|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
"Как закалялась сталь" Николая Островского
Что это за вариант:
"Корчагин спокойно начал ферзевый гамбит,
на который Леденев ответил дебютом центральных пешек.
Павла и Эбнера сдружила общая комната,
Марту и Ваймана сблизило с Эбнером знание языка, а Леденева
с Корчагиным – шахматы.
До приезда Иннокентия Павловича Леденева Корчагин был
шахматным «чемпионом» в санатории. Он отнял это звание у
Ваймана после упорной борьбы за первенство. Вайман был
побежден, и это вывело флегматичного эстонца из
равновесия. Он долго не мог простить Корчагину своего
поражения. Но вскоре в санатории появился высокий
старик, необычайно молодо выглядевший в свои пятьдесят
лет, и предложил Корчагину сыграть партию. Корчагин, не
подозревая об опасности, спокойно начал ферзевый гамбит,
на который Леденев ответил дебютом центральных пешек.
Как «чемпион», Павел должен был играть с каждым вновь
приезжающим шахматистом. Смотреть эти партии постоянно
собиралось много народу. Уже с девятого хода Корчагин
увидел, как его сдавливают мерно наступающие пешки
Леденева. Корчагин понял, что перед ним опасный противник:
напрасно Павел отнёсся к этой игре так неосторожно.
После трехчаскового сражения, несмотря на все усилия, на
все напряжение, Павел принужден был сдаться. Он увидел
свой проигрыш раньше, чем кто-либо из окружающих.
Посмотрел на своего партнёра. Леденев улыбнулся
отечески добро. Ясно, что он тоже видел его поражение.
Эстонец, с волнением и нескрываемым желанием поражения
Корчагина, еще ничего не замечал.
– Я всегда держусь до последней пешки, – сказал Павел. И
Леденев одобрительно кивнул головой в ответ на эту
одному ему понятную фразу.
Корчагин сыграл с Иннокентием Павловичем десять партий в
течение пяти дней, из них проиграл семь, выиграл две и
одну вничью.
Вайман торжествовал:
– Ай спасибо, товарищ Леденев! Как вы ему нахлопали!
Так ему и надо! Нас, старых шахматистов, всех обставил,
но и сам на старике сорвался. Ха-ха-ха!
– Что, неприятно проигрывать? – допекал он своего
побеждённого победителя.
Корчагин потерял звание «чемпиона», но вместо этой
игрушечной чести нашёл в Иннокентии Павловиче человека,
ставшего ему впоследствии дорогим и близким. Поражение
Корчагина на шахматном поле было не случайное. Он уловил
лишь поверхностную стратегию шахматной игры, шахматист
проиграл мастеру, знающему все тайны игры. |
|
|
| |
|
|
Один из фрагмент этого материала напомнил мне анекдот советских времен.
С заседаний ЦК происходила утечка информации раньше, чем они заканчивались. И вот однажды было принято решение ни кого и ни по какому поводу не выпускать из зала заседания. Очередное заседание затянулось и один из членов ЦК сказал, что ему уже совсем невмоготу. Однако на просьбу выпустить его в туалет последовал отказ. Бедняга очень мучился. Но в какой-то момент его спас человек, вошедший в зал заседания с ночным горшком и направившийся прямо к нему. "Как вы узнали?", спросили у спасителя. "По голосу Америки сообщили", ответил он... |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1119 |
|
|
|
|
Притча о шахматах, радже и зернышке риса
| Математик, создатель шахмат, показал своё изобретение правителю страны, тому так понравилась игра, что он позволил изобретателю право самому выбрать награду. Математик попросил у раджи за первую клетку шахматной доски заплатить ему одно зерно риса, за второе — два, за третье — четыре и т. д., удваивая количество зёрен на каждой следующей клетке. Правитель согласился, даже несколько обидевшись на столь «невысокую цену» изобретения, и приказал казначею подсчитать и выдать изобретателю нужное количество зерна. Уже к 64 клетке он должен был получить порядка 460 МЛРД тонн зерна. |
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1176 |
|
|
|
|
Кир Булычев "Ржавый фельдмаршал"
Профессор исчез с экрана, а дикторша сказала:
— Теперь о спорте.
На экране появился шахматный столик, за ним сидели два пожилых человека.
