шахматам массового любителя.


  Рохлин: "Турнир посетило свыше 15 000 человек, которые получили возможность быть не только пассивными зрителями, но чувствовать себя активными его участниками благодаря умелой агитационно-массовой работе вокруг турнира (демонстрация партий победителями, обмен мнений мастеров с публикой, организация докладов, сеансов в турнирном помещении и вне его и т.п.). Печать и радио во всех центрах нашей страны уделяли турниру большое внимание. Отдельные моменты соревнований были засняты ленинградской бригадой Роскино, которая в ближайшие дни выпускает специальный шахматный фильм (интересно, сохранился ли?). Все эти мероприятия неизвестны в практике буржуазных стран, где крупные турниры стоят в стороне от общественной жизни трудящихся".

  Однако первенство страны преследует еще одну не менее важную задачу – показать качественные достижения шахматной жизни СССР за истекший двухлетний период. Мерилом этих достижений является качество турнирных партий. К сожалению, ошибки, допущенные при организации и проведении этого первенства, создали условия, отнюдь не содействующие повышению качества партий, в среднем весьма невысокого.

Питерская гвардия – Петр Романовский,
Григорий Левенфиш и Илья Рабинович

  Начну с подбора участников. До сих пор подбор производился на основании чисто формальных признаков. Естественно, что при организации обычных турниров, имеющих целью выдвижение молодежи, формальный принцип целесообразен. Но при организации всесоюзного смотра необходимо "смотреть в корень" и при составлении списков меньше заниматься географией и арифметикой случайных очков, а сделать упор на выявлении действительной ценности кандидатов, тщательно изучив их турнирный багаж. Прецедент первенства 1931 года, когда Исполбюро включило в состав участников мастеров, не выполнивших формальных условий, казалось бы, давал основание к изменению прежних способов подбора, но вышло наоборот и за бортом остались такие интересные участники, как Модель, А.Рабинович, Григорьев и Рагозин. Больше того, трое призеров – Алаторцев, Раузер и я – также не удостоились включения в основной список.
  Несколько слов о регламенте (см. главку "История с часами). И, наконец, отсутствие премирования участников разве не является свидетельством пренебрежения к вопросам качества и проявлением уравниловки и на шахматном фронте. Премируются на конкурсах драматурги, писатели, инженеры, рационализаторы, но только не шахматные мастера, призванные создавать с максимумом напряжения художественные ценности!
  Вывод. Наши шахматные организации не чувствуют ответственности за качественную сторону устраиваемых ими турниров – и отсюда все качества.

  Перехожу к итогам первенства. Оценка достижений участников была сделана в целом правильно С.Вайнштейном; поэтому я остановлюсь только на некоторых деталях. Высокая техника Ботвинника, присущие ему исключительная стойкость в защите и тонкое понимание позиции дали ему почетное звание победителя первенства СССР. Но в его игре есть серьезный пробел – неуверенность в сложном комбинационном миттельшпиле. Только преодолев его, Ботвинник может рассчитывать на серьезные успехи в международных встречах с технически вооруженными мастерами-профессионалами.
  Алаторцев из 10 партий с призерами сделал 4 очка, из 9 партий с непризерами – все 9. Вот кому пошел на пользу пестрый состав турнира. Его второй приз – результат не только силы игры, но напористости и волевой выдержке.
  Мне лично импонирует больше успех Лисицына, мастера, повышающего с каждым турниром свой класс. Лисицыну не хватает еще объективности в оценке позиции, его шахматная эрудиция слаба и свидетельствует о недостаточной работе в теории дебютов, но эти недостатки легко устранимы. Я уверен, что Лисицын на пороге новых, еще более значительных успехов.
  Раузер – большой знаток теории и имеет в запасе немало новинок "собственной заготовки", хорошо понимает позицию и неплохой тактик. Он достиг бы более высокого места, но сдал в конце турнира, не выдержав длительного напряжения. Чеховер дал немало образцов прекрасных комбинаций, но пока в его игре не чувствуется необходимой солидности и стойкости. Единственный непризер из ленинградцев – Савицкий весьма одаренный шахматист, но, в противоположность Алаторцеву, мало верит в свои силы и с трудом оправляется от поражений.


  Возможно, причиной отсутствия должной выдержки было больное сердце.
  Волковыский: "Осенью 1932 года, сразу после завоевания им звания мастера в первенстве Ленинграда, первый грозный приступ болезни сердца, унесшей Лёню в могилу (в 1935 году), на несколько месяцев удержал его в постели" ("Шахматы в СССР" № 8, 1935).

  Москвичи возлагали свои надежды на Рюмина и совершенно основательно. Несмотря на неуспех в данном турнире, я считаю Рюмина самым крупным дарованием из всей молодежи. У него есть все данные для блестящей шахматной карьеры, ему необходимо основательно поработать над техникой игры, а главное, над воспитанием в себе боевых качеств – твердости духа и выдержки.
  Кан, как и Чеховер, талантливый комбинационный игрок, но играет чересчур предприимчиво и рискованно.
  Из "стариков" Рабинович обрел, наконец, свою прежнюю форму и заслуженно занял высокое место. Весьма неудачно сыграли победители первенств 1927 и 1929 годов Верлинский, Богатырчук и Романовский. Верлинский потерял былую тактическую изобретательность, а тем самым самый крупный козырь своей игры. Неузнаваемо играл Богатырчук, в игре которого меня раньше пленяла свежесть и оригинальность мысли. Они сменились усидчивостью, выжиманием очков и выжиданием ошибок противников. В игре Богатырчука прибавилось рутины, но сильно убавилось красок.
  И, наконец, Романовский, которого многие ожидали видеть во главе турнира. В причине его неудач нелегко разобраться. Отдельные партии проведены им прекрасно, зато в ряде других чувствуется какая-то опустошенность мысли и безыдейность. Мне кажется, что его искания в области идей Рети и Нимцовича идут вразрез со свободным и непринужденным творчеством. Всегда во власти определенных логических схем, Романовский умышленно направляет свое дарование по заранее намеченному пути; в погоне за шахматной истиной он ограничивает свои природные возможности.

  Из непризеров Фрейман показал себя вновь идейным мастером большой силы со своеобразной трактовкой позиции. Но, как и раньше, у него не хватает силы воли для поддержания напряжения на всё время борьбы. Отдельные партии он играл превосходно, в других – совершенно непостижимыми ошибками безнадежно портил доведенные искусно до выигрыша позиции, а в третьих – просто терял очки без борьбы.
  Про себя могу сказать, что восьмилетний перерыв резко сказался на моей технике игры. В целом ряде партий я выходил из дебюта с плохой позицией и должен был в миттельшпиле наверстывать потерянное, в других не сумел реализовать в эндшпиле решающее преимущество. К сожалению, я не смог отдохнуть перед турниром и после 10 туров почувствовал себя крайне переутомленным (да, месячишко в Теберде 44-летнему Левенфишу не помешал бы). Этим объясняются грубые ошибки в партиях с Раузером, Ботвинником, Кирилловым и Зубаревым. К концу турнира я все же оправился и успел зацепиться за третье место – максимум, на что я вправе был претендовать при создавшихся условиях.

  Я принял участие в первенстве с большим интересом. Со времени международного турнира в Москве прошло восемь лет, и хотелось проверить и себя, и старых соратников, и, разумеется, новое поколение мастеров. И вот основное впечатление от турнира. Много еще пороху в пороховницах большинства "стариков" и много дарований среди молодежи. Но и у тех и у других сильно хромает техника игры. Слабость техники сказалась и в многочисленных цейтнотах – следствие неумения правильно распорядиться временем, – и в обильных зевках, особенно частых в часы игры после перерыва.
  Знание и правильная постановка дебюта, точное проведение эндшпиля и, самое главное, уменье доводить до победы выигранные позиции – вот обязательный техминимум для среднего мастера международного класса. Из всех участников прекрасной техникой обладает единственно Ботвинник и достаточно высокой – Рабинович и Лисицын. Если техническая отсталость извинительна у мастеров-непрофессионалов, перегруженных основной служебной работой, то у многих наших молодых мастеров, которые фактически заняты на шахматной работе, она совершенно непростительна.
  Основную причину этой технической отсталости надо искать в нашем отчуждении от заграничной шахматной техники. Аналогичная ситуация создалась и во время 3-го Всесоюзного чемпионата 1924 года, когда вооруженный современной заграничной техникой Боголюбов учинил форменный разгром советских мастеров. Но уже за один год его пребывания в СССР наши мастера многому у него научились, и хотя в чемпионате 1925 года Боголюбов добился первого приза, но только с большим трудом, в напряженной борьбе. В технике, науке и искусстве мы настойчиво стараемся освоить высшие достижения буржуазного мира. По этому пути должно идти и шахматное искусство" ("Шахматы в СССР" № 10, 1933).

