Энциклопедия	Владимир НЕЙШТАДТ
CТРАСТЬ И ВОЕННАЯ ТАЙНА ГРОССМЕЙСТЕРА РОЙБЕНА ФАЙНА, часть 4

КАК «ДЛИННОВОЛОСЫЕ УЧЕНЫЕ» ПОМОГАЛИ МОРЯКАМ В ЖЕСТОКОЙ
СХВАТКЕ С «УДАРНЫМ ОТРЯДОМ БОЖЕСТВЕННОГО ВЕТРА»

...Хмурым осенним утром, под моросящий мелкий дождик, пять юрких "Зеро" во главе с лейтенантом Сэки Юкио взлетели с аэродрома Мабалакат на поиски американских кораблей. Перед этим 23-летний Юкио откровенно заявил одному военному корреспонденту: "Плохи дела Японии, если она заставляет гибнуть своих лучших пилотов. Я иду на это не за Императора и не за Империю. Я иду, потому что мне так приказано!"

Четыре дня кряду "Сикисима" – первый отряд камикадзе – возвращался на свою авиабазу на Лусоне после безрезультатных поисков. На пятый день, барражируя у восточного побережья острова Лейте, Сэки понял, что на этот раз выполнит приказ и, значит, уже не вернется на Мабалакат. Истребитель командира "Сикисимы" спикировал на авианосец (этой первой жертвой, унесенной "божественным ветром", стал 156-метровый "Сент-Ло") и ринулся к нему, чуть ли не касаясь брюхом высоченной морской волны. Покуда зенитчики ловили его в прицел, "Зеро" Юкио сбросил бомбу над палубой и тут же, перевернувшись, со страшным ревом рухнул на нее. Через какое-то время на корабле сдетонировал арсенал, из 889 моряков «Сент-Ло» 113 погибли или пропали без вести, 30 умерли от ран, остальных удалось спасти. Остался в живых и капитан авианосца. Исходя из его рапорта, перед тем, как огромный корабль разлетелся на части, произошло следующее: "...Атаковавший на большой скорости Zeke 52 (американцы называли самолеты "Зеро" по-своему – "Иезекииль", сокращенно Зэк – В.Н.) пересек кормовую оконечность корабля на высоте менее 50 футов. Он опрокинулся, удачно попав на палубу за 5-м тросом (тормозным), 15 футов левее центральной линии. Серьезная авария последовала за взрывом, спровоцированным взорвавшейся одной или обеими вражескими бомбами. Самолет продолжал нестись по палубе, разбрасывая фрагменты, а его остатки свалились с носа корабля. Образовалась дыра в полетной палубе с тлеющими краями, которая стала причиной пожара... Дым быстро распространился по обоим бортам корабля, очевидно, он шел из ангара. Через минуту-полторы прогремел взрыв на ангарной палубе, и в дыру в полетной палубе выбросило сноп огня с дымом и выгнуло полетную палубу в районе дыры и в сторону кормы. Это стало причиной второго, более мощного взрыва, который вывернул назад часть полетной палубы от дыры в сторону кормы. Последующий взрыв завернул еще большую часть полетной палубы и также снес передний подъемник с направляющих…"

Сто процентов – это боевое донесение было тут же внимательнейшим образом изучено и аналитиком AAORG (отдела по противовоздушной обороне группы профессора Морза) Ройбеном Файном. И еще десятки, а может сотни подобных сводок изучил выдающийся гроссмейстер, побеседовал со многими моряками и офицерами (побывавшими в самых адских котлах), – прежде чем представить первый свой "Меморандум об атаках самоубийц" руководителю группы (называвшейся уже не ASWORG, а ORG-группой по исследованию операций) профессору Морзу. Вот некоторые фрагменты того 10-страничного (формата А4) отчета Файна от 2 января 45-го:

«В кампании на Филиппинах с 12 октября (видимо, на стол к Файну попали и сводки о каких-то пробных атаках камикадзе, поскольку отсчет действиям отрядов специальных атак велся с потопления "Сент-Ло" 25 октября – В.Н.) по 30 ноября по меньшей мере 108 японских самолетов пытались осуществить самоубийственные атаки против наших войск. 99 случаев таких атак детально проанализированы на предмет выявления тактики камикадзе и достигнутых ими результатов. Из этих 99 самолетов 5 поразили корабли и потопили их, 32 поразили корабли и нанесли им повреждения, 15 промахнулись (спикировали мимо), но "приземлились" достаточно близко, чтобы нанести повреждение кораблям, 47 – промахнулись по кораблям совершенно и не нанесли им никаких повреждений.

Сопоставляя атаки-камикадзе и обычные атаки японских самолетов в ходе боев за Марианские острова, приходим к выводу, что атаки самоубийц эффективней атак "не-камикадзе" в 7-10 раз.

