О том, что у Ассоциации шахматных профессионалов есть хорошие новости, ее руководитель сначала поведал в личной беседе редактору сайта. Затем он частично поделился ими с общественностью на форуме ChessPro. Дальнейшее развитие темы привело к появлению данного интервью, в котором Президент АШП отчитывается о проделанной работе и делится планами на будущее.

Фото: http://www.gibraltarchesscongress.com/

«ПОРА БЫЛО ОСТАНОВИТЬ ЭТО СВОБОДНОЕ ПАДЕНИЕ»

– Итак, каковы же последние достижения АШП? С чего начался год для ассоциации?

– Самая важная новость – это то, что ФИДЕ согласилась с нашими доводами и, приняв во внимание все цифры, постановила, что с 2014 года на всех континентальных чемпионатах будет установлена минимальная планка призового фонда. При этом речь идет о суммах, в среднем процентов на 50 выше тех, что являются привычными сейчас. Увы, очевидно, чтo континентальный чемпионат стал рассматриваться функционерами разных мастей прежде всего как отборочный турнир, куда в любом случае приедет куча людей, каким бы низким ни был призовой фонд. Если на первом чемпионате Европы, имевшем статус отборочного, в Охриде в 2001 году призовой фонд составлял 240 тысяч долларов (это при том, что доллар тогда был сильнее евро), то на последнем в Пловдиве было 100 тысяч евро, из них 91 – основные призы, а еще 9 – для рейтинговых групп. И из этих призов еще вычитали налог...

Пора было остановить это свободное падение.

Безусловно, принятое решение положительно скажется на сотнях шахматистов, и я благодарен ФИДЕ, что поддержали такую инициативу. На чемпионате Европы с 2014 года минимальный призовой фонд будет 150 тысяч евро – это уже после отчислений Европейскому шахматному союзу. У женщин – 75 тысяч евро. В Америке и Азии будет 50 тысяч долларов, у женщин – по 25. Разница выглядит внушительной, но мы исходили из каких-то реалий: ну невозможно требовать повышения призов в несколько раз... Отличие еще и в том, что на азиатском и американском континентах до сих пор остались зональные турниры, то есть, чемпионаты Азии и Америки не являются единственным способом попасть в Кубок мира, и в них разыгрывается гораздо меньше путевок по сравнению с европейским чемпионатом. К тому же там отсутствует практика таких поборов с игроков, при которой призовой фонд обеспечивается фактически самими же участниками. В чемпионате двух Америк сейчас средняя цифра призового фонда тысяч двадцать, что никак не соответствует статусу турнира. Теперь это всё же будет немножко другой уровень. Думаю, в Азии тоже проблем не возникнет – во главе азиатской зоны стоит Шейх Султан бин Халифа, благодаря которому в Эмиратах уже провели несколько очень хороших турниров… В Африке вообще были смешные цифры, но там и правда почти нет профессиональных шахматистов. Тем не менее мне кажется, что в чемпионатах континентов призы должны быть мало-мальски сносные, так что там будет 20 тысяч долларов у мужчин и 10 тысяч у женщин. Проблема обсуждалась долго. Я поднял ее еще в марте прошлого года, потом в апреле она обсуждалась на президентском совете в Элисте, предварительно решение было принято только по Европе. Потом мы подготовили цифры по всем континентам...

– Это теперь головная боль ФИДЕ – где изыскивать средства?

– На самом деле это больше забота руководителей континентов, да и деньги-то не такие большие. К примеру, при призовом фонде в 100 тысяч евро чемпионат Европы был практически на самоокупаемости. 400-500 участников платят немалые взносы. Гроссмейстеры и мастера платят 65 евро ECU и еще организационные: в Болгарии это было 100, в Польше сейчас будет 80. Нетитулованный игрок платит 130 евро ECU и сверх того организаторам. Сложить все это, умножить, да еще добавить цены на гостиницу, которые зачастую бывают завышенными…

Меня вообще удивляет, что люди, возглавляющие континентальные федерации, не заботятся о престижности своего первенства. В чемпионатах Европы и Америк давно уже не играет практически никто из сильнейших. В чемпионате Азии ситуация получше, но там тоже было не все ладно, например, в прошлом году регламент предусматривал проведение 11 туров за 9 дней. Кстати, по моему настоятельному требованию сама возможность проведения больше одного тура в день на континентальных чемпионатах была выведена за рамки правил.