ЗЕВКИ И ШЕДЕВРЫ

  Открыв сборник "VIII Всесоюзное шахматное первенство", я испытал легкий шок. К моим критическим замечаниям, высказанным в предыдущей статье, прислушался не только редактор сборника Илья Рабинович, включив в него только 46 партий из 190, но и организаторы чемпионата, присудив сразу три приза за красоту. Я знал, что мысль обладает материальной силой. Но чтобы настолько?!
  Организаторам, как говорится, отдельное спасибо, а вот Илья Леонтьевич явно переборщил. Кто ж призывал сбрасывать партии чемпионата страны "с корабля истории"? Я имел в виду другое: лучшие дать с подробными примечаниями, а остальные – в конце краткой нотацией (коли совсем уж туго с бумагой, то мелким шрифтом). А так до нас дошло менее половины партий 8-го чемпионата: полностью только 66, еще 15 в виде окончаний. Это ж сколько оригинальных замыслов, неожиданных ходов, красивых комбинаций оказалось за бортом?
  Впрочем, скорее всего, мои ожидания преувеличены. Как вы уже знаете, турнир изобиловал цейтнотами и зевками. "Всё это вместе взятое, – пишет Левенфиш, – привело к тому, что процент партий "пригодных для печати" вряд ли составит больше 35-40, цельных и хорошо игранных обоими противниками – не больше 10, а действительно выдающихся "исторических" партий я не знаю в этом турнире ни одной. Даже в премированных партиях Рабинович – Рюмин и Раузер – Ботвинник защита побежденных весьма далека от технического совершенства".
  Несмотря на столь суровую оценку партий-лауреатов, осмотр экспозиции я решил начать именно с них. Но… в последний момент, как на грех, споткнулся об одну прямо-таки детективную историю.

"Грубый зевок"

  Юдович: "Богатырчук играл неузнаваемо бледно и только в отдельных партиях (с Ботвинником, Каном) показал истинную мощь своего творчества".

Федор БОГАТЫРЧУК – Михаил БОТВИННИК
Комментирует Ф.БОГАТЫРЧУК

  24…g5? Прежде чем предоставить слово победителю, посмотрим, что пишет в турнирном сборнике И.Рабинович: "Грубый зевок. Впрочем, и после лучшего хода 24…e5 белые сохраняли преимущество в положении; например, посредством 25.Nb4 Nd4 (или 25…Nxb4 26.Qxb4 exf4 27.Qxd6) 26.Nd3 Rhf5 27.fxe5

Первое поражение лидера

  27…Rxf1+ 28.Rxf1 Rxf1+ 29.Kxf1 dxe5 30.Qe3 Nc6 31.Qe4 или 31.Kg1".
  Вялый, прямо скажем, вариант, а финальная позиция и вовсе почти равная. Более того, комментатор не заметил эффектную реплику 27…Qh6!! (с идеей 28.Qxh6? Rxf1+ 29.Rxf1 Ne2+ 30.Kh1 Rxf1#), позволяющую черным форсировать ничью: 28.Qd1 Rxf1+ 29.Rxf1 Qe3+ 30.Kh1 Rxf1+ 31.Qxf1 dxe5, и если 32.Nc5 Nf5 33.Nxb7, то 32…Ng3+ 34.hxg3 Qh6+ с вечным шахом.
  Может, прав Ботвинник, когда пишет в статье "Как я боролся за первенство Союза" ("Шахматы в СССР" № 11, 1933): "Богатырчуку я грубо зевнул пешку. Правильно было (что и было мной первоначально задумано) 24…e5!, и черные, хотя и стоят значительно хуже, еще могут оказать упорное сопротивление"?
  Если судить по варианту Рабиновича, то – да. Но, оказывается, Богатырчук собирался играть на 24…e5 совсем иначе!

  Как ни плохо положение черных, однако не все возможности защиты уже исчерпаны, и поэтому отдавать пешку было незачем. По-видимому, лучше всего здесь 24…e5, после чего у белых на выбор два продолжения: 1) спокойное, а именно g2-g3, затем Qg2, Re4 и т.д. – черные, вероятно, в конце концов будут вынуждены побить на f4, обрекая на неизбежную гибель пешку d6, и 2) более острое (которое, между прочим, имели в виду белые во время партии), а именно 25.g4! Rh4 (единственное) 26.g5 exf4 27.Nf6+, и белые получают решающий перевес

  как после 27…Kh8 28.Rxf4 Rxf4 29.Qxf4 с подавляющей позицией коня на f6, так и после 27…Rxf6 28.gxf6 Qxf6 29.Re4! g5 30.Qd5+ Kg7 31.Re6 с выигранной позицией.
  Таким образом, даже при лучшей защите черным вряд ли удалось бы спасти партию. Поэтому весьма большое недоумение возбудили комментарии одной из ленинградских газет, что данную партию "черные уже успели было выравнять, сыграй они е7-е5, между тем как сделали грубый зевок.
  Добавлю, что на 27…Kh8 еще сильнее 28.Qf2! Rh3 29.Qxf4, например: 29…Rd3 30.Re8 Ne5 31.Nxh7! Rxe8 32.Nf6, или 29…Ne5 30.c5! Nd3 31.Qg4, или, наконец, 29…h6 30.Re8! Rxe8 31.Nxe8 hxg5 32.Qxg5 Qe7 (приходится) 33.Qxg6 и т.д.
  Не знаю, как у вас, читатель, а у меня возникает сразу несколько вопросов. Во-первых, почему, в отличие от сборника 1931 года, партия дана не с авторскими примечаниями, которые можно было взять из того же журнала "64", откуда (с соседней страницы!) взяты примечания Ботвинника к его партии с Юдовичем? Во-вторых, что мешало Рабиновичу указать для сравнения и вариант Богатырчука? В-третьих, зачем Ботвинник, зная об опровержении хода 24…e5, поддерживал легенду о "грубом зевке"?
  25.Qe2!

  25…Qh6. Не спасало и 25…Rh6 26.Nxe7+ Nxe7 27.Qxe7 gxf4 28.Qxg7+ Kxg7 29.Re7+ Rf7 30.Rxf7+ Kxf7 31.Rxf4+ и т.д.
  26.fxg5 Rxg5 27.Nxe7+ Kh8 28.Rxf8+ Qxf8 29.Nxc6 bxc6 30.Qe7. По мнению того же комментатора, белые здесь допускают неточность, которая позволяет черным "держаться" до 50-го хода, в то время как 30.Qe8 выигрывало сразу. Почему – непонятно (для машины эти ходы практически равноценны). Двадцать ходов, столь же безнадежных, как в партии, черные могли "держаться" при любом продолжении.
  30…Qxe7 31.Rxe7 Ra5 32.a4.

  Подавляющая позиция белой ладьи и слабость черных пешек делают положение черных абсолютно беспомощным.
  32…d5 (также плохо и 32…c5 33.Kf2 Ra6 34.Rb7!) 33.cxd5 cxd5 34.Rd7 a6 35.Ra7 d4. Отчаяние. Но делать все равно нечего, ибо угроза Kf2-e3-d4 неотвратима.
  36.Rd7 Rc5 37.Rxd4 Rc1+ 38.Kf2 Rc2+ 39.Kf1 Rb2 40.Rd8+ Kg7 41.Rb8 a5 42.Rb5 Kg6 43.h4 h5 44.Kg1 (эндшпиль детски прост) 44…Kh6 45.Kh2 Kg6 46.Kg3 Rb1 47.Kf2 Kh6 48.Ke3 Rg1 49.Rxa5 Rxg2 50.Rb5 Rg3+ 51.Kf2 Rg4 52.Rb6+ Kg7 53.a5 Rxh4 54.a6 Rh2+ 55.Kg3 Ra2 56.b4 h4+ 57.Kxh4 Kf7 58.b5. Черные сдались.

С драконом шутки плохи

  Романовский: "Минут через десять после сдачи Раузера я встретился с Ботвинником, лицо которого выражало сильное волнение, обычно им не проявляемое. Увидев меня, он воскликнул:
  – Наконец-то, Петр Арсеньевич, я сыграл партию, которая доставила мне большое удовлетворение!
  И впрямь, оригинальная по идее комбинация Ботвинника и вся последовавшая затем атака оказались своего рода шахматными шедеврами".

