Послевоенный четвертьфинал

Львов был одним из главных шахматных центров Австро-Венгрии и довоенной Польши. Сюда с сеансами приезжали и Алехин, и Рубинштейн, и Шпильман, и даже Костич в своем кругосветном шахматном путешествии.

После войны, когда Западная Украина отошла к СССР, во Львове был создан шахматный клуб, сюда переехали мастера, познакомившие с методами советской шахматной школы. Это были Алексей Сокольский, Рафаил Горенштейн и будущие великаны львовских шахмат Леонид Штейн и Виктор Карт.

Предвоенные львовские или уехали из СССР – профессор Степан Попель (чемпион Парижа и американских украинцев) и Иcaак Шехтер (он стал впоследствии Алони, многократным чемпионом Израиля и участником многих Олимпиад), или погибли в огне войны.

В 1946 году уехали из Львова международный мастер Альфред Тарновский, член олимпийской сборной Польши и многократная чемпионка страны Кристина Радзиковска, а также мастер Шапиль, которого хорошо знал Виктор Карт. 

Старый граф Игнаци Попель, побеждавший самого Ласкера, видный адвокат, умер во время войны в 1941 году.

Генрик Фридман погиб в лагере, а Эдуард Герcтенфельд, чемпион Львова 1935 и 1941 годов, участник чемпионата СССР 1940 года просто исчез после полуфинала чемпионата СССР 1941 года в Ростове (шел на третьем месте к моменту остановки турнира).

Вот что писала львовская коммунистическая газета «Червоны Штандар»: «Львовский мастер Герcтенфельд, несмотря на скромный результат, показал себя опасным игроком и серьезным партнером!» Интересный комментарий. Он так пропал, что многолетние поиски не дали даже следа его маршрута из Ростова. Хотя в последнее время появилась версия, что он погиб в гетто в Ростове в 1943-м, по мне, эта версия выглядит сомнительной.

Первым послевоенным соревнованием в городе был командный турнир Украины 1948 года, где победил Киев, а Львов финишировал третьим.

Вторым и очень серьезным послевоенным турниром стал четвертьфинал чемпионата СССР 1949 года.

Затем были командные соревнования 1951 года, в которых играл будущий президент Литвы, в молодости музыкальный критик и кандидат в мастера Витаутас Ландсбергис. Потом тот скандальный полуфинал 1951 года, где играли два участника, изображенные на нижеследующем фото – Михаил Бейлин и Юрий Сахаров.

Но это уже другая история. Следующие 10 лет функционеры советского спорткомитета и федерации обходили Львов стороной, пока львовская школа не начала подниматься и не выдвинула своего первого великого бойца – самого Леонида Штейна.

Четвертьфинал первенства СССР, Львов, октябрь 1949

Слева направо: Будо, Горенштейн, Корчной, Сахаров, Эбралидзе, Зелинский, Дмитриев, Кукич, Гусев, Яцино, Круминьш, Ходжаев, Сажаев, Бейлин, Айрапетов, Щербаков, Левин, Кондратьев. 

Играли во львовском Университете им. Ивана Франко, а жили участники в отеле «Интурист» (до войны и сейчас – Zhorzh). Чемпионат был очень интересным – на сцену выходило новое поколение.

Среди участников были 18-летний чемпион СССР среди юношей Виктор Корчной и многократный чемпион Украины, известный тренер сборной Украины, международный мастер Юрий Сахаров. Снимок сделан на фоне университета, бывшего парламента Галиции во времена Австро-Венгрии.

Пару слов о самом турнире.

Прекрасно стартовал Бейлин – 5 из 5! Однако к 8-му туру с ним поравнялся Кондратьев, который служил тогда в Таллине. Лидеры имели по 7 из 8. В борьбе за первое место участвовали москвич Щербаков – 6 из 8 и киевлянин Сахаров – 5 из 8. Потом Кондратьев ускорился и обеспечил себе первое место. Это краткое описание хода турнира из журнала «Шахматы в СССР».

