ChessPro

Несмотря на то что он уже вышел из «детсадовского» возраста, Теймур Раджабов продолжает будоражить шахматный мир своими победами! Уверен, для очень многих бакинец по-прежнему остается тем самым мальчишкой, который в 15 лет обыграл Каспарова…

За те несколько лет, что последовали за Линаресом-2003, Раджабов многого добился, превратившись из вызывающего восторг у дилетантов шахматного вундеркинда во всеми уважаемого гроссмейстера, привлекающего не столько своей молодостью – хотя и сейчас ему всего 18, – сколько яркой, содержательной игрой. Обзавелся и новыми титулами: к многочисленным золотым медалям детских и юношеских первенств прибавилась бронзовая медаль уже взрослого чемпионата мира ФИДЕ. Тима окреп душой и телом и нарастил солидные шахматные мускулы, хотя, как и прежде, продолжает работать практически в одиночку. Он беззаветно любит шахматы, но… глядя на него, общаясь с ним, не возникает впечатления, что мир для него замыкается 64 клетками черно-белой доски.
Словом, когда стало ясно, что Раджабов выигрывает турнир XVII категории в Дос-Эрманасе, это известие было встречено скорее понимающим кивком, чем радостным потиранием рук любителей сенсаций. Ничего особенного – дорос! У него есть и смелость, и сила, и выдержка, и упорство. И то, чего явно не хватало пару лет назад и что четко показали нынешние партии против сильных мира сего, – хорошая дебютная подготовка. Но главное – вера в себя!
Раджабов знает себе цену и не стесняется высказывать свое мнение (иногда весьма противоречивое) по самым острым вопросам современных шахмат. Поэтому, предлагая победителю Дос-Эрманаса ответить на вопросы ChessPro, я совершенно точно знал, что Теймур не станет пропускать «неудобные» темы и порадует нас своей откровенностью…

– Насколько для тебя ценны победы в турнирах, что они позволяют почувствовать?
– Появляются очень приятные чувства удовлетворения и уверенности в себе. Но в принципе я довольно спокойно отношусь к победам. Мне лично нравятся сами шахматы. Победы же ценны для положительной оценки со стороны общественности, спонсоров и т.д.
– А можно ли сравнить победу в Дос-Эрманасе с высоким местом, например, в Линаресе или Вейк-ан-Зее?
– Нет. Играть в Линаресе или Вейк-ан-Зее значительно труднее. Многие сильные гроссмейстеры не смогли пройти испытание этими турнирами.
– Похоже, тебе вообще легко играется в Испании. Сперва побеждал там в детских чемпионатах мира, потом выиграл у Каспарова в Линаресе, да и в Дос-Эрманасе, хотя по-прежнему остаешься самым молодым, играешь всегда хорошо.

Теймур присматривается
к новым высотам

– А где мне не удаются турниры? Например, в Вейк-ан-Зее играл в 15 лет – и при 14 участниках встал в «полтиннике», показав перформанс выше 2700! А какой состав был?! Я обогнал тогдашнего чемпиона мира Пономарева, Карпова… А турнир в Буэнос-Айресе, когда мне было 14 лет? Я разделил 2–3-е места с Корчным позади Карпова, не проиграв ни одной партии. Да таких успешных турниров, начиная с 12 лет, было много: Сараево (дважды), Памплона, Мальмё, «Матч нового века» в Москве, Линарес-2004, Бенидорм…
– Кого считал фаворитом перед стартом Дос-Эрманаса?
– Алексея Дреева и Зураба Азмайпарашвили. Но и остальных гроссмейстеров нельзя было сбрасывать со счетов. Все ровные, шестисотники. Любой мог выстрелить в таком составе.
– Что было в нынешнем турнире для тебя труднее всего?
– Не могу вспомнить что-нибудь подобное. Хотя нет – вспомнил: удалось спасти совершенно сумасшедший ферзевый эндшпиль против Дреева!
– Когда почувствовал, что можешь занять первое место?
– Когда вышел на «+2», понял, что имею очень большие шансы на общую победу.
– Не было ощущения, что отношение к тебе со стороны других шахматистов изменилось: от былого скептического до безусловного уважения?
– Не думаю, что отношение ко мне сильно изменилось. Я вообще очень четко чувствую, кто как ко мне относится. Насмотрелся, натерпелся, наслушался (особенно, что за глаза говорили) за свою жизнь в шахматах немало.