Сицилианская защита B74
Всеволод РАУЗЕР – Михаил БОТВИННИК

  1.e4 c5 2.Nf3 Nc6 3.d4 cxd4 4.Nxd4 Nf6 5.Nc3 d6 6.Be2. Впоследствии Раузер ввел в турнирную практику систему с ходом 6.Bg5, не допуская вариант дракона.
  6…g6 7.Be3 Bg7 8.Nb3. Наученный опытом Раузера, Богатырчук в партии с Ботвинником применил ход Григорьева 8.Qd2 и добился лучшей игры: 8…Ng4 9.Bxg4 Bxg4 10.Nd5! "Взамен двух слонов у белых очень перспективная игра конями в центре плюс возможность ходом с2-с4 воспрепятствовать продвижению d6-d5 – главному козырю черных во многих вариантах сицилианской" (Богатырчук).

  10…0-0 11.c4 Bd7 («приходится терять темп, иначе черные не могут проявить никакой активности: ни ходом f7-f5, ни ходом е7-е6») 12.0-0 f5 13.exf5 Bxf5 14.Nxf5 Rxf5 15.Rad1 Qd7 16.Bh6 Bxh6? (16…Bh8) 17.Qxh6 Raf8 18.Qd2 Ne5 19.Ne3 Rh5 20.f3 («опасно 20.c5 ввиду 20…Nf3+ 21.gxf3 Qh3 22.Ng4 Rxf3 с сильнейшей атакой») 20…Qe6 21.b3 Qf6 22.f4! Nc6 23.Rde1 Qg7 24.Nd5 – финал партии вы уже видели.
  8…Be6 9.f4 0-0.

  10.0-0. В Московском международном турнире 1936 года Кан продолжал против меня 10.g4, и после 10…Na5 белые получили лучшую игру. Поэтому в партии последнего тура с Левенфишем я "подправил" вариант ходом 10…d5! Левенфиш сыграл 11.e5, и после 11…d4 12.Nxd4 Nxd4 13.Bxd4 Nxg4 перевес был уже у черных.
  Позднее в Ноттингеме Алехин применил остроумную новинку – 11.f5 Bc8 12.exd5 Nb4 13.d6!?, но Ботвинник с помощью не менее остроумной жертвы двух коней форсировал ничью вечным шахом: 13…Qxd6 14.Bc5 Qf4 15.Rf1 Qxh2 16.Bxb4 Nxg4! 17.Bxg4 Qg3+ 18.Rf2 Qg1+ и т.д.
  Во 2-м туре Раузер сыграл против Лисицына 10.Bf3 (отдавая важный пункт с4, так как белые еще не успели рокировать), но после 10…Bc4! 11.Qd2 Rc8 12.Rd1 Qc7! 13.Nd5? Qb8 14.Nd4 Rfe8! угодил под сильную атаку. "В среду шахматистов, подвергшихся пропаганде Раузера о том, что "е2-е4 форсированно выигрывает", это поражение киевлянина внесло веселое оживление" (Юдович).
  10…Na5. Другой возможный план связан с маневром 10…Qc8, устанавливая контроль над полем g4, и затем 11…Rd8.
  11.Nxa5. Вся соль хода 10…Na5 заключается в том, что после 11.f5 Bc4 12.e5 Bxe2 13.Qxe2 dxe5 14.Rad1 Qc7 15.Nb5 Qc4! белые не выигрывают фигуры. Наиболее сложную задачу ставит перед черными ход 12.Bd3!, найденный Шпильманом год спустя. Но, как было обнаружено впоследствии, они справлялись с ней путем 12…Bxd3 13.cxd3 d5 14.Nxa5 Qxa5 15.e5 d4.
  11…Qxa5 12.Bf3 Bc4 13.Re1 Rfd8 14.Qd2 Qc7 15.Rac1. Ботвинник (вслед за Таррашем) вместо этого пассивного хода советовал 15.Qf2, «отвлекая черных от их плана угрозой взятия пешки а7», на что компьютер считает лучшей реакцией 15…Nd7.

Раузер и Ботвинник за анализом. Справа – Самуил Вайнштейн.
Видимо, специально для съемки Ботвинник "эффектно" взялся за пешку,
словно только что двинул ее на е5. Но если присмотреться, видно,
что белая пешка стоит уже на b3, а значит, черные сыграли е7-е5 ходом назад…

  15…e5! 16.b3. Плохо, разумеется, 16.Nd5? Nxd5 17.dxe5 из-за 17…exf4! Однако лучше было рекомендованное Ботвинником 16.fxe5 dxe5 17.Qf2 «с примерно равными шансами».
  «Но Раузер, вероятно, предвкушал методическое использование «роковой» слабости пешки d6. Каково же было его изумление и разочарование, когда вместо позиционной ясности на доске разразилась комбинационная буря!» (Рагозин).
  16…d5! Удивительно, но ни этот, ни предыдущий ход черных «Рыбка» в упор не видит! И только после некоторых «раздумий» выносит правильный вердикт – игра равна.
  17.exd5. На 17.fxe5 Ботвинник ограничился 17…Nxe4, хотя машина ратует за 17…dxe4!, пускаясь во все тяжкие. Но расчет вариантов здесь настолько сложен, что решиться на такой ход за доской вряд ли возможно.
  17…e4!

  «Это была первая из моих партий, которая обошла мировую шахматную печать, – читаем в сборнике «Аналитические и критические работы» (1984), – и именно эту позицию изучали такие аналитики, как Тарраш и Беккер. Они рассматривали следующие продолжения:
  1) 18.Bxe4 Nxe4 19.Nxe4 Bxd5 20.Qd3 (но не 20.Ng3 Bc3) 20…Qc6 21.Bf2 Re8, и на отступления коня – 22…Bxg2 (но сильнее 21…f5! – этот ход нашел еще Тарраш; а вовсе не Бургесс, как указано Каспаровым в «Моих великих предшественниках»);
  2) 18.Nxe4 Nxd5 19.Kh1 Nxe3 20.Qxe3 Bd4 21.Qd2! Bb2 (или 21…Be6 22.c4 Be5 23.Qc2 Bxf4) 22.Qb4 Bxc1 (можно и 22…Bd5 23.Rb1 Qxc2) 23.Nf6+! Kh8! 24.Qc3 Bd2 25.Qb2 (вариант Рагозина) 25…Be6! 26.Nd5+ (26.c4 Qa5) 26…Bc3 27.Nxc3 Kg8 28.Ne4 Qxf4 29.Nf6+ Kf8, и в обоих случаях белые ничего не достигают».
  «Но во втором случае сильно 30.Nd5! Rxd5 31.Qh8+ и Qxa8, поэтому лучше 22…Qxf4!? 23.Rcd1 Be5 24.Ng3 Ba6 с равенством» (Каспаров).
  18.bxc4. «Белые идут по пути сохранения пешки d5, надеясь использовать ее для выигрыша партии. Увы, надежда оказалась несбыточной» (Рагозин).
  18…exf3 19.c5 Qa5.

  20.Red1? «От угрозы 20…Nxd5 плохо защищало 20.d6? в связи с 20…Ng4 21.Ne4 (21.Bd4 f2+!) 21…Qxd2 22.Bxd2 (или 22.Nxd2 Nxe3 23.Rxe3 Bd4) 22…f2+! 23.Nxf2 Bd4.
  Лучший ход 20.Qd3! указал Григорьев, который, как председатель жюри, хотя и присудил этой партии приз за красоту, долго сомневался в правильности решения, так как расценивал вариант 20…Ng4 21.Ne4 f5 22.Ng5 f2+ 23.Bxf2 Nxf2 24.Kxf2 Qxc5+ 25.Kg3 Rxd5 (25…Qxd5? 26.Re8+!) 26.Qb3 в пользу белых» (из сборника 1984 года). Странно, но весь этот вариант приведен Рагозиным в «Шахматах в СССР», да и Рабинович в турнирном сборнике пишет «Возможно было, как указывал Рагозин, еще 20.Qd3!» Наконец, сам Ботвинник в сборнике 1951 года ни словом не обмолвился об авторстве Григорьева…
  Добавлю, что верный путь Михаил Моисеевич отыскал лишь в 60-е годы: 20…b6! 21.gxf3 bxc5 или 21.cxb6 axb6, и у черных как минимум равная игра.
  20…Ng4! 21.Bd4. Ускоряет проигрыш. Ботвинник утверждал, что не спасало и лучшее 21.Ne4 Qxd2 22.Bxd2 Bd4+ 23.Kh1 fxg2+ 24.Kxg2 Rxd5, хотя после 25.h3! выбор у черных невелик. Например: 25…Nf6 26.Nxf6+ Bxf6 27.Be3 Rad8 28.Rxd5 Rxd5 29.Rb1 Rd7 (несмотря на «островки», позиция белых сохраняет живучесть) или 25…Re8 26.c4! (но не 26.Nd6? Re2+) 26…Rdd8 27.hxg4 Rxe4 28.Bc3!, и мертвая связка вынуждает ничью (28…Rxf4 29.g5 f6 30.Rd2 или 29…Kf8 30.Rb1 Ke8 31.Re1+ ) – этюд, да и только!
  21…f2+ 22.Kf1 (22.Kh1? Rxd5) 22…Qa6+ 23.Qe2. «После 23.Qd3 Bxd4 24.Qxa6 Nxh2+ 25.Ke2 f1Q+! 26.Rxf1 bxa6 белые могут сдаться, а в случае 23.Ne2 Rxd5 24.c3 Re8! нет защиты от Ne3+» (Ботвинник).
  23…Bxd4 24.Rxd4.