Виды пикирования

Из 55 известных случаев 41 (74,5%) самолет пикировал прямо на корабль, который был избран мишенью. Тогда как 14 (25,5%) самолетов использовали обманный маневр – внезапно отворачивали от одного корабля, после того, как сбрасывали на него бомбу, и пытались врезаться в другой корабль на последней стадии пикирования.

Приближение-подход к цели

Из 39 известных случаев в 34 (87,2%) самолеты-камикадзе появились из-за облаков, в 5 случаях (12,8%) атаковали корабли на очень низкой высоте, подобно выпущенным с подводных лодок торпедам. Таким образом, в большинстве случаев используется – чтобы уйти от сигналов радаров и визуального обнаружения – облачный покров.

Высота, с которой начиналось пикирование летчиков-камикадзе

В среднем – с 4000 футов, но отклонения значительны. В 12 случаях камикадзе начинали пикировать с высоты менее чем 500 футов, в 13 – с высоты от 500 до 3000 футов, в 18 случаях – более 3000 футов.

Вооружение

Из 41 известного случая в 37 (90,2%) самолеты сбрасывали бомбы, в 4 (9,8%) использовали торпеды. В 16 случаях самолеты-камикадзе бомбили свои цели с низкой высоты перед столкновением.

Как пилоты-камикадзе пытаются избежать обнаружения радарами

Пилоты-самоубийцы используют к своей выгоде расположение радаров в закрытых бухтах (рельеф местности мешает своевременно обнаружить самолеты-камикадзе радарами). Похоже, что в некоторых случаях они (камикадзе – В.Н.) располагают системой паролей-отзывов на радарные сигналы IFF (система опознавания «свой-чужой» – В.Н.) наших самолетов и кораблей. Иногда они летят, прижимаясь к нашим самолетам, затрудняя распознавание по IFF с наших самолетных групп. В целом вражеские пилоты искусны в тактике ухода от обнаружения их радарами.

Внезапность появления

Просто поразительно, как часто вражеские самолеты застают врасплох наши суда. Их не могут обнаружить, пока они не приблизятся к объектам атаки на расстояние 4000-5000 ярдов и ближе. Из 41 случая, когда с атакуемых кораблей сообщали о первичном обнаружении самолета-камикадзе, в 20 "объект нападения" появлялся на радаре, в 21 этот "объект "был обнаружен визуально. Можно смело предположить, что когда первичное обнаружение было визуальным, корабль всякий раз бывал застигнут врасплох...

Какими силами они атакуют

Вначале одиночные самолеты посылались против одиночных кораблей, затем – 2, 4, 6 и в одном случае 9 самолетов атаковали один корабль. Японцы посылают самолеты-наблюдатели, которые обычно удаляются неповрежденными, с целью доложить о результатах атак-камикадзе".

"До 24 октября, – пишет далее в "Меморандуме" Файн, ссылаясь на данные разведки (о контактах героя нашего рассказа с разведывательными органами разговор впереди), – все те пилоты, кто предпринимал самоубийственные атаки, похоже, были уже серьезно повреждены противовоздушным огнем. То есть им уже ничего не оставалось, кроме как пойти на таран. А после 24-го – практически все японские пилоты приняли для себя решение стать летчиками-самоубийцами".

Хаттори Такусиро в своей объемистой книге "Япония в войне 1941-1945" указывает, что все авианосные подразделения японцев на Филиппинах перевели в разряд смертников несколько позднее – с середины ноября 1944-го.

Так или иначе, после успеха звена лейтенанта Сэки (в той операции, как отмечалось в коммюнике императорской ставки, помимо поражающего удара по "Сент-Ло", еще один камикадзе врезался в другой авианосец, который загорелся, другой смертник протаранил крейсер, затонувший немедленно), отряды "специальных атак" могли рассчитывать уже на тысячи добровольцев.

Страница одного из отчетов AAORG с подписями Ройбена Файна, Эдгара Ламара (крупного ученого-физика и теоретика исследования операций из Массачусетского технологического института) и их коллег-«морзистов»…

Концепция самоубийственных атак была основана на их внезапности. И не случайно уже в первом своем "Меморандуме" Файн затронул вопросы обнаружения камикадзе радарами. Но даже если радар вовремя засек самолет "специального ударного корпуса" – как дальше действовать объекту самоубийственной атаки? Нужно ли кораблю, что есть мочи приложившемуся по пикирующим на него самолетам из всех зениток, еще при этом и маневрировать? "Нужно!" – решили, основываясь на тщательном анализе боевых донесений, "длинноволосые парни" Фила Морза. Но предупредили – не каждому кораблю это надо делать резко! Маневр мастодонтов – авианосца или крейсера – не скажется на эффективности их зенитной артиллерии. А вот "килевая и бортовая качка малых судов – при выполнении маневра – нарушает положение платформы орудия..."