— Сегодня началась три тысячи восемьсот двадцатая партия в борьбе за шахматную корону между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. В партии разыграна защита Грюнфельда. До сорокового хода партия повторила позицию, уже встречающуюся в четырнадцати предыдущих партиях. На сорок первом ходу партия отложена. Мы пользуемся случаем поздравить ветеранов шахмат со столетием начала их эпохального сражения.
— Ты за кого болеешь? — спросил домработник.
— Я, как и мой дедушка, — за Каспарова.
__________________________
pr.ai PRAI Portal of Robotics and Artificial Intelligence |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1177 |
|
|
|
|
Падишах и шахматы
Когда-то в великие древние времена жил могучий и беспощадный падишах. Годы правления развили в нем чувства жестокости и тщеславия. Он часами мог слушать своих дворцовых сказочников, которые восхваляли его ум, щедрость и величие.
Его слабостью была игра в шахматы. Но, как и подобает падишахам, он не любил проигрывать. И подданные, дабы не сносить головы, удачно ему проигрывали. Падишах, хоть и был толстым, подвох видел. Ему надоело выигрывать трусливых визирей. И вот, что бы узнать, кто же все-таки сможет его выиграть, падишах объявил турнир. И велел отрубать голову всем, кто ему проиграет.
Падишах был одним из сильнейших шахматистов того времени. Но из-за раболепия подданных, он этого не замечал. Он обыграл всех сильнейших игроков страны. И все лишились головы. В его землях ни осталось, ни одного человека кто умел бы играть в шахматы.
Падишах заскучал. Он не увидел достойного соперника. И тут его осенило. «Раз нет в мире сильнее меня, то сыграю Я Сам с Собой! Да! И выясню кто сильнее!»
Для остроты ощущения вместо фигур на шахматной доске встали его подданные. Пешки – стражники. Остальные его визири. Сам падишах стал королем белых, а вместо короля черных поставил свой трон. И объявил «Игра не на жизнь, а на смерть!»
Игра началась. На пятом ходу черные стали угрожать белому коню. Падишах решил пожертвовать белым конем, т.к. взамен убивал черного слона. Визирь, игравший вместо белого коня, видя приближение смерти, воскликнул: «О светлейший и мудрейший! Лишившись коня, вы потеряете неожиданность битвы!» На что визирь, игравший вместо черного слона, предвидя последующую комбинацию со смертельным исходом, тоже воскликнул: «О наимудрейший и наисветлейший! Пожертвовав боевым слоном, вы останетесь без остроты нападения!»
Падишаху понравились такие речи, и он оставил их на поле боя. Тогда и другие визири по ходу битвы, как только меч врага склонялся над их головами, сладкими речами отводили от себя смерть. В конце концов, погибли все молчаливые пешки.
Падишах применял разные стратегии битвы, но как не старался, не могли белые одолеть черных, а черные выиграть у белых. Так продолжалось почти до захода солнца. Падишах устал, а бой не заканчивался. Ему надоело слушать глупые лживые речи визирей, которые не играли, а лишь спасали свои жизни. И стал рубать их налево и направо. Да так ему понравилось, что в пылу шахматной битвы не заметил как на поле остался он один.
Он осмотрелся. Грустно улыбнулся. Подошел к своему трону и сел в него. Тяжело вздохнув, падишах произнес:
- Даже играя Сам с Собой, все равно выиграл Я! |
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1178 |
|
|
|
|
Bel Canto by Ann Patchett
| Командир Бенхамин был хорошим шахматистом, но и господин Осокава ему ничуть не уступал. Оба они относились к типу игроков, которые терпеть не могут игру на время, и делали поэтому каждый ход так, словно время на свете еще не успели изобрести. Оба они были равно талантливы и равно медлительны, и ни один из них не испытывал ни малейшего раздражения по поводу медлительности другого. Как-то господин Осокава в ожидании своего хода подошел к дивану, сел на него и закрыл глаза, а когда открыл их снова, то увидел, что командир Бенхамин все еще двигает своего коня туда-сюда через те же самые три шахматные клетки и как будто вообще не собирается снимать пальцев с лошадиной головы. В игре они использовали разные стратегии. Бенхамин старался контролировать центр поля, господин Осокава предпочитал оборону: пешка здесь, чуть позже ладья. Побеждал поочередно то один, то другой, и никто из них не высказывался по этому поводу. Вообще-то, без разговоров игра идет более мирно. Коварные ходы не приветствовались, но и не замеченная вовремя опасность сожаления не вызывала. Вот один из них передвигал королеву, другой короля, и никто так и не вспоминал про те слова, которые Гэн написал им специально для таких случаев. Даже концовки проходили без всяких эксцессов: легкий кивок головы, а затем каждый заново расставлял на поле фигуры, чтобы на следующий день все было готово к новой партии и они могли сразу же начать игру. Ни одному из них даже не приходило в голову покинуть комнату, не приведя в порядок фигуры. |
