Борис Васильевич как-то сказал мне, что он часто разговаривал с Фишером во сне, и даже недавно проснулся и отчетливо вспомнил, как Бобби говорил ему, что теперь он считает ход 1.d4 более перспективным, чем 1.e4 :) Надеюсь, они уже сейчас играют или анализируют шахматы вместе.
Вчера и сегодня перечитывал третий том МВП. К сожалению, о финальных матчах претендентов с Талем и дважды с Корчным практически ничего нет. Даже стрнно, учитывая что Спасский Каспарову явно нравился, а матчи очень важные в шахматной истории.
Борис Васильевич как-то сказал мне, что он часто разговаривал с Фишером во сне, и даже недавно проснулся и отчетливо вспомнил, как Бобби говорил ему, что теперь он считает ход 1.d4 более перспективным, чем 1.e4 :) Надеюсь, они уже сейчас играют или анализируют шахматы вместе.
В какие же шахматы они там играют? В классические или все-таки в рэндом? Возможно, в вечности лучше иметь в своем распоряжении 960 позиций, а не одну, пусть и очень гармоничную.
Почитатель: (Но на самом деле, 900+ участников - это ни на какой другой турнир не похоже)
Да. В золотое времечко, в котором мне невероятно посчастливилось провести большую часть шахматной жизни, был известнейший традиционный опен в Капель-ля-Гран с 600+, столько же бывало в Гамбурге, Бенаске и ещё кое-где. Но 900+ не припомню.
Constantly experimental, she employed a mathematical Fibonacci sequence in her symphony Stimmen… Verstummen… Her violini concerto Offerotrium, widely performed by Gidon Kremer, opens with a snatch of Bach which is deconstrucxted and re-envisioned in ways that she described enigmatically as ‘like church music. Hommage a T. S. Eliot employs the poet’s English words in three of its movements. Her music requires total concentration and delivers rich intellectual rewards.
Умер Вадим Жук. Невозможно поверить. Не потому, что еще на прошлой неделе переписывались - а потому, что он был настолько не старым, не устаревшим, актуальным, нужным.
Чего греха таить - самые талантливые люди во второй половине жизни почти всегда являют лишь бледную копию себя - если доживают до седин. Совершенно не вызывая прежнего уважения. А порой дела обстоят и хуже. В наши дни таких примеров стало до обидного много.
Жук был редким исключением. Его стихи становились всё лучше и пронзительней. Он мудрел, не старея. Чувство юмора, быстрота реакции, незаметное подмигивание читателю-собеседнику - всё это оставалось с ним. В последние лет пять мы нечасто, но регулярно списывались - он интересовался шахматами, я - восторгался его стихами. Местами это была та Поэзия, которую выдавили из нашей жизни все эти создатели контента.
И вот, страшная новость. Не поверил. Увы, правда.
Его реально будет очень не хватать. Скорблю.
Недавно 85-летнюю Голубкину спросили в одном из интервью: «Какие у вас творческие планы?»
«Какие планы, о чем вы говорите? Давайте так, открываем паспорт, смотрим год рождения, день рождения: весна. А весна — это радость необыкновенная, цветет все, тюльпаны, даже белая сирень… Но ты с ума-то не сходи, еще раз посмотри в паспорт и благодари Бога, что ты до этих дней доехала. Что дальше будет — все только к Нему, к Богу».
__________________________
Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй
Я сама всю жизнь сомневаюсь: а я вообще артистка или не артистка? Не так-то просто мне было преодолеть вот этот вот комплекс, который в меня в детстве вбили: мол, подумаешь, ничего особенного в тебе нет.
А ведь первые свои концерты я стала давать еще до школы. Пела весь репертуар Шульженко и Утесова, могла любые звуки повторить: затыкала одну ноздрю и имитировала гавайскую гитару. Мы тогда жили возле Лефортовского парка, на Волочаевской улице, в большом восьмиэтажном доме образцового содержания. Он был сконструирован по типу западной гостиницы - внизу в холле огромное зеркало, швейцар. На цокольном этаже прачечная и библиотека. Там был просторный зеленый двор. И вот в этот двор выносили патефон, и я пела все подряд, все, что слышала по радио. Но никто особенного внимания на это не обращал и способностей за мной не признавал. Отец мне говорил: "Подумаешь, ты поешь! Не одна ты, вся деревня поет!".
Еще мне могли сказать: "Прекрати петь, иди делай уроки!" - это я слышала часто…
Рядом с нашим домом находился институт, где готовили военных переводчиков. Меня туда приглашали на какие-то вечера, и я там пела старинные русские романсы, а еще песню "Пламя взгляда расточать не надо…", которую услышала от Лолиты Торрес в фильме "Возраст любви". Приду, спою и уйду скромненько. Теперь про себя думаю: какая я непрактичная!
Один генеральский сын за мной ухаживал, но я считала его противным дураком. Видимо, у меня было предчувствие другой судьбы. И все старания отца оградить меня от этого оказались напрасны...
Помню, как Рязанов в Кинопанораме (что ли) рассказывал о съемках "Гусарской Баллады", и как он затруднялся найти исполнительницу роли Шурочки, чтоб мундир не выдавал особенностей женской фигуры.
"Но природа способна на все," - сказал Рязанов, "и природа создала Ларису Голубкину."
__________________________
Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит.