Таблицы 2-1, 2-2

Основываясь на этих таблицах (из книги Морза и Кимбелла «Методы исследования операций»), с учетом "процента попадания в суда" в зависимости от угла атаки камикадзе, аналитики противовоздушной секции ORG порекомендовали флотским:

"Первое. Все суда должны стремиться подставлять борт круто пикирующим самолетам и отворачивать борт от полого пикирующего.

Второе. Линкоры, крейсеры и авианосцы должны круто менять курс, пытаясь избежать столкновения с самолетом.

Третье. Эсминцы и малые суда должны маневрировать медленно – с тем, чтобы повернуться к самолету наивыгоднейшим образом, но при том не снижая точности зенитного огня".

"Важность этих рекомендаций, – пишут Морз и Кимбелл в своей книге, – иллюстрируется тем фактом, что в среднем из применявших эту тактику судов оказывались пораженными 29% (от числа атакованных), в то время как самолетами камикадзе поражались 47% судов, применявших другую тактику".

То есть, благодаря рекомендациям Файна сотоварищи были спасены жизни сотен американских моряков и остались в строю десятки кораблей ВМФ США!

«Влияние угла атаки пилотов «ударных отрядов» на защитные действия атакуемых ими кораблей» – этот вопрос Файн и его коллеги по AAORG считали одним из ключевых в разработанной ими тактике противодействия камикадзе.

Атака «человека-бомбы» (11 апреля 1945 года) в битве за Окинаву на линкор «Миссури» (USS MISSORI BB-63): «Большой Мо», резко сманеврировав, успел подставить борт «круто пикирующему самолету»… И тот врезался в корабль ниже палубы, причинив лишь незначительное повреждение.

2 сентября 1945 года. Генерал-лейтенант К.Деревянко от лица СССР подписывает акт о капитуляции Японии на борту «Миссури», экипаж которого в схватках с камикадзе следовал, по всей видимости, рекомендациям аналитиков AAORG, в том числе и Файна…

Сколько японских пилотов-смертников пытались поразить корабли ВМФ США в том или ином сражении, на каких самолетах, с каким запасом бомб, с каких авиабаз камикадзе поднимались в свой последний полет – эти и другие сведения, касающиеся «божественного ветра», непрерывно стекались в отдел противовоздушной обороны группы Морза.

ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ФРЕЙДУ

Прародитель «специальных ударных отрядов» вице-адмирал Ониси Такидзиро еще в 1938-м издал книгу "Боевая этика императорского военно-морского флота", где осветил вопрос – насколько готово воинство Императора выполнить боевое задание даже ценой собственной жизни. Эту работу Ониси, востребованную при подготовке личного состава ВМФ Японии в годы Второй мировой, тогда же издали в США – ограниченным тиражом для служебного пользования. Надо полагать, по долгу службы ее изучал и аналитик группы Морза Файн. Да он наверняка перелопатил тогда с присущей ему дотошностью массу литературы по японскому национальному характеру, синтоизму, духу бусидо – неписаному моральному кодексу самураев... И вот как раз при изучении широкого круга вопросов, связанных с феноменом камикадзе (чрезвычайно осложнившим американцам концовку войны на Тихом океане), у триумфатора АВРО-1938 и пробудилась страсть к делу, уже вскоре ставшему для него главным. И это не из области догадок.

"Именно во время войны, – пишет Пандольфини в "Чесс лайф" за 1979 год о герое моего рассказа, – Файн впервые заинтересовался психоанализом" (и об этом автор «Чесс лайф» написал со слов самого Файна).

Денкер же в своей книге "Я знал Бобби Фишера..." отмечает, что еще как "член группы при морском министерстве" его старый добрый друг Руби "провел исследования в области психологической войны".

Но вообще-то подобной тематикой, если судить по воспоминаниям Морза и его совместной книге с Кимбеллом ("Методы исследования операций"), ORG (ASWORG) не занималась. Это была прерогатива другой группы, точнее, отдела психологической войны, именовавшегося OP-16-W. Главной фигурой (ну, или одной из главных) там был американец венгерского происхождения Ладислас Фараго. В 1942-м в Нью-Йорке вышла его книга "Психологическая война Германии" (вроде как это было первое упоминание самого понятия «психологическая война» в американской политической литературе). В разгар войны на Тихом океане доктор Фараго, как вспоминает в своей книге "Секретные миссии" контр-адмирал Эллис Захариас (одно время занимавший пост замначальника разведки ВМС и курировавший ее структурное подразделение ОР-16-W), "руководил разработкой огромного проекта по выявлению наилучших способов наступления с применением психологического оружия на неуязвимого, как это казалось, противника (милитаристскую Японию – В.Н.). Каждый японский конфликт в прошлом тщательно исследовался, чтобы, во-первых, установить исторические прецеденты для капитуляции и, во-вторых, изучить обстоятельства капитуляции. Было собрано множество исторических фактов, и отдел пришел к выводу, что японцы чувствительны к психологическому наступлению".

