Репортаж	Кирилл БЕРДНИКОВ (Монреаль)
«ГОВОРИТ И ПОКАЗЫВАЕТ МОНРЕАЛЬ!»

19 июля в Монреале одновременно начнутся несколько крупных шахматных турниров: круговой турнир XVII категории, с участием Иванчука, Камского, Эльянова, Шорта, Харикришны, Сутовского, Тивякова, Митоня, Блювштейна и Шарбонно; открытый чемпионат Квебека - гроссмейстерско-мастерская швейцарка, - и финал женского Гран-при. Предлагаемый читателю небольшой очерк знакомит с историей и современной жизнью города, принимающего столь интересные соревнования, с его шахматными традициями.

Торжественное вступление незабвенных репортажей легендарного комментатора как нельзя лучше подходит для названия очерка, точно схватывая легкий беззаботный стиль жизни далекого Монреаля - города с любопытной историей и архитектурой, города множества фестивалей, города не только хоккейного, но и вполне шахматного, чем он нам, собственно, и интересен. Посмотрим, послушаем, ведь именно так - Монреаль все время что-нибудь говорит, все время что-то показывает?

"Форум", бывший ледовый дворец, ныне торговый центр. "Говорит и показывает!" звучало именно отсюда, где "наши ребята за ту же зарплату…".

CONCORDIA SALUS. Начнем от исторической печки. В 1534 году француз Жак Картье достигает, идя на шлюпках по реке Св. Лаврентия, индейского поселения у высокой горы, и называет ее Королевской - Монруаяль, не подозревая, что придумал имя еще несуществующему городу. Но прошли долгие десятилетия прежде, чем в 1611 году возле Монруаяля возникла первая пушная фактория. Как и многие старинные города Северной Америки, Монреаль начинался c поселения возле складов с пушниной и другим заморским "дефицитом", небольшого порта на берегу судоходной реки (отсюда и пошло название деловых городских кварталов - "даунтаун", то есть нижняя, приречная часть города).

Вид на город и олимпийский стадион с горы Монруаяль.	Памятник Джону Каботу, исследователю берегов Канады XV века.	Не хоккеем единым: турнир по петанку в парке Лафонтен.

Монруаяль - Королевская гора, ныне в самом центре города.

Эта фактория долго не продержалась, и в 1642 году, на том же самом месте, миссионер Поль де Мезоннёв заложил новый город под названием Вилль-Мари (Bogoroditsk). Название было по непонятным причинам через несколько лет изменено с богоугодного на верноподданническое, и почему-то с испанским колоритом - Монреаль (Tsaregorsk).

Парижу нужны были деньги. Селяви! И Поль де Шомеди, сьёр де Мезоннёв основал Монреаль.

Примерно через сто лет Квебек перешел к Великобритании, и Монреаль постепенно становится англо-франкоязычным. В XIX веке сюда переселяется множество ирландцев и шотландцев, и вместе с английскими и французскими жителями они образовали основное население. А уже затем сюда начали прибывать итальянские, еврейские, греческие, немецкие, португальские, польские, украинские переселенцы из Европы, китайские, индийские из Азии, африканцы, латиноамериканцы, жители Магриба и стран Карибского моря, те, кто составляет сейчас пестрое монреальское смешение языков и народов. К ним ко всем с городского герба обращается с важным напоминанием трудолюбивый бобер: "Concordia salus" - спасение наше в согласии, не забывайте, мол, это, товарищи!

У туриста из Европы, впервые попавшего в Монреаль, вначале от внешней пестроты захватывает дух. Туристические агентства не обманывают, все на месте: редкая для Северной Америки старина, и небоскребы, и живописные парки и скверы.

Французская лилия, английская роза, ирландский трилистник и шотландский чертополох на флаге города.

