четверг, 21.11.2024 |
|
||||||||||||||||||||||
 |
|
||||||||||||||||||||||
| Главная | Новости | Турниры | Фото | Мнение | Энциклопедия | Картотека | Голоса | Форум | Поддержать сайт |
Вахтанг Карселадзе был основоположником грузинской женской шахматной школы. Имена Ноны Гаприндашвили и Наны Александрия неразлучны с именем учителя. Благодарная грузинская федерация в 70-е годы организовывала великолепные мемориалы великого тренера. Главной идеей турниров памяти Карселадзе была обкатка молодых грузинских талантов, в них участвовали только советские шахматисты. Они организовывались раз в два года, а в промежутках проводились мемориалы Виктора Гоглидзе, первого грузинского шахматиста мастерского (по нынешним понятиям явно гроссмейстерского) уровня. Вот те были международными. Мемориалы Карселадзе собирали неплохой состав, и в одном из них в ноябре 1976 года я имел честь участвовать. Играли в великолепном Дворце шахмат, построенном в честь побед Ноны Гаприндашвили. Летел я туда смешно: у нас из Львова был рейс на Тбилиси два раза в неделю, и то через Днепропетровск. И при посадке в Днепре у самолета поломалось шасси, к счастью, без больших последствий. Только пришлось проторчать сутки в гостинице, пока злополучное шасси не отремонтировали. …И вот турнир идет, все нормально, замечаний по службе ни у кого нет. В один из дней во время завтрака подходит ко мне Ратмир Дмитриевич Холмов и говорит: «Слышал, молодой, у тебя день рождения. Вечером после тура придем, подготовься». Это было понятно. Жили мы с международным мастером Юрой Аникаевым в «люксе», закупили несколько бутылок водки, вина, закуску. Подарка ждать не приходилось, сам приход ветеранов был высокой честью. Пришли Ратмир Дмитриевич, Анатолий Степанович Лутиков, Гена Кузьмин. Сидели хорошо, общались, мы с Аникаевым за весь вечер выпили по стаканчику грузинского вина и слушали застольные байки ветеранов. Первым делом, глядя на стол, Ратмир Дмитрич вспомнил питание в японском плену, где он просидел полтора месяца во время войны. Япония в тот момент воевала не с СССР, а с американцами. А так как наши и американцы были союзниками, то возили друг другу разные полезные вещи – наши туда, в Сан-Франциско, зерно и руду, а оттуда разное добро для армии. Японцы и немцы тоже были союзниками, и им это не шибко нравилось, но оружие эти корабли вроде не возили. Но японцы нашли, к чему придраться, и арестовали корабль, на котором Ратмир Дмитрич служил юнгой. Посадили не в тюрьму, а на какую-то загородную дачу, типа пионерлагеря. И Ратмир Дмитрич говорил, что такого качественного питания у него никогда больше не было! Весь экипаж отъелся. Только сакэ он называл гадостью – да и какой морской волк будет это нюхать! Тут он вспомнил, как они обменялись впечатлениями с Ласло Сабо, попавшим в плен под Сталинградом и просидевшим до 1946-го. Речь шла в первую очередь о питании, и венгерский гроссмейстер в ответ на описание прелестей японской кухни грустно сказал: «А я, когда вернулся домой, весил 46 килограммов». Именно тогда Ратмир Дмитрич рассказал смешную историю, как он с Бобби Фишером, Ефимом Петровичем Геллером, Доктором Марио Маринелли (псевдоним Милана Матуловича) и еще парой-другой гроссов гуляли после тура в ресторане македонского города Скопье. Дело было в конце 60-ых. Там выступал с концертом Булат Окуджава и одиноко ужинал за столиком. Ратмиру Дмитричу стало его жалко и, будучи крепко навеселе, он подошел к нему со словами: «Булат Шалвович, здесь мы сидим с великим Бобби Фишером, присоединяйтесь к нам!». На это бард ответил, что с незнакомыми он не пьет. Реакцию Ратмира Дмитрича цитировать дословно не будем – она понятна каждому советскому человеку: «Пошёл, старый мухомор, на…». На эту тему можно вспомнить историю на Олимпиаде в Элисте. Главный судья Герт Гийссен сделал замечание Васе Иванчуку за то, что тот не записывает в цейтноте ходы. Напряжение было большое, украинская команда боролась за медали, и Вася послал его туда же, куда Ратмир Дмитрич послал Окуджаву. Гийссен немного знал русские спецвыражения, и скандал разгорелся грандиозный. Пришлось нашему Васе извиниться. А через пару лет на Олимпиаде в Бледе сам Гарри играл против великого китайского тренера Е. В цейтноте он пожертвовал ладью за проходные, но у Е тоже была одна проходная, хоть и не так далеко продвинутая, как у Гарри. Разнервничавшийся Гарри стал считать продвижение пешек пальцами: «Я туда, он – туда…» и так далее. Тут по просьбе китайского капитана подошел тот же неизменный главный судья Гийссен и осторожно взял чемпиона мира за руку: «Гарри, пожалуйста, не надо!» (естественно, на английском). Гарри цыкнул, полный текст в официальных источниках не сохранился, версии разные, судья во избежание ретировался. Ничего хорошего ему эта разборка не сулила. Так что нелегкая судьба у шахматных судей! Правда, футбольных посылают намного чаще и намного дальше... Доводилось советским шахматистам использовать самое мощное оружие и в других ситуациях. На Сашу Белявского в Мехико в 1978 году напали уличные бандиты, хотели отобрать сумку, стали ее просто вырывать из рук. От неожиданности интеллигентный Саша дал такую очередь, что бандиты все поняли и дали деру! По-видимому, решили, что перед ними русский моряк, а от этих ребят надо держаться подальше. Но вернемся к нашей вечеринке... К часу ночи все было уничтожено, все навеселе. Ратмир Дмитрич заметил, что мало. А достать в советском Тбилиси ночью выпивку было просто нереально. Ратмир Дмитрич сказал, что пойдет и поищет. Пропадал он час, но триумфально возвратился с двумя бутылками водки и двумя вина. На наше недоумение ответил, что внизу в гостинице дежурили два приятных милиционера, и они на мотоцикле с коляской отвезли его на вокзал (Хорошо, что не в вытрезвитель! Но на то время Тбилиси и Ереван были двумя единственными городами в СССР, где не было этого знаменитого заведения). На вокзале ресторан работал круглосуточно, и посиделки продолжались чуть ли не до утра. На следующий день выползли к обеду – и тут неприятности. С почечным приступом увезли Анатолия Степановича в реанимацию. Но это еще были цветочки. Начался тур – мы с Аникаевым быстро расписали ничью, Кузьмина нет, и не могут найти – до тура не проснулся. А верхом всего стала партия Стуруа – Холмов. Ратмир Дмитриевич играл с полуоткрытыми глазами. Зрителей в прекрасном зале было около сотни.
Верхний ряд слева – мастер и известный тренер Давид (Додик) Джаноев. В 90-х годах был вынужден уехать из Тбилиси в поисках лучшей жизни. Но говорят, что вернулся назад. Мастер Дима Гедеванишвили. Талантливый и хороший парень, давно нашел работу в Австралии, перебрался туда с семьей еще в 80-ых годах. Он океанолог по профессии, там было легче найти океан, чем в центре Тбилиси. Тамаз Георгадзе (Дон Тамазио). Колоритнейшая фигура, на этой же сцене он достиг невиданного успеха в суперчемпионате СССР 1978 г. – 4-е место. Тамаз был тренером Карпова и сборной Испании. Потом стал крупным бизнесменом, владельцем обувных магазинов и магазинов строительных материалов в Тбилиси. Один из немногих шахматистов, ставших миллионерами. Туга Меликсет Бек – известный судья, работает до сих пор. Особенно его любят в Пардубицах. Далее известный судья и мастер Зураб Микадзе. Как и я, физик по профессии. Вскоре ушел из шахмат, но недавно вернулся опять и стал вице-президентом Грузинской федерации. У нас была очень теплая встреча в Тбилиси в 2011 году – крепко посидели! Рядом с ним – местный судья, чьего имени я, к сожалению, не помню. Потом мастер Саша (Алик) Бокучава, талантливый парень, душа всех компаний, ушел недавно от нас. Гроссмейстер Гена Кузьмин, замечательный шахматист и тренер с великими идеями. Недоиграл и недотренировал, сидит на печке у себя в Луганске, полавливая рыбу. Уже нет его старых дружбанов, Володи Савона и Виталия Цешковского. А как они с Цешем дружно работали (и без поддачи!), когда тренировали Майю Чибурданидзе! Далее – автор этих строк, затем гроссмейстер Элизбар Убилава (Эло). Сын классика грузинской литературы, ставший известнейшим тренером в Испании. Тренировал чемпиона мира Виши Ананда и сборную Индии. Сейчас помогает Шаху Мамедьярову. Гроссмейстер Костя Лернер (Кот) из Одессы, житель Израиля и наставник тамошних юниоров. Тренировал Анатолия Карпова во время четвертого матча. Умер в прошлом году, слишком уж много он курил. Международный мастер Юра Аникаев (Аника-воин) из Новокузнецка. В Сибири ему надоело, он погрузил семью с пожитками в поезд, сдал квартиру и поехал на Украину в Ужгород. Там что-то не срослось, и он оказался в Николаеве, где его хорошо приютили. Работал журналистом. В последнее время пришла новость, что постригся в монахи где-то под Москвой. Нижний ряд. Первая слева – незабвенный директор Дворца шахмат Лили Церодзе. Что бы ни говорили, но в Тбилиси был лучший клуб мира! А сейчас – ужас и боль! Власть хочет отобрать его – слишком уж жирное место в центре города у этих шахматистов! Рядом с ней мастер Юра Чиковани. Он всегда гордился своим княжеским происхождением, был преподавателем английского. Известен тем, что поехал тренером Леонида Штейна в 1967 году на межзональный