Памяти Максима Блоха

(16 июля 1960 – 19 августа 2016)

Цветущей весной 1977 года мы с Лёвой, моим женихом, молодые и беззаботные, отправились с Ярославского вокзала на станцию «Правда». Целью поездки было знакомство с семьей Лёвиного старшего брата Володи. Его жене Аде, как члену редколлегии журнала «Работница», полагалась служебная дача – одноэтажный деревянный дом, довольно большой впрочем. Первыми нас встретили соблазнительные запахи пирогов. Официальная часть, то есть церемония знакомства, прошла быстро и весело. Я поняла, что в этой семье любят пошутить и посмеяться.

Отец Ады в прошлом был «правой рукой» главного редактора газеты «Гудок» в пору ее расцвета. В ней печатались и заходили в редакцию запросто, по-дружески Ильф и Петров, Булгаков, Паустовский, Зощенко, Олеша… Лев Романович Левин был мастером фельетона. Однажды, явно не для печати, а для «своих», он написал фельетон «Как гусь хотел перегнать паровоз». Коллеги почитали, посмеялись – и убрали подальше. А через неделю вернувшийся из отпуска дежурный редактор, у которого сняли с номера статью, порылся в редакционном портфеле и обнаружил фельетон. Звонит цензору. «О чем? – спрашивает тот. – О гусе? Да чего там думать, печатай». Утром, придя на работу, Лев Романович разворачивает свежий номер газеты и… замирает от ужаса (на дворе стоял 37-й год). Входит в кабинет главного редактора. «Ты знаешь, что “хозяин” по утрам просматривает прессу? Прочел он и твой фельетон…» Тут главный сделал паузу. И, уже с улыбкой, продолжил: «И рассмеялся! Позвонил Кагановичу: “Какой смешной фельетон про нас с тобой напечатали. А еще говорят, что в стране нет свободы слова. Дай этому журналисту две путевки на юг”».

Пока взрослые предавались воспоминаниям, самый юный член семьи, симпатичный улыбчивый мальчишка, сгорал от нетерпения. Он уже расставил фигуры на шахматной доске и бросал умоляющие взгляды на Лёву. А тот подавал ему знаки – мол, подожди еще немного, сам видишь, мероприятие-то ответственное. Наконец Лёва сел за доску, и они углубились в игру… Вот так я познакомилась с будущим гроссмейстером Максимом Блохом.

Страсть к шахматам проснулась в нем чуть ли не с пеленок. Сохранился снимок кудрявого карапуза, который держит в руке фигурку, подозрительно похожую на ладью. В семье было несколько комплектов шахмат, и гостям всегда предлагалось сыграть, что они часто с удовольствием и делали. Максим ревниво следил за игрой и, если не видел интересных ходов и неожиданных решений, разочарованно удалялся… Все, кто бывал в доме, в один голос заявляли, что Максим необыкновенно одаренный ребенок и у него феноменальная память.  

Конечно, Владимир Ильич Блох, талантливый радиоинженер, имевший множество рацпредложений, изобретений и государственных наград, мечтал о том, что сын пойдет по его стопам. И мама, потомственная журналистка, не сразу смирилась с выбором сына. Но от судьбы не уйдешь. Однажды кто-то предложил им «горящие» билеты в консерваторию на Ростроповича. У Максима были свои, шахматные планы на тот вечер, но отказаться от культпохода ему не удалось. И тогда он, в знак протеста, демонстративно заткнул уши и так просидел всё первое отделение концерта. Сконфуженные родители на второе отделение не остались. Максим победил! Окончательно и бесповоротно. Теперь его интересы и его занятия стали для родителей столь же важны, как и их собственные. К шестнадцати годам жизненный путь Максима был определен – всю свою дальнейшую жизнь он посвятил шахматам!

Окончив математическую школу уже кандидатом в мастера, он и институт выбирал по единственному признаку: есть ли в нем шахматная секция. Оказалось, что самая сильная в МИИТе – Московском институте инженеров железнодорожного транспорта. Туда он и поступил, на инженерно-экономический факультет. Успешно совмещая шахматы с учебой, Максим выступал во многих московских и всесоюзных соревнованиях, стал чемпионом Москвы в командном зачете. На последнем курсе начал работать шахматным педагогом, через четыре года у него уже обучалось 60 детей в возрасте от 8 до 17 лет. Он разработал новую методику преподавания ряда учебных тем. С 1981 года учился и консультировался у замечательного тренера А.Н.Новикова, подготовившего многих гроссмейстеров и мастеров. А несправедливо объявленные ныне лихими 90-е для Максима как раз были успешными и плодотворными. В 1998-м за успех в Мемориале А.Константинопольского ему присвоили звание международного гроссмейстера ИКЧФ.

С юношеских лет Максим мечтал о работе шахматного тренера и достиг на этом поприще замечательных результатов: обучил игре более тысячи детей, подготовил более 200 перворазрядников, 16 кандидатов в мастера. В 1990–1994 годах у Максима занимался Александр Грищук, ставший уже в семь лет перворазрядником, в восемь – вице-чемпионом мира до 10 лет, а в десять – кандидатом в мастера и чемпионом России до 12 лет. Сейчас Грищук один из сильнейших шахматистов мира.

Ученики были разные – способные и не очень, но равнодушных не было. Страстная любовь к шахматам являлась главным условием Максима при выборе учеников. Учитель и ученик увлекались общением, разбором партий, решением задач и, бывало, не замечали, что время урока давно истекло и за окном поздний вечер. А родители Максима привыкли к тому, что частенько кто-то из учеников оставался ночевать…

Свой богатейший опыт он использовал в задачниках и компьютерных программах. С его оригинальным «Учебником шахмат» (1997) работают как дошколята, так и студенты. По задачнику «Дебюты современных шахмат. Открытые дебюты и французская защита» (2001) постигают теорию шахматисты младших разрядов. Популярностью пользуются задачники по тактике «1200 комбинаций» (1992), «Комбинационное искусство» (1993), «The art of combination» (США, 1994), «Комбинационные мотивы» (2000) и «600 комбинаций» (2001), для которых он сочинил свыше 200 сверхнапряженных позиций. Материалы этих задачников используются в обучающей программе «CT-ART» (1994–2002), разработанной совместно с Лабораторией информационных технологий при факультете ВМК МГУ. С тем же коллективом Максим участвовал в разработке «Chess Assistant» и ряда других программ. Его статьи публиковались как в отечественных, так и в зарубежных изданиях.

Одарив Максима редким талантом, трудолюбием, добротой и отзывчивостью, судьба, вероятно, удивилась своей щедрости. И добавила, кроме слабого от рождения зрения, тяжкий и неизлечимый недуг – сахарный диабет, который и явился причиной того, что Максим перестал участвовать в очных турнирах, сосредоточившись на заочной игре и преподавании. Несмотря на всю свою серьезность и солидность, Максим не был строгим наставником. Во время занятий рассказывал ученикам интересные и смешные истории из жизни знаменитых шахматистов, часто шутил, так что ученики хохотали до слез. Он был удивительный человек, интересный собеседник, прекрасный рассказчик, эрудит. У него были большие планы на будущее.

Но болезнь, с которой он так мужественно боролся последние годы, оказалась сильнее. Увы, эту партию Максиму выиграть не удалось…

Людмила БУХАРИНА, Москва