  24…Qf6! 25.Rcd1 (или 25.Qd3 Re8 26.Ne4 Nxh2+ 27.Kxf2 Qxf4+ и Qxc1+) 25…Qh4 26.Qd3 Re8 27.Re4 f5 28.Re6 Nxh2+. Проще, чем указанное Таррашем 28…Rad8 29.Qb5 (29.Qg3 Qxg3 30.hxg3 Rxe6 31.dxe6 Ne3+) 29…Rxe6 30.dxe6 Rxd1+ 31.Nxd1 Nxh2+ 32.Ke2 f1Q+.
  29.Ke2 Qxf4. Белые сдались.
  В энциклопедическом словаре «Шахматы» (1990) эту партию «удостоили» 1-го приза за красоту, хотя в решении жюри (Григорьев, А.Куббель и Рохлин) четко указано: «Все три приза присуждены ex aequo, то есть на равных основаниях».

Красота борьбы

  Левенфиш: "Отдельные партии Романовского – с Богатырчуком, Алаторцевым, Лисицыным – проведены прекрасно и принадлежат к лучшим в турнире".

Староиндийская защита E60
Петр РОМАНОВСКИЙ – Федор БОГАТЫРЧУК
Комментирует И.РАБИНОВИЧ

  1.Nf3 Nf6 2.b3 g6 3.Bb2 Bg7 4.c4 0-0 5.e3 d6 6.d4 (переводя партию в "индийское" русло) 6…Nbd7 7.Be2 c5. Лучше 7…e5!, и если 8.dxe5, то 8…Ng4.
  8.0-0 b6 9.Nc3 Bb7 10.Qc2. Если 10.d5, то 10…Ne4! 11.Qc2 Nxc3 12.Bxc3 Bxc3 13.Qxc3 b5! с хорошей партией у черных. Ходом 10.Qc2 белые предупреждают этот вариант и угрожают теперь сыграть 11.d5!, стесняя противника.

  10…Qc7? По-видимому, черные недооценивают силу хода 11.d5! Им следовало немедленно мобилизовать пешку е7, создавая встречное давление в центре: 10…e5! 11.dxe5 (11.Rad1 Qe7, а на 11.Nb5 Qe7 12.Nxd6? следует 12…Bxf3! 13.Bxf3 Qxd6) 11…dxe5 12.e4 Nh5, имея в виду (при случае) Nf4 и f7-f5.
  В примечании к 12.е4 указано: "Сильнее 12.Rad1 Qe7 13.Rd2 с преимуществом белых". Но, во-первых, если сильнее, то почему в скобках, а во-вторых, после 13…e4 14.Ng5 Rfd8 15.Rfd1 h6 16.Nh3 Ne5 у черных хорошие контршансы.
  11.d5! Rad8. В случае 11…e5(е6) 12.dxe6! fxe6 13.e4 с сильными угрозами Rad1 и Ng5 черным пришлось бы держаться пассивной тактики, ибо на 13…d5? последует 14.cxd5 exd5 15.exd5 Nxd5 16.Bc4! с подавляющим превосходством в положении (сразу решает 16.Nxd5! Bxd5 17.Bc4 Bxc4 18.Qxc4+ Kh8 19.Bxg7+ Kxg7 20.Ng5).
  12.Rad1 a6 13.Ng5 Rfe8 14.f4 e6 15.dxe6 fxe6 16.e4. Преимущество белых теперь ясно вырисовалось: они владеют большим пространством и угрожают создать атаку не только в центре (на пешку d6), но и на королевском фланге (f4-f5).
  16…h6. Следовало предпочесть 16…Nf8, так как на 17.e5!? последовало бы 17…dxe5 18.fxe5 Qxe5! 19.Nd5 (19.Nce4 Bxe4!) 19…Qxg5 20.Bxf6 (20.Nxf6+? Bxf6, угрожая матом!) 20…Bxf6 21.Nxf6+ Kh8 с преимуществом черных. Если же 17.Bf3 или 17.f5, то 17…e5 с большими шансами на успешную защиту, чем в партии.
  17.Nh3 Nf8 18.Bf3.

  18…N6h7. Здесь уже ход е6-е5 невыгоден для черных: 18…e5 19.fxe5 dxe5 20.Nd5 Nxd5 21.exd5 Bc8! 22.Be4!!, и ослабление пункта g6 очень дает себя чувствовать.
  19.Ne2 (предупреждая Bd4+ и затем е6-е5) 19…b5 20.Rd2 Rd7. И теперь ход е6-е5 привел бы к печальным последствиям для черных, так как белые вернулись бы конем на с3, создавая позиции, аналогичные указанным в примечании к 18-му ходу. Например: 20…e5 21.Nc3 Ne6! 22.Nd5! Qb8 (после 22…Bxd5 23.exd5 открывалась диагональ с2-g6; если же 22…Qd7(c8), то 23.Bg4!) 23.f5, и если 23…gxf5 24.exf5 Nd4, то 25.Bxd4 c(e)xd4 26.f6! Nxf6 27.Nxf6+ Bxf6 28.Bxb7, и белые выигрывают фигуру.
  И все-таки ход 20…e5 был возможен: в отличие от позиции на 18-м ходу, здесь белым нужно потерять темп на перевод коня на с3, и очередь хода за черными!

  Вместо 21…Ne6 сильнее 21…b4! 22.Nd5 Bxd5 23.exd5 exf4 24.Nxf4 Bxb2 25.Qxb2 Qg7, и если 26.Ne6, то 26…Qxb2 27.Rxb2 Rd7 28.Rbf2 Rf7, удерживая позицию.
  21.Rfd1 Red8 22.Bxg7 Rxg7 23.Nf2! (угрожая Ng4) 23…Rgd7 24.Qc3 b4 25.Qb2 h5 26.g4! Rg7 27.Rd3 Qe7 28.Qd2 hxg4 29.Nxg4 Qh4 30.Ng3. Конечно, не 30.Rxd6? ввиду 30…Rxd6 31.Qxd6 Rd7! с выигрышем.
  30…Rgd7.

  31.Qg2! Угрожая 32.f5 exf5 33.Nxf5!, после чего черные не могут брать коня из-за мата в 2 хода. Вместо 32…exf5? правильно 32…Kh8!, например: 33.Qb2+ (или 33.fxe6 Nxe6 34.Ne5 Nf4) 33…Kg8 34.fxe6 Nxe6 35.Ne5 Nf4 с примерно равной игрой.
  31…Nf6 32.Nxf6+ Qxf6 33.Nh5 Qh4. Защищаясь от 34.f5, на что последовало бы 34…exf5 35.exf5 Bxf3 и Qxh5. Белые тоже не обязаны играть в поддавки: вместо 35.exf5? "точнее" 35.Ng3 с идеей 35…f4 36.Nf5.
  34.Qg3! Qxg3+ 35.Nxg3. Разменяв ферзей, белые не только не ослабили натиска, но, напротив, получили возможность подвести резервы (короля и пешку "h").
  35…Kf7 36.Kf2 Ke7 37.Ke3 a5 38.h4 Rb8 39.f5! gxf5 40.exf5 Bxf3 41.Kxf3 Rbd8 42.Re3 Kf7 43.Rf1 exf5. Если 43…e5, то 44.Ne4!