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1179 |
|
|
|
|
Наталья Нестерова, из рассказа "Разговор начистоту"
| Однажды в Швейцарии во время женских соревнований (по шахматам) уснула за доской, потому что накануне выпила какое-то психотропное средство от волнения. Фотография, на которой я во время матча дрыхну без задних ног (вернее, наоборот, безобразно их раздвинув), откинувшись на стуле с открытым ртом, обошла все газеты. Разбудить меня не смогли, унесли на носилках. С тех пор в соревнованиях я не участвовала. Ведь если бы я выигрывала, то обязательно вспоминали: это та, что уснула в Цюрихе, а если бы проигрывала, то замечали: хоть и не спала, но зевала. |
Наталья Васильевна Нестерова родилась 24 апреля 1950 года на Дальнем востоке, в Приморском крае. В юности получила звание чемпионки СССР по шахматам среди девушек (1968 год). Поступила на физический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова; по окончании второй диплом получила на математическом факультете Московского Государственного заочного педагогического института в 84-м году. Н. В. Нестерова более 20 лет работала в школах, ВУЗах, вела активную репетиторскую деятельность.
В 1990 году Наталья Васильевна открыла Московский центр образования Натальи Нестеровой. В 1992 году основала Новый Гуманитарный университет Натальи Нестеровой (Университет Натальи Нестеровой) - один из первых частных ВУЗов в постсоветской России. В Университете на момент его образования было 6 факультетов: правовой, экономики и управления, факультеты журналистики, литературы и искусства, педагогический и академия танцев.
В 1992-2001 годах Н. В. Нестерова создала систему непрерывного образования, включающую в себя дошкольное, среднее, среднее профессиональное, высшее образование, аспирантуру. Образовательная система Н. В. Нестеровой - самое крупное в России частное учебное заведение, и наиболее динамично развивающаяся образовательная система.
В 2001 году закончено становление системы непрерывного образования Натальи Нестеровой. Сейчас она включает в себя детский сад, полную среднюю школу, хореографическое училище, Институт благородных девиц, Университетский колледж и Университет, разрабатывающий целый ряд образовательных программ. В настоящее время Университет Н. Нестеровой предоставляет студентам возможность получить одну или несколько специальностей на одном из 18 факультетов. В 2001 году студенты Университета получили еще один учебный корпус.
В настоящее время Наталья Васильевна Нестерова - профессор, действительный член Международной академии творчества, почетный член Академии Культуры, признанный новатор в области образования. |
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1180 |
|
|
|
|
Сорокин Владимир "Пир"
2. СУП ИЗ ШАХМАТ.
2400 г деревянных шахматных фигур, 500 г деревянной шахматной доски, 200 г свежего зеленого горошка, 3 яйца, 3 столовые ложки томат-пасты, 2 чайные ложки шафрана, чайная ложка тертой мяты, зелень петрушки и укропа, соль.
Фигуры промыть, залить холодной водой и варить 7 часов, доливая воду. Доску пропустить через мясорубку, добавить яйца, соль и шафран, сделать клецки и положить их в бульон. Добавить томат-пасты, мяты, зелени. Подавать в хрустальной супнице. |
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1181 |
|
|
|
|
Кортасар Хулио "Игра в классики"
- Двадцать пятая партия, черные сдаются, - сказал Морелли и откинул голову назад. И вдруг показался совсем дряхлым.
- А жаль, партия складывалась интересно. Правда ли, что есть индийские шахматы, по шестьдесят фигур у каждой стороны?
- Вполне вероятно, - сказал Оливейра. - Бесконечная партия.
- Выигрывает тот, кто захватит центр. Там в его руках оказываются все возможности, противнику не имеет смысла продолжать игру. Но центр может находиться в какой-нибудь боковой клетке или вообще вне доски.