– А обсуждалось то, что после уплаты немалых взносов участники должны испытывать на себе дресс-код, «нулевую терпимость» и софийские правила?

– Конечно. Очевидно, что по отдельности все эти правила, может, как-то и оправданы, но не в турнире, где несколько сотен участников сами за себя платят, получая при этом достаточно скромные игровые условия.

Начиная с этого года, в положении записано, что отменяются софийские правила в отборочных турнирах по швейцарской системе. Вот это мне очень долго пришлось доказывать и объяснять. Действительно, пустоты на первых столиках выглядят некрасиво, но и заставлять играть человека, который сам за себя платит, тоже некрасиво. Однако есть один простой довод, на мой взгляд, очень убедительный: софийские правила в принципе противоречат самому формату отборочной швейцарки. Причем это не мое умозаключение – к такому выводу пришла еще специальная комиссия самого же ECU, которая разрабатывала вопрос о введении софийских правил на всех турнирах. Естественно, об этом предпочли забыть... В последних турах люди, которые будут играть честно, могут оказаться в ситуации, когда они от этого правила страдают, а те, кто хочет сделать ничью, как известно, смогут обойти любой запрет.

В турнирах по круговой системе я софийские правила поддерживаю, считаю, что их не хватало раньше, но и тут являюсь противником совсем уж драконовских мер. На заседании комиссии по Олимпиадам и чемпионатам мира было решено ограничиться правилом 30 ходов. Эта версия менее брутальная, чем та, которая вообще запрещает разговоры между соперниками. Все-таки в современных условиях нередко возникает ситуация, когда позиция иссушается к 20-25-му ходу, и глупо заставлять соперников возить фигуры по доске.

30 ходов – на мой взгляд, разумный компромисс, и, к примеру, последний Мемориал Таля показал, что при таком ограничении ничто не мешает шахматистам создавать яркие партии, если оба настроены на борьбу.

– Тема дресс-кода до настоящего момента обычно сводилась к обсуждению необходимого количества пуговиц на блузке и порядка, в котором они могут быть расстегнуты…

– Да, но мне в принципе не нравится, когда разные функционеры пытаются придумать всякие новые правила, которые игроки должны соблюдать в дополнение к уже существующим. А шахматисты, подобно оруэлловскому коню Боксеру, всякий раз со вздохом вынуждены повторять: "Ну что ж, буду вставать еще на полчаса раньше". Эти необдуманные нововведения дают лишний повод для нерадивых судей, которые хотят угодить своему посредственному или непосредственному начальнику, показать, как они ретиво работают.

– Наиболее вопиющие проявления судейского произвола наблюдались на прошлогоднем чемпионате Европы в Пловдиве.

– Присуждение нуля за ничью – это тоже, казалось бы: ну ладно, ну припугнули шахматистов. На самом деле я очень рад (мне кажется, это очень важно), что удалось отстоять участников партии Барон – Сафарли. Соперники согласились на ничью в известной теории позиции, повторив ходы три раза. Оба имели к 9-му туру по 50%, играли во втором зале – партия не то что не транслировалась, а игралась на пластиковой доске в банном помещении. (Между прочим, этот вопрос тоже поднимался, ибо статус чемпионата континента предусматривает создание соответствующих условий для игры.) И вот их «подкараулили» и поставили по нулю. Я сразу сказал, что мы будем бороться до конца. Долго обсуждался вопрос на квалификационной комиссии, потом я поднял его на заседании комиссии по чемпионатам мира, потому что чемпионат Европы – это все-таки отборочный турнир, и настаивал, что это нелогично и неразумно. На доске троекратное повторение, и пусть даже они не вызвали судью, ставить поражение нельзя. Доводы были услышаны, 5 очков рейтинга будут возвращены. Кстати, рейтинговые потери будут возмещены и всем олимпийским «жертвам Феллера». Мы показали, что можем бороться до конца, и нас слышат. К сожалению, есть очень много людей, которых даже маленькая власть сильно меняет. Важно показать, что не будет здесь вседозволенности.

– Изменится ли что-либо в нынешнем отношении к опозданию на партию?

