Что ни судьба, то трагедия (часть 15)

(Продолжение. Часть 14)

С КЛЕЙМОМ ФАШИСТСКОГО ПРИСЛУЖНИКА… НЕЗАСЛУЖЕННЫМ?

Необычный, извилистый, богатый приключениями жизненный путь уроженца старинного русского города Тамбова Алексея Селезнева привел его в конце концов в древнейший город Франции Бордо, где он доживал свой век садовником при пансионе христианской благотворительной организации «Маленькие сестры для бедных». Порядки в пансионе были строгими; так, Селезневу разрешалось лишь раз в неделю – по вторникам – посещать городской клуб «Аквитанские шахматы», где одним из его приятелей стал студент Эдуард Родриг. Жалования за исполнение обязанностей садовника русскому страннику не полагалось, и «режимить» бы ему до конца дней… Но Эдуард, добрый компанейский парень, не раз приглашал его посидеть за кружкой пива и много лет спустя рассказывал парижскому шахматному историку и композитору Алену Паллье: старик быстро пьянел (возможно, одним пенным напитком они не ограничивались!), но и изрядно захмелев, всегда упорно уходил от расспросов о том, что довелось ему испытать в годы Второй мировой. Единственное, он говорил, что в 1941-м его «освободили танкисты Гудериана». Эта фраза, пожалуй, не оставляет сомнений, что сын классово чуждых советской власти элементов, снимавший угол в какой-то хибаре, появлявшийся на людях в обносках и непонятно на какие шиши существовавший, ждал прихода немцев… А насчет того, какие немецкие части утром 21 октября 41-го вошли в Сталино, он мог просто запамятовать или, будучи «под мухой», напутать – это были не «танкисты Гудериана», а немецкие горные стрелки, одновременно с которыми столицу шахтерского края захватили и итальянские войска…
В свое время автор этих строк поинтересовался у известного украинского мастера и историка, подполковника в отставке Филиппа Бондаренко – почему в изданной в 1968-м ФиСом его замечательной книге «Галерея шахматных этюдистов» о Селезневе нет ни слова. И получил краткий ответ: на Cелезневе – клеймо фашистского прислужника как сотрудничавшего с немцами в период оккупации Донецка. Но в чем же заключалось это сотрудничество, Филипп Семенович, догадываюсь, и не знал.
В 2001-м главный редактор «Вечернего Донецка» кандидат в мастера Владимир Пак издал небольшую краеведческую книгу «Шахматы в шахтерском крае», и там впервые было сказано, что оставшись на оккупированной территории, Селезнев «стал работать переводчиком в юзовской (город был переименован из Сталино в Юзовку – В.Н.) городской управе». Об этом моему будущему соавтору по книге «Князь Мышкин шахматного царства» (см. предыдущую часть нашего повествования) рассказывали донецкие ветераны, расходившиеся, однако, во мнении – то ли Селезнев сам вызвался сотрудничать с оккупационной управой («надо было как-то выживать»), то ли его к этому принудили как известного в городе школьного учителя немецкого языка.

Юзовская городская управа заняла здание Дворца пионеров в самом центре города – на улице Артема, 60 (предвоенное фото)

Скульптура юного горниста-пионера рядом с Дворцом

Обе фотографии – предвоенные. Из письма приславшего мне эти снимки донецкого краеведа Валерия Степкина: «Скульптура «Горнист», вероятно, была утрачена в период оккупации. Здание Дворца в войну пострадало, в 1945-1947 гг. восстановлено и реконструировано, но там уже разместился Дом науки и техники угольщиков. А для Дворца пионеров нашли здание поодаль, через квартал…».
…В Донецке есть улица имени Виктора Шутова. Это был известный писатель-дончанин, а его главная книга, не раз переиздававшаяся и основанная на архивных документах – «Смерти смотрели в лицо», посвящена донецкому подполью, действовавшему в период немецкой оккупации. Многие герои книги носят настоящие фамилии. Некоторые из прихвостней фашистов – тоже, в том числе поначалу возглавивший городскую управу Петушков, его зам Эйхман, вероятно, подсидевший своего начальника и сам ставший в мае 1942-го бургомистром. Вообще, на 400 с лишним страницах повести не раз говорится о нацистских пособниках из горуправы… И если бы в ее штате числился и такой человек, как Селезнев, то писатель, наверное, назвал бы и его в числе других жителей города, пошедших в услужение оккупантам. Тем более что переводчики горуправы тоже фигурируют в этой книге.
Но могло быть и так, что Селезнев оказывал переводческие услуги не на улице Артема, 60, а, скажем, в областном молочно-жировом хозяйственном объединении, узнав об имеющихся там вакансиях из объявления в выходившей при немцах газете «Донецкий вестник»:

Больше скажу – вообще не факт, что Селезнев служил немецким оккупантам, ведь документально это не подтверждено. Списки сотрудников оккупационной горуправы, как сообщил мне Валерий Степкин, нигде не публиковались. А людская молва далеко не всегда справедлива…

ДВЕ ВЕРСИИ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ СЕЛЕЗНЕВА ИЗ ОККУПИРОВАННОЙ ШАХТЕРСКОЙ СТОЛИЦЫ

…Получив в начале 2000-х от Пака «Шахматы в шахтерском крае» с дарственной надписью, я тут же его спросил: почему он пишет в своей книге, что в 1943-м Селезнев ушел вместе с немцами на Запад, тогда как в №12 «Шахматного Бюллетеня» (если кто не знает – было такое приложение к «Шахматам в СССР») за 1988 год говорится, что в 1942-м за Селезневым приезжал Боголюбов и увез его в Триберг. Оказалось, Володя просто не знал об этой публикации в «ШБ»… И он мне тогда пояснил, что это всего лишь его предположение (то, что пожилой шахматный мастер ушел из города вместе с отступавшими немцами), опять-таки документально не подтвержденное, но, между прочим, также перекочевавшее в персоналию Селезнева в украинской Википедии! Вместе с неточностью, что Селезнев будто бы познакомился с Алексеем Алехиным, лишь когда был выслан из Москвы и оказался в Харькове…

Фрагмент из украинской Википедии

В тридцатых годах Селезнев переселился на Донбасс, где преподавал немецкий язык. Во время советско-германской войны (так в тексте персоналии!) работал переводчиком в Юзовской земской (земельной?) управе, а потом вместе с немецкими войсками отступил на Запад, не возвратившись назад. В СССР шахматиста признали коллаборантом – его жизнеописание замалчивала цензура, упоминания о Селезневе исчезли со страниц всех советских справочников вплоть до начала «перестройки».

Та самая преамбула к большой подборке партий и этюдов Селезнева в №12 «ШБ» за 1988 год. Это была первая публикация об опальном русском мастере и этюдисте в советских СМИ второй половины 20-го века, появившаяся благодаря так называемой горбачевской гласности.

Страничка с этюдами Селезнева из этого же номера «ШБ»

Как видим, в небольшой врезке мастера А.Чистякова нет ни слова о том, что Селезнев будто бы был переводчиком в горуправе захваченного немцами Сталино. А подготовил эту селезневскую подборку партий и этюдов один из моих учителей Анатолий Кузнецов, вообще-то украшавший последнюю страницу обложки «ШБ» своими искрометными лапидарными эссе «Этюды для практиков». Вот ему я в свое время (а точнее – в 1989 году) и задал вопрос – от кого Г.Левенфиш мог узнать, что Боголюбов в 42-м посетил Селезнева и увез его с собой? Оказалось, Георгича это тоже интересовало, и Чистяков (с которым у Анатолия Кузнецова были дружеские доверительные отношения), насколько помню, назвал ему фамилию известного украинского мастера Юрия Сахарова.

Александр Чистяков, только что выполнивший норматив мастера спорта СССР

Эта его фотография была помещена в №8 «Шахмат в СССР» за 1938-й – вместе с автобиографическим текстом, начинавшимся со слов «Основная моя профессия – музыка. Я пианист. Однако, наряду с музыкой, немалую роль играют в моей жизни и шахматы».