Кстати, ОР-16-W почти всю войну находился в том же здании, где располагалась и штаб-квартира группы Морза, в "Navy Department" на проспекте Конституции. И просто не могли там не пересечься по службе два эксперта по Японии – Фараго и Файн. Да, может, и кабинеты-то их были дверь в дверь? И не по заказу ли Фараго (или Захариаса) Файн и "провел исследования в области психологической войны" – для OP-16-W? Хотя заказчиком тут мог быть и отдел психологической войны, существовавший при штабе Дугласа Макартура…

Историограф западных разведок Ладислас Фараго известен российскому читателю бестселлером прошлых лет "Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании". Среди книг этого теоретика психологической войны (в некоторых российских изданиях его позиционируют как "матерого разведчика") есть и изданная в военные годы работа "Японский характер и боевой дух" ("The Japanese: Their Character and Morale"), наверняка проштудированная тогда Файном от корки до корки...

OP-16-W для маскировки назывался специальным военным отделом. "Мы опасались открыто называть его, – вспоминает в «Секретных миссиях» Э.Захариас, – отделом ведения психологической войны, чтобы не вызвать враждебного к нему отношения со стороны противников (в системе американской разведслужбы – В.Н.) всего психологического". Термин "психологическая война" позднее ввел в обиход Поль Лайнбарджер, один из самых образованных (если не самый) сотрудников разведывательного сообщества США. Обучался (политическим наукам, психологии и лингвистике) в нескольких университетах – Нанкина (в Китае прошли детские годы Поля, его отец был советником Сунь Ятсена), Джорджа Вашингтона и Американском (оба – в Вашингтоне), Оксфордском, Чикагском, Джона Хопкинса в Балтиморе…

Книга разведчика-подполковника Лайнбарджера "Психологическая война" (обобщающая опыт двух мировых войн) вышла в 1948-м и затем была переиздана во многих странах, в том числе и в СССР. Не будем забывать, то время – это начало «холодной войны», и важной ее составляющей стала война психологическая, которой уже к концу 40-х на штатной основе занимались десятки, а может, и сотни американских профессиональных психологов. Не исключено, что присоединиться к ним тогда предлагали и Файну, как в сущности одному из первых теоретиков этой самой психологической войны. Но Ройбен-то, еще будучи аналитиком AAORG, выбрал свой путь – по направлению к Фрейду, «отцу» психоанализа…

Поль Лайнбарджер в послевоенные годы выдвинулся и как один из самых оригинальных писателей-фантастов США – под псевдонимом Кордвайнер Смит. С большой долей вероятности можно предположить, что в признанной классикой жанра работе «Психологическая война» он использовал и упоминаемые Денкером наработки Файна по этой проблематике, вероятно, осевшие в архивах ONI – военно-морской разведки США.

В середине 50-х Лайнбарджер получил еще «корочки» Вашингтонской школы психиатрии. Нет сомнения, что если не в военные, то в послевоенные годы уж точно, Поль и Ройбен познакомились – либо как университетские профессора (оба они одновременно преподавали в нескольких вузах), или же на заседаниях Американской психологической ассоциации (вице-президентом ее психоаналитического отделения Файн был не один год).

1 мая 1944 года. Сотрудники «Navy Department» (в их числе, возможно, и Файн) провожают в последний путь Фрэнка Нокса. Военно-морской министр скончался на своем рабочем месте от сердечного приступа. Похоронная процессия движется по проспекту Конституции в сторону Арлингтонского национального кладбища.

«Высокий, худощавый, собранный, с пронизывающим взглядом карих глаз, с большим римским носом и с волевым подбородком, он наиболее полно воплощал все качества, необходимые руководителю военно-морского флота США. Он в совершенстве владел искусством военно-морской стратегии и тактики, имел энциклопедические знания в области военно-морского дела, отличался колоссальной работоспособностью и энергией и был абсолютно неподкупным».

Таким со страниц книги С.Морисона «Битва за Атлантику» предстает адмирал Эрнест Кинг, тщательнейшим образом изучавший «меморандумы» Ройбена Файна, равно как и отчеты других аналитиков группы профессора Морза. 20 мая 1943-го Кинг, оставаясь на посту флотского главнокомандующего, лично возглавил и созданный в те дни 10-й флот ВМС США, которому вверили всю противолодочную оборону. Этот флот, расформированный сразу же после окончания войны, был особым – виртуальным, не имевшим никаких кораблей! Под его начало передали лишь пяток отделов (размещавшихся в старом флотском здании на проспекте Конституции), в том числе и гражданскую ASWORG. Так что Ройбен с полным на то основанием мог говорить, что во Вторую мировую он служил на флоте!