– С опозданиями пока ничего не удается сделать. Я встречался лично с Кирсаном Николаевичем на эту тему. Он меня выслушал внимательно, но остался при убеждении, что это дисциплинирует, что шахматисту как раз полезно перед партией сфокусироваться. Я считаю, что любая форма денежных штрафов или просто возвращение к прежним нормам лучше, чем то, что есть сегодня. Я просил Кирсана Николаевича ввести мораторий на это правило, чтобы за это время поговорить с игроками; вероятно, можно оставить правило в силе на тех крупных турнирах, где появляются важные лица. Но к сожалению, пока безрезультатно. Мне кажется, что ноль за секундное опоздание – не в духе шахматных традиций. Это стремление целиком свести шахматы к спорту, но я даже не могу сразу припомнить, в каком виде спорта есть такое жесткое правило.

– С середины января сайт АШП объявил сбор подписей под обращением о проблеме компьютерного читерства.

– Я сейчас на турнире в Гибралтаре во время одного из туров сидел рядом с одним из самых уважаемых людей в шахматном мире, Артуром Юсуповым, и он просто не мог играть, потому что его соперник после каждого хода вставал и уходил. Накануне я играл с тем же соперником и знал, что он вне подозрений. Как мог успокоил Артура Маяковича, но к этому моменту пешку-то он уже зевнул...

Проблема стала более чем актуальной, мы видим только самую верхушку айсберга – Феллера, Иванова... А ведь те два десятка случаев, которые на слуху у всех, – это небольшой процент того, что на самом деле происходит. Кто бы подумал про Феллера? Молодой талант, хорошо сыграл, растет! И с каждым днем будет все хуже и хуже, потому что слишком легко это стало. Мы давно трубили о важности этой проблемы. Когда я во время последней встречи в декабре в Афинах говорил с руководством ФИДЕ, то вырисовалась такая картина: если будет достаточно много людей, которые ясно выскажутся, что это проблема, то придется принимать непростые решения – разрабатывать и вносить поправки в правила, вводить технические регламентации. Предстоит большая работа, и наверно, я на месте ФИДЕ тоже не хотел бы этим заниматься. Наша задача – показать, что проблема не выдуманная и не носит частный характер, а очень серьезная, угрожающая не десятку-другому мнительных шахматистов, а шахматам в целом. На сегодняшний день петицию подписало более 700 человек, и в начале марта мы обратимся в ФИДЕ с открытым письмом.

– У вас в команде есть специалисты в этом вопросе или только игроки?

– Ну, настоящими специалистами, наверно, можно считать только тех, кто сам жульничал.

Важно сделать первый шаг: признать серьезность проблемы, создать комиссию, в которой было бы несколько человек от ФИДЕ и несколько от нас, и наделить ее соответствующими полномочиями. Не такую, какую возглавлял Левитов, честно сказавший нечто вроде: «Я не знаю, что она делает, я ее возглавляю, но не верю в возможность решения этих проблем».

Конкретные предложения есть, но думаю, что их разработка займет в лучшем случае несколько месяцев. На сегодня арбитр не знает, что ему делать, он даже не может осмотреть игрока. Нигде ничего не прописано. К тому же, безусловно, тут должен быть разный подход к любительским турнирам с маленьким бюджетом и к большим соревнованиям, где бюджет вполне позволяет вписать расходы (не такие уж астрономические) на меры технической безопасности.

Легких решений тут нет. Но так, действительно, больше жить нельзя.

«ЗА ГОД КОЛИЧЕСТВО ЧЛЕНОВ АССОЦИАЦИИ УВЕЛИЧИЛОСЬ В 5 РАЗ»

– Давай теперь немного вернемся в прошлое и поговорим о том, чем был отмечен для АШП 2012 год.

– Стоит подчеркнуть, что мы провели три крупных турнира, каждый из которых вызвал большой общественный интерес – женский Кубок АШП в Тбилиси, ставший одним из самых сильных женских круговиков за всю историю, с небывало высоким призовым фондом для быстрых шахмат, да и вообще для женских закрытых турниров; чемпионат мира по быстрым и блицу среди женщин в Батуми, где помимо рекордных призовых, мы предоставили полный прием в "Шератоне" подавляющему большинству участниц, и ACP Golden Classic в Амстердаме.