- Или в кармане жилетки. |
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1182 |
|
|
|
|
Fritz Leiber
"The 64-Square Madhouse"
64-клеточный дурдом
__________________________
pr.ai PRAI Portal of Robotics and Artificial Intelligence |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1189 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-1190 |
|
|
|
|
Яков Кротов рассказывает о новелле "Шахматные люди" Уильяма Шеперда.
Ы конце ссылка на саму новеллу. Фантастический сюжет о Сталине и шахматных фигурах. |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1196 |
|
|
|
|
Торжество постмодернизма: в соседней ветке хайям цитирует Хайяма (творчески его переосмысляя):
Я в таком состоянье, что суть моей тайны
Никогда, никому не могу разъяснить.
Тайну хайяма разгадать не берусь.
А вот загадка Павла7 вдруг совершенно неожиданно разгадалась.
А загадка такая: что в «цветочных шахматах» делает птица-соловей?
Мучимый этой тайной, беру как-то с полки томик стихов почитать на сон грядущий, открываю на случайной странице и что я вижу?
Чего же я трушу? Ведь я, как грамматику,
Бессоницу знаю. У нас с ней союз.
Зачем же я, словно прихода лунатика,
Явления мыслей привычных боюсь?
Ведь ночи играть садятся в шахматы
Со мной на лунном паркетном полу,
Акацией пахнет, и окна распахнуты,
И страсть, как свидетель, седеет в углу.
И тополь – король. Я играю с бессоницей.
И ферзь – соловей. Я тянусь к соловью.
И ночь побеждает, фигуры сторонятся,
Я белое утро в лицо узнаю.
|
------------------------------
Казалось бы: вот откуда что берется!
Ан нет. Нет в «цветочных шахматах» тополя. А соловей совсем даже не ферзь, а король. |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1208 |
|
|
|
|
"Мастер и Маргарита" М.Булгаков
отрывки
Кроме этого, на столике была большая шахматная доска с фигурками, необыкновенно искусно сделанными. ...
Кроме этих, был еще в комнате сидящий на высоком табурете перед
шахматным столиком громаднейший черный котище, держащий в правой лапе
шахматного коня.
Гелла приподнялась и поклонилась Маргарите. То же сделал и кот,
соскочивши с табурета; шаркая правой задней лапой, он уронил коня и полез за
ним под кровать. ...
Воланд взял с постели длинную шпагу, наклонившись, пошевелил ею под
кроватью и сказал:
-- Вылезай! Партия отменяется. Прибыла гостья.
-- Ни в каком случае, -- тревожно свистнул по-суфлерски над ухом
Маргариты Коровьев.
-- Ни в каком случае... -- начала Маргарита.
-- Мессир... -- дохнул Коровьев в ухо.
-- Ни в каком случае, мессир, -- справившись с собой, тихо, но ясно
ответила Маргарита и, улыбнувшись, добавила: -- Я умоляю вас не прерывать
партии. Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы недурные деньги, если
б имели возможность ее напечатать. ...
-- Ну, уж если вы так очаровательно любезны, -- проговорил он, -- а я
другого ничего и не ожидал, так будем без церемоний, -- он опять наклонился
к краю кровати и крикнул: -- Долго будет продолжаться этот балаган под
кроватью? Вылезай, окаянный ганс!
-- Коня не могу найти, -- задушенным и фальшивым голосом отозвался
из-под кровати кот, -- ускакал куда-то, а вместо него какая-то лягушка
попадается.
-- Не воображаешь ли ты, что находишься на ярмарочной площади? --
притворяясь рассерженным, спрашивал Воланд, -- никакой лягушки не было под
кроватью! Оставь эти дешевые фокусы для Варьете. Если ты сейчас же не
появишься, мы будем считать, что ты сдался, проклятый дезертир.
-- Ни за что, мессир! -- заорал кот и в ту же секунду вылез из-под
кровати, держа в лапе коня. ...
-- Ах, мошенник, мошенник, -- качая головой, говорил Воланд, -- каждый
раз, как партия его в безнадежном положении, он начинает заговаривать зубы,
подобно самому последнему шарлатану на мосту. Садись немедленно и прекрати
эту словесную пачкотню.
-- Я сяду, -- ответил кот, садясь, -- но возражу относительно
последнего. Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите
выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно увязанных силлогизмов,
которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан
Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель.
-- Шах королю, -- сказал Воланд.
-- Пожалуйста, пожалуйста, -- отозвался кот и стал в бинокль смотреть
на доску. ...