ОТ НОВОЙ ГВИНЕИ и ФИЛИППИН – ДО АПЕННИН

Прежде чем вторгнуться на остров Биак частям генерала Вальтера Крюгера, бомбардировщики 5-й воздушной армии из группировки Макартура качественно «пропололи» японские аэродромы. Как в западной части Новой Гвинеи вообще, так и на самом Биаке. И все-таки колонны десантников, высадившихся в конце мая 1944-го на этот остров вулканического происхождения в заливе Ириан, подверглись в первые дни десяти налетам вражеских бомбардировщиков и истребителей. По большой части атаковавших на малых высотах. Дважды японские самолеты набрасывались (также почти прижимаясь к земле) на десантников в ночное время. Но не дремали приданные группам захвата операторы 236-го прожекторного дивизиона и зенитные батареи. «В период между 27 мая и 3 июня зенитные части сбили 16 и повредили 7 японских самолетов. Наши потери были незначительны», – докладывал Макартуру Крюгер (командовавший 6-й американской армией).

Эти и другие его донесения о захвате Биака (а взять его удалось только к началу июля – настолько сильно остров был укреплен и к тому же фанатично защищался японским гарнизоном) изучались – как бы не одновременно с макартуровскими штабистами – и Ройбеном Файном. То, как в биакской операции группы десанта противодействовали воздушным атакам японцев, – это тема первого отчета гроссмейстера («Preliminary report of AA Action-Biak Landing») в ранге аналитика отдела противовоздушной обороны.

Дебют Файна в AAORG – 8-страничный отчет о противовоздушной составляющей тяжелейшей битвы за остров Биак

Затем Файн представил руководству группы цитировавшийся выше отчет «Об атаках самоубийц», после чего подготовил еще несколько многостраничных «меморандумов», где вновь исследовал (уже на основе свежих данных) тактику противостояния военно-морских сил США «специальным ударным отрядам». А подытожил он всю свою аналитическую работу по этой проблематике отчетом «Противовоздушные действия во время кампании на Филиппинах, 17 октября 1944 – 13 января 1945».

Адмирал Кинг придавал такое большое значение группе Морза, что упомянул ее даже в своем заключительном донесении высшему руководству страны от 8 декабря 1945-го, высказавшись в том духе, что «специалисты, участвующие в исследовании операций, должны работать под руководством командиров, планирующих и проводящих операции, и находиться с ними в тесном личном контакте». В период боев за Филиппины Файн «работал под руководством и в тесном личном контакте» с офицерами из ближайшего окружения генерала Макартура. Сперва на максимально приближенных к театру военных действий на архипелаге флотских базах, а в последующем, надо полагать, на самой филиппинской территории, по частям отвоевывавшейся у японцев бойцами «Неукротимого Дуга» (студенческое прозвище Макартура за его агрессивную манеру игры в бейсбол – в годы учебы в Вест Пойнте).

Генерал Макартур в начале военных действий на Тихом океане командовал американскими войсками на Филиппинских островах. С марта 1942-го – главнокомандующий союзными вооруженными силами в юго-западной части Тихого океана. Знамениты две макартуровские фразы – «Я сделал, что мог, но я еще вернусь» (так он поклялся после капитуляции летом 42-го вверенных ему войск на Филиппинах) и «Я вернулся» (это он сказал, высадившись с десантом на остров Лейте). Несомненно, во вторую свою филиппинскую кампанию «Дуг» почерпнул для себя и своих войск немало полезного из отчетов Файна и его коллег по группе Морза.

Как аналитик ASWORG, гроссмейстер изучал боевые схватки в акватории двух океанов – Атлантического, затем Тихого. А когда перешел из противолодочного отдела в противовоздушный, то попутно вникал и в происходившее на Средиземноморском театре военных действий. Один из присланных мне александрийскими архивистами отчетов Файна посвящен «детальному изучению трех вражеских воздушных атак на средиземноморские конвои» (доставлявшие грузы американским соединениям, сражавшимся в итальянской кампании на Апеннинском полуострове – В.Н.). Это его 28-страничное исследование стало основой «для ряда рекомендаций по тактике эскортирования крейсерами и эсминцами морских конвоев».

