ChessPro

Верите ли вы в знаки судьбы, странные совпадения? Лично я – верю; они, словно стайка причудливо выстроившихся звезд на ночном небе, указывают путь. И предрекают и объясняют неожиданные на первый взгляд события. Со дня на день исполнится 20 лет с того момента, когда в шахматах началась новая эра, перевернувшая большинство представлений о древней игре, – эра Каспарова… Гарри Кимович, а тогда еще просто 22-летний Гарик, отобрал чемпионскую корону у другого колосса – Карпова, десять лет кряду не знавшего поражений. И вот, ровно 20 лет спустя, черно-белый мир получил нового яркого чемпиона мира, разбившего привычные представления о сложившейся иерархии…

Каспаров наблюдал за этим событием, как и все мы, – со стороны. Весной этого года он ушел из шахмат, но, размышляя о том, кому подвести окончательные итоги турнира в Сан-Луисе, нельзя было найти кандидатуры весомей и привлекательней. Оценка выступления Топалова в Аргентине (и общего положения дел в ФИДЕ) из уст экс-чемпиона мира казалась тем более интригующей, что по своему стилю, по природной энергетике болгарин более чем кто-либо из сегодняшней шахматной элиты напоминает самого Каспарова.
В субботу, 22 октября он дал эксклюзивное интервью сайту ChessPro.ru.

