Энциклопедия	Владимир НЕЙШТАДТ
ЧЕЛОВЕК, СКРЫВАВШИЙ ЛИЦО его "секретный агент" из Франкфурта и знаменитые "подопечные"

ГРЭМ МИТЧЕЛЛ И ХЬЮ АЛЕКСАНДЕР: В ОДНОЙ СВЯЗКЕ

В канун рождества 1955 года в Англии стало известно, что на очередной Гастингс из-за "железного занавеса" приедут Тайманов и Корчной, представители новой волны советских шахмат. Тотчас же один из самых известных британских мастеров Хью Александер сделал заявление (растиражированное ведущими изданиями туманного Альбиона), что высоко ценит игру Корчного и не сомневается, что ему и достанутся лавры победителя предстоящего рождественского турнира. Александер угадал: молодой ленинградский мастер взял первый приз, правда, поделив его с еще совсем юным исландцем Олафссоном (Тайманов финишировал 4-м, пропустив вперед еще и Ивкова).

Со своим давним другом и партнером по Блетчли-парку Стюартом Мильнер-Барри Хью тогда поделился: на Корчного он сделал ставку, поскольку тот перед Гастингсом выиграл в одну калитку сильный чемпионат Ленинграда. Обошел на 3 очка второго призера – гроссмейстера Толуша, написавшего в турнирном отчете, что "Корчной, потерпев тяжелую спортивную неудачу в финале 22-го первенства СССР (состоявшегося в начале 1955-го – В.Н.), учел полученный им суровый урок". С помощью своего сына Майкла, успешно осваивавшего русский язык (об известном британском дипломате, личном секретаре Маргарет Тэтчер Майкле Александере см. очерк "От "Ультры – до "Эшелона") Александер-старший прочитал этот отчет Толуша в "Шахматах в СССР", а с партиями Корчного обстоятельно познакомился по "Шахматному бюллетеню" (который как раз только начал выходить и имел тираж всего 1000 экземпляров).

Из этого следует, что Хью, руководивший важнейшим криптоаналитическим отделом (под литерой "H") в суперзасекреченном Центре британской радиоэлектронной разведки в Челтенхеме (GCHQ), был в курсе шахматных событий в Советском Союзе, хотя в тот период ему приходилось прилагать колоссальные усилия по взлому шифров русских резидентур в рамках операции "Венона" (о чем, в частности, написал бывший офицер МИ-5 Питер Райт в своих нашумевших мемуарах "Ловец шпионов. Искренняя биография старшего офицера разведки", изданных в 1987-м в Австралии и запрещенных в Соединенном Королевстве) и в своем офисе в GCHQ он дневал и ночевал.

"Участники XX первенства СССР по шахматам Марк Тайманов и Виктор Корчной" (тассовские снимки 60-летней давности – из моего домашнего архива). Интересно, что победители рождественского турнира в Гастингсе-55/56 Корчной и Олафссон точь-в-точь повторили результат поделившего 1-2 места (с Паулем Кересом) в предыдущем Гастингсе Василия Смыслова – 7 из 9, 5 побед, 4 ничьих. А 7 очков Кереса сложились в том турнире из 6 побед и 2 ничьих (одну партию Пауль Петрович неожиданно проиграл Фудереру).

...3 октября 1952-го на полигоне вблизи Австралии (острова Монте Белло) англичане взорвали первую свою атомную бомбу, созданную в ядерном центре Олдермастона. В этом центре в графстве Беркшир (к северу от Лондона) к услугам ученых-ядерщиков была самая продвинутая во всем туманном Альбионе вычислительная техника, поэтому по решению правительства ее подключили к "Веноне" (об этом пишет известный британский историк спецслужб Найджел Вест в своей книге "Venona: The Greatest Secret of The Cold War", 2000). И с большой долей уверенности можно предположить, что Александер, имея специальный пропуск, частенько наведывался в святая святых британского атомного проекта за результатами дешифровки, а может, и гадал там за мощнейшим компьютером над перехваченными криптограммами русских шпионов.

Ядерный центр в Олдермастоне, чью скоростную вычислительную технику имел возможность задействовать главный криптоаналитик Соединенного Королевства международный мастер Хью Александер. Возможно, Грэм Митчелл тоже имел пропуск на тамошний вычислительный комплекс...

Все, что удавалось ведущему английскому шахматисту и его коллегам по отделу "H" расшифровать по ходу "Веноны" на компьютерах в Челтенхеме и Олдермастоне, затем изучалось не кем иным, как Грэмом Митчеллом, как мы знаем – человеком №1 в МИ-5 по противодействию советским спецслужбам. Перед ним и его людьми стояла задача идентифицировать агентов советских спецслужб, фигурировавших в дешифровках под тем или иным псевдонимом.

