Английский гроссмейстер Мэттью Садлер – ведущий рубрики «Книжное обозрение» в самом популярном шахматном журнале мира «New in Chess». Его обзор в № 8/2014 посвящен, в частности, автобиографической книге Марка Дворецкого. На английском языке она появилась совсем недавно, а на русском издатель Андрей Ельков выпустил двухтомник «Книга для друзей и коллег» около двух лет назад. Перевод на русский публикуется с любезного разрешения автора и редакции журнала.

Первый том «Книги для друзей и коллег» известного во всем мире тренера Марка Дворецкого можно отнести к шахматным автобиографиям, хотя Дворецкий отнюдь не рассказывает о своей частной жизни, но открыто и искренне рассуждает о своей профессиональной жизни как игрока и тренера в России в период с 60-х годов прошлого века и до настоящего времени. Задумайтесь только, с какими фантастическими шахматистами его сводила судьба (прежде все, это Юсупов и Долматов), какие взлеты и падения случались в их карьерах, и вы поймете, что впереди вас ждет увлекательное чтение… и оно вас действительно ждет!

Я уже писал раньше (NIC № 5/2014) об огромном воздействии, которое оказал Дворецкий на мою шахматную карьеру в результате всего лишь двухнедельной тренировки у него в 1994 и 1995 годах. Думаю, имеет смысл чуть подробнее остановиться на том опыте.

Стыдно признаться, но кажется, я ничего не слышал о Дворецком до того момента, пока с ним не встретился. Мой друг Стив Гиддинс, работавший тогда в Москве, взял несколько уроков у международного мастера Игоря Белова, который был ассистентом в школе Дворецкого-Юсупова; он-то и рассказал Стиву о Дворецком. Стив всё организовал, включая место проживания в Москве, и мне оставалось только… появиться! Не могу сказать точно, чего именно я ожидал от тренировок. Не сомневался, что меня ждет тяжелая работа, но это меня не пугало.

Тогда в моей шахматной карьере был крайне трудный период. Звания международного мастера я добился в 14 лет, что в те времена считалось приличным достижением, но для завоевания титула гроссмейстера потребовались еще пять лет. Мой рейтинг был в тот момент 2560. Казалось, что освободившись от напряжения, связанного с выполнением гроссмейстерских норм, я легко повышу его как минимум до 2600 пунктов Эло, однако этого не произошло. Я работал по 8-10 часов каждый день и уже начал терять уверенность в себе.

Первая тренировочная неделя стала, безусловно, самой важной неделей в моей шахматной жизни, а может быть, даже вообще в жизни. И 20 лет спустя я отчетливо помню множество упражнений, которые Дворецкий предлагал мне для решения, благодаря чему уроки становились удивительно интересными и полезными с технической точки зрения. Но еще важнее то приобретенное во время этой недельной тренировки общее чувство, которое поддерживает меня всю последующую профессиональную жизнь.

Прежде всего, я осознал, что да – шахматы очень трудны. Поэтому вполне нормально часами изучать сложную позицию и ухватить ее суть лишь после того, как отброшены многие ложные следы и отбракованы неудачные попытки. Отнюдь не глупость тратить столько времени на решение; напротив: долгие размышления свидетельствуют о верном настрое в целом. Мне очень важно было это услышать, поскольку упорство было самым большим достоинством, которым я обладал в шахматах!

Во-вторых, чувство того, что стоит продолжить заниматься шахматами: я смогу чего-то в них добиться, хотя и было понятно, что мне никогда не взойти на вершину.

Честно говоря, я не понял, как Дворецкому удалось внушить мне второе чувство. Очевидно, не чрезмерными похвалами и не предложением простых задачек для решения, чтобы придать мне психологическую уверенность в своих силах. Полагаю, это чувство он транслировал, просто показывая свою искреннюю заинтересованность во мне как в ученике и желание помочь по максимуму. Любопытно, не правда ли? Ведь он работал со многими лучшими юниорами России и Европы, видел все эти колоссальные таланты и, тем не менее, считал целесообразным вкладывать силы и энергию в сомневающегося английского игрока без каких-либо чемпионских перспектив. В любом случае, фраза «М-р Дворецкий полагает, что у вас получится!» была точкой опоры, которая помогала мне в те неизбежно возникающие время от времени темные моменты, когда шахматы казались слишком жестокими и трудными, чтобы продолжать ими заниматься!

Я получил огромное наслаждение от книги, читать которую интересно как бы на разных уровнях. Во-первых, это взгляд изнутри на шахматную жизнь в России той эпохи. Для иностранцев (как я) чтение реально открывает глаза на многое. На страницах книги много человеческих переживаний, но признаюсь с некоторой долей неловкости, что более всего меня поразил эпизод, связанный с подготовкой Чехова к чемпионату мира среди юниоров.

Дворецкий пишет: «Какой бы высокой квалификацией ни обладал тренер, он не может быть универсалом, всегда есть области, где он недостаточно компетентен. Важно это понимать, признавать и, если представляется возможность, организовывать для учеников консультации специалистов.