На доске тем временем происходило смятение. Совершенно расстроенный
король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки. Три белых
пешки-ландскнехты с алебардами растерянно глядели на офицера, размахивающего
шпагой и указывающего вперед, где в смежных клетках, белой и черной,
виднелись черные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки,
конях.
Маргариту чрезвычайно заинтересовало и поразило то, что шахматные
фигурки были живые.
Кот, отставив от глаз бинокль, тихонько подпихнул своего короля в
спину. Тот в отчаянии закрыл лицо руками.
-- Плоховато дельце, дорогой Бегемот, -- тихо сказал Коровьев ядовитым
голосом.
-- Положение серьезное, но отнюдь не безнадежное, -- отозвался Бегемот,
-- больше того: я вполне уверен в конечной победе. Стоит только хорошенько
проанализировать положение.
Этот анализ он начал производить довольно странным образом, именно стал
кроить какие-то рожи и подмигивать своему королю.
-- Ничего не помогает, -- заметил Коровьев.
-- Ай! -- вскричал Бегемот, -- попугаи разлетелись, что я и
предсказывал!
Действительно, где-то вдали послышался шум многочисленных крыльев.
Коровьев и Азазелло бросились вон.
-- А, черт вас возьми с вашими бальными затеями! -- буркнул Воланд, не
отрываясь от своего глобуса.
Лишь только Коровьев и Азазелло скрылись, мигание Бегемота приняло
усиленные размеры. Белый король наконец догадался, чего от него хотят, вдруг
стащил с себя мантию, бросил ее на клетку и убежал с доски. Офицер брошенное
королевское одеяние накинул на себя и занял место короля. Коровьев и
Азазелло вернулись.
-- Враки, как и всегда, -- ворчал Азазелло, косясь на Бегемота.
-- Мне послышалось, -- ответил кот.
-- Ну, что же, долго это будет продолжаться? -- спросил Воланд, -- шах
королю.
-- Я, вероятно, ослышался, мой мэтр, -- ответил кот, -- шаха королю нет
и быть не может.
-- Повторяю, шах королю.
-- Мессир, -- тревожно-фальшивым голосом отозвался кот, -- вы
переутомились: нет шаха королю.
-- Король на клетке г-два, -- не глядя на доску, сказал Воланд.
-- Мессир, я в ужасе, -- завыл кот, изображая ужас на своей морде, --
на этой клетке нет короля.
-- Что такое? -- в недоумении спросил Воланд и стал глядеть на доску,
где стоявший на королевской клетке офицер отворачивался и закрывался рукой.
-- Ах ты подлец, -- задумчиво сказал Воланд.
-- Мессир, я вновь обращаюсь к логике, -- заговорил кот, прижимая лапы
к груди, -- если игрок объявляет шах королю, а короля между тем уже и в
помине нет на доске, шах признается недействительным.
-- Ты сдаешься или нет? -- прокричал страшным голосом Воланд.
-- Разрешите подумать, -- смиренно ответил кот, положил локти на стол,
уткнул уши в лапы и стал думать. Думал он долго и наконец сказал: -- Сдаюсь.
-- Убить упрямую тварь, -- шепнул Азазелло.
-- Да, сдаюсь, -- сказал кот, -- но сдаюсь исключительно потому, что не
могу играть в атмосфере травли со стороны завистников! -- он поднялся, и
шахматные фигурки полезли в ящик. |
__________________________
Si vis pacem, para bellum |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1209 |
|
|
|
|
Можно использовать и в комментариях, принятый иногда появляется онлайн. Совпадение с Ваном случайное. Я полагаю.
Град обреченный, Стругацкие
В представлениях не было нужды, и не было нужды в
приветственных речах. Они сели за инкрустированный столик, у
Андрея оказались черные, а у пожилого партнера -- белые, не
белые, собственно, а желтоватые, и человек с изрытым лицом
протянул маленькую безволосую руку, взял двумя пальцами пешку и
сделал первый ход. Андрей сейчас же двинул навстречу свою
пешку, тихого надежного Вана, который всегда хотел только
одного -- чтобы его оставили в покое, -- и здесь ему будет
обеспечен некоторый, впрочем, весьма сомнительный и
относительный, покой, здесь, в самом центре событий, которые
развернутся, конечно, которые неизбежны, и Вану придется туго,
но именно здесь его можно будет подпирать, прикрывать, защищать
-- долго, а при желании -- бесконечно долго.