  44.Kg2! Ng6. На 44…d5 проще всего 45.Nxf5 dxc4 (45…Kg8 46.Ne7+!) 46.Ne7+! Kg7 47.Rg3+ Kh6 (остальные отступления короля ведут к мату) 48.Ng8+ и Nf6+.
  45.Rxf5+ Kg8. Не спасает и 45…Kg7 ввиду 46.Kh3!, например: 46…d5 (46…Ne5 47.Ne4! с угрозой Rg3) 47.Re6! Nf8 48.Nh5+ Kh8 (если 48…Kh7(g8), то 49.Nf6+ и Rc6!) 49.Rh6+, и белые по меньшей мере завоевывают пешку d5.
  Рабинович пишет, что в случае 47…Rd6 48.Rxd6 Rxd6 49.cxd5 "нельзя 49…Rxd5 ввиду 50.h5! Rxf5 51.Nxf5+ Kf6 52.hxg6 с выигрышем". Но вместо 50…Rxf5? сильно затрудняет задачу белых 50…Ne7. Поэтому лучше 48.Nh5+! Kh6 49.Nf4, и если 49…Rxe6, то 50.Rh5+ Kg7 51.Nxe6+, нанизывая на вилку последнюю ладью.
  46.Kh3! Rf8. Если 46…d5, то 47.Rg5 Kh7 48.Nh5 d4 49.Re6, и белые выигрывают: 49…d3 50.Rexg6, угрожая матом в 3 хода; или 49…Nf8 50.Nf6+ Kh6 51.Ng8++ и Rh6#; или, наконец, 49…Rg8 50.Nf6+ Kg7 (иначе мат) 51.Nxd7.
  47.Rg5 Kh7 (или 47…Rg7 48.Nf5! Nf4+ 49.Kg4 Rxg5+ 50.Kxg5, выигрывая) 48.Nf5.

  48…Rdf7. Черные не имеют защиты от многочисленных угроз: 48…Ne5 49.Reg3, если же 48…Nf4+ 49.Kg3 Ng6, то 50.Re6 с выигрышем по меньшей мере качества.
  Относительно лучше было 48…Rf6, на что последовало бы 49.Reg3 Rdf7 50.Kg4! Ne5+ 51.Kf4 Ng6+ 52.Ke4 Re6+ 53.Kd5! Re5+ (53…Nf4+!? 54.Kc6 d5+ 55.Kb5 Ref6 56.Ne3 dxc4) 54.Kc6!! Rexf5 55.Rxg6 Rf2 56.Rg2 с преимуществом белых.

  После 56…Rxa2! 57.Kxd6 Ra3 (хуже 57…Rxg2 58.Rxg2 Rf3 59.Rb2) 58.R6g3 a4 путь к победе, однако, весьма тернист: 59.Kxc5! (59.bxa4 Rxa4 60.Rg5 Kh6 61.Kxc5 b3 и т.д.) 59…axb3! 60.Rg5 (60.Kxb4? b2, и выигрывают черные!) 60…Ra5+ 61.Kxb4 Rxg5 62.hxg5 Rb7+ 63.Kc3 Kg6 64.Rb2! Kxg5 65.Rxb3. Впрочем, ладейные эндшпили лучше доводить до победы в кабинетной тиши, чем под цейтнотный перестук часов…
  49.Rh5+ Kg8 50.Rg3! Rf6 51.Ne7+. Черные сдались ввиду потери фигуры после 51…Kf7 52.Rh7+ или 51…Kg7 52.Rhg5.
  Этой партии присужден один из специальных призов за красоту.

Роковая пешка

  "Увы, возраст и особенно развившаяся болезнь сердца всё чаще напоминали о себе, – пишет И.Романов в книге "Петр Романовский" (Москва, 1984). – Игра Петра Арсеньевича, раньше уверенная и стабильная, теперь уже во многом зависела от самочувствия. В 8-м первенстве СССР он был просто неузнаваем. В двух партиях, доведенных до выигрышного положения, просмотрел мат в 2 хода. Особенно разителен был проигрыш Левенфишу".
  Юдович: "В том туре я сражался с Чеховером. За соседним столиком играли Левенфиш и Романовский. Партии затягивались, и дело шло к откладыванию. Я задумался над своим очередным ходом и вдруг услышал негромкий возглас: "Ах", оглянулся и увидел, что Петр Арсеньевич Романовский бессильно откинулся на спинку кресла, и к нему спешат члены судейской коллегии. Бледный и растерянный сидел за столом Григорий Яковлевич Левенфиш.
  Вот что произошло в их партии.

Григорий ЛЕВЕНФИШ – Петр РОМАНОВСКИЙ
Комментирует М.ЮДОВИЧ

  Осуществив остроумный стратегический план, Романовский выиграл две пешки и добился подавляющего перевеса. Последовало:
  48…Qg3 49.c5 bxc5? (решало 49…f4 с угрозой f4-f3) 50.Qxa5 Qxb3 51.Qe1+ Qg3 52.Qe6 h5 53.Qxf5 Qe3 54.Qd7.

  54…c4? Черные рассчитали "выигрывающий" разменный вариант. Правильно было 54…Qe1+ 55.Kh2 Qg3+ 56.Kh1 Qd6.
  55.Qxc7 Qc1+? (55…Qf4=) 56.Kh2 Qf4+. Всё в порядке, но… 57.g3+. Ужасный шах! Притаившаяся пешка неожиданно нанесла смертельный удар".

Жертва аплодисментов

  Часы игры после перерыва были губительны не только для Романовского. В следующей партии не повезло уже его "обидчику".

Борис ВЕРЛИНСКИЙ – Григорий ЛЕВЕНФИШ
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

  Лишняя пешка при открытой позиции короля далеко не обеспечивает выигрыш. После получасового размышления я нашел комбинацию, для осуществления которой необходимо завлечь белого ферзя на f6.
  47…Kg8! 48.Qf6. Нет ничего лучшего. Если 48.Qe1, то 48…Qf5+ 49.Kg3 Qd3+ (эффектное 49…Qxf4+ ведет к ничьей) 50.Kh4 Qxb5 51.Qe7 Qd7.
  48…Qd1+? В этот момент в соседнем зале закончил свою лекцию Н.Д.Григорьев и публика наградила его столь шумными аплодисментами, что я потерял нить мыслей. Комбинация заключалась в 48…Qg2+ 49.Kh4 Qh2+ 50.Kg4 Qh5+ 51.Kg3 Qxg5+! или 50.Nh3 Qg3+! 51.Kxg3 Ne4+ (правда, во втором случае белым, чтобы реализовать лишнюю пешку в коневом эндшпиле, пришлось бы еще повозиться!).
  49.Kg3 Qg1+ 50.Kf3! Теперь белого короля не загнать на h4, и черные вынуждены согласиться на ничью.

Фирменная жертва

  Юдович: "Рюмин наконец блеснул прекрасно проведенной разносной партией против Рабиновича с эффектной заключительной жертвой ладьи".

Голландская защита A85
Илья РАБИНОВИЧ – Николай РЮМИН
Комментирует Н.РЮМИН

  1.d4 e6 2.c4 f5 3.e3. "Редкий гость в современной практике – система развития, применявшаяся еще Стейницем. Эта система не плоха и отнюдь не лишена яда, хотя в наше время предпочитают фланговое развитие слона (g2-g3 и Bg2)" (Кан).
  3…Nf6 4.Nc3 Be7 5.Bd2. Избранная белыми система требует от них точного порядка ходов. Необходимо было играть 5.Bd3!, и если 5…0-0, то 6.Nge2 d6 7.Qc2 Nc6 8.a3, после чего е6-е5 невозможно из-за потери пешки f5. На мой взгляд, это построение – одно из лучших против голландской защиты.
  Сделанный белыми пассивный ход (последователей он не нашел) позволяет черным получить активную игру.
  5…0-0 6.Qc2 d6 7.Bd3. Стремясь воспрепятствовать освобождающему черных продвижению е6-е5.
  7…Nc6 8.a3 e5! 9.d5. Следствием малодеятельного хода белых является это продвижение пешки, логически вынужденное. В самом деле, ни 9.Bxf5 exd4, ни 9.dxe5 Nxe5 10.Bxf5 Nxc4 никаких затруднений черным не создает.
  9…e4.

  10.Be2. Продолжая 10.Bxe4 Nxe4! 11.Nxe4 fxe4 12.dxc6 bxc6 13.Qxe4, белые могли бы выиграть пешку, однако взамен черные получали открытую свободную игру и двух слонов, что вполне компенсировало им пожертвованную пешку.
  10…Ne5 11.f4 exf3 12.gxf3. К игре без всяких перспектив для белых вело 12.Nxf3 Nfg4! Позиция черных уже лучше ввиду наличия ряда слабостей в пешечной позиции белых.
  12…c6 (готовя открытие линии "с" на случай длинной рокировки) 13.f4 Neg4 14.h3 Nh6 15.Bf3. Белые собираются закончить развитие ходами Nge2 и 0-0-0. Плохо 15.Nf3 Ne4, и если 16.Nxe4 fxe4 17.Qxe4?, то 17…Bf5 18.Qd4 Bf6 с выигрышем.
  По-видимому, белым следовало играть 15.0-0-0, хотя после 15…cxd5 16.cxd5 Bd7 17.Kb1 Rc8 черные, разумеется, получали бы сильную атаку на ферзевом фланге.

