Один читатель «Chesspro.ru» (к сожалению, не помню его имени, но при желании можно свериться с Гостевой книгой) по прочтении текста «Здравствуйте, Ваше Величество!» примерно так отозвался о моем, с позволения сказать, творчестве: «Я прочитал текст в первый раз, и мне, в общем-то, понравилось. Но потом я прочитал еще раз, вник в содержимое, и на этот раз мне уже совершенно не понравилось».
По-моему, это высшая похвала для автора.
Вольно или невольно, но читатель повторил слова моего любимого деятеля искусств, кинорежиссера Альфреда Хичкока. «Любой зритель, даже самый снисходительный, – говорил Хичкок, – рано или поздно воскликнет: «Боже, какая чушь!» Следовательно, моя задача – сделать так, чтобы зритель сказал это ПОСЛЕ того, как выйдет из кинотеатра».
К чему я об этом вспомнил? Дело в том, что на днях (без всякой задней мысли) я предложил сайту «Chesspro.ru» обзавестись собственными колумнистами. Дескать, обзоры теоретических новинок и монументальных старостей – вещь хорошая, а онлайны – и вовсе замечательная, но, как говорил Аркадий Исаакович Райкин, «чего-то не хватает». А не хватает как раз болтовни, профессионального, но ни к чему не обязывающего трепа лучших шахматных перьев страны и ближнего зарубежья.
Клянусь, я не имел в виду себя! Дурак я, что ли, так подставляться. Не-ет, Илья Бениаминович собирался отсидеться в малопочтенной, но очень приятной роли читателя-критикана. Мнилось мне, что буду, качаясь в креслице, снисходительно похваливать своих коллег, между строк объясняя им, как на самом деле нужно писать тексты. Да что говорить! Даже сейчас, стоит представить, как бы это могло славно получиться, я зажмуриваюсь – до того сладко.
Не покатило.
«Инициатива наказуема исполнением» – так, кажется, звучит старинная советская пословица. Можно сказать и проще: «Не высовывайся!» А высунулся – будь готов, как пионер, не только собирать макулатуру, но ее же, понимаешь, и производить.
Короче, мужчины взяли меня «на слабо». Сказали, что лучшие перья затупились, а из оставшихся – мое самое бойкое. Не то что бы я им поверил – на лесть я, конечно, падок, но не до такой же степени, – но подумал: а чем, собственно говоря, я рискую? Ну, закидают меня читатели сайта виртуальными тухлыми яйцами и помидорами (в таком пиковом случае прошу использовать «черри»). Ну и что? Здоровее буду. А полную свободу тем, стилей и объемов руководящие органы сайта мне клятвенно обещали.
Оставалось разобраться с внутренним цензором. Каковой подсказывал мне, что писать я должен все-таки не о чем попало и во всяком случае – не о том, что интересно лично мне. А о том, что интересует читателей сайта. Читателей же, судя по их записям в Гостевой, интересуют почти исключительно высокие отношения. «Крамник – это голова. И Широв – это голова. Крамник и Широв – это две головы». Примерно так.
Увы, покопавшись в себе, я понял, что транслировать высокие отношения не смогу. Потому что интересуют меня совсем другие вещи. Если расставить их в порядке убывания, получится вот что:
1. Моя родословная; 2. Гастрономия (которую почему-то вкуснее произносить с ударением на предпоследний слог); 3. Девушки (милые, родные); 4. Музыка; 5. Забавное (под эту категорию подпадают в равной степени смешные и трагические вещи как из материального, действительного мира, так и из мира выдуманного, кислотного, как то: литература, политика, спорт и пр.).
Как же совместить то, что интересно лично мне, с интересными читателям «Chesspro.ru» рассказами о высоком шахматном искусстве? Задача не из легких – хотя и не такая уж сложная, как может показаться. К примеру, с гастрономией у шахмат, на мой взгляд, много общего, особенно с фаст-фудом. И там, и тут непрерывно едят, только там – на проходе, а тут – на бегу. А «буллит» (игра по минуте) и фаст-фуд – вообще одного поля ягоды, вы не находите?
Сложнее будет с родословной, но и тут, если постараться, можно что-нибудь придумать. Такая, к примеру, темка: один чемпионат мира на днях завершился в Беэр-Шеве, а другой (или это будет не чемпионат, а Кубок? сам черт не разберет эти фидевские формулировочки) вот-вот начнется в Ханты-Мансийске. Это с одной стороны. А с другой – пожалуйста, мой дедушка Наум. Когда ему было уже крепко за восемьдесят, дедушка совершил авиаперелет из Новосибирска в Беэр-Шеву, где и прожил еще добрых лет десять. Совместить эти две темы, конечно, сложновато – а если запараллелить? Для бойкого пера нет ничего невозможного. Если же вы думаете, что Новосибирск – курорт по сравнению с Ханты-Мансийском, то я предлагаю вам проверить это утверждение, отправившись для начала в зимний Новосибирск. А уже оттуда, запомнив все свои тактильные ощущения, махнуть в Ханты-Мансийск. Когда (или если) вы вернетесь из этого экстрим-круиза, по праву можете занять кресло министра Шойгу. Заслужили.