И надо полагать, Александер и Митчелл результативно «венонили», коль первого из этой связки в 1955-м наградили еще одним орденом Британской империи (а первый свой орден Хью получил, на пару с Мильнер-Барри, по окончании Второй мировой за взлом "Энигмы"). Наградой же Митчеллу за "Венону" можно считать назначение в 1956-м контрразведчика-шахматиста замом директора МИ-5. И так совпало, что едва заступив на этот высокий пост, главный герой нашего повествования сразу же получил головную боль:

СКАНДАЛЬНЫЙ ПРОВАЛ ОПЕРАЦИИ «ЗОЛОТО»

В начале 50-х в строжайшей тайне была реализована задумка СИС и ЦРУ – проложить из Западного Берлина в Восточный подземный туннель и подключить его к подземному телефонному кабелю, по которому командование советских частей общалось с Москвой. На окончательном согласовании всех деталей по «Золоту» в Лондоне присутствовал и заместитель начальника отдела"Y" (занимавшегося в МИ-6 внедрением подслушивающей аппаратуры на советских объектах) Джордж Блейк. Как молодого перспективного разведчика его затем направили на передний край тайной войны – в крупнейшую резидентуру СИС в Западном Берлине… А в ночь на 22 апреля 1956-го советские связисты, осуществлявшие срочный ремонт телефонного кабеля в коммуникациях под Восточным Берлином, «случайно» обнаружили ответвление подземного тоннеля в сторону Берлина Западного… Это был мировой скандал!

Специальная комиссия разведслужб союзников составила список из тех сотрудников, кто мог бы сообщить об этой операции русским. После тщательной разработки подозреваемых в списке осталось 8 имен, в том числе и Блейка, впоследствии вспоминавшего, что комиссия (с английской стороны ею руководил Грэм Митчелл) все же не выявила случаи утечки информации и после нескольких беспокойных недель (пока окончательные результаты расследования еще не были оглашены) он, наконец, "вздохнул свободно".

Но затем случилось то, от чего не застрахован ни один Профессионал секретного фронта. Находясь в Западном Берлине, Блейк вел двойных агентов (поставлявших информацию как СИС, так и советской военной разведке) – Микки (настоящее имя Хорст Эйтнер) и его супругу, "красивую молодую женщину" (чье имя Блейк в своих мемуарах не называет), ранее шпионившую на ЦРУ. За это ей дали 25 лет, но после 5 лет отсидки амнистировали. Свой день рождения она имела обыкновение отмечать, – пишет в своем бестселлере «Иного выбора нет» Джордж Блейк, – в одном из берлинских ресторанов вместе с супругом и «в компании подруги, сидевшей в том же лагере и выпущенной с ней в один день». И вот на очередной такой вечеринке, когда «они выпили больше, чем следовало», Микки стал слишком откровенно ухаживать за подругой жены, а та приревновала и в целях отмщения отправилась в ближайший полицейский участок, где донесла на своего благоверного, что он русский шпион. В доказательство своих слов разошедшаяся дама привела полицейских к себе домой и показала два потайных микрофона, установленных советской разведкой.

Что в этой истории не могло не насторожить Митчелла и его людей – прослушка была смонтирована лишь после убытия Блейка из Западного Берлина на Остров. Но это был еще не последний звонок для советского разведчика.

«СТАЛ, КАК ВСЕ, «ЗЕВАТЬ» ПЕШКИ»…

– Что за странный перебежчик пошел, – почесали в затылке цэрэушные кураторы «крота» в польской разведке Михаила Голеневского, когда тот, переступив порог посольства США в Западном Берлине и попросив политического убежища, назвал себя «цесаревичем Алексеем Романовым». Самозванец сливал секретную информацию американцам с весны 1958-го и еще до своего бегства за океан (в начале января 1961-го) сообщил о наличии опасного шпиона русских в СИС, побывавшего в плену в Северной Корее (в 1950-м Блейк и другие сотрудники резидентуры МИ-6 в Сеуле были интернированы войсками Ким Ир Сена, захватившими столицу Южной Кореи). И тут уже у Грэма Митчелла не осталось никаких сомнений, кто выдал Москве тайну «Золота»"... Блейк был осужден на 42 года, его поместили в большую лондонскую тюрьму Уормвуд-Скрабс, куда незадолго до этого был помещен другой советский разведчик – Гордон Лонсдейл, осужденный на 25 лет и также арестованный по наводке "Снайпера". Точнее, Голеневский дал наводку (хотя и переврал фамилию) на Гарри Хаутона, бывшего шифровальщика британского военно-морского атташе в Варшаве (еще в начале 50-х предложившего свои услуги польской разведке, а та затем передала его на связь разведке советской), которого люди Митчелла вычислили как заведующего отделом военно-морской разведки Королевского центра разработки подводного оружия в Портленде.