Первым делом, наученный путеводителем путешественник отправляется в Старый Монреаль походить по небольшим кривоватым улочкам на берегу реки, посмотреть, откуда город "есть пошел". Это место - средоточие галерей, музеев, небольших изысканных ресторанчиков, магазинов канадских сувениров "сделано в Китае", уличных артистов, художников и толп американских туристов. Но только-только вошедший во вкус и предвкушающий увидеть что-нибудь этакое турист вдруг обнаруживает, что Старый Монреаль оказался как-то неожиданно маленьким и быстро кончился. И надо снова озаботиться поиском достопримечательностей с целью осмотра и духовного обогащения.

Церковь в португальском районе.	В китайском квартале.	Старый монреальский герб.

Гость опять раскрывает путеводитель и, доверчиво следуя его советам, поднимается (последовательно: едет, идет, тащится, ползет) на вершину горы Монруаяль, чтобы взглянуть на Монреаль с ее высоты. Открывающийся сверху вид вознаграждает за потраченные усилия. Топографической картой простирается далеко вокруг горы Монреаль: игрушечными домиками выглядят старинные викторианские корпуса университета Макгилла, белая летающая тарелка олимпийского стадиона, от моста Жака Картье на востоке до Вестмаунта, - фешенебельного района англоязычных монреальцев, - стеной встают разноцветные небоскребы.

Старый Монреаль. Иногда кажется, что сейчас из-за угла выскочат Рошфор с Бэкингемом или д'Артаньян с Портосом, но, вообще-то, волноваться нет причины - галантерейщик и кардинал спасут Францию!

Вид на южную часть Монреаля с горы Монруаяль, где-то там, за горизонтом, примостились Соединенные Штаты.

Полюбовавшись панорамой, закупив сувениров и выполнив свой долг, предписанный путеводителями, туристы пускаются, нередко, в самостоятельные исследования "монреальности". Бродят, разглядывают витрины, болтают с продавцами в небольших магазинчиках. И обнаруживают, чуть в стороне от проложенных маршрутов, несколько иной город: бесконечные сонные улицы с маленькими двух-трех этажными домами, деревянные столбы, огороды и все прочие признаки заштатного поселка городского типа.

Но город - это не только дома, город, как сообщает

Монреаль художественный: галерея в Старом городе и му-у-у-зей изобразительных искусств.

Аристотель устами рекламы - единство "непохожих". Что, вкратце, скажет иностранец о тамошних "непохожих", пообщавшись с аборигенами? Почти поголовно, все иноземные гости сразу говорят, что монреальцы: любезны, дружелюбны, расслаблены ("а я и не напрягаюсь"), медлительны, довольно безалаберны и любят поболтать. Также заметят, что им присуще чувство юмора, а молодому поколению - отсутствие комплексов, например, поесть или полностью переодеться в общественном транспорте могут запросто.

Тихие провинциальные улицы протянулись совсем рядом с центром города.	Университет Макгилла: викторианский стиль и аккуратные газоны - овсянка, сэр!

Некоторую оторопь вызовет местная манера одеваться, далекая, прямо скажем, от классической. Шаг в сторону от делового центра, и кажется, что весь город "выскочил за хлебом на минутку" или собрался на дачу копать картошку. Особый шик - развязанные шнурки, а сочетание вечернего платья с кедами является обыденным и никого не шокирует. Словом, сами мучайтесь на шпильках в своей Европе!

Соревнования по волейболу в выходной день.	"Моя система на практике".	Американо-футбольный матч.

Непременно, заметят еще, что город весьма спортивный. В больших и маленьких парках полно теннисных кортов, волейбольных и баскетбольных площадок, много футбольных полей для европейского и американского футбола. По всему городу проложены велосипедные дорожки - головная боль водителей, так как почти посередине проезжей части, наравне с машинами, в уличном движении активно участвуют велосипедисты, роллеры и скейтбордисты.

Отдельный, естественно, разговор о местном изобретении - хоккее. В него играют круглогодично, точно так же как и в России, то есть летом карябают клюшки об асфальт, а зимой строят обычные дощатые коробки, заливают лед, вешают одинокую лампочку и до ночи гоняют шайбу.