турнир в тунисский Сус, они оба там крепко гуляли, а потом разругались – надо же было Леониду Захарычу объяснить свой плохой старт! И Юру отправили с середины турнира назад – для тех времен невиданный скандал. Был учителем всех молодых грузинских шахматистов в защите Пирца, играл её бесподобно. И написал блестящую статью в «Шахматном бюллетене». Но кто это сейчас помнит? Легенда грузинских шахмат – судья и автор Тенгиз Гиоргадзе. Друг юности Тиграна Петросяна по шахматному клубу Дворца пионеров и главный историк грузинских шахмат. Недавно умер. Перед ним сидит будущий гросс Зураб Стуруа, муж гроссмейстера Нино Гуриели. Успешный игрок грузинской сборной, а затем и тренер национальной команды. Рядом с ним гроссмейстер Гена Зайчик (Заяц), мой близкий друг, ныне житель Филадельфии, профессиональный покерист и немножко тренер. О его похождениях в Америке можно писать книгу. Начинал там с продажи пончиков в метро. Недавно мы устроили тройную видеоконференцию по скайпу, поздравляли Аршака Петросяна с победой на Олимпиаде и с вручением самой высокой государственной награды Армении – Ордена Святого Месропа Маштоца. (Теперь у Аршака больше всего государственных наград среди шахматистов – 6. Могу ошибаться, но по-моему, даже у Толи меньше!) Аршак поблагодарил и сказал, что самая большая награда для него – то, что он остался жив после того, как Заяц вез его лет тридцать назад в своей «шестерке» на Первую лигу в Телави. И въехал между двух грузовиков на узкой горной дороге! Еще Владимир Константинович Багиров говорил со своим оптимистичным юмором, вылезая из Гениной машины в Тбилиси: «Все понимаю, но как Заяц еще жив с такой ездой – этого не пойму!» В СССР ему фартило в этом смысле – а в Филадельфии догнала судьба-злодейка. Гена спокойно припарковался возле дома, и вдруг сзади в него врезалась какая-то не совсем опытная и адекватная аборигенка. Полгода ходил с шеей в корсете и пару лет судился с ней за возмещение ущерба. В конце концов победил, но получил не очень много. Но и у Аршака то приключение было не последним. В 1999 году, когда он жил во Львове, мы с ним ехали в такси по домам с вокзала, и шофер въехал на повороте между двух трамваев! Машину так покорежило, что ее впору было сдавать в металлолом, а нам ничего – только страху натерпелись! Над Зайчиком легендарный первый грузинский гросмейстер Бухути Гургенидзе, умерший в 2008-м. Интересный человек, прожил сложную жизнь. Был опасен за доской для любого, особенно успешно играл против Тиграна Петросяна. Мы с ним жили в одном номере в Белграде на турнире ГМА в 1988 году. До сих пор перед глазами картина: открываю дверь, в дальнем углу с кровати из-под одеяла торчит огромная седая голова с большой сигарой – знатный был мужик! На этот турнир они ехали поездом из Москвы с Багировым, человеком двухметрового роста и трубным голосом. Никак не могли решить, кто будет спать на нижней полке. В конце концов наверх полез маленький Гургенидзе. Под Брянском поезд аварийно затормозил, и все с верхних полок попадали вниз. И Бухути Иванович очутился вместе с полкой на Владимире Константиновиче, к счастью, без последствий. Разгребая завал, Владимир Константинович протрубил на весь вагон: «Вот видишь, Бухути, не хотел ты лезть наверх. А что бы с тобой было, если бы я полез на верхнюю полку?!». Далее герой этого рассказа Ратмир Холмов, о котором его закадычные друзья слагали песни: «Среди Холмов и Черепков я водку пить всегда готов». Рядом с ним Анатолий Лутиков (по прозвищу Лука), тоже легендарный выпивоха, великий блицор (это он разбил молодого Бобби Фишера во время его единственного приезда в Москву в 1957 году). Поездил по всему великому СССР, как и Ратмир Дмитрич. Никак не могли найти себе пристанище, хотя в некоторых местах катались, как сыр в масле… Анатоль Степанович был боец еще тот – самый выносливый и мощный. Известен протокол задержания двух гроссмейстеров ночью на входе в гостиницу «Метрополь» в Москве: Лутиков нес на спине Мишу Таля. Наш тренер Виктор Эммануилович Карт рассказывал, как он встречал с группой львовских корреспондентов Леонида Штейна после выигрыша тем чемпионата СССР в 1965 году. Выходит Штейн из вагона, и корреспонденты в ужасе: фотографировать нельзя – у чемпиона СССР огромный фонарь под глазом. На вопросы ответил, но о глазе ни слова. Потом Карту признался наедине: опять Лутиков – уже второй раз так воспитывал чемпиона СССР за неэтичное поведение во время карточного сражения… Анатолий Степанович долго не церемонился с молодыми, был суров, но справедлив, и они понимали свою неправоту и молчали.
