|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
«По улице моей который год...»
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
1959 |
|
|
| |
|
|
Взойти на сцену
Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.
О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове
взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и превратится в грязь.
Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь
явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!
По грани роковой, по острию каната -
плясунья, так пляши, пока не сорвалась.
Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо.
Так было всякий раз. Так будет в этот раз.
Исчерпана до дна пытливыми глазами,
на сведенье ушей я трачу жизнь свою.
Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.
Себя не сохраню, его не посрамлю.
Когда же я очнусь от суетного риска
неведомо зачем сводить себя на нет,
но скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.
Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.
Я обращу в поклон нерасторопность жеста.
Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.
Достанет ли их вам для малого блаженства?
Не навсегда прошу - но лишь на миг, на миг.
1973 |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3634 |
|
|
|
|
«Когда жалела я Бориса...»
Когда жалела я Бориса,
а он меня в больницу вёз,
стихотворение «Больница»
в глазах стояло вместо слёз.
И думалось: уж коль поэта
мы сами отпустили в смерть
и как-то вытерпели это,—
всё остальное можно снесть.
И от минуты многотрудной
как бы рассудок ни устал,—
ему одной достанет чудной
строки про перстень и футляр.
Так ею любовалась память,
как будто это мой алмаз,
готовый в черный бархат прянуть,
с меня востребуют сейчас.
Не тут-то было! Лишь от улиц
меня отъединил забор,
жизнь удивленная очнулась,
воззрилась на больничный двор.
Двор ей понравился. Не меньше
ей нравились кровать, и суп,
столь вкусный, и больных насмешки
над тем, как бледен он и скуп.
Опробовав свою сохранность,
жизнь стала складывать слова
о том, что во дворе — о радость!—
два возлежат чугунных льва.
Львы одичавшие — привыкли,
что кто-то к ним щекою льнёт.
Податливые их загривки
клялись в ответном чувстве львов.
За все черты, чуть-чуть иные,
чем принято, за не вполне
разумный вид — врачи, больные —
все были ласковы ко мне.
Профессор, коей все боялись,
войдет со свитой, скажет: «Ну-с,
как ваши львы?» — и все смеялись,
что я боюсь и не смеюсь.
Все люди мне казались правы,
я вникла в судьбы, в имена,
и стук ужасной их забавы
в саду — не раздражал меня.
Я видела упадок плоти
и грубо поврежденный дух,
но помышляла о субботе,
когда родные к ним придут.
Пакеты с вредоносно-сильной
едой, объятья на скамье —
весь этот праздник некрасивый
был близок и понятен мне.
Как будто ничего вселенной
не обещала, не должна —
в алмазик бытия бесценный
вцепилась жадная душа.
Всё ярче над небесным краем
двух зорь единый пламень рос.
— Неужто всё еще играет
со львами?— слышался вопрос.
Как напоследок жизнь играла,
смотрел суровый окуляр.
Но это не опровергало
строки про перстень и футляр.
Июнь 1984, Ленинград |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3635 |
|
|
|
|
Белла Ахмадулина прожила безукоризненную жизнь и была эталоном чести, достоинства и веры в высокие идеалы. Так охарактеризовал ушедшую поэтессу журналистам "Российской газеты" знаменитый советский и российский режиссер Эльдар Рязанов.
По словам режиссера, скромность Б.Ахмадулиной была "фантастической", причем не наигранной, а очень естественной. Он уверяет, что популярнейшая поэтесса поколения "шестидесятников" была о себе не очень высокого мнения. В частности, она была уверена, что известность к ней пришла благодаря тому, что песни на ее стихи были включены в фильмы Э.Рязанова.
Писатель Михаил Жванецкий рассказал в свою очередь, что Б.Ахмадулина "говорила и пела стихами" и назвал ее "совершенно поэтичной женщиной". Знаменитый сатирик сравнил уход великих людей с поездкой по дороге, с которой исчезают верстовые столбы. Он поставил Б.Ахмадулину в один ряд с Булатом Окуджавой, Владимиром Высоцким и Андреем Вознесенским.