  15…Ne4! (этот удар путает белым все расчеты) 16.Nxe4. Принять жертву пешки проходится ввиду угроз Bh4+ и Nf2 (в ответ на 16.0-0-0). Между тем в качестве компенсации за пешку черные лишают белых рокировки, получают богатую атакующую игру и сильное давление на центральные пешки противника.
  16…fxe4 17.Bxe4 Bh4+ 18.Kd1. Если 18.Ke2, то 18…Nf5! 19.Bxf5 (19.Kd1!?) 19…Bxf5 20.e4? Bxe4, и черные выигрывают.
  18…Bf5 19.Nf3. Свои минусы имело и 19.Ne2 Qe8! (навал по центру – 19…Qe7 20.Bd3! Bxd3 21.Qxd3 Rae8 22.Nc3 Nf5 ничего не дает: 23.e4 Ng3 24.Re1 Nh5 25.Rf1 и т.д.), например: 20.Nc3 Qh5+ 21.Kc1 Rae8 – атака черных развивается сама собой. Но упорнее 20.Bxf5!? Nxf5 21.Qd3.
  19…Qe7 20.Bxf5 Nxf5 21.e4.

  21…Rae8! Введение в бой последнего резерва имеет решающий эффект. Белые не могут брать коня из-за шаха на е2.
  22.dxc6 bxc6 23.c5! Интересная выдумка. Не видя возможности защитить пешку е4, белые зато находят способ ее продвинуть. Плохо сейчас 23.Nxh4 Nxh4 24.Re1 Nf3!, так как черные отыгрывают пожертвованную пешку, сохраняя сильнейшую атаку.
  23…d5. Грозило 24.Qc4+, и если 24…Kh8, то 25.exf5. При 23…Qxe4 24.Qxe4 Rxe4 25.Nxh4 Nxh4 26.cxd6 белые еще имели защиту.
  24.e5. Кажется, что белым удалось добиться существенного укрепления своей позиции, но… это лишь видимость, что и выясняется через несколько ходов.
  24…Ng3 25.Rh2 (не лучше и 25.Rg1 Ne4 с угрозой Bg3!) 25…Ne4 26.Nxh4 Qxh4 27.Bc1. И 27.Be3 не изменило бы ответа черных.

  27…Rxe5! 28.fxe5 Rf1+ 29.Ke2 Ng3+! Еще эффектнее матовало 29…Qe1+! 30.Kd3 Rf3+ 31.Kd4 Nc3!! с угрозой Nb5#, а если 32.bxc3, то 32…Qh4+.
  30.Kd3 Qe4+ 31.Kd2 Qf4+ 32.Kc3 Rf3+. Белые сдались (33.Qd3 Qc4+ и т.д.).
  Партии присужден один из специальных призов за красоту.

Пропавшая партия

  Кан: "Восьмой чемпионат страны закончился для Рюмина более чем скромно. Видимо, в эти годы уже стало, к сожалению, сказываться слабое здоровье Николая Николаевича, которому он уделял мало внимания. Известной компенсацией за неудачу в турнире была победа в личной встрече над первым призером чемпионата Ботвинником. Вот некоторые подробности, связанные с этой партией.
  К чемпионату Рюмин готовился вместе со мною. И вот при подготовке к партии с Ботвинником была обнаружена хитрая ловушка в одном дебютном варианте, который мог встретиться. Наступил день, когда Рюмин играл с Ботвинником…
  Играя свою партию, я буквально изнывал от вполне понятного интереса к партии Ботвинник – Рюмин, игравшейся в соседнем зале. Направившись туда за новостями, я натолкнулся на Рюмина, спешившего навстречу.
  - Ты знаешь, – воскликнул Николай Николаевич в сильном возбуждении и явно не скрывая своей радости, – представь себе, он попался в эту ловушку!
  Рюмин выиграл фигуру, а затем, после упорнейшей борьбы с изобретательно игравшим лидером турнира, и партию. К сожалению, текст этой партии пока восстановить не удалось. Однако вы можете познакомиться с идеей ловушки.

Михаил БОТВИННИК – Николай РЮМИН
Комментирует И.КАН

  Примерно в такой позиции Рюмин сыграл: 1…e5! 2.dxe5 dxe5 3.Bxe5? Ng4!, и белые терпят урон (4.Bf4? Nd4!!)" (из книги "Шахматист Николай Рюмин", Москва, 1968).

Пешечный дуплет

  Алаторцев: "Свой успех в турнире я объясняю исключительно силой ведения миттельшпиля, в котором мне удавалось сочетать моменты строгой позиционной игры со своевременным комбинированием".

Владимир АЛАТОРЦЕВ – Федор БОГАТЫРЧУК
Комментирует В.АЛАТОРЦЕВ

  13…Rfc8. Лучше было поставить сюда другую ладью, а ладью "f" на d8, так как слабость пешки d6 ввиду отсутствия чернопольного слона весьма ощутима. Однако черные хотят подорвать пешку с4 и для этой цели сдваивают ладьи по линии "с".
  14.b3 a6 15.Rad1 Rc7 16.Qd2 Nc5! Белые грозили сыграть Na4 и Qb4! с нажимом на две слабости – d6 и b6.
  17.f4 Rac8 18.f5!

  18…Rd8? Ускоряет проигрыш. Но и относительно лучшее 18…e5 после 19.Nc2! дает белым сильный пункт d5. Кроме того, легко подготовить движение пешки "g", что еще более усугубит позицию черных.
  Плохо было и 18…b5? 19.cxb5 Nxb3 20.axb3 Rxc3 21.Nc6! с выигрышем качества. Нехорошо также 18…Ncd7 19.fxe6 fxe6 20.Bh3 Nf8 21.e5 dxe5 22.Rxe5, и нельзя 22…Rd8 ввиду 23.Nc6! и т.д. (путем 23…Qc5+ 24.Rxc5 Rxd2 25.Rxd2 bxc5 черные сохраняют качество, но такие руины не защитил бы даже Ласкер!).
  19.e5!! Молодец "Джуниор" – сразу просек! А вот "Фриц" спасовал… Хлесткий пешечный дуплет по центру напоминает партию Раузер – Ботвинник.
  19…Ne8. Или 19…dxe5 20.Nc6! Rxd2 21.Nxe7+ Rxe7 22.Rxd2 Bxg2 (22…exf5 23.Rd8+ Ne8 24.b4 Bxg2 25.bxc5! и т.д.) 23.Kxg2 exf5 24.Rd8+ Ne8 25.Nd5, и выигрывают.
  После же хода в партии белые форсированно проигрывают пешку.
  20.Bxb7 Nxb7 21.fxe6 fxe6 22.exd6.

  22…Qxd6 (приходится: на 22…Rxd6 последует 23.Nd5!) 23.Rxe6 Qxe6. Не лучше было 23…Qc5 24.Nd5! и т.д. Но и эндшпиль с лишней пешкой быстро выигрывается.
  24.Nxe6 Rxd2 25.Rxd2 Re7 26.Nf4 Nf6 27.Ncd5 Nxd5 28.Nxd5 Re1+ 29.Kf2 Re6. С тем чтобы на 30.Nc7 ответить 30…Rf6+ и a6-a5.
  30.Re2! Rxe2+. После вынужденного размена ладей черные должны двигать пешку "b", ослабляя и без того слабый ферзевый фланг.
  31.Kxe2 b5 32.cxb5 axb5 33.Kd3 Kf7 34.Kc3 g5 (если 34…Ke6, то 35.Nc7+) 35.Kb4 h5 36.Kxb5 Ke6 37.Ne3 Ke5 38.Nc4+! Kd5 39.a4 Nc5 40.Ne3+ Kd4 41.Nf5+ Kd5 42.b4 Ne6 43.a5. Черные сдались.

Сюрприз для компьютера

  Юдович: "Лисицын поразил всех, даже своих поклонников. Никто не ожидал видеть его так высоко в турнире такого состава".