Две пешки стояли друг напротив друга, лоб в лоб, они могли
коснуться друг друга, могли обменяться ничего не значащими
словами, могли просто тихо гордиться собой, гордиться тем, что
вот они, простые пешки, обозначили собою ту главную ось, вокруг
которой будет теперь разворачиваться вся игра. По они ничего не
могли сделать друг другу, они были нейтральны друг к другу, они
были в разных боевых измерениях -- маленький желтый
бесформенный Ван с головой, привычно втянутой в плечи, и
плотный, по-кавалерийски кривоногий мужичок в бурке и в папахе,
с чудовищными пушистыми усами, со скуластым лицом и жесткими,
слегка раскосыми главами.
Снова на доске было равновесие, и это равновесие должно
было продлиться довольно долго, потому что Андрей знал, что
партнер его -- человек гениальной осторожности, всегда
полагавший, что самое ценное -- это люди, а значит, Вану в
ближайшее время ничто не может угрожать, и Андрей отыскал в
рядах Вана и чуть-чуть улыбнулся ому, но сейчас же отвел глаза,
потому что встретился с внимательным и печальным взглядом
Дональда.
Партнер думал, неторопливо постукивая мундштуком длинной
папиросы по инкрустированной перламутром поверхности столика, и
Андрей снова покосился на замершие ряды вдоль стен, но теперь
он уже смотрел не на своих, а на тех, кем распоряжался его
соперник. Там почти не было знакомых лиц: какие-то неожиданно
интеллигентного вида люди в штатском, с бородами, в пенсне, в
старомодных галстуках и жилетках, какие-то военные в
непривычной форме, с многочисленными ромбами в петлицах, при
орденах, привинченных на муаровые подкладки... Откуда он набрал
таких, с некоторым удивлением подумал Андрей и снова посмотрел
на выдвинутую вперед белую пешку. Эта пешка была ему, по
крайней мере, хорошо знакома -- человек легендарной некогда
славы, который, как шептались взрослые, не оправдал
возлагавшихся на него надежд и теперь, можно сказать, сошел со
сцены. Он, видно, и сам знал это, но не особенно горевал --
стоял, крепко вцепившись в паркет кривыми ногами, крутил
гигантские свои усы, исподлобья поглядывал по сторонам, и от
него остро несло водкой и конским потом.
Партнер поднял над доскою руку и переставил вторую пешку.
Андрей закрыл глаза. Этого он никак не ожидал. Как же это так
-- прямо сразу? Кто это? Красивое бледное лицо, вдохновенное и
в то же время отталкивающее каким-то высокомерием, голубоватое
пенсне, изящная вьющаяся бородка, черная копна волос над
светлым лбом -- Андрей никогда раньше не видел этого человека и
не мог сказать, кто он, но был он, по-видимому, важной
персоной, потому что властно и кратко разговаривал с кривоногим
мужичком в бурке, а тот только шевелил усами, шевелил желваками
на скулах и все отводил в сторону слегка раскосые глаза, словно
огромная дикая кошка перед уверенным укротителем.
По Андрею не было дела до их отношений -- решалась судьба
Вана, судьба маленького, всю свою жизнь мучившегося Вана,
совсем уже втянувшего голову в плечи, уже готового к самому
худшему и безнадежно покорного в своей готовности, и тут могло
быть только одно из трех: либо Вана, либо Ван, либо все
оставить так, как есть, подвесить жизни этих двоих в
неопределенности -- на высоком языке стратегии это называлось
бы "непринятый ферзевый гамбит" -- и такое продолжение было
известно Андрею, и он знал, что оно рекомендуется в учебниках,
знал, что это азбука, но он не мог вынести и мысли о том, что
Ван еще в точение долгих часов игры будет висеть на волоске,
покрываясь холодным потом предсмертного ужаса, а давление на
него будет все наращиваться и наращиваться, пока, наконец,
чудовищное напряжение в этом пункте не сделается совершенно
невыносимым, гигантский кровавый нарыв прорвется, и от Вана не
останется и следа.