В присланном мне из CNA в пригороде Вашингтона далеко не полном перечне «меморандумов» Файна также упоминаются его исследования по сражениям в ночное время на тихоокеанской акватории, 11-страничный обзор материалов по тактике ночных боев – по сведениям из военно-морских и воздушных частей…

Подводные лодки Кригсмарине в Бергене (Норвегия). Та, что посветлее, в центре – единственная подлодка XXIII серии, совершившая боевой поход, когда Третий Рейх был уже при последних конвульсиях. На субмарины этой серии сильно рассчитывал Карл Дениц в конце войны, они были действительно первыми в мире подводными лодками, с огромной дальностью подводного хода. Если бы «папаша Карл» смог, как он планировал, бросить в бой сотни таких сверхсовременных подводных кораблей (чтобы воспрепятствовать высадке союзников в Европе), это значительно бы осложнило задачу и противолодочным силам США во главе с 10-м «виртуальным» флотом.

В этом случае, наверное, Морз перевел бы часть своих аналитиков-«противовоздушников» опять в «противолодочники», и это могло коснуться и Файна... Но до массового применения субмарин XXIII серии дело не дошло – из-за массированного налета авиации союзников на Гамбург (когда в доках было уничтожено много новых подлодок). К тому же в феврале-марте 45-го практически все учебные базы немецких подлодок на германском побережье Балтики попали под «паровой каток» наступавших советских войск.

Как потом вспоминал профессор Морз, аналитикам вверенной ему группы нередко приходилось трудиться чуть ли не в круглосуточном режиме. И вряд ли им предоставлялись длительные отпуска…

И если в чемпионате США, состоявшемся весной 44-го в Нью-Йорке, Файн, как мы знаем, все-таки поучаствовал, то на опен, прошедший летом того же года в Бостоне, 7-кратный победитель открытых чемпионатов страны вырваться из офиса «Navy Department» не смог. По каким-то причинам в том турнире не сыграли также Кэжден и Горовиц. Тогда как Решевский (как раз находившийся в отпуске) – сыграл. И «забивал, как хотел» – второй призер Сантасьер отстал на 3 очка в этом двухнедельном круговике…

ФИАСКО СЭММИ ПОД УДАРЫ ГОНГА

«Хэннон Рассел, – пишет Гарри Каспаров в «Моих великих предшественниках», – недавно поведал мне об одной из любимых шуток позднего Решевского, который вдруг спрашивал собеседника: «Как вы думаете, сколько раз Файн был чемпионом США?» Тот начинал мучительно вспоминать… «Ни разу!» – подсказывал Сэмми и задавал коварный вопрос: «А как вы думаете, почему?» Тут собеседник совсем уж терялся – и тогда Решевский торжествующе заявлял: «Да потому что во всех этих чемпионатах играл я!»»

Но это не совсем так – в чемпионате-44 Файна, как мы знаем, обошел Денкер (а Решевский тогда не играл). А во-вторых, съязвить в таком духе мог и Ройбен: если он выходил (начиная с 1932 года) на старт открытых чемпионатов страны (а состав иных из них был не слабее «просто» чемпионатов США), то всякий раз оставлял Сэмми за спиной (кроме опена-1934, когда они поделили первое место). К тому же он нещадно расправлялся с Сэмми в чемпионатах США по блицу! Их начали проводить в военные годы, но уж на денек-то Файн мог отложить в сторону свои дела в группе Морза… К тому же блиц-чемпионат №1 и вовсе состоялся еще до вступления гроссмейстера в ASWORG – 5 июля 1942-го в нью-йоркском отеле «Капитоль». В «отборе» Ройбен набрал 10 из 11, и столько же – в финале, в котором проиграл одну партию. Но не Сэмми, его-то он «начистил». Решевский финишировал с 9 очками (+8-1=2)… Ровно через год в том же отеле Файн победил в блиц-чемпионате №2 со стопроцентным результатом (11 из 11), и опять обыграл своего «вечного соперника», отставшего на этот раз на два очка.

С перерывом в год состоялся (также в Нью-Йорке) чемпионат №3. Вновь уверенная победа Файна – 10 из 11, в последнем туре он зарубился с Решевским, и тот признал себя побежденным на 61-м ходу. На 47-м Сэмми уклонился от ничьей – ему была нужна только победа, чтобы взять хотя бы «бронзу». В результате она досталась А.Кевицу (Сэмми довольствовался только 4-м местом), а «серебро» – Горовицу, проигравшему Файну в 44 хода за 14 минут 20 секунд. Скажете, такого не могло быть при контроле 5 минут на партию? Но ведь совершенно при другом контроле играли в тех чемпионатах США по блицу. Все участники делали ходы по удару гонга в унисон. Дежурный при гонге ударял по нему с интервалом в 10 секунд. Не уложился в эти десять мгновений – получай от судьи предупреждение. Второй раз не уложился – еще одно тебе предупреждение. В третий раз – получай «баранку». Ход раньше сделать не возбранялось – но ведь это было на руку сопернику, обогащавшемуся дополнительными секундами…

Таким образом, в режиме 10 секунд на ход Сэмми потерпел тогда полное фиаско, и потому от следующего чемпионата по блицу (также прошедшего в Нью-Йорке 24 июля 1945-го) благоразумно уклонился. В отсутствие Решевского главным конкурентом Файну вроде должен был стать Кэжден. Но между звездой американских турниров начала 30-х и Файном (победившим в 4-й раз кряду) неожиданно вклинился мастер Шайнсвит.