Технические результаты: 1. Кондратьев – 11; 2-3. Бейлин и Щербаков – по 10; 4. Сахаров – 9,5; 5-6. Горенштейн и Гусев – по 8,5; 7. Будо – 8; 8-10. Зелинский, Корчной и Эбралидзе – по 7,5; 11. Айрапетов – 7; 12-13. Сажаев и Ходжаев – по 6,5; 14. Левин – 5,5; 15. Круминьш – 4; 16. Дмитриев – 2,5. 

Слева стоит элегантно одетый мужчина – Александр Семенович Будо (1909-1982), известный ленинградский шахматист, после войны он ушел работать в финансовые органы и так и не стал мастером. Он был до войны первым руководителем знаменитого шахматного отделения ленинградского Дворца пионеров.

Рядом с ним Рафаил Яковлевич Горенштейн, 1922 года рождения, воспитанник киевского Дворца пионеров, после войны (в 1947-м) переехал во Львов и стал преподавать во Дворце пионеров. В 1946-м он разделил 1-2 места в первенстве Минска, а в 1947-м показал такой же результат в первенстве Львова. Почему-то назвал клуб именем Натова, своего руководителя из киевского Дворца. Хотя тот не имел отношения ни к шахматам (был шашистом), ни к Львову. Потом название поменяли, сейчас клуб носит имя Леонида Штейна, своего самого знаменитого воспитанника. Горенштейн тренировал Каталымова, Штейна, с которым у него установились напряженные отношения.

В 1960-м ему предложили место тренера в Ялте и квартиру. Воспитал сына Владимира Калинина, моего главного конкурента в чемпионатах Украины среди мальчиков. Мы часто летом ездили спортшколой в лагерь в Ялту и там играли бесконечные матчи с воспитанниками Горенштейна.

Помню, как он готовил сына перед партией со мной: «Володя, сегодня ты должен играть, как Капабланка!» Меня это ужасно смешило, и я легко обыгрывал соперника. Володя не сделал шахматной карьеры, уехал в Англию и после начала перестройки стал серьезным бизнесменом, даже спонсировал журнал «Шахматы в России».

Потом он в середине 90-х вдруг пропал по дороге в Шереметьево. Говорят, что мафия уничтожила его – дело до сих пор не раскрыто. Горенштейн потом переехал в Москву и выпустил пару неплохих учебников. Умер несколько лет назад.

Из-за его спины скромно, неуверенно выглядывает чемпион СССР 1947 и 1948 годов среди юношей Виктор Корчной. Выйти в полуфинал ему не удалось, но пару хороших партий он здесь сыграл, даже включил их в свою книгу избранных партий. Странно, но публика того времени почему-то не понимала таланта юного чемпиона СССР и отнеслась к нему снисходительно.

Осенью 1949-го Петра Лееверик три месяца сидела в пересыльной тюрьме во Львове, и расстояние между ней и Корчным было не более 200 метров, но прегражденное колючей проволокой. О том, что он тоже был там в это время, она узнала только в 2001 году! И сказала: «Я давно знала, что моя встреча с Виктором должна была произойти где-то раньше». 

Затем стоит тоже довольно элегантно одетый по тогдашней моде (хотя сегодня это выглядит немного театрально) Юрий Николаевич Сахаров (1922 г.р.) – человек необыкновенной судьбы. Международный мастер, не ставший в то время гроссмейстером – был невыездным после отсидки во Владимирском централе. Когда в 1966 году во Владимире проводился чемпионат СССР среди юношей, то Юрий Николаевич водил другого тренера, Виктора Карта показать место, где он сидел.

В то время Юрий Николаевич был студентом КГУ. Вот что писалось в журнале «Шахматы в СССР» за 1949 год. «Команда КГУ в составе кмс Банник, Сахаров, 8 перворазрядников и мастер по шашкам Каплан (впоследствии гроссмейстер) победила в Кубке Киева. Участвовало в соревновании 1100 студентов!»