Перед входом в "Форум" увековечена победная статистика "Монреаль Канадиенс" в Кубке Стэнли. В 1978 году "Ле Канадьен де Монреаль" взяли трофей под руководством Скотти Боумена и при капитанстве Ивана Курнуайе.

"Хваленные канадские профессионалы" в ассортименте: на монетах, плакатах, открытках и в виде сувениров. Память о спортивных подвигах берегут, хоккей чтят, но без фанатизма, это вовсе не хобби всех и каждого. Отмена пару лет назад всего сезона в НХЛ никакого общественного возмущения не вызвала. В этом хорошо проявился очень спокойный канадский взгляд на мир. Отменили и отменили, потом все восстановят, ничего особенного.

А вообще, хоккейный сюжет в истории города так закручен, что неожиданно плавно перетекает в главную, шахматную, тему повествования.

В самом центре, рядом с блистающими тонированным стеклом небоскребами, притулилось похожее на овощной колхозный склад, двухэтажное, красного кирпича, здание. Вид у здания неказистый и туристы вряд ли обращают на него внимание, - сейчас там гараж, - не подозревая, что это - бывший каток "Виктория", знаменитая спортивная арена.

История одного из первых в мире крытых катков началась в 1862 году. 3 марта 1875 года здесь прошел первый хоккейный матч по современным правилам. Через семнадцать лет после этого генерал-губернатор Канады учреждает для хоккеистов переходящий кубок своего имени, а увлечением лорда Стэнли были - правильно - шахматы.

Две белых пешки из "живых шахмат".

В 1894 году, во время матча Стейниц - Ласкер "Виктория" должна была стать местом партии в "живые шахматы". Газеты печатали анонсы, публиковали эскизы костюмов и распределение ролей. Но игра-спектакль не состоялась: может быть, участники матча хотели отдохнуть друг от друга, а может быть, не договорились организаторы, причина точно не известна. Всё с популярным урбанизмом, переходим к главному.

ЧТО ПИТЬ В КРИТИЧЕСКИЙ МОМЕНТ? Сперва дадим строго научное определение: Монреаль - город шахматный, с традициями. Первый клуб возник еще в 1844 году. Постоянные шахматные рубрики появились в газетах тоже в XIX веке. Именно в Монреале, передавая корону Эммануилу Ласкеру, Вильгельм Стейниц провозгласил троекратное ура в честь нового чемпиона.

Шахматный турнир в Монреале в 1874 году (из коллекции Библиотеки и Национальных Архивов Квебека).

Шахматы, как и вообще в Квебеке, популярны и в наши дни: открыто несколько клубов, есть шахматные кафе, в шахматы играют в скверах и парках города, нет никаких сложностей с шахматным инвентарем или литературой. Постоянно проводятся всевозможные соревнования, в основном турниры-швейцарки, принять участие в которых может любой желающий. На запись в круговые турниры нередко есть очередь, много детских и школьных первенств. А уплатив небольшой взнос, вы становитесь членом Квебекской шахматной федерации и получаете годовую подписку на ее шахматный журнал.

"Отдельный столик" у входа в шахматный клуб.	Шахматная витрина в подземном переходе.

Конечно, по силе игры местные шахматисты не смогут конкурировать с российскими, слишком разный уровень подготовки, но вот качество организации постоянных общедоступных, пусть и небольшой силы, турниров весьма достойное.

В шахматы играют даже белки. Североамериканская серая белка, которая также и черная, и белая (цвет определяется по жребию), чрезвычайно активна, сообразительна, вдобавок ко всему еще и плавает. Почему бы им, в самом деле, еще и в шахматы не играть?

Интерес монреальцев к шахматам не остался незамеченным известными маэстро. На счету города: матч на первенство мира в 1894 году между В. Стейницем и Э. Ласкером, визиты Ф. Маршалла, Г. Пильсбери, Г. Мароци, А. Алехина, один из самых сильных турниров за всю историю шахмат - Турнир звезд 1979 года, где победу одержали А. Карпов и М. Таль, набирающие силу международные соревнования.