– Гарри Кимович, насколько неожиданными явились для вас итоги Сан-Луиса?
– А что тут неожиданного? Считаю итоги Сан-Луиса закономерными, насколько закономерными можно считать итоги любого турнира. Да, что-то могло бы быть по-другому, победа Топалова могла оказаться не столь убедительной, но победил он заслуженно.
Веселин весь год играл сильнее всех и был лучше подготовлен к тяжелой, жесткой борьбе. В успехе всегда есть элемент удачи, но почти все его очки были набраны «по игре».
– То есть вы не стали бы говорить, что для Веселина это был «турнир жизни»?
– Успех в Сан-Луисе стал логическим завершением подъема, который идет у Топалова последний год. На сегодняшний день он играет сильней, интересней, свежее остальных. А после этого турнира он подкрепит высокое качество игры еще и первым рейтингом в мире (если не брать в расчет мой, который все-таки чуть выше). Получается «тройная компонента», которая позволяет считать успех Топалова вполне закономерным. Более того, для шахмат он является разрешением многолетнего конфликта – впервые с 1993 года звание чемпиона мира ФИДЕ достается шахматисту, показывающему наиболее содержательную игру.
– – Вы сейчас говорите о «закономерной» победе Веселина, но перед стартом многие авторитеты, а косвенно – и вы сами, ставили Топалова в лучшем случае в первую тройку, но никак не называли его фаворитом №1. Например, ваш многолетний тренер Александр Никитин и вовсе назвал его «обычным элитным гроссмейстером»…
– На самом деле трудно противостоять магии имен, и большинство, пытаясь дать оценку, смотрели на проблему, так сказать, в историческом контексте. Они анализировали выступления за последние десять или, скажем, пять лет… А надо было реально смотреть на вещи, на то, как ситуация развивается последний год! У меня не было сомнений, что Ананд и Топалов окажутся наверху. В общем, я ошибся только в Леко, но считал, что, по меньшей мере, двое из этой тройки будут бороться за победу, – и ставил их именно в таком порядке.
Если бы меня все-таки попросили выбрать одного, то я взял бы Топалова, о чем неоднократно говорил в частных беседах. Даже в своей статье в «New in Chess» сказал, что такая форма проведения соревнования дает больше шансов именно Топалову. По-прежнему считаю, что матч Ананд – Топалов был бы совершенно неясным (шансы Виши, по крайней мере, не хуже), но в тяжелом продолжительном турнире Веселин был очевидным фаворитом.
Надо принимать Топалова не таким, каким он был пять лет или даже три года назад, а таким, какой он сейчас. Он способен выигрывать по нескольку партий подряд (это было и в Линаресе, и в Софии, и в Дортмунде), у него есть и желание бороться – бороться до конца, все время находя энергию для продолжения игры. Другого такого шахматиста я не знаю!
– А я знаю – вас!
– Я все-таки говорил о тех, кто сегодня продолжает играть. Я к дележу званий и трофеев в шахматном мире уже не имею отношения.
– Вам не показалось, что к Аргентине у болгарина произошел качественный скачок?
– Я бы не стал говорить о качественном скачке, просто он сумел консолидировать свою игру, в целом продолжая двигаться в прежнем направлении. Сегодня Топалов сделал такой же рывок, который совершил Крамник в 2000-м. Вопрос – что последует за этим?
– Вы чувствуете своего рода преемственность, продолжение «линии Каспарова», ведь Топалов играл и продолжает играть в те шахматы, в которые играли вы?
– Это достаточно очевидно. Если Крамник по стилю и по восприятию игры очень близок к Карпову, то Топалов, безусловно, ближе всего находится ко мне. В шахматах можно проследить некую закономерность: на смену представителю сухого позиционного стиля каждый раз приходит игрок комбинационного склада. В том, что две эти тенденции с переменным успехом борются друг с другом вот уже на протяжении 20 лет, я вижу определенную логику развития нашей игры. Шахматы изменяются по каким-то своим внутренним законам, а это гарантирует нас от того, чтобы однажды они не исчерпали себя.
То, что турнир прошел в такой насыщенной, интересной борьбе, свидетельствует: классика совсем не мертва! А возвращение к нормальному контролю позволяет поднять шахматы на новый уровень. И поднять интерес к ним, дать новый толчок для развития. Моментами на PlayChess.com за партиями Сан-Луиса наблюдало до 8000 человек…
– Победа Топалова выглядит безусловной. А что, по-вашему, произошло с Анандом?
– Ничего – Ананд выступил нормально. А разве раньше, когда начиналась жесткая игра и кто-то вырывался вперед, Виши не опускал руки? В первый раз, что ли? Ничего неожиданного. Вот если бы у Ананда пошла игра и он лидировал с первых же туров, вероятно, он и мог бы выиграть турнир. Но тут появился другой шахматист, который сметал всех со своего пути, у Виши же чуть-чуть что-то не сложилось – и сразу произошел сбой… Ананд, опускающий руки, Ананд, не выдерживающий борьбы, – всё это настолько естественно.
– Учитывая всё сказанное, вы не расстроились бы в случае победы Ананда?
– А мне-то чего? Но, может, тогда я искал бы другую закономерность в истории шахмат.
– Не вы ли в Линаресе подошли к нему, сказали: «Я ухожу, теперь ты за старшего»?
– Во-первых, я не подходил к нему – на закрытии мы сидели с Анандом за одним столом. Во-вторых, в тот момент он и по рейтингу, и по игре, и по статусу был для меня вторым – это было естественно. Но… после Линареса была София, после которой стало ясно: соотношение сил в шахматном мире резко изменилось. Топалов разгромно выиграл турнир в Софии: в блестящем стиле, мощным финишем, в том числе выиграв прекрасную партию у Ананда, – все об этом забывают, а в психологическом плане это было невероятно важно.