Сахаров был из Донецка, где учился на немецкой филологии в университете. После прихода немцев его привлекли к работе переводчиком в местной администрации, по-видимому, приходилось переводить и для гестапо. Потом Сахарова арестовали, увезли в лагерь во Францию. Он бежал, присоединился к американской Армии и был награжден орденом Пурпурного сердца. Удивительно, что по возвращении назад НКВД не отправил его в лагерь. Окончил киевский университет, успешно играл в турнирах. И вот Львов 1951, июнь. Очень сильный полуфинал чемпионата СССР. Сахаров уверенно лидирует, опережая Аронина, Симагина, Флора…

Его фото во всех газетах. И тут кто-то написал донос куда следует про то, что Сахаров якобы сотрудничал с гестапо. Получил десятку, отсидел во Владимире. В 1956 году его выпустили.

Кстати, по результатам полуфиналов 1951 года чуть не загремел в места не столь отдаленные еще один пленный мировой войны, гроссмейстер Ратмир Холмов – он сидел у японцев вместе со всей командой своего корабля. Его только дисквалифицировали и выкинули из финала чемпионата СССР.

Интересно, что в «Шахматном ежегоднике» за 1951 год написано, что во львовском полуфинале победили Симагин и Аронин. Но таблица в «Шахматах в СССР» осталась! Они просто вычеркивали людей, и их не интересовало, что все знают об этом!

Так же поступили с Альбуртом в 1978-м. Играл в киевском турнире, партии и таблицы были во всех журналах. А в книге о турнире имя Альбурта было попросту вычеркнуто! Ну вычеркнули же из истории шахмат до перестройки имена чемпионов СССР Боголюбова и Богатырчука, а также Крыленко и его сотрудников.

Но партии Альбурта нелегко было почистить – они были известны всем и сейчас находятся во всех базах. Партий Сахарова из полуфинала 1951 года в базах до сих пор нету!

Вот что писали в 1949: «Игру Сахарова характеризуют здоровое понимание позиции, отличное комбинационное зрение и столь же отличные спортивные качества. К минусам следует отнести недостаточно объективную оценку позиции. Значкист ГТО второй ступени и игрок сборной университета по футболу».

Выйдя из тюрьмы, Сахаров опять начал играть, затем стал тренером всей сборной Украины, возглавил новый клуб «Авангард». И вдруг в 1981 году в Волгодонске мы с его приятелем Эдиком Гуфельдом живем в одной квартире и получаем грустное сообщение, что Сахаров попал под электричку, возвращаясь с дачи. Ясно, никто не поверил, что это была случайность. Было много версий, кто это сделал – от украинских националистов до КГБ. Но похороны получились по государственному разряду – оркестр, несли награды.

Первый раз Сахаров играл в чемпионате Украины в 1940 году. Был чемпионом Киева 1947 (вместе с Кофманом), 1949, 1958, 1961. Чемпионом Украины – в 1966 и 1968. В 1960 поделил первое место с Леонидом Штейном, но проиграл ему матч. В последние годы успешно играл по переписке, был чемпионом Европы в составе сборной СССР.

Он многому научил нас в сборной Украины. Был убежденным чигоринцем, коневиком. Говорил о борьбе коня со слоном – соревнование автобуса с трамваем! А его выражение при матовании короля соперника – «Будем ставить ему тютьку» – всегда вызывало у нас смех!

Вот воспоминания великого тренера Михаила Тросмана:

«Наше второе совместное проживание с Сахаровым оказалось более продолжительным, чем первое на военной кафедре университета. Поэтому я познакомился с ним поближе. Ещё обучаясь в университете на романо-германском отделении филологического факультета, Юрий Сахаров стал инспектором по шахматам в республиканском спорткомитете. Будучи сильным кандидатом в мастера и неоднократным участником первенств Украины, он весной 1951 года буквально взлетел на шахматную вершину, заняв 1-е место в полуфинале первенства СССР во Львове и значительно перевыполнив норму мастера спорта. Но его восхождение было остановлено нашими "доблестными" органами, которые задолго до этого завели на него дело. Я был достаточно деликатен и не задавал Сахарову лишних вопросов. Изложить могу только то, о чём он сам рассказал.