Я этого не выдержу, подумал Андрей. И в конце концов, я
совсем не знаю этого человека в пенсне, какое мне до него дело,
почему это я должен жалеть его, если даже мой гениальный
партнер думал всего несколько минут, прежде чем решился
предложить эту жертву... И Андрей снял с доски белую пешку и
поставил на ее место свою, черную, и в то же мгновение увидел,
как дикая кошка в бурке вдруг впервые в жизни взглянула
укротителю прямо в глаза и оскалила в плотоядной ухмылке желтые
прокуренные клыки. И сейчас же какой-то смуглый,
оливково-смуглый, не по-русски, не по-европейски даже
выглядящий человек скользнул между рядами к голубому пенсне,
взмахнул огромной ржавой лопатой, и пенсне голубой молнией
брызнуло в сторону, а человек с бледным лицом великого трибуна
и несостоявшегося тирана слабо ахнул, ноги его подломились, и
небольшое ладное тело покатилось по выщербленным древним
ступеням, раскаленным от тропического солнца, пачкаясь в белой
пыли и ярко-красной липкой крови... Андрей перевел дыхание,
проглотил мешающий комок в горле и снова посмотрел на доску.
А там уже две белые пешки стояли рядом, и центр был прочно
захвачен стратегическим гением, и, кроме того, из глубины прямо
в грудь Вану нацелился зияющий зрачок неминуемой гибели -- тут
нельзя было долго размышлять, тут дело было уже не только в
Ване: одно-единственное промедление, и белый слон вырвется на
оперативный простор -- он давно уже мечтает вырваться на
оперативный простор, этот высокий статный красавец, украшенный
созвездиями орденов, значков, ромбов, нашивок, гордый красавец
с ледяными глазами и пухлыми, как у юноши, губами, гордость
молодой армии, гордость молодой страны, преуспевающий соперник
таких же высокомерных, усыпанных орденами, значками, нашивками
гордецов западной военной науки. Что ему Ван? Десятки таких
Ванов он зарубил собственной рукой, тысячи таких Ванов,
грязных, вшивых, голодных, слепо уверовавших в него, по одному
его слову, яростно матерясь, в рост шли на танки и пулеметы, и
те из них, которые чудом остались в живых, теперь уже холеные и
отъевшиеся, готовы были идти и сейчас, готовы были повторить
все сначала...
Нет, этому человеку нельзя было отдавать ни Вана, ни
центра. И Андрей быстро двинул вперед пешку, стоявшую на
подхвате, не глядя, кто это, и думая только об одном: прикрыть,
подпереть Вана, защитить его хотя бы со спины, показать
великому танкисту, что Ван, конечно, в его власти, но дальше
Вана ему не пройти. И великий танкист понял это, и заблестевшие
было глаза его снова сонно прикрылись красивыми тяжелыми
веками, но он забыл, видимо, как точно так же забыл и вдруг
каким-то страшным внутренним озарением понял Андрей, что здесь
все решают не они -- не пешки и слоны, и даже не ладьи и не
ферзи. И чуть только маленькая безволосая рука медленно
поднялась над доской, как Андрей, уже понявший, что сейчас
произойдет, сипло каркнул: "Поправляю..." в соответствии с
благородным кодексом игры и так поспешно, что даже пальцы свело
судорогой, поменял местами Вана и того, кто его подпирал. Удача
бледно улыбнулась ему: подпирал Вана, а теперь заменил Вана
Валька Сойфертис, с которым Андрей шесть лет просидел на одной
парте и который все равно уже умер в сорок девятом году во
время операции по поводу язвы желудка.
Брови гениального партнера медленно приподнялись,
коричневатые с крапинками глаза удивленно-насмешливо
прищурились. Конечно, ему был смешон и непонятен такой
бессмысленный как с тактической, так, тем более, и со
стратегической точки зрения поступок. Продолжая движение
маленькой слабой руки, он остановил ее над слоном, помедлил еще
несколько секунд, размышляя, затем пальцы его уверенно
сомкнулись на лакированной головке фигуры, слон устремился
вперед, тихонько стукнул о черную пешку, сдвинул ее и
утвердился на ее месте. Гениальный стратег еще медленно выносил
битую пешку за пределы поля, а кучка людей в белых халатах,
деловых и сосредоточенных, уже окружила хирургическую каталку,
на которой лежал Валька Сойфертис, -- в последний раз мелькнул
перед глазами Андрея темный, изглоданный болезнью профиль, и
каталка исчезла в дверях операционной...