За границей шахматы, обычно, воспринимаются как полезный досуг, настольная игра, но не как спорт. Сто лет назад все было совсем по-другому: новость о приезде Стейница в окружении новостей о крикете и бейсболе.

Очень колоритна и как-то романтична картина матча 1894 года, которую воссоздают монреальские издания, хранящиеся в Библиотеке и Национальных Архивах Квебека. Матч игрался в трех городах: начался в Нью-Йорке, продолжился в Филадельфии и завершался в Монреале. Оба участника пользовались большой симпатией местной публики, среди которой были их друзья и поклонники шахматного творчества. Шахматисты Монреаля жили этим матчем, право организовать его финальную часть у себя они выиграли в нелегком споре у Гаваны и Сан-Франциско.

Матч игрался до десяти побед с контролем пятнадцать ходов в час, на момент возобновления игры в Монреале счет был в пользу Ласкера: +7 - 2 = 2. Обстановку тех дней лучше всякого пересказа передает прямая речь выдержек из газет.

Таким увидели Монреаль В. Стейниц и Э. Ласкер (из коллекции Библиотеки и Национальных Архивов Квебека).	На месте современного торгового центра, на пересечении улиц Юниверсити и Кэткарт, находился когда-то клуб "Космополитен".

"Маэстро Стейниц прибыл вчера вечером [30 апреля] в Монреаль. Он был бледен и неважно выглядел, когда появился в клубе "Космополитен", заботливо сопровождаемый президентом клуба Кохенталером и некоторыми друзьями. "Я чувствую себя как дома", - признался он, со вздохом удовольствия садясь в одно из комфортабельных клубных кресел. "Жаловаться на сыгранные прежде партии не буду, но справедливости ради, для тех, кто болеет за меня, я могу сказать, что был совершенно не в форме некоторое время назад, страдая бессонницей. Тем не менее, я верю в себя и в возможность удержать чемпионство, хотя шансов на это очень мало".

"Эммануил Ласкер, чья блестящая серия побед над великим Стейницем наэлектризовала шахматный мир, приехал утром, и был немедленно взят под опеку своими друзьями из клуба. Он скромно отказался оценить свои шансы на победу, но, очевидно, что он чувствует в себе силы выиграть те несколько оставшихся партий, которые лежат между ним и мировой короной. Ласкер замечательный молодой человек, в чем, в скором времени, будут иметь удовольствие убедиться шахматисты Монреаля"

Вот как начиналась последняя треть поединка. "Было бы неверным говорить, что вчера [2 мая] во второй половине дня, когда Стейниц и Ласкер начали свою двенадцатую партию на первенство мира, в "Космополитене" царил ажиотаж. Напротив, никогда там не было так тихо, лишь часы да случайный шепоток нарушали молчание. В прекрасной клубной гостиной оба маэстро сели за столик, отгороженный двумя красными канатами. С десяток дам сидели в одном конце зала, в другом собрались двадцать-тридцать самых больших шахматных энтузиастов города.

Во время партии в клубе "Космополитен".

Все наблюдали за партией, наблюдали со всей серьезностью, невозможной ни при каких иных обстоятельствах. Игроки были очень сосредоточены, как того требовала важность момента, между ходами проходило иногда минут пятнадцать, но ни один не показывал никаких признаков нетерпения. Такой настрой заразил всех, даже те, кто не вполне понимал игру, старался уловить ее дух. По лицам в зале можно было понять, что все погрузились в происходящее: одни выражали ошеломление крайнего восторга, на других было ясно написано, что владельцы оных за тысячи миль отсюда путешествуют вместе с маэстро по запутанным дорожкам шахматной страны".