Все наши турниры очень широко освещались в СМИ, причем отнюдь не только в шахматных. Как раз мы старались привлечь внимание "потустороннего" мира, и нам это удалось. Когда с десяток нешахматных изданий пишет подробно о турнире, это дает соответствующий резонанс. Мне кажется, это чрезвычайно важнo. И с точки зрения популяризации шахмат, и с точки зрения PR-отдачи спонсорам/организаторам.

Удалось привлечь все виды финансирования, существующие в шахматах в настоящий момент: и государственное, и частное спонсорское, и корпоративное. В Грузии нам помогла компания SOCAR Georgia, правительство Грузии и частично правительство Аджарии. В Амстердаме это был и частный спонсор, и голландские организаторы тоже приняли участие, помогли. Именно такой симбиоз, на мой взгляд, позволил провести турниры на высоком уровне, и мы планируем и в этом году так же работать, по разным направлениям. Думаю, у нас получится. К сожалению, на момент публикации вряд ли удастся что-то официально объявить, но те старые завязки, которые имеются, и новые, развивающееся, позволяют предположить, что наша работа вызывает и доверие, и интерес.

– В чем еще выражалась положительная реакция на вашу деятельность?

– Тот факт, что за год количество членов Ассоциации увеличилось в 5 раз, тоже, наверно, о чем-то говорит. Обольщаться мы не обольщаемся, так как солидарности шахматистов еще не удавалось добиться никакому профсоюзу. Ту организацию, которую возглавлял Каспаров, нельзя было толком назвать профсоюзом, да и в принципе слишком уж различны интересы у, грубо говоря, первой пятерки, потом последующей двадцатки, у идущего дальше пласта уровня 2600-2700 и потом у всех тех, кто ниже. Слишком разнородная масса. Мы стараемся по мере сил помогать всем, не всегда все получается, но мне кажется, эта деятельность уже сыграла заметную роль, многие люди ощутили это на себе, будь то большие или маленькие дела.

К тому же то, что для одного – дело маленькое, для другого может быть большим. Например, для шахматистов из бывшего Союза или, к примеру, Индии сделать шенгенскую визу – достаточно большая головная боль. Ассоциация помогла десяткам людей, и мы не взяли за это ни копейки. Наша задача – делать все возможное, чтобы шахматному профессионалу жилось лучше.

Есть моменты, о которых не говорят, не вспоминают. Доброго слова вряд ли дождешься от сильных мира сего. Не знаю, сколько «человеко-дней» я провел в дискуссиях с ФИДЕ по поводу того, что на турнире претендентов в Лондоне надо сделать не три выходных дня, а четыре. Ввели софийские правила, ставки высокие, напряжение велико – три выходных было нормально раньше, когда можно было где-то передохнуть. А сейчас этого явно недостаточно. Я говорю: «Давайте четыре». Конечно, Полсону это не понравилось, потому что это лишние затраты – мол, они приехали в шахматы играть, а не отдыхать в Лондоне. Пришлось приводить исторические примеры, как и сколько было раньше… Потом уже подключились сами игроки. При этом, естественно, доброго слова от участников турнира мы не услышим, на это даже не надеюсь.

Один из приличных семисотников, который тем не менее не входит в мировую элиту, сказал мне: «А зачем ты тратишь на них силы? Им и так хорошо».

Скажу, что поступаю так не в ожидании благодарности. Просто считаю, что так правильно для шахмат, а не непосредственно для тех, кто играет в Лондоне.

Кстати, АШП приложила руку и к повышению призового фонда в женском матче на первенство мира, а также в мужской и женской серии Гран-при. Конечно, это не целиком наша заслуга, но мы педалировали эту тему, и результаты весьма ощутимые.

– Что еще значится в списке добрых дел?

– Мы провели опрос с целью определения лучшего турнира года по версии АШП. В 2011 году им стал Вейк-ан-Зее, «лучшим официальным турниром» признан Кубок мира в Ханты-Мансийске, а в номинации «лучший опен» победил Гибралтар. В этом году АШП установила в Гибралтаре специальный приз, 1000 фунтов для члена АШП, показавшего лучший результат среди тех, кто не попал в призы. Ле Куанг Льем, который весьма здорово провел весь турнир, но, проиграв в последнем туре, не попал в число призеров, в итоге получил весьма неплохую сумму.