С Бакро: между нами, молодыми звездами...

Но зато приобрел внутреннюю силу. Я готов к борьбе!
– Чувствуешь, что тебя уже боятся?
– И раньше чувствовал, что меня боятся.
– Как думаешь, на каком этапе своей карьеры ты сегодня находишься?
– Думаю, до пика мне еще далеко.
– То есть уже покинул клан «вундеркиндов» и прорываешься к взрослой элите?
– Да, можно сказать и так.
– Было неприятно, что многие шахматисты видели причину интереса организаторов к тебе исключительно в твоем возрасте?
– Это своего рода их медитация. Так они себя старались успокоить. Их, с таким «пониманием» шахмат, не пускают в турниры, потому что публике, видимо (по мнению этих «понимальщиков»), интересны детсадовские шахматы с их наивным «непониманием».
– Не родило ли это определенных комплексов, желания поскорее стать «взрослым»?
– Комплексов это не родило. Скорее, после прочтения трудов Фрейда пришло твердое понимание комплексов моих недоброжелателей.
– С каким чувством сам смотришь на вундеркиндов вроде Карякина или Карлсена?

Москва 2002, «Матч нового века». Теймур всегда имеет
собственное мнение и борется за него! Даже когда его,
16-летнего, старались переубедить наставники – отец
Борис и тренер Азмайпарашвили, он стоял на своем...

– С нормальным. Я же все-таки не ветеран по сравнению с ними. Вот если бы заканчивал карьеру шахматиста, то, может, и позавидовал бы, да и то, наверное, белой завистью, что у ребят еще всё впереди, а у меня – уже всё позади. Есть, например, такой Ветеранище, который ой как не любит «молодых талантов». А впрочем, кого он, тот Ветеранище, любит…
– Не пытался когда-нибудь сравнивать себя с ними: по скорости восхождения и т.п.?
– Никогда этим вопросом не занимался. Это работа для статистиков и историков. У меня в университете другая специальность – международное право.
– Считаешь их своими реальными конкурентами в борьбе за что-то большое в будущем?
– Я всех гроссмейстеров, независимо от возраста, считаю реальными конкурентами «в борьбе за что-то» в будущем.
– За последнее время твое отношение к шахматам, к самому себе изменилось?
– Да. Чувствую, что мое отношение к шахматам изменилось и продолжает меняться – надеюсь, в лучшую сторону.
– В творческом отношении чувствуешь себя полностью сформированным игроком?
– Вот этого как раз нет. Обретение себя самого, стиля, творческого кредо продолжается.
– Чего, на твой взгляд, еще не хватает, чтобы сформироваться?
– Стоп! Это уже профессиональная тайна. Не буду публично хвалить или ругать себя.
– Считаешь себя практиком или романтиком, которого порой больше волнует творчество, чем конкретный результат (а-ля Иванчук или Широв)?
– Сначала, как и все, наверное, в жизни, я был чистым романтиком. Взрослея, стал смещаться в сторону практицизма. Но, конечно, романтизм мне ближе по духу. Достаточно посмотреть мои партии, те, в которых мне дают играть. Вывод напрашивается. А там, где мне играть не дают, извините, я не Матросов (и даже не Сутовский). Я не любитель харакири.

Deep thought

– Многие записали тебя в отряд практиков после чемпионата мира ФИДЕ в Триполи: считали, что ты цинично сводил все свои матчи к лотерее – блицу.
– Знаю, знаю. А мои противники, значит, не сводили дело к блицу? Они лихо атаковали меня, раскрывались, жертвовали пешки и фигуры, а я «цинично» отбивался, возвращал всё назад, лишь бы ничью сделать? Хороший имидж мне создали. Смотрите, какой у нас циник этот Раджабов, бронзовый призер! Да, были и полнокровные партии, были и короткие ничьи, были и бесконечные тай-брейки до глубокой ночи, а иногда и до утра. Мне пришлось пережить в Ливии настоящий шахматный ад. Но вместо поздравлений неожиданно для себя получил странный имидж шахматного циника. Пока Евгений Эллинович Свешников не выиграл суд, партии всё еще существуют в базах. Посмотрите их, проанализируйте. И с Бартелем, и с Бакро, и с Домингесом, и с Адамсом. Разберитесь с этим абсурдом, в конце концов!
– То есть это не было осознанной тактикой, попыткой использовать свои самые сильные качества, ведь ты известен как блестящий блицор?
– Ну, были моменты, я не отрицаю, когда старался перенести партию на тай-брейк. Что-то не получалось в «длинных», не мог подобрать схему. Для подобных ситуаций и предусмотрен правилами тай-брейк. Кто-то из двоих должен погибнуть, если не удалось победить в основное время. Но ведь тай-брейк опасен для обоих. Против меня играли «нехилые» гроссы.
– Считаешь, у тебя крепкие нервы? Крепче, чем у соперников?
– Да, я так считаю. Кроме того, я люблю быстрые шахматы и блиц.
– Не было желания присоединиться к другим сильным гроссмейстерам, которые пробойкотировали тот чемпионат?