Забавно, как корреспонденты, одинаково описывая поведение шахматистов во время партии, - более подвижного Стейница и более сдержанного Ласкера, - по-разному объясняют его причины: "Стейниц, возможно, выглядел более уверенным. Он иногда улыбался, размышляя над партией, и всегда шевелил губами, как бы обсуждая с самим собой возможный результат предполагаемых действий. Ласкер… выглядел нервным и напряженным, у него ходили желваки, и он смотрел не отрываясь на доску своими пронзительными черными глазами". Противоположное мнение: "именно Стейниц, из обоих участников, казалось, нервничал и пил шерри с водой [известны ли еще такие случаи, когда чемпион мира выпивал "на рабочем месте" в присутствии претендента?], Ласкер же снимая напряжение, немного прохаживался, засунув руки в карманы".

Однажды во время партии чемпион мира выразил свое неудовольствие сопернику. "Чемпион размышлял над одиннадцатым ходом, когда Ласкер поднялся и стал задергивать занавеску от солнца. "Вы не должны этого делать! - сказал Стейниц рассерженно, - если хотите, то займитесь этим во время своего хода, вы делали то же самое в Филадельфии, но нельзя так себя вести и здесь!" Ласкер, не произнеся в ответ ни слова, отпустил занавеску и вернулся на свое место".

"Комнаты клуба были уже заполнены, когда, ровно в восемь вечера, отложенная игра возобновилась. Самые большие оптимисты не могли ожидать и половины того интереса, который продемонстрировали монреальцы в тот вечер. Не переставая звонил телефон, и звонившие задавали один и тот же вопрос: каково положение в партии? Партия продолжилась в большом нижнем зале, заполнившимся, в итоге, чересчур активными зрителями, и поздним вечером ее перенесли наверх, в небольшую комнату, где за ходами маэстро могли следить только двадцать человек. В других комнатах на многих столах были расставлены фигуры, и эксперты из всех шахматных клубов Монреаля анализировали позицию. Однако, как часто случается, великие знали свое дело гораздо лучше своих поклонников. В одиннадцать вечера партия завершилась вничью".

Д. Форд, вице-президент клуба "Космополитен"	М. Кохенталер, президент клуба "Космополитен"	Ч. Файф, казначей клуба "Космополитен"

В архивных материалах сохранились не только имена, но и портреты некоторых из устроителей монреальской части матча, и было бы справедливо отдать должное этим людям, вспомнив с благодарностью их усилия по организации соревнования. Джозеф Ней Бэбсон, известный шахматный композитор, президент шахматного клуба Монреаля. Руководители клуба "Космополитен", принимавшего матч, все - солидные предприниматели: вице-президент Дэниел Форд и казначей Чарльз Файф управляли строительными фирмами, Мозес Кохенталер был известным ювелиром, владельцем ювелирной фабрики и магазина. Талантливый предприниматель, он достиг таких коммерческих успехов, что его компания упоминалась даже среди городских промышленных производств.

Вернемся к матчу. Тринадцатая партия в пользу Стейница: "ветеран выиграл блестящую партию, и хотя он не имел преимущества выступки, а его незаурядный молодой соперник получил один из своих любимых эндшпилей, последний был совершенно убедительно переигран".

Хозяева старались как можно лучше приветить своих гостей, они устраивали им прогулки по городу, загородные экскурсии, составляли постоянную компанию в карточных играх, к которым были неравнодушны оба шахматиста.

"Стараниями матчевого клубного комитета условия для участников матча и зрителей были заметно улучшены по сравнению с днем открытия, и, несмотря на большое количество болельщиков, не было ни толчеи, ни каких-либо заминок.

