В моем фотоархиве, сложившемся за пятьдесят лет, накопилась целая «коллекция личностей», большинство из которых очень известны, и не только у нас в России. Есть в коллекции и такие люди, которые не столь, как сейчас говорят, медийны, но всех их роднит одно непременное качество – талант. Это фотопортреты людей, с которыми мне посчастливилось встретиться в жизни, что существенно повлияло на меня и на мой путь. В 2008 году предложил главному редактору «Международного ежемесячного журнала АЛЕФ» Ларисе Токарь открыть персональную рубрику, которую мы так и назвали «Коллекция личностей». Это предложение было принято, за что я признателен журналу, в котором вот уже пять лет она и живет.

Сегодня особо хочу подчеркнуть, что первая публикация в мае 2008 года («Алеф» №973) была посвящена заслуженному тренеру России по шахматам, замечательному шахматному деятелю, прекрасному журналисту, многолетнему издателю журнала «64» Александру Борисовичу Рошалю (1936-2007).

Это решение было продиктовано памятью и любовью к безвременно ушедшему старшему другу, который в 1970 году в журнале «64» (№45), где он был тогда ответственным секретарем, напечатал первую фотографию, подписанную моей фамилией.

«Жизнь не становится менее смешной, когда кто-то умирает,

или менее грустной, когда кто-то смеется»

Бернард Шоу

В воспоминаниях о человеке, которого нам доводилось знать коротко, даже мимолетно, или, наоборот, как в нашем случае, долго и близко, есть опасность - в угоду стройности и связности испортить истинный портрет. Тем более, что человек столь известный, яркий и противоречивый, каким был Александр Борисович Рошаль, и не мог восприниматься разными людьми одинаково. Виктор Гюго утверждал, что «у каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он сам себе приписывает, и, наконец, тот, который есть в действительности».

С моей стороны было бы самонадеянно претендовать на раскрытие, т.е. воссоздание «действительности» характера Александра Борисовича, даже несмотря на сорок три года нашего знакомства.

Но память и любовь к Алику требуют сегодня вспомнить и поделиться несколькими, пусть и весьма хаотичными эпизодами из нашей жизни.

Любовь к шахматам

В разговоре как-то поделился с А.Б. мыслью, взятой из Аполлинера: «Я знаю, что поэзия необходима, но не знаю, для чего» (пер. Марии Брусовани), при этом задав ему вопрос: «Ты не находишь, что эта игра мысли отчасти применима и к шахматам»?!

Он вяло как-то посмотрел на меня с укоризной учителя по отношению к нерадивому ученику и после паузы сказал: «Аполлинеру передай, что я твердо знаю, зачем мне нужны шахматы».

Уже потом, в довольно обширном интервью Алик еще раз подтвердил, что всем, что у него есть в жизни, он обязан шахматам.

И он до последнего мгновения жизни платил им своей любовью. Он жил этой игрой 24 часа в сутки. Он был одержим не только своей работой в журнале «64», который сохранил в период тотальной разрухи журнальных шахматных изданий, но и всем, что касалось шахмат.

Турнир первый

С Рошалем мы познакомились в 1964 году в Риге, где по швейцарской системе проводился очень солидный по тем временам турнир для юношей всего СССР. Я – «зелёный», 18-летний перворазрядник из Молдавии, он – 28-летний заслуженный тренер России (чем, кстати, всегда особенно гордился), тренер сборной Москвы, за которую играл безвременно ушедший из жизни Дмитрий Уссаковский, поделивший первое место с самим Альбертом Капенгутом, который тогда уже был мастером спорта СССР, что в те далекие времена для такого возраста было редкостью. Лишь по дополнительным показателям победителем турнира стал все же высший по званию. Но ученик Рошаля, успех которого не мог не порадовать тренера, опередил признанных уже молодых шахматистов - Владимира Тукмакова, Романа Джинджихашвили, Алвиса Витолиньша.

Занятость работой со своими подопечными в сборной Москвы не помешала Рошалю заметить мою, порой, беспомощность в борьбе с вышеперечисленными титанами. И долгие годы для меня оставалось загадкой, почему это вдруг знаменитый А.Б. протянул мне руку помощи, помогая в анализе отложенных позиций и тонкими советами.