Григорий Левенфиш

В своей статье памяти Левенфиша в №2 «Шахмат в СССР» за 1990 год (фото почтенного гроссмейстера, трижды чемпиона СССР – из той публикации) Чистяков вспоминает, что вместе с Григорием Яковлевичем «мы играли в командном первенстве ВЦСПС в Одессе, жили в одном номере. Было это в 1952 году». А вот как бы не в тот раз Левенфиш, возможно, и рассказал своему соседу по гостиничному номеру то, что Чистяков много лет спустя отразил в заметке о Селезневе в «Шахматном бюллетене»… Кстати, Левенфишу в довоенные годы было поручено руководить комиссией по печати Всесоюзной шахматной секции (когда ВШС возглавлял Б.Мелас, довольно загадочная фигура в истории отечественных шахмат), но почтенный гроссмейстер отнесся к этому общественному поручению не очень серьезно.
За это Мелас крепко пропесочил трехкратного чемпиона СССР в «64», мол, тот «ограничивается планированием выпуска шахматной литературы». Левенфиш ответил на критику делом! Так, посетив вскоре Донбасс, как мы знаем, убедил Селезнева на трезвую голову засесть за подготовку сборника «100 этюдов», без проволочек изданного в ленинградском отделении ФиС.
…Когда в 1990-м в Белокаменной вышел энциклопедический фолиант «Шахматы», я не преминул изучить персоналию Юрия Сахарова:

Вообще здесь как-то очень уж скромно представлена биография уроженца Донецка (в 1922-м еще Юзовки), одного из самых выдающихся украинских шахматистов, которому доводилось играть и за сборную СССР в период острейшей конкуренции за место в феноменальной советской команде! Лишь много лет спустя, в процессе совместной работы с Паком над «Князем Мышкиным шахматного царства» я узнал от своего соавтора, что как сильный шахматист Сахаров сформировался именно в Сталино, где его тренером был известный шахматист-дончанин, школьный учитель математики и физики Аполлинарий Гаевский. А тот в предвоенные годы не раз становился чемпионом столицы шахтерского края, «отжимая» от звания сильнейшего местного шахматиста и самого Селезнева, впрочем, нередко срывавшегося по ходу городских чемпионатов в запои. А вот предвоенный чемпионат Сталинской области в 1941-м выиграл не кто иной, как Сахаров!

Гаевский прожил 93 года, до преклоннейших лет сохранил ясность ума и острый интерес к любимой игре. Пак расспрашивал ветерана и про его выдающегося ученика, и Апполинарий Николаевич поведал, что Юрий, как и Селезнев, не эвакуировался из Сталино, но в отличие от пожилого учителя немецкого языка был угнан оккупантами на принудительные работы, добывал уголь в шахтах захваченной немцами Бельгии, а после ее освобождения союзниками даже и повоевал, но не в РККА, а в армии США(!). В 45-м Сахаров вернулся в родные пенаты, на следующий год вновь стал чемпионом Сталинской области… Ну, а с Левенфишем Юрий Николаевич – к тому же и детский тренер, инструктор Украинского республиканского спорткомитета – наверняка пересекался в послевоенное время либо в Москве, либо Ленинграде.

Фото из №3 «Шахмат в СССР» за 1968 год с публикацией к 10-летию республиканского клуба «Авангард» в Киеве

В главном советском шахматном журнале не раз писали о Сахарове и помещали его фотографии. Но в связи с гибелью Юрия Николаевича «Шахматы в СССР» не проронили ни слова, что, возможно, было связано со странными и драматичными обстоятельствами, унесшими из жизни видного 59-летнего мастера и тренера.
Из очерка киевского мастера Ефима Лазарева "Пан инспектор" ("Спортивна газета", 18 сентября 1992 г.):
"На рассвете 26 сентября 1981 года те, кто вышел на перрон в Буче, железнодорожной станции вблизи от Киева, ужаснулись: поблизости от одного из путей лежал окровавленный, совершенно растерзанный труп пожилого человека. Расследование выявило, что это был гражданин Сахаров Юрий Николаевич, 1922 года рождения, старший тренер по шахматам Центрального Совета спортобщества "Авангард". Накануне он электричкой выехал сюда из Киева, чтобы на своей даче провести выходной в кругу семьи. Но напрасно ждали его жена и дети..."
Впоследствии Владимир Пак, не один год собиравший материалы о самом выдающемся шахматисте-дончанине, обращался с запросом по этой трагедии в республиканское МВД, но следствием так и не было точно установлено, что это было – несчастный случай или Сахарова сбросили с поезда? Но помню, Володя склонялся к мысли, может, располагая и какой-то дополнительной информацией, что случившееся на станции Буча – страшное эхо тех лет, когда Юрий Николаевич отбывал срок (в первой половине 50-х) по фантастически надуманной политической статье.