Андрей взглянул на великого танкиста и увидел в его серых
прозрачных глазах тот же ужас и тягостное недоумение, которые
ощущал и сам. Танкист, часто мигая, смотрел на гениального
стратега и ничего не понимал. Он привык мыслить в категориях
передвижений в пространстве огромных машинных и человеческих
масс, он, в своей наивности и простодушии, привык считать, что
все и навсегда решат его бронированные армады, уверенно прущие
через чужие земли, и многомоторные, набитые бомбами и
парашютистами, летающие крепости, плывущие в облаках над чужими
землями, он сделал все возможное для того, чтобы эта ясная
мечта могла быть реализована в любой необходимый момент...
Конечно, он позволял себе иногда известные сомнения в том, что
гениальный стратег так уж гениален и сумеет однозначно
определить этот необходимый момент и необходимые направления
бронированных ударов, и все же он ни в какую не понимал (и так
и не успел понять), как можно было приносить в жертву именно
его, такого талантливого, такого неутомимого и неповторимого,
как можно было принести в жертву все то, что было создано
такими трудами и усилиями...
Андрей быстро снял его с доски, с глаз долой, и поставил
на его место Вана. Люди в голубых фуражках протиснулись между
рядами, грубо схватили великого танкиста за плечи и за руки,
отобрали оружие, с хрустом ударили по красивому породистому
лицу и поволокли в каменный мешок, а гениальный стратег
откинулся на спинку стула, сыто зажмурился и, сложив руки на
животе, покрутил большими пальцами. Он был доволен. Он отдал
слона за пешку и был очень доволен. И тогда Андрей вдруг понял,
что в его, стратега, глазах все это выглядит совсем иначе: он
ловко и неожиданно убрал мешающего ему слона да еще получил
пешку впридачу -- вот как это выглядело на самом деле...
Великий стратег был более, чем стратегом. Стратег всегда
крутится в рамках своей стратегии. Великий стратег отказался от
всяких рамок. Стратегия была лишь ничтожным элементом его игры,
она была для него так же случайна, как для Андрея --
какой-нибудь случайный, по прихоти сделанный ход. Великий
стратег стал великим именно потому, что понял (а может быть,
знал от рождения): выигрывает вовсе не тот, кто умеет играть по
всем правилам; выигрывает тот, кто умеет отказаться в нужный
момент от всех правил, навязать игре свои правила, неизвестные
противнику, а когда понадобится -- отказаться и от них. Кто
сказал, что свои фигуры менее опасны, чем фигуры противника?
Вздор, свои фигуры гораздо белое опасны, чем фигуры противника.
Кто сказал, что короля надо беречь и уводить из-под шаха?
Вздор, нет таких королей, которых нельзя было бы при
необходимости заменить каким-нибудь конем или даже пешкой. Кто
сказал, что пешка, прорвавшаяся на последнюю горизонталь,
обязательно становится фигурой? Ерунда, иногда бывает гораздо
полезнее оставить ее пешкой -- пусть постоит на краю пропасти в
назидание другим пешкам... |
|
|
| номер сообщения: 85-10-1210 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-2677 |
|
|
|
|
Кашин написал прекрасный подробный пост про писателя Леонова (которого я знаю только по "Бегству мистера Мак-Кинли")
Нас там интересует только последняя картинка - первое издание "Деревянной королевы", психоделическая история про шахматиста, который влюбился в ферзя.
Под той же обложкой и "Бубновый валет" для картежников.
Кто-нить читал? |
|
|
| номер сообщения: 85-10-2870 |
|
|
|
|
| bazar: Кашин написал прекрасный подробный пост про писателя Леонова (которого я знаю только по "Бегству мистера Мак-Кинли") |
Я Леонова читал давно, и читал мало. Может быть, ошибаюсь, но мне кажется, что с ним та же история, что и, скажем, с Фединым и Фадеевым.
Он очень хорошо начинал, а потом постепенно превратился из писателя в литературного генерала. Со всеми вытекающими, как говорится. |
|
|
| номер сообщения: 85-10-2871 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 85-10-2872 |
|
|
|
|
Вот мой кот
не любит залезать под кровать
предпочитает шастать по настенному ковру на шкаф
Загрустил. Опять уезжает...
__________________________
вдруг ... |
|
|
| номер сообщения: 85-10-2873 |
|
|
|
|
Отличный рассказ писателя, который позже прославился "Песней льда и пламени". Кстати, там тоже часто играют в шахматы, точнее, в их фантастический вариант.
__________________________
Идите ко мне, швондерлоги... на peshka.myff.ru |
|
|
| номер сообщения: 85-10-2874 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