После партии Ласкер прошелся до "Виндзора" и вернулся в клуб к полуночи, где в течение двух часов играл в вист с той же серьезностью, которая присуща ему и за шахматным столиком. Стейниц отужинал в клубе со своими многочисленными друзьями, чемпиона горячо поздравляли, желая удачи. Потом он допоздна засиделся за картами". Вместе со Стейницем и Ласкером в Монреаль приехал Гарри Пильсбери, он писал отчеты о партиях для нескольких американских и канадских газет, а также проводил сеансы одновременной игры вслепую, вызывавшие полный восторг прессы и публики. В маленькой газетной заметке Пильсбери несколькими штрихами набросал портрет чемпиона мира. "Стейниц в компании с господами Кохенталером, Файфом и Пильсбери отправились за город. Чемпион был восхищен этим путешествием, положив шляпу на колени, он наслаждался приятным ветерком, теребившим его львиную гриву, неяркими лучами солнца. Вскоре, он почувствовал себя настолько комфортно, что достал карманные шахматы и стал разбирать свою партию с Ласекром.

Отель "Виндзор" (сейчас офисное здание), среди постояльцев которого торжественно перечислены британские монархи, Кеннеди, Черчилль, де Голль, Марк Твен, Киплинг, Сара Бернар, Брюс Уиллис. Эммануил Ласкер, чемпион мира по шахматам с 1894 по 1921 год, попал в категорию "и др.".

Возможно, что одной из причин, почему все ожидают от него более успешной игры, чем в Нью-Йорке, является тот прием, который оказали чемпиону поклонники шахмат Монреаля. Стейниц казался абсолютно счастливым во время этой загородной поездки. Невысокого роста, обаятельный человек с обезоруживающей улыбкой и яркими карими глазами, полузакрытыми, когда он размышляет. У него мягкий, мелодичный голос и он большой любитель музыки, особенно Вагнера, из произведений которого предпочитает "Тангейзера".

- В партии, батенька, архиважно развивать фигуры! Всенепременнейше!

А Эммануил Ласкер оказался невольным героем слухов и одного комичного случая, произошедшего во время сеанса Пильсбери.

Было замечено, что Ласкер "в продолжение матча тщательно следит за тем, что он ест и пьет. А также избегает всего того, что может ослабить "нервную энергию", как он это называет". Поэтому вначале, когда он вдруг почувствовал недомогание, появились странные слухи, будто Ласкер "приписывает это тайному отравлению, потому, что он всегда отказывался и протестовал против назойливых приглашений членов клуба что-нибудь выпить". Сам претендент категорически опроверг эти слухи, но Стейниц ехидно заметил, что "я не так уж сильно отстаю, чтобы чувствовать, что не могу обыграть Ласкера, не прибегая к отравлению".

Пару дней спустя Пильсбери давал сеанс десяти шахматистам, среди которых был пятнадцатилетний Фрэнк Маршалл, единственный выигравший. Как писали об этом событии, во время сеанса Пильсбери все время сидел спиной к участникам, прикрыв глаза, выкурил несколько сигарет, и лишь раз он обратился с одной не шахматной просьбой, когда под окнами здания, где проходил сеанс, начала играть шарманка. Пильсбери попросил организаторов устроить как-нибудь так, чтобы шарманщик поискал другое место для своей игры.

В партии против некоего Дж. Кука Пильсбери подставил своего ферзя под бой. "Почему он это сделал?" - спросил удивленно Кук. "Может быть, он ошибся", - сказал, чуть усмехнувшись, Ласкер, который зашел посмотреть игру и стоял рядом с Куком. Но Кук воспринял его слова всерьез и взял ферзя. Пильсбери следующим ходом объявил мат и мистер Кук, увидев, что проиграл, бросился обвинять в этом Ласкера".

Матч за шахматную корону вызывал огромный интерес вплоть до отъезда его участников из Монреаля. Толпа в двести-триста человек чинила в день игр препятствия пешеходам и "водителям кобыл" перед редакцией газеты "Монреаль Дейли Стар", организовавшей прямую трансляцию партий. Ходы передавались по специально проложенной из клуба телеграфной линии и демонстрировались на доске, выставленной в окне редакции. Порядок приходилось поддерживать вызванным сержанту и нескольким полицейским. Газеты публиковали специальные приглашения клуба "Космополитен" дамам, которые не смогли попасть на партию в клуб из-за столпотворения.