Сахаров (с чемоданчиком) перед выходом на свободу. В последние годы своего заключения Юрий Николаевич строил Братскую ГЭС

Автор этих строк в ипостаси журналиста-краеведа в свое время основательно изучил, как иные из крупнейших заводов Барнаула строились в те же 50-е людьми, осужденными по разным статьям – как уголовным, так и политическим. На окраине краевой столицы тогда находились жилые зоны, из которых их обитателей вывозили в город на заводские объекты в так называемые рабочие зоны, также огороженные колючей проволокой. Скорее всего, и Сахаров трудился на Братской ГЭС в такой же рабочей зоне, но сама гидроэлектростанция, по современным сведениям, строилась без использования труда заключенных.
Книгу о Сахарове Пак, болевший диабетом, написать не успел. 17 августа 2008 года на 62-м году жизни его сразил инсульт.

Перекур: Сахаров, Леонид Штейн, Виктор Корчной (на финале чемпионата СССР 1965 года в Киеве). Эту и предыдущую фотографии мне прислал киевский историк шахмат Николай Фузик, а ему их передала вдова Лазарева Татьяна Федоровна.

Селезнев (слева) против Виктора Гоглидзе на турнире мастеров Закавказья, Украины и Узбекистана осенью 1930-го в Тифлисе (Тбилиси)

Итоги турнира: 1. В.Раузер (Киев) 2. В.Гоглидзе 3. В.Ненароков (оба – Тифлис) 4. М.Макагонов (Баку) 5. А.Селезнев (Сталино) 6.С.Фрейман (Ташкент). Этот снимок мне в свое время выслал по электронке замечательный этюдист и добрый человек, тбилисец Юрий Акобиа, ныне покойный.

8 сентября 1943-го. В этот день наши войска Южного и Юго-Западного фронтов освободили областной центр Донбасса, выбив из города части вражеских армий – 1-й танковой и 6-й полевой (ранее паулюсовской, уничтоженной в Сталинградском котле и заново созданной немцами).

Мог ли Селезнев, как пишут не только в украинской Википедии, но и в ряде зарубежных источников (в частности, и в немецкоязычных персоналиях А.С.), уйти на Запад вместе с этими отступавшими немецкими частями и оказаться затем в баварском городе Швайнфурте? Вообще-то остатки державших оборону в Сталино немецких войск до самой Германии так и не добрались. 1-я танковая летом 44-го отступила в Словакию, в 45-м была в Чехии… 6-я полевая закончила свой столь же бесславный путь в мае 45-го в Австрии, где сдалась в плен американцам.
В 1947-м в Сталино предали суду бывшего председателя горуправы и других фашистских прихвостней. Выходит, служивший бургомистром фольксдойче Эйхман, прекрасно владевший немецким бугай средних лет (как его описывает Виктор Шутов в своей книге о донбасском подполье) и его крепкие помощники-полицаи, так сказать, далеко не ушли, а 55-летний, страдавший алкоголизмом Селезнев добрался аж до Баварии вместе с неведомо какими, загнанными в свое фашистское логово частями вермахта? А если этот полиглот и старейший российский шахматный мастер не служил немцам, то вообще мог ли решиться на тяжелый, долгий путь своим ходом в безнадежно проигрывавшую войну нацистскую Германию? Да и кто он такой был, чтобы отступать вместе с немецкими войсками? По-прежнему действовал приказ из Берлина – обеспечить приток с Украины на производственные нужды рейха 450 тысяч работников в год любым методом. Ну и заграбастали бы отступающего Селезнева угонщики, запихнули бы в вагон с остарбайтерами, а везли их в германское рабство в переполненных железнодорожных составах как скот, почти не кормили, так что пожилой хромоногий мастер, скорее всего, и не доехал бы до пункта назначения…
Нет, гораздо правдоподобней то, что к 100-летию мастера озвучил в «Шахматном бюллетене» Чистяков… Определенно, так и было! Ну, или почти так.

Продолжение следует