Отрывки из выходящего вскоре третьего, заключительного тома автобиографической книги Гарри Каспарова «Мой шахматный путь» – сборника самых памятных партий и окончаний 13-го чемпиона мира. Публикацию подготовил Дмитрий Плисецкий, в сотрудничестве с которым пишется эта книга.

В состав Вейк-ан-Зее-1999 я попал только волею случая: турнир был уже укомплектован. Организаторы отклонили предложение моего менеджера включить меня 15-м участником, урезав предстартовый гонорар. Но, к счастью, в последний момент отказался от участия Шорт (у него рожала жена), и я занял освободившееся место.

К концу XX века традиционные фестивали в Северной Голландии стали местом ежегодного сбора мировой шахматной элиты, хотя еще в 60-е здесь блистали Ботвинник, Керес, Бронштейн, Геллер, Спасский, Корчной, Таль, Портиш, Полугаевский… Много лет шахматисты играли в Бевервейке – городке с населением около 40 тысяч человек, а с 1968 года переехали в его пригород Вейк-ан-Зее – поселок на две-три тысячи жителей. Спонсором неизменно выступал местный сталелитейный завод, собственником которого была компания «Hoogovens», с 2000-го – «Corus», сейчас – «Tata Steel».

Прежде я не играл в Вейк-ан-Зее по двум причинам. Во-первых, из-за недостаточно высокой категории турнира (выросшей в течение 90-х). Во-вторых, хотя я и был закаленным олимпийским бойцом, атмосфера «большого базара» казалась малопригодной для творчества. Трудно сосредоточиться, когда в одном огромном помещении проходит сразу пять турниров: «А», «B», «C» и массовые опены. Но постепенно я привык к этому гигантскому муравейнику и даже выразил в прессе свое восхищение: «В зале человек 500 – зрелище грандиозное! Царство духа шахматного любительства. Голландцам это удается блестяще».

Ключевой интригой турнира называли мою первую за 11 месяцев встречу с Виши Анандом, который в прошлом году одержал ряд ярких побед и стал считаться «главным соперником 13-го чемпиона мира». Из тысячи любителей шахмат, опрошенных по интернету, почти половина предсказала 1-е место Ананду, вдвое меньше – мне, еще вдвое меньше – Широву и Крамнику.

Конечно, перед стартом я испытывал и напряжение, и волнение, но еще больше – острый турнирный голод! Настроение было отличным, поскольку я ощущал в себе большой запас сил и свежих идей. Обнадежил и первый номер, вытянутый мной на жеребьевке.

Правда, в 1-м туре получилась спокойная ничья с Иванчуком: черные полностью уравняли шансы в «карлсбаде». Зато во 2-м удалось продавить челябинский вариант в исполнении ван Вели. Хороший старт – 1,5 из 2, однако Ананд начал с двух побед.

На следующий день, 18 января, был выходной, и организаторы устроили в группе «А» блицтурнир (только уехавшего лечить зуб Широва заменил местный мастер Босбоом). Многие ждали победы Ананда, но я стартовал 7 из 7, а после ничьей с Крамником снова выиграл – 8,5 из 9! И хотя затем умудрился проиграть белыми Босбоому, в итоге набрал 10,5 из 13 и занял 1-е место с отрывом в полтора очка от Ананда и Иванчука, обыгранных в личных встречах (почему-то с 2000 года таких блицтурниров там больше не проводили).

После столь мощного «допинга» у меня, как говорится, пошла игра! В 3-м туре я одолел черными Ермолинского, сделав длинную рокировку в «Грюнфельде» (редчайший случай!), и настиг лидера – Ананда. На пол-очка отставали Топалов и Крамник.

В 4-м туре состоялась незабываемая дуэль с Веселином Топаловым, фантастическая концовка которой обошла все шахматные журналы мира. Ханс Рей: «Те, кому посчастливилось присутствовать на этой партии, будут рассказывать о ней своим детям и внукам, и рассказы эти будут продолжаться, пока живы шахматы!»