Пильсбери писал в "Бостон Геральд" о шахматной лихорадке в Монреале, очевидцем которой он был: "Матч Стейниц - Ласкер пробудил невиданный еще в истории общественный интерес к шахматам. Надо признать, что крупнейшие города Соединенных Штатов, включая наши собственные новые Афины, заметно отстают в популяризации того, что общепризнано самой мудрой игрой. А здесь, по-моему, все знают о матче на первенство мира, несмотря на то, понимают ли они шахматы или нет, и следят за успехами участников. Даже те, у кого нет ни малейшего понятия о шахматах, посещают клуб "Космополитен", чтобы посмотреть игру мастеров, или становятся частью толпы, которая перекрывает Сент-Джеймс-стрит [там размещалась редакция "Монреаль Дейли Стар"] так, что кэбы и кареты должны искать объезд по другим улицам.

Одна из самых известных шахматных фотографий (автор Каммингс).

В оперную постановку, в минувшую субботу, была включена шахматная сцена. Один актер представлял Стейница, другой - Ласкера, публика бурно им аплодировала. В гостиницах за обедом все очень заинтересованно обсуждают матч, хотя я рискну сказать, что вряд ли больше четверти знает ходы. Это действительно здорово, что многие, не зная правил или только начав их учить, проявляют глубокий интерес к матчу".

Но вот, преодолев сопротивление "богемского Цезаря", "фатерландский Морфи" одержал решающую победу, став 26 мая 1894 года вторым официальным чемпионом мира.

"Матч был проигран и выигран. Проигран великим богемским маэстро, героем двадцати семи лет сражений и побед на шахматных полях, в течение которых он побеждал таких мастеров как Цукерторт, Чигорин, Блэкберн, выигран герром Эммануилом Ласкером, чья блестящая карьера может сравниться, в шахматной истории, лишь с карьерой Пола Морфи".

"Стейниц с достоинством настоящего спортсмена признал свое поражение, и многочисленные зрители по его просьбе от всей души поздравили троекратным ура нового чемпиона мира по шахматам. Ласкер ответил, как и подобает чемпиону, поблагодарив соперника за дружескую атмосферу матча и пренебрежение к встречавшимся недоразумениям, и также попросил присутствующих трижды поприветствовать Стейница".

"На лице Стейница, который провел остаток вечера, развлекаясь в компании друзей, не было заметно никакого разочарования. Он объявил также, что собирается послать Ласкеру вызов на новый матч".

Новый и первый чемпионы вскоре уехали из Монреаля. Накануне отъезда Стейниц в дополнение к драгоценной трости, врученной ему в подарок от шахматистов в день рожденья, получил ценный приз и адрес от клуба "Космополитен", в честь своих заслуг перед шахматами: "великого шахматиста, прекрасного человека будут всегда помнить в Монреале". Меньше, чем через неделю, Стейниц посылает вызов Ласкеру, с предложением начать матч уже в декабре, но новый матч состоялся только через два года в Москве.

Таким увидели этот матч современники, такова далекая история одного из сильнейших шахматных соревнований, проходивших в Монреале.

Хотя ныне минуло более четверти века и со времени Турнира звезд 1979 года, но, тем не менее, некогда утерянное сейчас постепенно возрождается. Монреальские международные турниры становятся с каждым годом ощутимо сильнее, что в первую очередь заслуга их организаторов и спонсоров. Однако не оставим без благодарности и преданных шахматных болельщиков, внимательно следящих, как и прежде, за игрой гроссмейстеров. Истина очень проста - усложнение географии сильных турниров, в конечном итоге, приносит пользу шахматам повсюду в мире, привлекая к ним внимание и поднимая их престиж, а поэтому пожелаем шахматному Монреалю настойчивости, успехов и продолжения отличных традиций.

Монреаль, май - июнь 2007 г.