Если бы дедушка Наум был жив (царствие ему небесное, дедушка умер на Земле Обетованной в возрасте 94 лет), то, узнав, куда президент Илюмжинов зовет всех шахматистов, он непременно сказал бы что-то вроде: «Какая еврейская мама отпустит своего сыночка в Ханты-Мансийск» – и даже не поставил бы знак вопроса в конце предложения. По крайней мере, по прилете в Беэр-Шеву мой сибирский дедушка Наум ощутил, как он сам говорил, «гарантированных семьдесят градусов разницы. И еще пять градусов сверху!»
Чувствую, предисловие затягивается, пора начинать феерить. Да! чуть не забыл. Я обязательно должен упомянуть об отзыве другого читателя «Chesspro.ru» на все тот же текст, «Здравствуйте, Ваше Величество». Вместо того, пишет этот читатель, чтобы толково рассказать про чемпионат мира, привести факты и аргументы, дать дельные прогнозы – короче говоря, вместо того чтобы навалить до кучи всяких полезных сведений, автор только якает и хвастается. Хвастается и якает. И больше ничего.
Отзыв был довольно сердитым, но по существу вопроса должен заявить, что с мнением этого читателя совершенно согласен. Действительно, с яканьем выходит явный перебор. Чтобы в этом убедиться, достаточно мельком проглядеть – ну, хотя бы это предисловие. Сплошные «я», «я», «я». Самому противно, но убрать не получается! Пробовал – не могу.
Что же делать с проклятым яканьем? На этот случай есть универсальная формула от Жванецкого. «Если я слишком часто буду говорить «я», можете стукнуть меня сковородкой по голове». Классик, конечно, погорячился. Я лично с ним не совсем согласен. И на всякий случай прошу сотрудников сайта пока подержать мои координаты в секрете. Тем самым разделив со мной ответственность за результат...
Ну что ж, действительно пора начинать. Ситуация, конечно, бредовая: я-то собирался почитать других, а мне предложили, по сути, почитать себя. Шизофрения, как и было обещано. Но – самая легкая из ее форм: графоманская. А графоманы во все времена – люди мирной профессии. Что граф Хвостов, любимый небесами, что ваш, с позволения сказать, колумнист. Пользы от нас, конечно, мало.
Но и вреда – никакого.
ТОПАЛОВ PROJECT
Для своей дебютной колонки на «Chesspro.ru» я решил выбрать королевский гамбит. Топалов! Эта тема должна удовлетворить всех – и пикейных жилетов, и графоманов. Кстати, вы заметили, до чего «Топалов» фонетически сильная фамилия? Нет? А попробуйте скороговоркой произнести: Карпов-Каспаров-Крамник-Топалов. Непонятно? Тогда два раза по кругу:
карповкаспаровкрамниктопаловкарповкаспаровкрамниктопалов. По всем фонетическим законам из этой каши (поэтичнее будет сказать – пены морской) на берег должен сойти какой-то единый «Крамсалов». Ан нет! Топалов всех забивает своею звучностью. Почему – не берусь судить.
Да, так вот Топалов. Сразу оговорюсь: инсайдерской информацией я не владею, пользуюсь почти исключительно открытыми источниками и, может быть, поэтому к теме «Чип энд Дейл спешат на помощь» отношусь без энтузиазма. Хотя нет, не только поэтому.
У Честертона есть цикл дивных рассказов об отце Брауне. Дивных – потому что других текстов в жанре «морализаторского детектива» в большой литературе я что-то не встречал. По вкусу это можно сравнить со стряпней кота Бегемота: тот, если память не изменяет, намазывал горчицу на куски ананаса. Но не суть. Там (у Честертона) главный герой – он священник, и в каждом рассказе распутывает какое-нибудь преступление, чаще всего убийство. И, как правило, на убийство навешано много всякой мистики – такие «стрра-ашные!», мол, силы это злодейство совершили, что по всем приметам надо махнуть рукой и отступиться – все равно справиться со Злодейством Высших Сил никакому человеку не под силу. И в каждом таком рассказе отец Браун, во-первых, спокойненько находит убийцу, а, во-вторых, объясняет свидетелям преступления (они, как на грех, все до единого – атеисты и потому завзятые мистики), что истинная вера с мистикой не имеет ничего общего. Грубо говоря – что их дурачат.