Во время войны Сахаров по рекомендации донецкого мастера Селезнева поехал к гроссмейстеру Боголюбову, проживавшему в Германии. Тот помог Сахарову устроиться на работу. Я предполагаю, что это могла быть работа переводчика, тем более, что Сахаров владел не только русским и украинским языками, а ещё и польским, и немецким. После ареста во время пребывания под следствием Сахаров находился в одной камере с артистом Киевского театра оперетты Блащуком и с молодым, совершенно необразованным, "тёмным", как сказал Сахаров, парнем из Закарпатья. История ареста Блащука стандартна и весьма показательна для тех времен. Во время гастролей в Одессе Блащук познакомился с каким-то американским журналистом и был вследствие этого задержан по подозрению в шпионаже. Очевидно, он мог выдать любопытному журналисту весьма секретные театральные тайны. Парень из Закарпатья был арестован за то, что при переходе границы был застрелен какой-то неизвестный, у которого в кармане нашли адрес этого парня. Следователи вели допрос с усердием, а бедный закарпатец не понимал, чего от него хотят. И тогда Сахаров с Блащуком сказали ему: "Хочешь, чтобы тебя прекратили бить и начали нормально кормить?" Тот, естественно, согласился. Сценаристы сочинили для парня легенду, которую тот начал рассказывать на очередном следствии. Побои прекратились, а кормёжка стала нормальной. Но очень скоро следователи поняли, что в этой легенде не сходятся концы с концами, и ещё быстрее они выяснили, кто эту легенду сочинил. Сценаристы были отправлены в карцер.

Сахаров рассказал мне о двухмесячном летнем пути по Лене в трюме парохода к месту заключения. Охрана принимала заключённых в определенном количестве и в этом же количестве обязана была доставить их к пункту назначения. Поэтому живые продолжали свой путь вместе с мертвыми. В трюмах было душно, и от этого смертность возрастала. Особенно страдали прибалты.

После разоблачения культа личности Сахаров был не просто амнистирован, а полностью реабилитирован и сумел вернуться в Киев. Правда, 5 лет, вычеркнутых из жизни, не прошли для него бесследно. Такого стремительного восхождения в шахматах, как в 1951 году, больше не наблюдалось, хотя Сахаров несколько раз участвовал в финалах первенства СССР. На работу он устроился сначала в киевский Дворец пионеров, а затем в шахматный клуб ЦС ДСО "Авангард".

Свою работу в качестве детского тренера он любил, и дети, чувствуя его благожелательное отношение, любили его. Мой друг, международный арбитр Давид Малинский рассказал мне, что приезжая на воскресные занятия с пригородной дачи, Сахаров угощал своих учеников выращенными им фруктами и ягодами. Свои объяснения Юрий Николаевич расцвечивал придуманными им прибаутками и формулировками. Теорию двух слабостей в эндшпиле называл теорией "двух прицепов", а бессмысленное нападение на фигуру противника называл одним словом: "Гав!" Сахаров трагически погиб под колесами электрички осенью 1981 года, возвращаясь со своей пригородной дачи, при невыясненных обстоятельствах».

Гусев Николай Николаевич из Сталинабада, 1922 года рождения, 11-кратный чемпион Таджикистана, учитель.

Олаф Круминьш (1925-1966) работал в рижском республиканском шахматном клубе и был членом редколлегии журнала «Шахс». 

Николай Сажаев, очень сильный кандидат в мастера, студент львовского политеха. После окончания института поехал по распределению в Челябинск, где стал директором шахматного клуба и много сделал для расцвета челябинской школы. Сам из Ленинграда, где играл в первенствах города. По свидетельству Михаила Тросмана, в конце 40-х служил в армии в Житомире и участвовал в первенствах области.

Борис Дмитриев – чемпион Карело-Финской ССР 1948-49 годов. Был директором ремесленного училища связи в городе Сортавала. 