Согласно нашей формуле АШП-тура все турниры делятся на категории в зависимости от среднего рейтинга (Гибралтар, безусловно, принадлежит к высшей). Есть мысль ввести такой приз для членов АШП во всех опенах категории «А».

На проводившийся по такому же принципу конкурс «Лучшая книга года» все ведущие западные издатели прислали свои книги, члены АШП голосовали, теперь издатели могут рекламировать «Лучшую книгу года по версии АШП» (симпатии голосовавших разделились поровну между «Трагикомедиями в эндшпиле» Марка Дворецкого и «Understanding Chess Middlegames» Джона Нанна). Это всё стимулирует шахматную деятельность.

Кстати, на нашем сайте уже началось голосование в конкурсе "Турнир года-2012", и я приглашаю всех членов Ассоциации высказать свое мнение.

– Поскольку в нашем разговоре упоминались турниры, в которых ты выступал как игрок, то позволь личный вопрос: как удается сочетать выполнение общественных обязанностей со спортивными и творческими устремлениями?

– У меня смешанные ощущения. Заниматься намного меньше я не стал, работаю по-прежнему немало, а результаты тем не менее недостаточно убедительные. Так что для шахмат это, очевидно, не самое лучшее подспорье. Но я убежден, что делаю важное дело. В спортивном отношении результаты по сравнению с предыдущим периодом чуть упали, но амбиции я не теряю. И главное, не теряю вкуса ни к игре, ни к занятиям. Поэтому ни о каком отходе от практической деятельности не задумываюсь.

«ДОЛГ, КОТОРЫЙ ИМЕЕТСЯ ПЕРЕД ШАХМАТИСТАМИ, МЫ ХОТЕЛИ БЫ ОТРАБОТАТЬ»

– Каковы планы АШП на нынешний год?

– Я начал с нашей законотворческой деятельности, мне кажется, что она ничуть не менее важна. Ведь оттого, что будут повышены призы на континентах, выиграют сотни шахматистов, правда?

Естественно, мы будем развивать все перечисленные выше направления работы, вопрос лишь в том, насколько авторитетной может быть такая организация, если брать какие-то глобальные проекты. Но мне кажется, если нам удастся укрепить наши позиции и в плане организации турниров, и в плане улучшения условий, регламента турниров и т.д., то действительно будет больше веса у АШП и действительно шахматисты получат то право голоса, которое мы сейчас только-только начинаем выбивать из функционеров. Потому что очевидно, что если организация недостаточно авторитетна, то ей и проводить что-либо сложно, и добиваться каких-то улучшений в жизни шахматистов. Например, когда мы говорим о борьбе с читерством – тот факт, что более семисот людей поставили свои подписи, доверив нам решение (а точнее, попытку решения) вопроса, кое-что да значит.

Но еще раз повторюсь, пока чиновникам разного ранга не станет очевидно, что АШП не только формально, но и на деле говорит от имени тысячи шахматных профессионалов, на совсем уж значимые изменения рассчитывать будет трудно.

Теперь о нашей работе с организаторами крупных турниров. Мы договорились с организаторами Гибралтара о приеме тех участников, которых будет номинировать Ассоциация по итогам АШП-тура. Чего скрывать, в этом году многие шахматисты даже уровня 2700 не получали никаких условий. Блестяще выигравший турнир Никита Витюгов приехал за свои, полностью. Я каламбурил на этот счет, что статью о турнире можно было бы назвать «Безусловная победа».

Мне кажется, это не совсем правильно, и хотя организаторы частных турниров, безусловно, вправе сами определять свою политику в этом отношении, я рад, что у АШП теперь будет возможность влиять на это. И распределяться льготы будут не на каком-то совете, а по АШП-туру. Причем сделано это будет так, что право получат не семисотники-тяжеловесы, которые его, вероятно, и так получили бы, а бороться за wild card будут люди с рейтингом меньше, чем 2700. То есть, это делается в интересах простых смертных.

– Кто нынче считается простым смертным?