Впрочем, по версии самой МИ-5 (выигрышной для «конторы» Митчелла), озвученной на суде фигурантов Портлендского дела, Служба безопасности без какой-либо подсказки «Снайпера» взяла в разработку Хаутона… Будто бы он привлек внимание британских контрразведчиков как живущий явно не на одну зарплату. Так или иначе – «топтуны» (наружное наблюдение») из МИ-5 засекли встречи Хаутона с преуспевающим бизнесменом сэром Гордоном Лонсдейлом и далее по цепочке вышли на его агентов-связников – супругов Питера и Хелен Крогеров.

Тюрьма Уормвуд-Скрабс, из которой Джордж Блейк благополучно бежал в 1965-м и с помощью друзей через Берлин перебрался в Москву, где проживает в настоящее время. Одно время в этой же тюрьме (в 1939-м) находился и Грэм Митчелл. Но отнюдь не как узник! Уормвуд-Скрабс тогда была штаб-квартирой МИ-5, переехавшей затем под своды Бленхейм-дворца…

Джордж Блейк («Русская версия имени – Георгий – звучит для моего уха более приятно» – пишет знаменитый разведчик в автобиографической книге «Прозрачные стены») – единственный из ныне здравствующих легендарных советских агентов, арестованных в Англии в бытность Грэма Митчелла на руководящих постах в МИ-5.

После завершения судебного процесса над Гордоном Лонсдейлом его имя еще долгое время не сходило со страниц крупнейших американских и английских изданий. О шпионе-миллионере, которому незадолго до ареста английская королева пожаловала звание «сэр», в частности, писали, что среди его надзирателей в тюрьме всегда был человек, прилично игравший в шахматы. Так сказать, спарринг-партнер…

«Я играл в шахматы средне по нашим масштабам, – рассказывал много лет спустя полковник Конон Молодый (он же Гордон Лонсдейл, оперативный псевдоним «Бен») одному из представителей знаменитой отечественной журналистской династии, – но очень даже прилично по тогдашним английским. Чесал всех коллег-бизнесменов, и это могло кому-нибудь показаться подозрительным: почему я не играю в клубе и не участвую в соревнованиях. А мне «высовываться» нельзя – разве кому-нибудь объяснишь? Тогда, скрепя сердце, поубавил прыти, стал, как все, «зевать» пешки, хотя в душе все и бунтовало. В конечном итоге перешел от греха подальше на японские шахматы (типа нард), играл с одним японцем-миллионером, обыграл его, он чуть не сделал себе харакири» (Валерий Аграновский. «Профессия: иностранец», «Знамя», 1988 г., №9).

В процессе судебного разбирательства по Портлендскому делу в руках обвинения оказался вроде бы сильный козырь – найденная агентами ФБР при аресте Абеля фотография Коэнов (настоящая фамилия супругов-связистов Лонсдейла) с надписью рукой Абеля на обороте «Моррис и Леонтина». На вопрос судьи – как эта фотография оказалась у арестованного советского шпиона, Питер Крогер пожал плечами, предположив, что их с супругой могли просто незаметно сфотографировать в уличном потоке…

В материалах на Крогеров, полученных британской контрразведкой от ФБР, также имелась информация, что в 1948-м супругов неоднократно навещал один якобы английский бизнесмен, а на самом деле это был Абель.

Самые знаменитые советские разведчики Конон Молодый (справа) и Рудольф Абель, также, видимо, неравнодушный к шахматам. Во всяком случае, в книге американского адвоката Джеймса Донована «Незнакомцы на мосту» в разделе «Рисунки Р.И.Абеля» есть репродукция с шахматным сюжетом.

