(Продолжение. Часть 1)
УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ОДНОКАШНИКИ: ОДИН - "РУССКИЙ ШПИОН"
В сентябре 1912 года, когда Московский шахматный кружок обрел, наконец, собственное помещение в переулке Сивцев Вражек, перед началом турнира первокатегорников Алексея Селезнева отозвал в сторонку рослый голубоглазый блондин Алексей Алехин:
– Поздравляю, тезка!
– С чем? – на округлом с аккуратными усиками лице одного из сильнейших молодых шахматистов Белокаменной отразилось удивление.
– Будешь заведовать отделом этюдов в нашем с Симсоном журнале. Отдел задач поручим Залкинду.
О том, что с нового года будет выходить «Шахматный листок», уже говорила вся шахматная Москва! Аккурат 1 января 1913-го он и вышел, редакционная передовица дышала оптимизмом:
«Приступая к изданию «Шахматного вестника», мы невольно обращаем свой взор на «Шахматный вестник», издававшийся в 1885-1895 годах незабвенным Михаилом Ивановичем Чигориным, истинным пионером как шахматной игры, так и шахматного издательства в России. Как непохоже то положение шахматного дела в России, при котором существовал Чигоринский журнал. Тогда игроков, которых мы называем в настоящее время maestro, было в России всего четверо: Чигорин, Винавер, Алапин и Шифферс. Теперь же у нас до двадцати таких maestro. Соответственно возросло и число сильных любителей, и едва ли найдется в России такой уголок, где бы не было двух-трех поклонников царственной игры.
Задачное и этюдное искусства, находившиеся тогда в зачаточном состоянии, теперь занимают одно из почетных мест в мировом шахматном творчестве».
«Почетное место» – если касаемо этюдов, то Симсон (автор передовицы) даже поскромничал! Алексей Троицкий, братья Василий и Михаил Платовы – кто из зарубежных мог с ними сравниться?! Кроме француза-испанца Генри Ринка – никто! А ведь в тогдашней российской столице Петербурге расцветал и универсальный талант молодого Леонида Куббеля, будущего неофициального чемпиона мира по композиции…
Многоэтажный доходный дом водочного фабриканта Афремова по Садово-Спасской у Красных ворот – здесь первоначально размещалась редакция «Шахматного вестника», осенью 1913-го переехавшая в дом №2 по Гранатному переулку (снимок ниже). Можно предположить, что после редакционных оперативок Селезнев и Залкинд – однокашники по Московскому университету (в 1906-м поступили на юрфак, но учились на разных отделениях) неспешно прогуливались по тем историческим местам и вели задушевные беседы за жизнь, не ведая, сколько выпадет на их долю испытаний…
Дом №2 по Гранатному
Первую задачно-этюдную страницу в новом журнале дуэт ведущих сопроводил емким программным заявлением:
«Ставя своей целью расширять и углублять интерес русских любителей к шахматным этюдам и задачам, мы будем давать в отделах нашего журнала по возможности все, что появляется нового и интересного в этих областях шахматного искусства в русской и заграничной литературе, относясь с равным вниманием ко всем направлениям и течениям.
А.С.С.
Л.Б.З.»
На первой этюдной страничке «Шахматного вестника» – четыре диаграммы, с именами самих ведущих отдела композиции (Алексей посвятил свой этюд другу из Петербурга Жене Зноско-Боровскому; поразительная драматургия жизни сведет их через много лет во Франции, где оба и окончат свои дни, почти в один и тот же год), а также рижанина И.Бетинга и Леонида Куббеля. В последующие полтора года – до того как угодить в германский плен (вместе с Александром Алехиным и другими «русскими шпионами», сражавшимися в историческом Мангеймском турнире), Селезнев успел напечатать в «ШВ» лишь несколько своих опусов. Тогда как Залкинд заполонил своими творениями задачно-этюдные страницы «Шахматного листка» – и не только!
Триберг, июль 1921-го. Первый европейский турнир Александра Алехина после того, как он навсегда покинул Родину. По левую руку от будущего чемпиона мира – Акиба Рубинштейн. Рядышком стоят два друга – не разлей вода: Ефим Боголюбов (он в том двухкруговом «Триберге» финишировал 2-м, отстав от Алехина на два очка) и Алексей Селезнев (с неизменными усиками и пенсне), поделивший 3-4 места с Земишем.
Это фото мне прислал французский коллега Ален Бьенаб, проживающий в Бордо, где и завершился извилистый жизненный путь русского мастера Алексея Селезнева. О его поразительной одиссее, приключениях и драмах расскажем в свой черед…
...ДРУГОЙ - "ПРЕДАТЕЛЬ", УЛИЧИВШИЙ СЕБЯ В НАДКЛАССОВОМ ПОНИМАНИИ ШАХМАТ
В отличие от однокашника и соведущего, сына богатых помещиков из Тамбова, всю жизнь прожившего холостяком и, добавим, толком никогда нигде не работавшего, Лазарь женился еще первокурсником. Взял в жены русскую – против воли своих родителей, из-за чего порвал с ними отношения. Принял православие. Став отцом еще в студенчестве, сбился с ног в поисках приработка и на какое-то время даже забросил учебу. Окончив из-за этого юрфак (экономическое отделение) на год позже Селезнева, Лазарь затем частным образом давал уроки, служа в Московской городской управе. При советской власти его незаурядные способности экономиста были оценены по достоинству – он становится начальником учетно-статистического сектора народного комиссариата торговли и членом Президиума Торгплана. И вот, занимая столь немалые ответственные посты, будучи главой большого семейства (к тому времени у них с Надеждой были три дочери и сын), Залкинд в 1926-м без колебаний взваливает на себя нелегкие общественные обязанности по руководству всем шахматно-композиторским движением в молодой стране Советов. Поражая при этом личной творческой продуктивностью, публикуя в отечественных и зарубежных изданиях по 20-30 композиций в год!
...Однажды ночью у подвергавшегося жестоким пыткам в Бутырке сотрудника советской внешней разведки Дмитрия Быстролетова появился новый сокамерник – Алексей Наседкин, до ареста – начальник НКВД Белоруссии. Из этого «тощего человека неопределенного возраста со скучным лицом, похожим на недопеченную лепешку» (по описанию Быстролетова) вылились жуткие подробности того, как предыдущий главный энкавэдэшник Белоруссии Борис Берман и он сам, Наседкин, уничтожали в 1937-1938 годах десятки тысяч безвинных людей, ежедневно отчитываясь перед Москвой – какие они еще наворотили «горы залитых кровью трупов до небес…»
Именно этот палач еще задолго до большого террора был в числе постановщиков спектакля о «контрреволюционной вредительской организации меньшевиков в хозяйственных и кооперативных учреждениях СССР», а одним из фигурантов этого вымышленного дела и оказался выдающийся деятель отечественной шахматной композиции Лазарь Залкинд …
Фотография Залкинда из приуроченной к 25-летию его творческой деятельности статьи Леонида Куббеля – в №24 журнала «64. Шахматы и шашки в рабочем клубе» за 1928 год. Леонид Иванович проиллюстрировал свой теплый очерк о собрате – шахматном поэте шестью его творениями, в том числе этюдом, получившим 2-й приз в конкурсе Барселонского клуба в 1914-м.
пятница, 18.04.2025