– Сегодня в шахматах удивительная картина: никогда раньше не существовало такой большой прослойки людей, которая прилично зарабатывает (20-25 человек у мужчин, 10-15 у женщин). Близко такого не было! И при этом говорят, что шахматы умирают. Мне смешно: я же все это наблюдаю, вспоминаю, что когда сам находился в тех ареалах, скажем, был чемпионом Европы или, к примеру, семнадцатым в мире по рейтингу, ничего подобного не было. Турниров не находилось. Помню, на каких условиях играл турнир в Индии. Причем я был не один. Участвовали Нисипяну, Касымжанов. Рустам тогда, кстати, был действующим чемпионом мира. Условия предлагали скромные, на ПОРЯДОК хуже, чем сейчас шахматистам, занимающим такое же положение в табели о рангах.

Это было не так давно, а сейчас у первых 20-25 и еще некоторых «привилегированных» представителей стран, где проходят турниры, все достаточно хорошо. В то же время есть масса сильных шахматистов – условно от 2720 и вниз, которые находятся вроде бы высоко, тем не менее с турнирами у них проблемы. Для них можно и нужно много чего сделать. Поднятие призов в чемпионатах континентов, в первую очередь, реверанс в их сторону, наверно, выгадают больше всего именно они.

Кроме Гибралтара, мы ведем переговоры с Вейк-ан-Зее. Если в следующем году там сохранится тот же формат, что и в этом, то мы с большой вероятностью будем иметь wild card в каждом из трех турниров. И опять-таки идея в том, чтобы распределять их только по спортивному принципу и среди людей, которые иначе бы в этот турнир не попали. Например, обладатель лучшего результата в АШП-туре из тех, кто имел в начале года рейтинг меньше 2700 – в группу «А», меньше 2650 – в группу «В», меньше 2600 – в группу «С».

Есть предварительная договоренность о сотрудничестве в 2014 году с турниром Sigeman в Мальме – одним из немногих уцелевших круговиков для просто очень сильных гроссмейстеров.

– Пока что получается чрезвычайно благостная картина. Наверно, объективности ради стоит поговорить о недостатках и недоработках.

– Больной темой остается не проведенный прошлым руководством мужской Кубок АШП. Мы в этом плане унаследовали достаточно тяжелое положение, потому что два года подряд не проводился финал. Последний турнир был в 2010 году, соответственно, по итогам 2009-го. У нас накопился долг за 2010 и 2011-й. Теперь закончился еще Тур 2012 года, который выиграл Каруана. У нас непростой выбор. Мы могли бы сейчас сказать – ребята, извините, ну вот два года не получалось, зато сейчас мы проведем хороший финал. Но я считаю, что это неправильно. Сила и кредитоспособность любой организации заключается помимо всего прочего в том, что решения, принимавшиеся предыдущим руководством, обязательны для выполнения и руководством следующим. Таким образом, тот долг, который имеется перед шахматистами, отобравшимися в двух циклах, мы хотели бы отработать. Но это требует серьезной подготовки, потому что такой турнир, в котором примет участие порядка 30 человек, нелегко организовать. Сегодня спонсоры готовы давать большие деньги на участие всех сильнейших, а если играют не лучшие, то собрать достойный призовой фонд очень сложно. Если удается собрать всех сильнейших, то это значит, что у организаторов есть миллионный бюджет, но тогда непонятно, почему им не устроить собственный турнир вместо того, чтобы проводить его под эгидой АШП.

Несмотря на это, у нас есть все основания рассчитывать на то, что и в 2013-ом АШП удержит марку. Я не люблю бросаться громкими словами, но есть уверенность, что мы проведем эти финалы. Скорей всего, придется опять же задействовать формат быстрых шахмат. Не буду пока оглашать никаких сроков, но моя уверенность базируется не только на природном оптимизме.

– Какие форматы будет поддерживать АШП? Намерены ли вы устанавливать свои традиции?

– Наше достоинство во многом в том, что мы достаточно гибкие. Мы не ставим задачу провести соревнование только в том формате или только в этом. Вот была идея турнира с классическим контролем и откладыванием, то есть, такой ультраклассический контроль. Нашлось под него финансирование, и состоялся интереснейший турнир. Есть вероятность проведения подобного и в этом году (более того, мы получили предложения о сотрудничестве от двух очень известных западных организаторов, которые готовы принять его у себя), но все-таки, поскольку мы задолжали шахматистам Кубок АШП, то основные усилия сконцентрируем на этом. Думаю, что и женский турнир организуем обязательно. У нас сохраняются права на чемпионат мира по рапиду и блицу среди женщин. В прошлом году ФИДЕ предоставила нам это право, и по мнению многих, турнир в Батуми был лучшим из когда-либо проведенных женских турниров.