Можно предположить, что создавая в тюремной неволе этот милый рисуночек, Абель мечтал о том, что когда-нибудь и сам вот так же сядет за доску в тихом дворике – уже на свободе в родном Подмосковье…

Так в Портлендском деле, главным фигурантом которого был полковник и резидент-нелегал Конон Молодый, обозначился след другого полковника и резидента-нелегала – Вильяма Фишера (настоящее имя Рудольфа Абеля). И вот тут мне есть резон удариться в воспоминания, как в свои молодые (увы, уже далекие!) журналистские годы я освещал один боксерский турнир на пару с человеком, вживую видевшим обоих этих асов советской разведки! Добавлю, что человек этот и сам был асом – но не в тайной войне, а на боксерском ринге…

НЕСБЫВШАЯСЯ МЕЧТА ЗАСЛУЖЕННОГО МАСТЕРА СПОРТА
АСКОЛЬДА ЛЯСОТЫ

Опытнейший советский разведчик Ладейников выезжает за «бугор» в небольшой курортный городок, где по агентурным данным обосновался нацистский преступник (каким-то образом избежавший правосудия) Хасс, ставивший в годы войны чудовищные эксперименты на узниках концлагерей. В помощь Ладейникову направляют прошедшего круги ада фашистских лагерей Савушкина, чтоб он опознал преступника. Наш разведчик выполняет задание Центра и разоблачает секретную лабораторию, в которой Хасс готовит страшное, разрушающее психику человека оружие…

Таков сюжет триумфально завоевавшего в конце 60-х советский экран фильма «Мертвый сезон». Впервые я посмотрел его, будучи старшеклассником одной из барнаульских школ, билет в ближайший кинотеатр достал каким-то чудом, во время сеанса люди даже стояли в проходе. Ну и мог ли я тогда подумать, что через несколько лет буду общаться с человеком, снявшимся в знаменитом фильме про советского разведчика, пусть и далеко не в главной роли?!

Июль 1976-го, барнаульский Дворец спорта принимает Кубок РСФСР по боксу. В качестве корреспондента «Алтайской правды» я нахожусь за столом для именитых гостей рядом с заслуженным мастером спорта Аскольдом Лясотой. Он разъясняет мне происходящее на ринге, а моя задача – излагать его комментарии в форме репортажей.

В первую нашу встречу с ним на турнире я сразу выдал домашнюю заготовку – похвалил его новую книгу «Тугие канаты ринга». Черт меня дернул! Аскольд Константинович (вид у него был впечатляющий – рослый, массивный, ну что вы хотите – боксировал в полутяжелом весе!) недовольно поморщился и пробурчал, что Хруцкий (значившийся на обложке как соавтор) написал не совсем то, что он, Лясота, ему говорил (это мягкий вариант высказанного им упрека).

Если уж он катит бочку, – пронеслось у меня в голове, – на известного писателя (чьими приключенческими книгами я тогда зачитывался) и литзаписчика, то как прореагирует на появление репортажей, подготовленных с его слов журналистом без году неделя?

И первый наш совместный репортаж я вымучивал до полночи дрожащей рукой. Но зря переживал, все пошло своим чередом, неделю просидел с именитым соавтором за одним столом под сводами Дворца спорта, в «Алтайке» вышло с пяток наших материалов. Лясота оказался довольно словоохотливым и как-то в разговоре обмолвился, что снялся в фильме «Мертвый сезон».

– Роль-10-секундная, когда полковника Ладейникова обменивают на засыпавшегося у нас шпиона, – стал пояснять (заметив, как я загорелся) Аскольд Константинович.

Заключительные кадры «Мертвого сезона»: бугай-охранник (Аскольд Лясота) освобождает от наручников советского полковника-разведчика Ладейникова (Донатас Банионис) – перед его обменом на иностранного шпиона.

– Эпизод снимался на шоссе в Подмосковье, – торопливо записывал я за ним, почти не воспринимая происходящее на ринге (а там как раз соперники хорошо молотили друг друга, битком забитый Дворец восторженно ахал), – в присутствии консультанта-разведчика. Его звали Конон Лонсдейл, и фильм – про него…

Вот оно как! А я-то думал – про Абеля, появляющегося на экране в самом начале картины с краткой впечатляющей вступительной речью…

Полковник Рудольф Абель в преамбуле «Мертвого сезона».

Аскольд Лясота рассказал мне, что видел легендарного разведчика на премьере этой картины в одном из московских кинотеатров («сидели в одном ряду»).

А про разведчика Конона Лонсдейла я тогда ничего и не слыхал. Имя его в те годы в советской прессе никак не афишировалось... Еще Аскольд Константинович в том нашем разговоре упомянул про свои эпизодические роли в других фильмах и сказал, что хотел бы сняться в кино в какой-нибудь более значительной роли, и такие предложения ему поступили.

Но просматривая сейчас фильмографию Лясоты в Интернете, вижу, что эта его мечта так и не сбылась, и он остался актером эпизода. Зато в спортивном мире он всю жизнь был на главных ролях: сначала как трехкратный чемпион СССР по боксу, затем как заслуженный тренер страны (был наставником сборной РСФСР)…