Я не могу сказать, что эту честертоновскую логику принял, но я ее ощутил – ощутил именно как логический аппарат, как логическую нацеленность на то, чтобы разогнать туман, а не демонизировать его. И как отец Браун утверждал, что мистика не имеет ничего общего с истинной верой, так и я полагаю, что конспирология – вообще и в нашем случае в частности – не имеет ничего общего с настоящими загадками. Конспирология – это игра в поддавки; я так думаю.
Один мой знакомый друг по секрету сказал мне, что один его знакомый друг сказал ему, что одна его знакомая подруга
(о-ля-ля, а ведь это кумулятивная цепочка! ладно, ладно, не отвлекаюсь – но признайтесь, что вам уже интересно, кто там кому чего наговорил), она же – горничная отеля «Береста Палас» в Новгороде, сказала ему, что еще в середине 90-х годов во время новгородского супертурнира из номера Топалова и Данаилова она выгребала в неописуемом количестве пустые баночки, коробочки, упаковочки, от которых шел сильный лекарственный запах.
Закончив фразу, мой знакомый друг выдал эффектную паузу. Я в ответ пожал плечами.
Ну. И. Что.
Мало ли что там могло быть на самом деле. Первое объяснение, которое приходит в голову: тренер и ученик в свободное от подготовки к партиям время увлекаются химическими опытами. Московские любители шахмат меня поймут, пример перед глазами: Сережа Пестов. Сильный практик (кандидат в мастера спорта – а гроссмейстеров побивал; я хоша и не гроссмейстер – а тоже имею с ним счет 0:2), умница, а по призванию – химик-экспериментатор, кандидат наук. И очень даже свободно химия и шахматы в нем сочетаются.
Другое объяснение. Два болгарина приезжают пусть и в близкую по языку, но все же неродную страну. В отеле – сквозняки, а из крана течет вода с непривычным уровнем кислотности. И вот вам, пожалуйста: турнир только начался, а у тренера диарея, у подопечного – насморк. Что делать? Бегут в аптеку, а там тотальное прощание славянки. То есть общий смысл недуга продавщицы понимают,
а реально вникнуть не могут. Следовательно? Соберут нуждающимся мешок с лекарствами. Те обратно в номер, проверять на себе, а как иначе? Только эмпирически. Пробуют таблеточку, не помогает – всю упаковку в мусорную корзину. Порошочек – не помогает – в корзину. Ложечку микстуры – ноль эффекта – в корзину. Утром приходит горничная. Ахти, господи! корзина полна допинга. Турнир подходит к концу. Пожилые игроки собираются в курительной комнате, молодежь разбредается по горничным. Во время прелюдии горничная сообщает о страшной тайне мусорного бачка. Проходит еще какое-то время. Счастливый обладатель горничной рассказывает все как есть, без утайки, моему знакомому другу, тот – мне, я – вам. Кроха сын к отцу пришел, и спросила кроха: инсайдер – это хорошо? – Очень даже плохо!
Предыдущие два абзаца – это и есть конспирология, попытка – слой за слоем, как в лазанье, – наслоить непонятное на непонятное и, сделав руками пассы, со значением обронить: «Дыма без огня не бывает». Не бывает, да. Но где выход, где ответ? «А ответ довольно прост, и ответ единственный». Если есть хоть малейшее подозрение, тем паче подкрепленное свидетельскими показаниями, значит, перед началом любого глобального шахматного соревнования (олимпиада, чемпионат мира, супертурниры) участники подписывают бумагу, в коей выражают согласие на вмешательство в их интимные сферы. Закончился тур – сыгравшие вничью писают в пробирку, победители работают кулачком. Проигравшие смолят самокрутки – и весь дым побоку.
Неприятно? Очень. А снимать ботинки в аэропорту приятно? Нет. Но снял ботинки – и закрыл тему «может быть, нас не взорвут и не угонят, а, может быть, и взорвут, и угонят. Дыма без огня не бывает,
знаете ли». Не снял ботинки – ты, другой, третий, ну что ж: сидите, тряситесь в салоне самолета, смотрите друг на друга, сторожите. Играйте в Джеймс Бонда.
Та же тема, но вид сбоку: в Аргентине Топалову в голову наживили чип, важнейшее тому доказательство – прочие участники турнира на закрытии отказались ему хлопать.
Блеск! хороша и предъява, и ее доказательства, нечего сказать.
Положим, чипом в голове нынче никого не удивишь. Куда круче события вокруг происходят. К примеру, любой может зайти на сайт мистера Паркера www.vladimir.vladimirovich.ru; там не реже, чем раз в неделю, появляется сообщение, что в голове у Владимира Владимировича© сидит персональный марсианин! И ничего, народ спокойно эту инсайдерскую информацию воспринимает. А чтобы уважаемый гроссмейстер Михаил Голубев не особо радовался, тот же мистер Паркер (непревзойденный, надо сказать, инсайдер) сообщает, что на подлете второй марсианин – специально для Виктора Ющенко. Как говорится, будем дружить домами.