Топалов превзошел всех в Сан-Луисе

Почему-то перед стартом Сан-Луиса результаты этого супертурнира чуть ли не игнорировались. Лично мне после Софии стало ясно, что Топалов постепенно становится лидером.
– А отчего провалился Леко?
– У Леко был реальный взлет в 2002 году, который продолжался до матча с Крамником. «По инерции» он в хорошем стиле выиграл Вейк-ан-Зее, но дело в том, что у Петера никогда не было столько энергии, чтобы постоянно держаться наверху. Кроме того, у Леко (и не только у него) после моего ухода, кажется, возник определенный дискомфорт: теперь всем им пришлось бороться за первое место – ведь стать вторым, если турнир выиграл Каспаров, не было трагедией. Теперь пошла другая игра, возникла совершенно новая психологическая ситуация и выяснилось, что к борьбе за первое место венгр оказался не готов…
К нынешней динамичной игре, требующей постоянной работы с компьютером, неустанного совершенствования, повышенной точности во всех компонентах игры, Топалов оказался лучше адаптирован. Он подхватил веяния времени, Ананд и Леко – не до конца.
Повторюсь, после победы Топалова закрылся временной «разрыв», образовавшийся в 93-м году, – звание чемпиона теперь находится у шахматиста, олицетворяющего собой ведущую тенденцию, при этом он является и первым игроком по рейтингу. Тема снята. Пока…
– Вопрос, перекликающийся с вашим письмом во время Вейк-ан-Зее. Тогда, зимой, вы писали, что у вас сердце кровью обливается, глядя на то, как замечательный турнир проходит без вас. В числе участников Сан-Луиса себя мысленно не видели?
– Такого уже не было. Решение, которое я принял в марте, окончательное. Я просто с интересом смотрел за партиями, угадывал ходы (кстати, угадывал довольно часто), оценивал позиции (тоже по большей части правильно), но… я как будто переключился. Мозг работает в другом направлении – поэтому я себя уже не «проецировал» на этот турнир.
– То есть все эти разговоры и полунамеки, что идут в последнее время: мол, Каспаров может вернуться в шахматы, – не имеют под собой никакого основания?
– Если кому-то этого так хочется… На самом деле меня умиляют эти разговоры: на протяжении десяти с лишним лет все ждали, когда я наконец уйду. Я всех «удовлетворил» – и ушел, но почему-то в этот самый момент все заговорили о том, что мне надо вернуться.
– Честно сказать, без вас образовалась какая-то пустота…
– Не мне судить. Я смотрю на этот вопрос достаточно философски: радуюсь за хорошие шахматы, за хорошую игру… Мне как зрителю было приятно смотреть на то, что происходило в Сан-Луисе: захватывающая борьба, высокая результативность, масса интересных партий.
Кроме того, для меня, как, наверное, и для большинства любителей шахмат, на этом этапе решился вопрос с обладателем звания «чемпион мира». Осталось теперь переключиться на выстраивание нормальной «системы координат» – ведь Аргентина, по сути, не решила ни одной из проблем ФИДЕ! У нее по-прежнему нет реальных денег, да и сама структура этой организации не позволяет эффективно наладить работу с корпоративными спонсорами.
В шахматах необходимо выстраивать четкую программу действий по выходу из кризиса, о которой я говорю уже много лет. Так, я по-прежнему считаю, что надо переходить на единый рейтинг, включающий рапид и важнейшие блицпартии. Надо сделать много вещей…
Если говорить о допинге, надо вводить антикомпьютерный контроль, чтобы исключить любую возможность контакта с машиной во время партии, а не сдавать анализы для поисков стероидов. Надо реформировать шахматы, сделать их по-настоящему профессиональными и материально обеспеченными, чтобы игроки не считали копейки.
– Не похоже, что бы Сан-Луис вообще разрешил хоть одну проблему ФИДЕ…
– По крайней мере, одну решил – у нее теперь есть Топалов, настоящий, легитимный чемпион мира. Человек с наивысшим рейтингом, с лучшей игрой и официальным званием.
Но этот факт сам по себе не решает всех остальных проблем. В том же Сан-Луисе призовой фонд формировался из федерального бюджета! В Ханты-Мансийске та же история… ФИДЕ по-прежнему зависит от амбиций отдельных чиновников. Нет корпораций-спонсоров, нет четкого календаря – как и пять, и десять лет назад. Нет тех компонентов, которые необходимы для перехода шахмат в иное качество. Ситуация сдвинется с мертвой точки только в тот момент, когда объединятся административный ресурс ФИДЕ и корпоративные деньги, как было в середине 90-х, когда ПША заключила спонсорский контракт с Intel.
– Будь вы сейчас на месте Топалова, по какому пути пошли бы: стали играть в новом, многоступенчатом первенстве ФИДЕ или, к примеру, приняли вызов Крамника? Кстати, как вы вообще оцениваете сегодняшний статус Владимира в шахматном мире?
– На мой взгляд, никакого веса Крамник не имеет и повлиять на ситуацию никак не может. У него, возможно, есть крайне спорные юридические права (за счет Пражских соглашений), но нет никаких ни моральных, ни шахматных. На сегодняшний день Топалов может принимать любое решение –

В Линаресе Каспаров еще не знал, что пожимает руку
будущему чемпиону мира ФИДЕ... Он знал только, что
выходит на свою последнюю официальную партию.