Музыкант и дирижер, руководитель оркестра "Виртуозы Москвы" Владимир Спиваков считает, что Б.Ахмадулина – поэт из плеяды таких звезд, как Марина Цветаева, Анна Ахматова и Ольга Берггольц. По его словам, ее поэзия очень музыкальна. В интервью "Комсомольской праве" В.Спиваков сказал, что именно сейчас, после ухода Б.Ахмадулиной, наступит "новое измерение ее жизни" и люди смогут понять ее творчество более глубоко. |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3636 |
|
|
|
|
Он уверяет, что популярнейшая поэтесса поколения "шестидесятников" была о себе не очень высокого мнения. В частности, она была уверена, что известность к ней пришла благодаря тому, что песни на ее стихи были включены в фильмы Э.Рязанова.
|
начинается...
|
|
|
| номер сообщения: 83-15-3637 |
|
|
|
|
Уходит поколение...
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3638 |
|
|
|
|
Ее уход
Она ушла, и стало пусто,
Как будто выцвели кусты,
Как будто кончилось искусство,
И не восстать из темноты.
И только верой ненапрасной,
В которой перстень и алмаз
Живут в ее душе всечасно,
Всё светится раскосость глаз.
И темнота страшнее ночи
Уж не страшит, не бьет озноб,
И стих ее, как Авва Отче,
Несется с неземных высот.
Бруклин. Ноябрь 30, 2010 6:30am
ЛХ |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3639 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 83-15-3641 |
|
|
|
|
А я видел Беллу Ахмадулину. И слышал. Где, где? В Политехническом, вот где. (И шахматный университет там был. Ходил кто? Там был полный зал). В молодости её видел и слышал. Красивая. Очень. Голос? Необыкновенный. Не то что стихи её прекрасные, а читала бы шахматную нотацию - слушать будешь как заворожённый. О комментариях и не говорю.
Мужики, какое светлое поколение было. И уходит. Один Евтушенко остался. Из этого поколения. И открою вам секрет, что все они не так уж старше меня... Белле светлая память. И жизнь её прекрасным стихам! |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3642 |
|
|
|
|
| http://www.youtube.com/watch?v=_bPkpyZyOkA&feature=related |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3643 |
|
|
|
|
Solovey: А я видел Беллу Ахмадулину. И слышал. Где, где? В Политехническом, вот где. (И шахматный университет там был. Ходил кто? Там был полный зал). В молодости её видел и слышал. Красивая. Очень. Голос? Необыкновенный. Не то что стихи её прекрасные, а читала бы шахматную нотацию - слушать будешь как заворожённый. О комментариях и не говорю.
Мужики, какое светлое поколение было. И уходит. Один Евтушенко остался. Из этого поколения. И открою вам секрет, что все они не так уж старше меня... Белле светлая память. И жизнь её прекрасным стихам! |
Красивая! Необыкновенный голос! Стихи прекрасные !
Светлая память Белле....!!! |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3644 |
|
|
|
|
Описание обеда
Как долго я не высыпалась,
писала медленно, да зря.
Прощай, моя высокопарность!
Привет, любезные друзья!
Да здравствует любовь и лёгкость!
А то всю ночь в дыму сижу,
и тяжко тащится мой локоть,
строку влача, словно баржу.
А утром, свет опережая,
всплывает в глубине окна
лицо моё, словно чужая
предсмертно белая луна.
Не мил мне чистый снег на крышах,
мне тяжело моё чело,
и всё за тем, чтоб вещий критик
не понял в этом ничего.
Ну нет, теперь беру тетрадку
и, выбравши любой предлог,
описываю по порядку
всё, что мне в голову придёт.
Я пред бумагой не робею
и опишу одну из сред,
когда меня позвал к обеду
сосед-литературовед.
Он обещал мне, что наука,
известная его уму,
откроет мне, какая мука
угодна сердцу моему.