Георгий ЛИСИЦЫН – Виктор ГОГЛИДЗЕ
Комментирует Г.ЛИСИЦЫН

  14…c4. Черные, видимо, рассчитывали на то, что белые (ввиду потери качества после 15.bxc4 dxc4) отступят слоном на е2, после чего они намеревались играть 15…b5, угрожая оттеснить коня с3 и затем занять пункт е4, достигая таким образом позиционного преимущества. Следовало играть 14…b5 15.a3 c4 16.Bf5 Nb6.
  15.bxc4! Этого черные, по-видимому, не ожидали! Компьютер тоже…
  15…dxc4 16.Bxc4 Bxf3 17.gxf3. Нетрудно увидеть, что белые имеют достаточную компенсацию за качество. У них два активно расположенных слона и сильный конь в центре, возможность легко овладеть открытой линией "g", что дает им богатейшие шансы на матовую атаку.
  15…b5 18.Bb3 Nb6 19.Kh1.

  19…b4? Решающая ошибка. Черные могли еще держаться, играя 19…Rc8 20.Rg1! Nc4 21.Qg2 Ne8 22.Nxc4 bxc4 23.Ba4 Bf6 24.Ba3 Nd6 25.Ne4 Nxe4 26.fxe4, и партия белых выиграна, но ее еще нужно выиграть!
  Здесь-то всё очевидно. А вот после, казалось бы, самоубийственного 23…g6 с наскока черных не взять, например: 24.Bc2 Ng7 25.f5 g5 26.f4 f6 27.Be4 Kh8 и т.д.
  20.Rg1! (новый сюрприз для черных!) 20…Nh5. Или 20…bxc3 21.Qg6 Nh5 (21…Ne8 22.Nxf7 Rxf7 23.Qxf7+ Kh7 24.Qg8#), и далее, как в партии.
  21.Qg6 bxc3 22.Qxh5.

  22…Bf6. После 22…cxb2 23.Nxf7 черным пришлось бы немедленно сдаться.
  23.Nxf7 Rxf7 (вынужденно; иначе следует быстрый мат) 24.Bxf7+. Загоняя короля в угол и подготовляя заключительную комбинацию.
  24…Kh8 25.Bxc3 Qe7 26.Rg6! Черные сдались, так как они не могут избежать мата или потери ферзя: 26…Qxf7 27.Rxh6+ gxh6 28.Qxf7, или 26…Kh7 27.Rxh6+ gxh6 28.Qg6+ Kh8 29.Qxh6#, или 26…Qf8 27.Bb4 Be7 28.Bxe7.

Под четыре удара!

  Вайнштейн: "Такие изящные кончики, как в партии Левенфиша с Юдовичем, всегда будут служить прекрасным методическим материалом для еще не искушенных в красоте шахматной комбинации".

Григорий ЛЕВЕНФИШ – Михаил ЮДОВИЧ
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

  25.Qe3! "Очень изящно" (Рабинович). Белые имеют в виду 25…Nc7 26.Bb2!, и если 26…g6, то 27.Qc3, а в случае 26…d4 следует 27.Bxd4.
  25…Kf7 26.Bb2. Угрожает 27.Qxe6+ Qxe6 28.Rxg7+.

  26…Rg8? Не спасало и 26…Bf6 ввиду 27.Bxf6 gxf6 28.Rge1! Ng7 (или 28…Nc7 29.Qe7+) 29.Qg1! Qd7 30.Re7+.
  Зато ход 26…g6!?, который ни Рабинович в турнирном сборнике, ни Левенфиш в своей книге (вышедшей в 1967 году!) не смотрят вовсе, неожиданно ставил белых в тупик! Как продолжать атаку? На пункт е6 не навалиться (слон бдит поле е1), все критические точки на большой черной диагонали прикрыты. Как ни играй, компьютер упрямо "ставит на черное":
  1) 27.Be5 Qd7 28.Bd6 Re8;
  2) 27.Qe5 Qe7 28.Qd6 (28.Nd4? Nxd4) 28…Qxd6 29.cxd6 Nxf4 30.Rd2 Rd8 31.Be5 Bf6;
  3) 27.Qd2 Qb8! 28.Be5 Qb4 29.Qxb4 Rxb4 30.Ra1 Re8 31.Bd6 Rb7 32.Ra6 Nxc5!
  27.Qe5! Bf6. На 27…g6 вновь решает 28.Rge1! После 28…Qd7 (28…Bxe1?? 29.Qf6#) 29.Qxe6+ Qxe6 30.Rxe6 Bxe1 31.Rxe1 Rb8! тут еще играть и играть, например: 32.Be5 Rb5 33.Bd6 Rb7, и без помощи короля оборону черных не взломать.

  28.Rxg7+!! Под четыре удара. Один такой ход за доской искупает все изъяны в домашнем анализе!
  28…Bxg7 29.Qxf5+ Ke7 30.Rxe6+ Kd8 31.Rxe8+. Черные сдались.

Казус Савицкого

  Готгильф: "Стремление Савицкого к дебютной инициативе всегда основывалось на знании теории, понимании духа дебютов и конкретном анализе вариантов".

Индийская защита A50
Леонид САВИЦКИЙ – Михаил БОТВИННИК
Комментирует Л.САВИЦКИЙ

  1.d4 Nf6 2.Nf3 b6 3.g3 Bb7 4.c4 e5! Ход Ботвинника, рекомендованный им еще в 1928 году и наконец примененный на практике.
  На самом деле этот ход встретился еще в матчевой партии Тейхман – Алехин (Берлин 1921). Комментарий Алехина: "Неожиданный контрудар, перекликающийся с будапештским гамбитом и ведущий к равной игре".
  5.dxe5 Ng4 6.Bg2. Этот ход сразу уравнивает игру. Попытка опровержения 6.Bh3? Nxe5 7.Nxe5 Bxh1 8.f3 ведет к проигрышу после 8…Qe7!
  И по мнению Алехина, "у белых нет ничего лучшего: на 6.Qd4 черные получают преимущество после 6…h5 7.Qf4 g6 и т.д." Но гораздо сильнее 7…Bc5!
  6…Nxe5 7.Nbd2 Be7 (Алехин предпочел 7…Nxf3+ 8.Nxf3 Bb4+) 8.0-0.

  8…Ng6? Это уже ошибка. Правильно было 8…Nxf3+ 9.Nxf3 0-0 с последующим Na6-c5 и равной игрой. Делая свой ход, черные старались избежать размена фигур и благодаря этому попадают в тяжелое положение.
  9.Nb1!! "Только что развившийся конь возвращается обратно, чтобы занять свой пост на с3 (цель – d5!). Этого одного примера было бы достаточно, чтобы сделать вывод о большой эрудиции Лёни в дебютной области" (Готгильф).
  9…0-0 10.Nc3 Na6 11.h4! Bf6. Вынужденно, так как ходом h4-h5 белые грозили оттеснить коня. Если 11…Re8, то 12.h5 и h5-h6.
  12.h5 Ne7 13.Qc2 Nc5 14.Be3 Re8? Следовало играть 14…h6, например: 15.Bxc5 bxc5 16.Ng5 Bxg5 17.Bxb7 Rb8 18.Bf3 с преимуществом белых.

  15.Rad1. Интересная, но недостаточная атака получалась после 15.b4. Например: 15…Bxc3 16.Ng5 Bxa1 (16…g6 17.Qxc3 Bxg2 18.Qf6 Rf8 19.Bd4 с матом; но упорнее 17…Nf5!, и если 18.hxg6 hxg6 19.Bf4, то 19…Bxg2 20.Kxg2 f6!?) 17.Qxh7+ Kf8 18.Rxa1! Ng8 (18…Ne6? 19.h6!) 19.h6 Qf6!, и черные отражают атаку.

  Савицкий не заметил сильную реплику 20.Qb1! (с угрозой Nh7+), которая ставит черных в критическое положение: 20…Ke7 (20…Qe5 21.h7 g6 22.Qd1!, угрозой Bd4 вынуждая 22…Qg7(h8) 23.bxc5 Bxg2 24.hxg8Q+ Kxg8 25.Kxg2 и т.д.) 21.h7 Nh6 22.Bxb7 Nxb7 23.Qe4+ Kd8 24.Bd4 Qe7 25.Qxb7 с выигранной позицией.
  Однако в оценке хода 15.b4 он не ошибся: вместо 16…Bxa1? отражало атаку 16…Bxg2! 17.Qxh7+ Kf8 18.Kxg2 Bxa1 19.Rxa1 Ne6!

