Часть 1

Шахматы любят многие сёгисты (помимо Хабу, еще один сильнейший игрок в сёги, Мориучи, тоже играет на уровне 2300+), еще больше тех, кто шахматы уважает, очевидно, перенося на нашу игру тот пиетет, который японцы испытывают к сёги. Уже много лет помогает поддерживать шахматы бывший член сборной Японии, участник четырёх Олимпиад, Озаки-сан из нагойского шахматного клуба.

Он очень любит шахматы, а сборная, составленная из гостей дома Озаки-сана, имела бы неплохие шансы на любом командном турнире. Я провёл четыре дня в его доме, и хочу заметить, что для меня было большим сюрпризом встретить такое восточное гостеприимство в дальневосточной Японии. Подобное отношение к гостям можно встретить разве что в лучших домах Закавказья!

Еще один шахматный энтузиаст, профессор осакского университета Тадаси Вакашима – преподаватель американской литературы, переводчик Набокова и международный мастер по шахматной композиции. Именно его стараниями несколько лет назад в Японии прошел чемпионат мира по шахматной композиции. Так что, интерес к шахматам есть, и судя по многочисленным вопросам, японцам нравится сравнивать сёги и шахматы. Так, периодически мне задавали вопросы о роли компьютера в шахматах – в сёги она заметно ниже, и ведущие игроки только-только начинают использовать компьютерные программы в подготовке. Впрочем, Мейджин Хабу в доверительном разговоре признал, что машины порой предлагают в анализе интересные идеи. Надо отметить, что база партий сёги меньше шахматной на два порядка, счет идет не на миллионы, а на десятки тысяч. Конечно, и здесь есть опасность, что магия игры постепенно исчезнет под напором компьютерной мощи, но японцы пока держатся. Одним из шагов, направленных на недопущение компьютерной болезни, является ограничение на матчи с компьютером. Ренмей изредка разрешает профессионалам такие матчи, но самовольно игрок не может заключить контракт и сразиться с машиной.

Кстати, во время моего визита как раз заканчивался подобный матч, в котором профессионал (уровня третьей десятки рейтинг-листа сёги) обыграл компьютер со счетом 3-2. Несмотря на то, что в последней партии человеку удалось найти слабости в алгоритме и победить в 21 ход, я все же думаю, что Ренмею скоро придется пойти на дополнительные ограничения, поскольку борьба в матче носила уже достаточно равный характер. Интересно, что авторы программ сёги в качестве отправной точки используют исходные коды шахматных программ, добавляя к ним специфические алгоритмы сёги. И тем не менее сложность игры (доска 9 на 9, да еще сбитые фигуры возвращаются в игру наподобие шведских шахмат на одной доске) и длительность контроля позволяет лидирующим игрокам смотреть на усилия программистов с определенным скепсисом. Во всяком случае, сам Хабу не считает пока компьютерные программы существенной угрозой.

Как не считает он угрозой и возрастные изменения. В этом году Хабу-сану исполняется 45, но это далеко не ветеранский возраст для сёгиста высокого уровня. Средний возраст ведущих профессионалов составляет около сорока лет, и сам Хабу считает, что возрастные изменения вполне реально компенсировать другими качествами (этой теме он посвятил даже отдельную главу в своей книге). Кстати, одной из причин творческого долголетия сёгистов является гораздо менее обширная (в сравнении с шахматами) дебютная теория – это происходит из-за принципиально иного рисунка игры в сёги, где ранний захват центра не является основным принципом, а также благодаря огромной вариативности. Так что знание дебютов тут не столь важно. Скажем, по словам Хабу, датчанин Питер-Хайне Нильсен, известный своей основательностью и глубокой подготовкой в наших родных шахматах, и в сёги знает дебют на уровне сильного профессионала. Но этого недостаточно для игры на высоком уровне. Хотя Нильсен наряду с Янником Пеллетье считаются сильнейшими сёгистами среди шахматистов и регулярно принимают участие в сёги-турнирах.

Фото из твиттера П.Х.Нильсена

Еще одна интересная тема – отсутствие тренеров-секундантов у сильнейших профессионалов. У них это просто не принято. Хотя, казалось бы, такое поле для анализа – при полном отсутствии ничейных тупиков (98% партий в сёги оканчиваются победой одной из сторон!).

И что самое удивительное, право выступки дает такое же преимущество, как в шахматах: по статистике 53 на 47. Правда, по правилам сёги первый ход делают "черные", но нетренированным взглядом и не определишь, кто играет какими – для европейца фигурки выглядят одинаково, они не окрашены, и лишь на иероглифах видна небольшая разница.

Во время поездки по Японии у меня было много интересных встреч, но одна из самых удивительных – это знакомство с Мастером Кумазавой, одним из лучших специалистов по изготовлению сёги. Уже более сорока лет он делает комплекты из различных сортов дерева, а также из слоновой кости.

У Мастера Кумазавы в работе всегда 3-4 комплекта, для которых он выбирает соответствующую покраску и даже каллиграфию. Оказывается, существует около дюжины популярных вариантов написания одних и тех же иероглифов на фигурах сёги (кстати, один из вариантов был разработан нынешним Президентом Ренмея, Танигавой). Трогательная деталь: на фигурке, обозначающей белого короля, стоит имя мастера, изготовившего комплект, а на фигурке черного короля – имя автора шрифта.

Короли на переднем плане

Так вот, еще одно свидетельство популярности игры – в Японии сегодня около 20 профессиональных мастеров по изготовлению сёги и еще около 200 авторов-любителей. Это наряду с бесчисленными типовыми образцами, которые можно найти чуть ли не в каждом супермаркете. Кстати, именно в гостях у Мастера я обнаружил, что сёги все-таки модернизируются: еще лет сто назад были очень популярны чу-сёги, с доской 12 на 12 (а сегодня скромненько 9 на 9), а некоторые аристократы находили время для поединков на совсем уж невероятной доске 19 на 19! Вот как она выглядела:

Тем не менее современный вариант игры полюбился японцам – несмотря на длительные контроли времени и высокую сложность самой игры.

Вот такой удивительный мир. Мир, в котором, невозможно представить «Зеро Толеранс» и техническое поражение из-за каких-то пустяков, мир, где слова “Сёги Про“ произносятся с придыханием, где древняя мудрая игра стала частью культуры, отодвинув “быстрее, выше, сильнее” на второй план.

Есть чему поучиться! Но и нам есть чем гордиться. Главное, чтобы наши ценности не оказались погребены под постоянным стремлением к новшествам, ускорениям и адаптации под изменчивый мир. Право, не стоит прогибаться, друзья!