Азмиддин Ходжаев – легендарный первый узбекский чемпион, в Ташкенте уже много лет проводится его Мемориал. Одет интересно – в тюбетейке и при галстуке! До войны была даже мода на тюбетейки в европейской части страны – есть много таких фото, например, их любил носить Исаак Болеславский. Может, скрывала лысину, или попросту грела? Интересно, что в шахматной энциклопедии указаны годы жизни Ходжаева – 1892-1946. Но в 1949 году он здесь на фото, играет во Львове! (PS. Автор и редакция благодарят Николая Фузика за разъяснение этой загадки).  

А.Айрапетов – чемпион Узбекистана 1948 года, потом возглавил команду республики на командном чемпионате СССР.

Леонид Щербаков, москвич, выступал за общество «Медик». Человеком был очень скромным и тихим, работал инструктором в шахматном клубе, и по словам Анатолия Авраамовича Быховского, был самым большим мастером в Москве по ремонту шахматных часов.

Николай Зелинский представлял общество «Труд» и выиграл в том году 5-ю доску на командном первенстве СССР профсоюзов, опередив Николая Крогиуса.

Пал Палыч Яцино, легендарный послевоенный руководитель львовских шахмат, директор шахматного клуба, потом председатель федерации Львова – именно он подписывал наши с Литинской, Белявским и Романишиным документы на мастерские значки. Фронтовик, демобилизован во Львов в чине подполковника, сам из Белоруссии. Именно он взял Виктора Карта инструктором в шахматный клуб, убедил бросить учительствовать в деревне и приступить к воспитанию шахматной молодежи. Сельский опыт серьезно пригодился будущему великому тренеру.

Теодор Кукич, директор шахматного клуба, был главным организатором турнира, можно сказать, интендантом. Он из предвоенной львовской шахматной тусовки – помнил игру в знаменитых кофейнях. Принимал участие в довоенных командных чемпионатах Львова, когда команды делились по национальному признаку – польские, украинские и еврейские. Очень рано умер – рак.

Левин Михаил (не путать с Наумом, известным тренером украинской сборной, ныне жителем Австралии), 1923 года рождения, инженер, высший успех – дележ 3-го места на чемпионате Украины 1953 г. Был каким-то хулиганистым и шпанистым, по-видимому, как и Гуфельд, из Подола. Мастером стал лишь в 1958 году, впрочем, как и Горенштейн. В начале 60-х уехал в Америку, где недавно умер. Участник войны – награжден Орденом Отечественной Войны. Обладал специфическим юмором – Михаил Левин как-то мрачно пошутил: "Теперь нам остается только Жмеринке проиграть".

Арчил Силованович Эбралидзе (1908-1960) личность вообще легендарная. Инженер-гидротехник, стал потом тренером тбилисского Дворца пионеров, где вырастил самого Тиграна Петросяна. Многократный чемпион Грузии (1938, 1939, 1941 и 1946), перевел на грузинский классические книги Ласкера, Капабланки и Эйве.

Но вошел в мировую историю и по гениальному случаю на чемпионате СССР 1937 года в родном Тбилиси, когда в партии с Рагозиным он не взял задаром ладью, а весь зал театра Руставели в экстазе кричал ему по-грузински: «Арчил, бери ладью!» Он не выдержал, ответил: «Сам вижу, пижоны!» И не взял. Не видел.

Бейлин Михаил Абрамович, 1921 года рождения – тоже легенда. Сначала служил юристом. Стал чемпионом Риги, куда молодого адвоката отправили из Москвы. Был начальником советских шахмат в 1967-70 годах, потом тренером сборной СССР. Зам. редактора «64», написал с Юрием Авербахом наилучшую книгу для начинающих – «Путешествие в шахматное королевство», она до сих пор переводится на разные языки. Был его секундантом на знаменитом турнире претендентов в Цюрихе в 1953 году. В конце жизни издал книгу со всеми партиями Смыслова, их дачи в Раздорах были рядом. Потом написал великолепные шахматные и адвокатские мемуары. Умнейший был человек, всем помогал советом. Таких теперь не делают.