С улыбкой грусти и привета
открыла дверь в тепло и свет
жена литературоведа,
сама литературовед.
Пока с меня пальто снимала
их просвещённая семья,
ждала я знака и сигнала,
чтобы понять, при чём здесь я.
Но, размышляя мимолётно,
я поняла мою вину:
что ж за обед без рифмоплёта
и мебели под старину?
Всё так и было: стол накрытый
дышал свечами, цвёл паркет,
и чужеземец именитый
молчал, покуривая «кент».
Литературой мы дышали,
когда хозяин вёл нас в зал
и говорил о Мандельштаме.
Цветаеву он также знал.
Он оценил их одарённость,
и, некрасива, но умна,
познаний тяжкую огромность
делила с ним его жена.
Я думала: Господь вседобрый!
Прости мне разум, полный тьмы,
вели, чтобы соблазн съедобный
отвлёк от мыслей их умы.
Скажи им, что пора обедать,
вели им хоть на час забыть
о том, чем им так сладко ведать,
о том, чем мне так страшно быть.
В прощенье мне теплом собрата
повеяло, и со двора
вошла прекрасная собака
с душой, исполненной добра.
Затем мы занялись обедом.
Я и хозяин пили ром, -
нет, я пила, он этим ведал, -
и всё же разразился гром.
Он знал: коль ложь не бестолкова,
она не осквернит уста,
я знала: за лукавство слова
наказывает немота.
Он, сокрушаясь бесполезно,
стал разум мой учить уму,
и я ответила любезно:
- Потом, мой друг, когда умру...
Мы помирились в воскресенье.
- У нас обед. А что у вас?
- А у меня стихотворенье.
Оно написано как раз.
1967
__________________________
не надо шутить с войной |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3645 |
|
|
|
|
Нет, не прощанье!..
А впрочем, передайте этажу,
Что вечером я ухожу из дома...
«Озноб», Белла Ахмадулина
Прощанье с ней не просто горе,
Не просто смерть, не просто страх.
Мне кажется, исчезло море
Любви, которой нет в словах.
И я ищу в неразуменьи
Те звуки, коими легко
Вдруг выразить мое сомненье,
Что умереть ей суждено.
И что, в конце концов, случилось?
Остановилось сердце. Что ж,
Игра у смерти получилась,
Но есть у жизни острый нож,
Чтобы расправиться со смертью,
Чтоб раскромсать все на куски,
Чтоб ветер слышал чрез столетья
Поэта тихие шаги,
Чтоб тишина, что ей досталась,
Не в погребенье перешла,
Чтобы живой она осталась,
Чтоб в Переделкине жила.
Нет,нет! Не верю я в прощанье,
Комок земли бросая в гроб.
Не расставанья, а свиданья
Сулит мне строк ее озноб.
Бруклин. Декабрь 2, 2010 5:00am |
|
|
| номер сообщения: 83-15-3647 |
|
|
|
|
Для меня простого чела стихи Ахмадуллиной познались через волшебное исполнение Аллы Пугачёвой.
Хотите представить голос Беллы Ахмадуллиной? Актриса которая озвучивала мультик Винни Пух и все, персонаж Пятачок говорила голосом Беллы.
|
|
|
| номер сообщения: 83-15-5943 |
|
|
|
|
ЛХаритон:
Чтоб тишина, что ей досталась,
Не в погребенье перешла,
Чтобы живой она осталась,
Чтоб в Переделкине жила.
Нет,нет! Не верю я в прощанье,
Комок земли бросая в гроб.
Не расставанья, а свиданья
Сулит мне строк ее озноб.
Бруклин. Декабрь 2, 2010 5:00am |
Уже почти хорошо, Лев. |
|
|
| номер сообщения: 83-15-5944 |
|
|
|
|
Хорошо не бывает почти,
И почти не бывать хорошо. |
|
|
| номер сообщения: 83-15-5945 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