Нам требовалась серьезная модернизация дебютного репертуара. В частности, активный дебют за черных в ответ на 1.e4 (Чехов тогда применял лишь русскую партию). А за белых – перспективная система против сицилианской защиты, причем было ясно, что освоить "главную" сицилианскую мы не успеем. Обе проблемы помог решить приглашенный на сбор мастер (впоследствии – известный гроссмейстер) Евгений Свешников. За черных он познакомил нас с "челябинским" вариантом, который тогда применяли только шахматисты из его родного города: он сам, Тимощенко и Панченко. А за белых – с системой 2.c3, которая еще не вошла в моду».

Завидую! Учиться варианту Свешникова у самого автора! И варианту 2.с3 в сицилианке тоже! Я пытаюсь придумать английский эквивалент… Учиться дебюту Гроба у Басмана? Иногда просто хочется родиться русским!

Во-вторых, Дворецкий относится к типу людей, кто, очевидно, глубоко размышляет о своем опыте как играющего шахматиста (у него был рейтинг около 2540 в 1974-м, а значит, сила игры была очень высока), и эти мысли стали важной отправной точкой для вхождения в тренерскую профессию. Поэтому очень интересно читать о «бэкграунде» некоторых рекомендаций из его книг.

Например, он настоятельно советует в подготовку к турнирам включать физические упражнения с соревновательным элементом. Я этого вовсе не ожидал от Дворецкого, который явно выглядит человеком, любящим хорошо поесть! (Я тоже в то время, между прочим!) Для подтверждения своего тезиса он вспоминает такой эпизод из своей игровой карьеры.

«Я в отборе выступил неудачно, однако турнир не прошел даром, позволил сделать одно полезное для будущего наблюдение. Точнее, не сам турнир, а неудачная подготовка к нему.

Последовав советам, о которых был наслышан, я решил на природе набраться сил, позаниматься спортом. Купил путевку в подмосковный дом отдыха, каждый день ходил на лыжах. И, тем не менее, играл отвратительно.

Осмысливая случившееся, я понял, что сама по себе физическая подготовка для обретения хорошей формы недостаточна, если она скучна, неэмоциональна. В результате выработал для себя формулу: высокие физические нагрузки на высоком эмоциональном фоне. Без нагрузок нельзя, они создают объективную энергетическую базу, повышают выносливость и снижают утомляемость. Однако необходим запас не только физической, но и нервной энергии, нужна эмоциональная свежесть. А значит, надо избегать рутины и монотонности (и в спортивных, и в шахматных занятиях), сбор должен проходить живо, интересно, весело. Физические нагрузки желательно получать в игровой форме. Впоследствии, став тренером, я старался следовать этой формуле на всех сборах перед важными соревнованиями, и, как правило, такая подготовка приносила отличные плоды».

Наконец, хотя автор в начале предупреждает своих читателей, что в книге меньше чисто шахматного текста, чем в его предыдущих работах, в ней присутствует большое количество типичных для Дворецкого увлекательных примеров, ни один из которых я прежде не видел. В этой книге, однако, от вас не требуется обязательно решать задачи, чтобы увидеть красивые решения: вы получаете их даром! Если выбирать эпизод, особенно мне запомнившийся, то пусть им станет проявление тактического гения Таля из главы «Встречи с Талем».

Сыграв хорошую атакующую партию против Похла в 1972 году на турнире в Вильянди (любопытно, что партия, похоже, ускользнула от попадания в базы данных), Дворецкий тем не менее был недоволен своим выбором на 14-м ходу, после которого черные могли сохранить хорошие шансы. Несмотря на изучение множества опасных возможностей (разбираемых в книге), он не смог найти усиление своей игры. Поэтому он показал позицию после 13…Rfd8 Талю:

– Представляете, такая грозная позиция, и нет выигрывающей комбинации!

– Здесь нет комбинации? Да не может быть! – воскликнул Таль. – Бросаю играть в шахматы, если это так!

Продумав лишь несколько секунд, он показал решение:

14.Qg4+! Kf8 15.N:f7! K:f7 16.Rd5!!

Эффектное перекрытие 5-­й горизонтали, которого я не заметил.

16...exd5 (на 16...Qa6 самый быстрый путь к цели – 17.Rf5+!) 17.Qh5+ Kf8 18.Qh6+ со скорым матом.

Поражает комбинационное чутье выдающегося гроссмейстера: из множества заманчивых продолжений он интуитивно выбрал далеко не очевидный и единственно правильный путь к цели.

Характерно для Дворецкого, история эта имела продолжение. Он вспоминает, что показал позицию Давиду Наваре на тренировочной сессии в 2007 году, и Навара нашел решение столь же молниеносно, как и Таль. Он также описывает трагикомический эпизод, случившийся с ним в 1988 году, когда он получил ту же позицию после 13-го хода белых в партии против Шолсета. Ожидая ответа черных, Дворецкий начал уже составлять в уме статью, рассказывающую, как Таль помог ему выиграть эту партию. Но когда черные вместо 13…Rfd8 избрали 13…Bc6, он был так расстроен, что тут же грубо ошибся и проиграл!

Это замечательная книга, полная юмора, превосходных шахмат, разочарований (некоторые чисто шахматные, другие – в личных отношениях с учениками), гордости и успехов! Она должна быть на книжной полке каждого шахматиста.