он сам себе хозяин. Но его матч с Крамником создаст только дополнительный хаос, потому что он ничего не решает! Вне рамок розыгрыша первенства мира – пожалуйста… Если, конечно, вдруг не появится человек, который будет готов заплатить миллионы и миллионы долларов за параллельный цикл первенства мира. Это могло бы изменить ситуацию, но на сегодняшний день это лишь гипотетическая возможность.
– Но если Крамник, обыгравший вас в 2000 году, утерял свою статусность, то кто сегодня является наследником 120-летней традиции розыгрыша первенства мира?
– Этот «смутный период» уже наступил… Не совсем ясно, как квалифицировать ту ветку, которая берет свой отсчет с 1993 года, с моего матча с Шортом, который прошел вне рамок ФИДЕ. По той простой причине, что многие крайне почтенные люди по нескольку раз меняли свою точку зрения, – те, кто не признавал чемпионом мира меня, начали уверенно признавать чемпионом мира Крамника! К сожалению, для многих это было не следованием принципам, а предметом личных политических пристрастий. С моей точки зрения, в Праге в 2002 году было подписано важное соглашение, поскольку чемпионы мира признали, что это звание должно принадлежать именно организации, а не конкретному человеку. Но дальше шла речь об организационном оформлении этого решения, а оно зависело уже не от желания конкретных людей, а от общественного признания, которое, как известно, базируется на результатах, достигнутых теми или иными шахматистами в крупнейших турнирах.
Мы сейчас находимся не в мае 2002 года, а в конце 2005-го. Результаты Крамника говорят сами за себя: со второй позиции он скатился на седьмую. Или ничейный матч с Леко может восприниматься серьезно? Петер все-таки не выигрывал отборочных циклов…
Это была некая параллельная реальность, которая могла материализоваться, если бы за Крамником и за Леко были бы серьезные победы. Даже если бы Владимир победил в Софии или, например, в Дортмунде, мы имели бы уже совершенно иную реальность! А так как результаты Крамника стали стабильно плохими, тема сама по себе закрылась. Ведь понятно, что все мои претензии в борьбе с ФИДЕ базировались не только на том, что я выиграл матч у Карпова в 1985 году, но и на том, что у меня на протяжении 20 лет был первый рейтинг и я выигрывал турниры – пусть и не все подряд, но большей частью.
В этом, собственно, и была суть раскола: официальное звание ФИДЕ не принадлежало сильнейшему шахматисту, и со мной обязаны были считаться. А какой раскол сегодня? Разве Крамник победил в Софии или это он разделил со мной первое место в Линаресе?!
– Тогда последний вопрос: в любом единоборстве нельзя назвать чемпионом того, кто не победил своего предшественника. Так случилось, что свою последнюю партию в шахматной карьере вы проиграли именно Топалову. Не было ли это «перстом судьбы»?
– Возможно. Я особенно не задумывался над этим, но если это упрощает шахматному миру решение проблем, готов признать: да, это был «перст судьбы». Пожалуйста! Это не является для меня неразрешимой проблемой. Я понимаю, почему проиграл эту партию: просто перестал уже играть в шахматы и думал только о пресс-конференции, на которой собирался объявлять о своем уходе. Тем не менее, может быть, это было действительно знаменье, символизирующее, что в шахматном мире начинается новая эра. Меня это радует! Если для этого надо было проиграть ту, единственную партию, я готов пойти на такие жертвы…

Последние турниры

Чемпионат России
СуперФинал

Крамник - Fritz

Мемориал Таля

Топалов - Крамник

Томск. Высшая лига

Майнц

Россия - Китай

Все материалы
ChessPro

Гарри КАСПАРОВ:
«Матч Топалова с Крамником ничего не решает»

Топалов превзошел всех в Сан-Луисе

В Линаресе Каспаров еще не знал, что пожимает руку
будущему чемпиону мира ФИДЕ... Он знал только, что
выходит на свою последнюю официальную партию.