Раджабов: «Вообще по натуре
я серьезный человек.
Это только с виду, может,
кажусь несерьезным –
обманчивое впечатление»

– Сначала я был против чемпионата по причине неучастия шахматистов Израиля и США. Нельзя играть чемпионат мира, когда на него не допускаются игроки по какой-либо не шахматной причине (по национальности, вероисповеданию и т.д.). Но ливийское руководство и руководство ФИДЕ в один голос заявляли, что проблем по этим причинам ни у кого не будет. Вроде всем послали визы. Молчал даже главный демократ мировых шахмат Гарри Каспаров, не протестуя против чемпионата мира в Ливии. Так что я поехал в Триполи. Отбросив в сторону политику, турнир-то был очень интересный и по составу, и по регламенту, и по призовому фонду.
– В таком случае, что значил для тебя ливийский успех?
– Я дошел до полуфинала. Дошел в трудной и изнурительной борьбе. Завоевал бронзовую медаль чемпионата мира вместе с таким прекрасным гроссмейстером как Веселин Топалов.
Я сыграл интересный полуфинальный матч с Майклом Адамсом. В общем, я доволен своим спортивным результатом…
– Считаешь его пока лучшим в карьере?
– Да. Это один из лучших моих спортивных результатов.
– Как оцениваешь титул, который завоевал Рустам Касымжанов?
– В Ливии Рустам играл хорошо. Прошел очень сильных соперников и заслуженно выиграл турнир, а поскольку этот турнир был назван чемпионатом мира, то к званию победителя Касымжанов присовокупил еще и титул чемпиона мира ФИДЕ. К сожалению, Рустам неудачно выступил в Линаресе и этим несколько обесценил свой титул в глазах общественности. Словом, пока у него нет той стабильности, которая должна быть присуща чемпиону мира. Но он все-таки достаточно молод, и стабильность, возможно, еще придет к нему.
– Не пытался представить, что мог бы оказаться на его месте?

Вместе с друзьями по сборной Азербайджана

– В тот момент, играя полуфинальный матч с Адамсом, я об этом не думал. Надо было решать сиюминутные конкретные задачи в каждой отдельной партии матча.
– А о том, что в случае победы можешь получить право на встречу с Каспаровым, думал?
– Да, вот это было бы, конечно, здорово! И еще бы победить Каспарова, а? Колоcсально!
– Кстати, с чем было связано твое заявление в бакинской электронной прессе о том, что именно Гарри не пускает тебя в сильные турниры? Какая-то конкретная обида?
– После поражения в Линаресе поведение Каспарова по отношению ко мне резко изменилось в худшую сторону. Так, по окончании партии Гарри Кимович не протянул мне руки… Как оценить такой поступок? Затем закатил скандал на закрытии из-за того, что журналисты назвали лучшей партией турнира мою победу над ним. Потом – это до меня дошло – много чего сделал по созданию моей антирекламы. Я был искренне удивлен, что такой великий шахматист опускается до таких вещей.
– Почему решил, что он препятствует твоему появлению в Линаресе?
– Но в бакинском интервью я не говорил про то, что Каспаров не пускает меня в конкретные турниры, в тот же Линарес. Насчет этого у меня нет сведений. Я лишь отметил, что он пытается создать мой отрицательный образ в разговорах с организаторами, в своих интервью и т.д. Вот конкретный пример. Однажды его спросили, как он смотрит на участие в Линаресе двух молодых – Вальехо и Раджабова? Каспаров ответил, что два молодых для Линареса – это многовато, надо выбрать одного. А теперь угадайте с трех раз, кого испанские организаторы возьмут в Линарес: испанца Вальехо или азербайджанца Раджабова?
– То есть можно сказать, что отношения между вами теперь не идеальные?