  В отличие от варианта Савицкого здесь белопольные слоны уже разменяны, а потому 20.h6 не ведет к цели: 20…Ng8 21.Nxe6+ Rxe6 22.Qxg7+ Ke7 23.Bg5+ Nf6, и выигрывают черные!
  15…Bxc3 16.Bxc5 Bf6 17.Bd4 Bxd4 18.Rxd4 Nc6 19.Rg4. С виду очень грозно, на самом же деле опровергается последующим маневром ферзя.
  19…Qf6! 20.Ng5 Qh6! Недаром Рохлин сравнил искусство защиты Ботвинника с ласкеровским!
  21.Bd5 (лучше 21.Qf5; ход в партии дает черным важный темп) 21…Re7 22.Qf5 Rf8.

  23.Be4? Белые добились решающего преимущества и могли реализовать его ходом 23.Re4! (указано А.Н.Чистяковым, Москва) с угрозами Bxc6 и Rxe7. Например:
  1) 23…Rf(e)e8 24.Qxf7+, выигрывая;
  2) 23…Rxe4 24.Nxf7!! Qf6 25.Ng5+ или 24…Qe6 25.Nh6+!;
  3) 23…Qxh5 24.Rh4! Qg6 25.Qxg6 hxg6 26.Kg2, и от угрозы 27.Rfh1 и Rh8# нет приемлемой защиты;
  4) 23…g6 24.Qf6 Re6 25.Nxe6 fxe6 26.Rxe6 Rxf6 27.Re8++ и Rg8#.
  Поэтому черные должны отдать качество: 23…Re6 24.Bxe6 dxe6 (24…fxe6 25.Qg4) 25.Qf4 e5 26.Qh4 f5 27.Re3, и белые должны выиграть.
  Но вместо 26…f5? компьютер мгновенно находит 26…Nd4!, вынуждая 27.Rxe5 f6 28.Qxd4 fxe5 29.Qxe5 Qxh5, и черные удерживают равновесие.
  Так что же, ход 23…Re6 отражал атаку? В случае взятия слоном – да. Но после 24.Nxe6! dxe6 25.Rxe6! черным не устоять.

  Например: 25…Nd4 26.Rxh6! Nxf5 27.Bxb7, и во избежание варианта 27…Nxh6 28.Rd1 Ng4 29.Rd7 c5 30.Bd5 a5 31.Rb7 приходится брать пешкой, разрушая свою пешечную структуру: 27…gxh6 28.Rd1 Nd6 29.Bd5 Re8 30.e3 и т.д.
  23…Re5! Вынуждая взять на h7, после чего все атакующие фигуры размениваются и белые оказываются у разбитого корыта.
  24.Qxh7+ Qxh7 25.Bxh7+. Или 25.Nxh7 f5! 26.Nxf8 fxg4 27.Bxc6 Bxc6 28.Ng6 Rxe2 с преимуществом черных.
  25…Kh8 26.Bd3 Nb4! 27.f4 Re7.

  28.h6? Белые растерялись и быстро попадают в безнадежное положение.
  Хорошие шансы на защиту давало 28.f5! f6 29.Ne4 Rfe8 30.Nc3 или даже 30.Rff4!? с угрозой h5-h6, а если 30…d5, то 31.Nc3.
  28…gxh6 29.Rh4 Kg7 30.Nf3 (по сути, только это решающая ошибка; 30.f5! f6 31.Ne4) 30…Nxd3 31.exd3 Re3 32.Nd4 f5. Черные тоже действуют неточно. Проще было 32…Rxg3+! 33.Kh2 Rg2+ 34.Kh3 f5.
  33.g4 fxg4 34.Rxg4+ Kh7 35.Nc2.

  35…Re2. Сразу ставило точку 35…Rh3!, выигрывая качество: 36.Ne1 h5 37.Rg2 (37.Rg5? Rh1+). Тогда как сейчас белые простым 36.Rf2 могли держать позицию…
  36.Re1?? Rxc2. Белые сдались. Последние десять ходов были сделаны с обеих сторон в большом цейтноте.
  Срыв 22-летнего ленинградского мастера Леонида Савицкого – наверное, самая большая драма чемпионата. После сенсационного старта (5,5 из 7!) он сбавил темп, но продолжал идти в лидирующей группе. В случае победы в этой партии он сокращал отставание от Ботвинника до одного очка. Поражение стало для него катастрофой! В оставшихся восьми партиях Савицкий набрал всего 2 очка…

Зеркало для наркома

Восьмой чемпионат СССР – 1933 год

Бесcменный председательИсполбюро шахкомитета ВСФКНиколай Васильевич Крыленко.Фото и подпись из журнала "64"

ДОБЫВАНИЕ КИРПИЧА ПО МЕТОДУ ИЛЬИЧА

Плакат 1934 года(автор – Мария Ворон, 1904-1935)

ЧЕТВЕРТАЯ "ЛАСТОЧКА"

СТАРТОВАЯ ЛИХОРАДКА

Петр Романовский.В этом первенстве он былпросто неузнаваем…

Мастера Савицкий, Чеховер и Лисицын

ИСТОРИЯ С ПРИВИДЕНИЕМ

Кан, Рюмин, Юдович, Сорокин

ЭПИДЕМИЯ ЗЕВКОВ

ИСТОРИЯ С ЧАСАМИ

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХА

НЕМНОГО КРИТИКИ И САМОКРИТИКИ

Питерская гвардия – Петр Романовский, Григорий Левенфиш и Илья Рабинович

ЗЕВКИ И ШЕДЕВРЫ

"Грубый зевок"

Федор БОГАТЫРЧУК – Михаил БОТВИННИК Комментирует Ф.БОГАТЫРЧУК

Первое поражение лидера

С драконом шутки плохи

Сицилианская защита B74Всеволод РАУЗЕР – Михаил БОТВИННИК

Красота борьбы

Староиндийская защита E60Петр РОМАНОВСКИЙ – Федор БОГАТЫРЧУК Комментирует И.РАБИНОВИЧ

Роковая пешка

Григорий ЛЕВЕНФИШ – Петр РОМАНОВСКИЙ Комментирует М.ЮДОВИЧ

Жертва аплодисментов

Борис ВЕРЛИНСКИЙ – Григорий ЛЕВЕНФИШ Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

Фирменная жертва

Голландская защита A85Илья РАБИНОВИЧ – Николай РЮМИН Комментирует Н.РЮМИН

Пропавшая партия

Михаил БОТВИННИК – Николай РЮМИН Комментирует И.КАН

Пешечный дуплет

Владимир АЛАТОРЦЕВ – Федор БОГАТЫРЧУК Комментирует В.АЛАТОРЦЕВ

Сюрприз для компьютера

Георгий ЛИСИЦЫН – Виктор ГОГЛИДЗЕ Комментирует Г.ЛИСИЦЫН

Под четыре удара!

Григорий ЛЕВЕНФИШ – Михаил ЮДОВИЧ Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

Казус Савицкого

Индийская защита A50Леонид САВИЦКИЙ – Михаил БОТВИННИК Комментирует Л.САВИЦКИЙ

VIII чемпионат СССР – 1933 год (16.08 – 9.09)

Бесcменный председатель
Исполбюро шахкомитета ВСФК
Николай Васильевич Крыленко.
Фото и подпись из журнала "64"

Плакат 1934 года
(автор – Мария Ворон, 1904-1935)

Петр Романовский.
В этом первенстве он был
просто неузнаваем…

Питерская гвардия – Петр Романовский,
Григорий Левенфиш и Илья Рабинович

Федор БОГАТЫРЧУК – Михаил БОТВИННИК
Комментирует Ф.БОГАТЫРЧУК

Сицилианская защита B74
Всеволод РАУЗЕР – Михаил БОТВИННИК

Староиндийская защита E60
Петр РОМАНОВСКИЙ – Федор БОГАТЫРЧУК
Комментирует И.РАБИНОВИЧ

Григорий ЛЕВЕНФИШ – Петр РОМАНОВСКИЙ
Комментирует М.ЮДОВИЧ

Борис ВЕРЛИНСКИЙ – Григорий ЛЕВЕНФИШ
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

Голландская защита A85
Илья РАБИНОВИЧ – Николай РЮМИН
Комментирует Н.РЮМИН

Михаил БОТВИННИК – Николай РЮМИН
Комментирует И.КАН

Владимир АЛАТОРЦЕВ – Федор БОГАТЫРЧУК
Комментирует В.АЛАТОРЦЕВ

Георгий ЛИСИЦЫН – Виктор ГОГЛИДЗЕ
Комментирует Г.ЛИСИЦЫН

Григорий ЛЕВЕНФИШ – Михаил ЮДОВИЧ
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

Индийская защита A50
Леонид САВИЦКИЙ – Михаил БОТВИННИК
Комментирует Л.САВИЦКИЙ