ВНОВЬ НЕ ДОЖАЛ…

А буквально через несколько дней, в конце июля, в Лос-Анджелесе, а точнее, в его «цитадели фантазий и грез» Голливуде стартовал первый Панамериканский турнир. Файн горел желанием улучшить баланс во встречах с Сэмми в "классике". Ведь до этого он проигрывал ему с нормальным контролем; дважды - еще не перешагнув порог 20-летия: в 1932-м в Пасадене и в 1933-м в Детройте (на чемпионате Западного побережья). Затем Ройбен уступил Сэмми на сильном турнире в Кемери в 1937-м. А в первом круге АВРО - наконец-то одолел своего главного соперника по "внутренним" турнирам! Правда, во втором круге амстердамского супера Сэмми одержал свою 4-ю победу над Ройбеном в "классике".

Реклама первого Панамериканского чемпионата в исполнении голливудских див. За доской – Барбара Бейтс (слева) и Дон Кеннеди. Зрительницы – Джули Лондон и Джин Трент.

Это фото "вечных соперников", на этот раз сразившихся в Голливуде в 45-м, «Чесс ревью» снабдил таким комментарием: «Напряженное сражение 9 тура между Сэмми и Ройбеном привлекло рекордную толпу в 800 болельщиков. Файн имел заметное преимущество в раннем миттельшпиле, но в конечном счете позволил Сэмми вывернуться. Начиная с 27 хода, оба соперника шлепали фигурами по доске в темпе блица, причем и тот и другой вели партию с одинаковой необыкновенной аккуратностью. Ничейный исход оставил обоих в лидерах. Но в оставшихся 3-х турах Решевский выиграл все партии, тогда как Файн довольствовался тремя ничьими…»