Вместе с мамой на том самом Линаресе...

– Можно сказать, что никаких отношений между нами нет!
– Как тогда расцениваешь его уход из шахмат: трагедия или обычный рабочий момент?
– Жаль, конечно, что такой блестящий шахматист как Каспаров уходит из шахмат. Но не надо делать из этого трагедии. Мне все же кажется, что он вернется. Поиграет в политику и вернется. Ведь шахматы – это главное дело всей его жизни. Да и профессиональные политологи низко оценивают его шансы в большой политике.
– Как, на твой взгляд, будут развиваться шахматы в ближайшие годы?
– Вот этого я не могу предвидеть. Но верю, что что-то хорошее должно произойти. Не может такое количество усилий не перерасти в качество. Законы диалектики никто не отменял.
– На несколько лет ты застрял примерно на одной и той же рейтинговой отметке. Собираешься ли как-то менять это?
– Несколько лет – это сколько? Если восемь лет назад, то мне было всего десять и мой рейтинг был значительно ниже сегодняшнего. Если пять – то мне было тринадцать и мой рейтинг всё еще был мал. Три года назад мне было уже пятнадцать, а рейтинг был опять значительно ниже сегодняшнего… Но, конечно, хочется усиливаться побыстрее.
Буду стараться добиться этого роста в ближайшем будущем.
– А что будешь делать, если приглашений в сильные круговые турниры, как сейчас, не будет, а в опенах тебе, предположим, будет играть неинтересно?
– Сейчас много хороших шахматистов играют в опенах. И мне интересно там играть.
– Тебе уже 18 лет – обычно в этом возрасте, если нет ураганного движения вперед, трудно сохранять мотивацию и посвящать все время и силы одним шахматам. Не боишься, что желание жить обыкновенной жизнью может помешать реализоваться?

Раджабов – бронзовый призер чемпионата мира ФИДЕ

– Ничего и никого я не боюсь. Как сложится, так и будет. В нашей жизни есть много чего интересного. Вспомним: «Не хлебом единым жив человек!»
– Но я имел в виду другое: ты веселый, коммуникабельный парень, и друзей у тебя, видимо, предостаточно, и девушки, небось, на шею вешаются…
– У меня нормальные отношения и с друзьями и девушками. Вообще по натуре я серьезный человек. Это только с виду, может, кажусь несерьезным – обманчивое впечатление.
– То есть стараешься, не сильно закабаляя себя, упорно двигаться к цели?
– Вот-вот, точно сказал. Надо, чтобы в шахматах чемпионом мира стал веселый, жизнерадостный человек, а не нытики мрачные или «утомители» какие-то!
– Но тогда какая она – твоя цель? Все-таки непременно стать чемпионом мира или, как теперь принято говорить, лишь научиться лучше играть в шахматы?!
– Всё постепенно. Сначала хорошо научиться играть, а потом можно и чемпионом мира стать. Хотя при нынешней инфляции звания, похоже, можно сначала стать чемпионом мира, а только потом научиться хорошо играть. Или вообще стать чемпионом мира, но так никогда и не научиться играть хорошо. Есть большой выбор…
– Тогда последнее: чувствуешь себя человеком, которого всё в его жизни устраивает?
– Пока что да. Постараюсь сохранить это ощущение как можно дольше.

Последние турниры

Чемпионат России
СуперФинал

Крамник - Fritz

Мемориал Таля

Топалов - Крамник

Томск. Высшая лига

Майнц

Россия - Китай

Все материалы
ChessPro

Теймур РАДЖАБОВ:
«Я приобрел внутреннюю силу!»

Теймур присматривается
к новым высотам

С Бакро: между нами, молодыми звездами...

Deep thought

Раджабов: «Вообще по натуре
я серьезный человек.
Это только с виду, может,
кажусь несерьезным –
обманчивое впечатление»

Вместе с друзьями по сборной Азербайджана

Вместе с мамой на том самом Линаресе...

Раджабов – бронзовый призер чемпионата мира ФИДЕ