Спустя много лет спросил его об этом. Он чуточку прищурил правый глаз и с присущим ему лукавством ответил: «Боялся, что эти «гангстеры» убьют в тебе любовь к шахматам».

Алик и не подозревал, насколько был близок к истине. После полученного урока в Риге, где для дебютанта выступил не так уж и плохо, в серьёзных турнирах я больше не играл. Разве что за сборную Ленинградского института авиационного приборостроения (ЛИАП), куда я перебрался сразу после рижских баталий. Конечно, шахматы я не разлюбил! Но после окончания института в турнирах играть перестал.

После того разговора - ещё я подумал, - возможно, он боялся не только за меня, но и за шахматы. Ведь они могли потерять своего «солдата». Хоть и «солдата», но всё же…

Скорее всего, этот «красивый ход» мне просто почудился, но так могло быть! Потому что Алик очень любил шахматы и всё, что с ними было связано, ему было не безразлично.

Турнир второй

В начале 1969 года я переехал в Москву. После Риги с Рошалем мы не виделись. Зато я точно помню дату нашей новой встречи – 14 апреля 1969 года. В тот день в театре Эстрады состоялась первая партия матча на первенство мира между чемпионом Тиграном Петросяном и претендентом Борисом Спасским.

Каким-то чудом мне удалось попасть в зал, где в окружении коллег увидел Рошаля. Тогда было не до разговоров и воспоминаний. Незаметно сделал несколько фотографий и устремился на сцену. Как обычно, на съемку и в те времена выделяли небольшой лимит времени. Признаться, и не думал, что мои фотографии вскоре сведут нас вновь, чтобы уже не расставаться до самых его последних дней.

Рядом с А.Б.Рошалем спортивный комментатор Гостелерадио СССР Наум Дымарский. За ним в следующем ряду – Алексей Капитонович Серов, в 1968 и 1969 гг. Председатель федерации шахмат СССР.

Встреча следующая

В 1970 году случайно встретил на каком-то турнире в Москве Сосонко, тогда еще Геннадия, с которым был знаком по Ленинграду. Показал ему фотографии матча Петросян – Спасский и услышал неожиданную реакцию: «…надо показать их Алику».

Дело, конечно, не только в том, что Рошаль напечатал эту фотографию, хотя для меня это было не только лестно, но и важно, поскольку я выбирал свой новый путь – театр или кино.

Борис Спасский. Журнал «64», №45, ноябрь 1970 г.
Подпись под фотографией: «Чемпион ожидает»

Дело в ином. У Алика был талант селекционера, тот «дягилевский» дар, который не омрачался завистью. Он умел и с удовольствием радовался чужому таланту. Впоследствии я много раз был этому свидетелем. Даже прямая конкуренция не всегда убивала в нем объективность.

Турнир третий. Последний.

В ноябре 2006 года должен был пройти первый Мемориал Михаила Таля. Рошаль готовился руководить работой пресс-центра.

Москва, ЦШК. Первый Мемориал Михаила Таля. Перед очередным туром.

О его отношениях, о его любви к Талю можно написать книгу. Он боготворил Таля и (возможно, я ошибаюсь) в чем-то ему подражал. Не исключено, сам того не замечая. Поэтому Алик ждал этот турнир с каким-то особым подъемом. Он не догадывался, как близко подступила угроза не только его здоровью, но и жизни.

С наивностью ребенка он и не подпускал мысль о плохом. Ел вкусно и шутил, как всегда, - вкусно. С иронией часто повторял шутку Марка Твена: «Единственный способ сохранить здоровье - есть то, чего не любишь, пить то, что не нравится, и делать то, чего не хочется делать». И добавлял – «разве это жизнь»?!

У меня, к счастью, сохранились фотографии Алика, сделанные во время Мемориала. По его внешнему виду и по манере поведения, которую хорошо помнят все, кто с ним работал или дружил, трудно было представить, что скоро мы потеряем человека, часто вспыльчивого, неуравновешенного, но прошедшего свои круги ада и чудом уцелевшего. Человека, необходимого нам многим. Мне – точно.

Александр Рошаль. Композиция взглядов.

Руководитель пресс-центра первого Мемориала Михаила Таля Александр Борисович Рошаль, заслуженный тренер России, журналист, издатель журнала «64».