	Файн - Решевский Защита Грюнфельда D96 1.d4 Nf6 2.c4 g6 3.Nc3 d5 4.Qb3 c6 5.cxd5 Nxd5 6.e4 Nb6 7.Nf3 Bg7 8.Qd1 0-0 9.h3 Qc7 10.Be2 Rd8 11.Qc2 N8d7 12.0-0 e5 13.Bg5 Re8 14.Rad1 exd4 15.Nxd4 Nf8 16.Bh4 a6 17.Bg3 Qe7 18.f4 Ne6 19.Nb3 c5 20.e5 c4 21.Nd4 Nxd4 22.Rxd4 Bf5 23.Qd2 f6 24.Rd6 Rad8 25.Rd1 Rxd6 26.Qxd6. Комментировавший эту партию в «Чесс ревью» Горовиц указал, что Файн упустил победу 26-м ходом, предложив размен ферзей. «Ход 26.Qxd6 выглядит хорошим, но фактически преимущество белых испарилось. 26.exd6 с последующим Bg3-f2 привело бы к быстрому развалу позиции черных». 26...Qxd6 27.Rxd6 Nc8 28.Bxc4+ Kf8 29.Rd1 fxe5 30.fxe5 Bxe5 31.Bxe5 Rxe5 32.g4 Be6 33.Rd8+ Ke7 34.Rh8 Bxc4 35.Rxc8 Bd5 36.Rc7+ Kf6 37.Nxd5+ Rxd5 38.Rxb7 Rd2 39.a4 Kg5 40.Rxh7 Rxb2 41.Rd7 Ra2 42.Rd4 Kh4. Ничья. Опять Ройбен не дожал Сэмми! Так же как, например, в их партии в последнем туре 3-го чемпионата США (в 1940-м), когда Решевский в цейтнотной горячке напортачил, но Файн этим не воспользовался… На Панамериканском Сэмми везло как первому призеру… Американский мастер Уивер Адамс его переиграл, но в цейтноте ошибся. Вдобавок бывший шахматный вундеркинд получил «единицу» в несостоявшейся партии с Гербертом Сейдманом, вынужденно покинувшим турнир раньше срока, поскольку ему сократили отпуск. В итоге Ройбен отстал от Сэмми на полтора очка, причем едва не лишился и второго приза (а призы от щедрот газеты Los Angeles Times были очень даже приличные, почти как на суперзвездном АВРО: победителю – 1000 долларов, второму призеру – 750…), на финишной прямой ему в затылок дышал Герман Пильник. Герман Пильник прибыл на первый Панамериканский турнир с опозданием на три дня по уважительной причине. Добирался в Лос-Анджелес на автомашине, врезавшейся ночью в грузовик с выключенными фарами. Очнулся на больничной койке в госпитале в Аризоне. Но несмотря на серьезную травму головы, аргентинец помимо 500 долларов за третье место (отстал от Файна на пол-очка), завоевал в Голливуде еще и приз за красоту – за победу над Адамсом. Поделивший 7-8 места (с Адамсом) бывший боксер Герман Стейнер на своих могучих плечах вынес бремя главного организатора первого Панамериканского шахматного конгресса и по ходу турнира (активно посещавшегося многими голливудскими знаменитостями) постоянно отвлекался на решение тех или иных вопросов. Например, организовывал партию в «живые шахматы», в которой он вкупе с Решевским, Файном, Горовицем, Адамсом и Бороховым (мастер из Сан-Франциско, победивший в побочном турнире конгресса) обыграл «квинтет» в составе: аргентинцы Пильник и Росетто, бразилец Крус, мексиканцы Арайса и Камарена. Функции торжествовавших победу белых фигур исполнили артистки в белых купальниках из бродвейского мюзикла продюсера Эрла Кэрролла, черных – девушки одной из крупных кинокомпаний в купальных костюмах соответствующего цвета. Ходы в «живых шахматах» объявляла артистка Линда Дарнелл, она же была ведущей при вручении многочисленных призов на заключительном банкете, состоявшемся 12 августа. Прима первого Панамериканского чемпионата – неотразимая Линда Дарнелл …В своих воспоминаниях Фил Морз не без гордости пишет, что вверенная ему аналитическая группа «занимала достойное место в вашингтонских стратегических советах». И поэтому он получил одну из первых копий подготовленного сразу после атомной бомбардировки Хиросимы отчета комиссии Смита («Report Smythe», посвященный использованию атомной энергии в военных целях). Следом Морз и его первый зам Кимбелл были приглашены к адмиралу Кингу и доложили ему о возможных последствиях подрыва А-бомбы в акватории океана. Днем позже они изложили свои соображения на этот счет морскому министру Форрестолу и объединенной комиссии Сената по военно-морским делам. Тем временем военная верхушка Японии, выполняя волю императора, приняла трудное решение капитулировать. Соответствующее заявление Хирохиты было обнародовано 14 августа. «Вскоре после этого, – вспоминал позднее Морз, – многие покинули группу (кроме ее ядра), но флот согласился ее и дальше финансировать, хотя и через контракт с МИТ (Массачусетский технологический институт – В.Н.)». Морз вернулся в МИТ, Кимбелл – в Колумбийский университет, а новым руководителем группы по оценке операций назначили доктора Джасинто Стейнхардта. У меня нет сведений, что тогда же покинул группу и Файн. Скорее всего, он просто ушел в отпуск, чтобы получше подготовиться к грандиозному мероприятию, задуманному американскими шахматистами еще в разгар Второй мировой, в 1943-м. Тогда в ноябрьском номере «Чесс Ревью» шахматная федерация США официально вызвала на радиоматч советских мастеров. Тут же в старой Англии выдал восторженный комментарий журнал Баруха Вуда «Чесс»: «Вот это было бы соревнование!» Впоследствии один из видных организаторов шахматного движения в СССР Николай Зубарев писал: «По обстоятельствам военного времени в 1943 г. эту встречу осуществить не удалось. Вопрос о ней возник вновь уже в начале 1945-го, в середине апреля в адрес нью-йоркского журнала «Чесс Ревью» была послана следующая телеграмма: «…Шахматисты СССР приглашают американских друзей по шахматам сыграть матч по радио на десяти досках по две партии с доигрыванием неоконченных партий. Начало матча – 20 июля 1945 г., продолжительность – четыре-пять дней»». Телеграмму подписали председатель спортивной секции Всесоюзного общества культурной связи с заграницей контр-адмирал Иван Папанин и чемпион СССР Михаил Ботвинник. В ответной телеграмме из-за океана, подписанной Фредом Майерсом, говорилось: «Шахматная федерация Соединенных Штатов, журнал «Чесс Ревью» и Комитет помощи России с удовольствием принимают предложение о проведении шахматного матча. Мы предлагаем 15 июля как предварительную дату». Американская сторона имела в виду провести встречу до начала первого Панамериканского чемпионата, но затем был согласован срок проведения радиоматча с 1 сентября. Составы команд были объявлены за месяц до старта эпохального поединка, Файну на 3-й доске предстояло сразиться с Исааком Болеславским. На Денкера как действующего чемпиона США возложили бремя лидера, вторую доску вверили Решевскому… Никто из американской команды еще не догадывался, какой ход набрала советская шахматная машина… 1 часть 2 часть 3 часть Продолжение следует