* * *
Один из ведущих и талантливейших гроссмейстеров на просторах бывшего СССР гордо сказал: «А у нас режим – напьемся и лежим!» Вот еще одна история. В Дубне располагался суперсекретный Центр ядерных исследований, где всемирно известные академики, большие любители шахмат Понтекорво, Флеров и Семенов решили проводить у себя международные турниры. Город был недоступным для иностранцев, но академики сказали: «Хотим видеть у себя гроссмейстеров». И точка. КГБ единственный раз взял под козырек! Ну и начиналось все замечательно, но на одном турнире собралась теплая компания и докирялась до того, что югославского гроссмейстера Драгутина Шаховича отправили в реанимацию. Поддача возобновилась с новой силой, оплакивали пропавшего бойца – гроссмейстер Милорад Кнежевич умолял: «Драгутин, как я без тебя поеду в Югославию?» Пока его оплакивали, Драгутин отдохнул в больнице, оклемался, вышел, выиграл пару отложенных и поделил первое место! Но академикам это не понравилось, и великолепный турнир отменили. Все герои той истории уже ушли из жизни…
Зеленый змий сломал столько шахматных талантов! Скажем лишь о безвременно ушедшем блестящем тренере, гроссмейстере Александре Панченко. Да, я знал ветеранов и удивлялся богатырскому здоровью Холмова, Лутикова, Суэтина, Цешковского. Всем им, казалось, жить за сто лет, но окаянная значительно укоротила их век. А Леонид Штейн? О Мише Тале и говорить нечего. И никто не мог выбить рюмки из их рук. Следующая партия известна каждому культурному шахматисту. Однако, возможно, не все знают ее предысторию. Турниры памяти Капабланки проходили в знаменитой гостинице Havana Libre, бывший «Хилтон». Че Гевара был одним из главных организаторов того Мемориала. И участники имели в этой люкс-гостинице открытый счет. Ратмир Дмитрич и еще пара участников (особенно шведский гроссмейстер Гедеон Штальберг) пользовались этим по полной. (О своей партии с Штальбергом великолепно написал Марк Евгеньевич Тайманов – они вместе обедали перед игрой, так тот выпил бутылку коньяку и четыре бутылки пива! Попал в безнадегу, но проснувшись на четвертом часу, заиграл в бисову силу, и Марк Евгеньевич еле спасся! А Владас Микенас вспоминал, как еще до войны в их партии Штальберг в аналогичном состоянии просто уснул в цейтноте, и Микенас его разбудил – на свою голову!) Перед партией с Фишером (находившимся в США и передававшим свои ходы по телексу) Ратмир Дмитрич режима не соблюдал и утром не вышел на завтрак. И к нему в номер зашел руководитель советской делегации, Василий Васильевич Смыслов (кагебешников в роли начальников делегации на Кубу не засылали – неча!). Увидел, в каком состоянии Ратмир Дмитрич, и в своем стиле сказал: «Как же вы, батенька – такой опытный матадор, и так нализались? И что скажут в Спорткомитете, когда уступим Фишеру? Вот, покажу вам один вариантик в испанке из одной моей партии. Бобби любит такие структуры, а вы ему Кd4 и навесите! Смотрите только, не забудьте». Как рассказывал Василий Васильевич, потом его очень заботило, запомнил ли Холмов весь вариант. Было уж очень подозрительно, глаза он практически не открывал. «Но недооценил я Ратмир Дмитрича, богатыря нашего! Все воспроизвел и со страшным грохотом водрузил конька на d4! Победа!» Роберт Фишер – Ратмир Холмов |
|
) 
|