В конце скромно пристроился победитель турнира, в то время матрос минного тральщика Балтфлота в Таллине Павел Евсеевич Кондратьев, 1924 года рождения. Из той же породы, что и Бейлин, из московских интеллигентов, воспитанник Дома пионеров. Чемпион Балтфлота, вице-чемпион Эстонии. «Кондратьев – шахматист разносторонний, он умело разыгрывает дебют, изобретательно ведет середину партии». Так написано было в «Шахматах в СССР». Здесь на фото одет элегантно, но во время туров был всегда в тельняшке! По свидетельству очевидца турнира, бывшего президента львовской федерации Вадима Адольфовича Голембо, ему нужно было иметь чувство матросской бесшабашности!

Потом переехал в Ленинград. Стал великим тренером – тренировал Ларису Вольперт и Ирину Левитину, написал книгу по славянской защите. Очень преждевременно умер.

Автор гамбита во французской: 1.e4 e6 2.d4 d5 3.Nc3 Bb4 4.Bd3 c5 5.ed Qd5 6.Bd2 Bc3 7.Bc3 Qg2 8.Qf3 Qf3 9.Nf3 с сильной инициативой.

А вот фрагмент из великолепных воспоминаний Михаила Абрамовича Бейлина, посвященный львовскому турниру.

О победителе турнира.

«Воевал он на торпедном катере, этаком быстром и хлипком суденышке, где не хватало места даже для гальюна. Когда я спросил его, как же они обходились, ответил: «На корме во время хода получается еще и водная процедура». После войны он еще долго собирал и уничтожал мины и прочие взрывающиеся «прелести». Со смехом рассказывал, как при взрывах матросы прятались от осколков за соснами на берегу».

А затем о Викторе Львовиче.

Это потом Василий Васильевич Смыслов шутил после бегства Корчного, когда встречал незабываемого Виктора Львовича Хенкина: «Друзья, берегите нашего Виктора Львовича – он теперь у нас один!»

«1949 год. Мы с Корчным играем в четвертьфинале первенства страны во Львове. Ему восемнадцать, самый молодой в турнире. За игрой замкнут. В свободное время активен. Если возникает спор со старшим – не слишком церемонится, за словом в карман не лезет. Поспорили о какой-то моей позиции. Решили выяснить правоту при помощи блица. Выяснилось, что я определенно не тяну, хотя в этом турнире в полуфинал вышел. Виктор заключает нашу небольшую серию партий словами: «Не в своем весе выступаете, маэстро». У Виктора турнир не пошел и доигрывал он его как бы скороговоркой, однако проявил понимание и энергию.

Вечерами после туров участники ужинали в гостиничном ресторане. Оркестр регулярно исполняет песенку со словами: «Восемнадцать, девятнадцать молодых замечательных лет». И участники, и музыканты, с которыми многие шахматисты успели познакомиться, находят, что эта песенка как раз про Корчного. Иногда певец меняет немного слова на «восемнадцать плюс девятнадцать», чтобы подбодрить остальных.

И куда это все унес ветер времени?»

Никого из участников уже нет, остались тени, но мы всегда должны помнить наших предшественников!

Но остались свидетели: Виктор Эммануилович Карт и профессор Львовского политеха Вадим Адольфович Голембо. Это с них начался расцвет львовских шахмат в 60-х, и долгих им лет! И они рассказали мне об этих далеких делах и о замечательных людях…

В.Корчной – Ю.Сахаров

В.Корчной – М.Левин

М.Бейлин – А.Будо

Ю.Сахаров – А.Ходжаев

Р.Горенштейн – Н.Сажаев

Н.Гусев – А.Айрапетов

П.Кондратьев – Р.Горенштейн

А вот партия будущего президента Литвы из командного турнира общества «Наука» – проводилось такое в то время.

В.Ландсбергис – А.Суэтин
Львов 1951