Не хочется забегать вперед, думаю, что в марте будут новости по этому вопросу.

– Это означает, что в мире по-прежнему есть люди, готовые поддерживать шахматистов и сотрудничать с их профессиональной организацией?

– С нами работают охотно, потому что наши предложения весьма логичны, методы прозрачные, и за эти годы установились хорошие личные отношения со многими организаторами. Благодаря тому, что в Cовет сейчас входят не только игроки, но и люди, много сделавшие на организаторской ниве, что-то начинает получаться.

Вообще, я хочу заметить, что в шахматах очень многое держится на людях, которые любят игру и имеют желание и возможность поддержать проведение различного рода соревнований. Посудите сами: Филатов, Скворцов, Мамедов, Синкфильд (создатель и вдохновитель шахматного бума в Сент-Луисе), Гренке (турниры в Майнце, суперкоманда Баден Оос, сейчас турнир в Баден-Бадене...), Кэллеген в Гибралтаре... И если мы вспомним историю шахмат, то большинство звездных турниров (за пределами Советского Союза, причем я имею в виду и географические, и временные пределы, ибо в дореволюционной России эта практика тоже была распространена) проводилось именно благодаря подобным меценатам, которые либо финансировали турнир в одиночку, либо служили тем рычагом, с помощью которого идея обретала своё воплощение.

Тем не менее, нам всё-таки надо пытаться выходить и на уровень крупных компаний/корпораций. Такое намерение, кстати, озвучил Полсон еще год назад. При этом он получил права на весь цикл чемпионата мира на много лет вперед. Однако, увы, пока особых успехов в привлечении коммерческих спонсоров не видно. Но может, он планирует удивить нас в Лондоне? В любом случае, я буду рад, если намеченные им цели будут достигнуты, хотя отсутствие конкретики по прошествии целого года немножко настораживает.

– Какими качествами, по-твоему, должны обладать те, кто призван вершить судьбы шахмат?

– На мой взгляд, они должны прежде всего любить шахматы и при этом быть достаточно компетентными. К сожалению, и в шахматах сегодня на многих значимых постах появились эдакие эффективные менеджеры. Человек, который зачастую плохо знает историю и традиции шахмат (или знает, но ради сиюминутных выгод предпочитает ими пренебречь), принимает решения, рубя с плеча. При этом возможен какой-то кратковременный эффект, но выдержит ли такой подход испытание временем?

Вообще, на мой взгляд – это важнейшая проблема. Кто принимает решения, от которых зависит карьера, а в иных случаях и судьба тысяч людей? Поработав с властями предержащими, я обнаружил, что подавляющее большинство из них делится на две категории.

Первая. Человек любит шахматы, но плохо в них разбирается. Сам по себе отнюдь не худший вариант. Однако такой человек чаще всего привлекает к работе бывшего шахматиста, и тот, почувствовав власть... Как там было у Жванецкого? "Чего больше всего хочется, когда влезешь наверх? Плюнуть вниз!"

Вторая. Люди, которые порой даже открыто говорят: шахматы – это наш бизнес. А иногда они не говорят так вслух, но их действия настолько красноречиво свидетельствуют об этом...

И опять-таки, ничего страшного в этом нет. Но, как говорил тот же Жванецкий: "Что вы воруете с убытков? Воруйте с прибылей!"

То есть, если кто-то организовывает новые турниры, приводит новых спонсоров или улучшает условия проведения существующих соревнований, при этом попутно зарабатывая, то на мой взгляд, это вполне допустимо, даже если и противоречит порой принятым нормам этики. А вот если кто-то пользуется своей властью, чтобы покрыть плохую организацию турнира, и при этом получает какие-то дивиденды, вот это уже совсем ни в какие ворота.

И всё же, всё же есть с кем работать, не всё так печально. Когда год назад я говорил о совместной работе с ФИДЕ, многие возражали, дескать, с ними можно только воевать. Ну, воевать – это самое простое. Поэтому так много войн и было в истории – чуть что, сразу за оружие. Созидательная работа сложней, но мы ее продолжим.

 Беседу вел Максим НОТКИН