Теперь о доказательстве. Да, не похлопали. Хлопает Лена Дементьева, когда проигрывает 0:6, 0:6 – потому что она пай-девочка, потому что ее слишком правильно воспитали. И то в тот момент, когда она хлопает, на ее лицо лучше не смотреть.
А вот я, к примеру, очень хорошо помню, как вел себя боксер Заб Джуда, интеллигентнейший американский парень – в тот момент, когда Костя Цзю достал его прямым левым в рожу.
Заб Джуда тогда немножко полежал – тоже, кстати, с пронзительным выражением на лице, но очень быстро поднялся. Чтобы поаплодировать Косте Цзю, думаете вы? Ну, немножко не угадали. Ноги у Заба Джуды заплетались, небо он явно видел в алмазах и, как опытный, классный боксер, не мог не понимать, что рефери даст сигнал к окончанию боя секунд через пять максимум. Ему бы о вечном подумать, но на лице его ясно читалась совсем другая мысль: «Пропадай моя жизнь, но я тебя сейчас достану, азиатская ты <…>». Заб Джуда не успел осуществить задуманное: ноги его предательски подогнулись, и он – без чьей-либо посторонней помощи – рухнул на ринг. Но и потом – когда он пришел в себя, а на Костю Цзю надевали пояс чемпиона мира – Заб Джуда по странной прихоти своей не стал аплодировать чемпиону, а напротив, словами попытался выразить то, что у него не получилось сделать руками.
– Заб Джуда варвар, – скажете вы, – обыкновенный примитивный афроамериканский варвар конца 20-го века. Шахматисты – они не такие. Они как Дементьева. Они паиньки.
– Заб Джуда прежде всего – первоклассный боец, – отвечу я вам. – И он понимает самую суть единоборства: «Сделать их всех и по возможности нокаутом!» Это во-первых. А что касается расистских выпадов и ностальгии по Золотому веку, то предлагаю вам, рафинированные европейцы, вспомнить сцену дуэли Долохова и Безухова. Начало 19-го века, высокие отношения, все по уши в батистовых платочках. У барьера встречаются два спортсмена, очень достойные по-своему люди. Через какое-то время один ранен, второй подбегает посмотреть и, может быть, даже помочь. Он благороден, и весьма, но что же делает Долохов? Аплодирует? Нет, но, жуя снег, чтобы привести себя хоть в какое-то подобие сознания, издает истошный вопль: «Пожа... Пожалуйте к барьеру!!!»,
означающий ровно то же самое, что и негритянские факи 200 лет спустя. Вот что означает этот крик: «Я буду не я, если не утащу тебя вместе с собой в могилу».
Что, собственно, я хочу сказать. Да, Петр Свидлер, Петер Леко, Майкл Адамс и другие носители высокой культуры не стали, как говорят очевидцы, аплодировать победителю турнира, новому чемпиону мира Веселину Топалову. Что это может означать? Это может означать то самое – они уверены, что дело нечисто; а может означать и то, что Топалов послал их в нокаут, и они забыли про свою высокую культуру, стряхнули с себя все наносное и проявились как нормальные бойцы. В любом случае уже ничего не поправишь.
А выход снова единственный: значит, надо подписывать вторую бумагу. В которой шахматисты, играющие в глобальных турнирах, дают согласие, чтобы игровой зал на все время соревнования накрыли магнитным колпаком, – даже если потом и выяснится, что это прямой путь к опухоли мозга.
А потому что нет другого выхода. Либо проявить солидарность и решить пусть непростую, но абсолютно техническую (то есть формальную) задачу, либо продолжать заниматься конспирологией и надувать виртуальные щеки.
«Оп-па, да в этой партии он сделал семь ходов, как советует Джуниор». «А в этой – двенадцать, как советует Фриц». «Это еще что. А вот мимо этой позиции проходил Сильвио, и Веселин тотчас посмотрел направо. А Сильвио моргнул восемь раз подряд, и Веселин схватился за коня. Но Сильвио громко пустил газы, и Веселин отдернул руку и сказал: «Поправляю». Тогда Аршак зажал нос и стал махать руками. А Петер ничего не понял и просрочил время. А в зале отрубили электричество, и все вскочили со своих мест и побежали к парикмахеру стричься наголо. А партии отдали на присуждение. А судья вынул из головы батарейку и потребовал отпуск». И дальше все такая же инсайдерская пурга.
Нет, это неинтересно. Это вариативно, это забавно – можно над этим глумиться, можно отнестись всерьез. Можно – что твой Хармс – написать новую серию «Случаи». «Сел как-то Веселин играть с Петром...» и так далее. Но в этом нет загадки – так учит Честертон и его отец Браун. В конспирологии нет загадки – только туман.
|
четверг, 21.11.2024
