Интервью	Евгений АТАРОВ
Вишванатан КРИШНАСВАМИ: «АНАНД ВЫДЕРЖАЛ ИСПЫТАНИЕ ВРЕМЕНЕМ»

Мы встречались с ним много раз на разных турнирах. Маленький, юркий и всегда улыбчивый индиец неизменно был рядом с Анандом. Он не выделялся из толпы, не выказывал своих “особых” отношений с чемпионом мира, но стоило мне спросить, кто из друзей Виши приехал в Москву , - все индийцы хором показали на него...

“Они дружат уже лет тридцать!” - сказал мне Виджай Кумар, который сам, сколько себя помню, со своей камерой следует тенью за Анандом. “А удобно ли будет это - расспрашивать Свами об Ананде?” - “Удобно-удобно!” - тут же закивал Кумар.

В суматохе матча наш разговор несколько раз откладывался , пока не настало время тай-брейка. Опасаясь, что поговорить так и не удастся, я подошел к нему и сказал в лоб: “Сейчас или никогда!” Свами заулыбался: “Тогда - сейчас!”

- Мне представляли вас как старого друга Ананда, я и сам видел вас много раз в моменты триумфа Виши. В этой связи у меня два вопроса: как давно вы знакомы с ним и какое впечатление он произвел на вас при вашей первой встрече?

- Давайте сразу оговоримся: я буду называть его только по имени - Ананд. “Виши” - это лишь часть имени его отца, Вишванатана, которая в Европе по чьей-то прихоти стала частью его имени. Знаю, коллеги зовут его “Виши”, - и он не возражает.

Насчет того, когда я впервые увидел Ананда, дайте-ка подумать... Кажется, это было то ли в 1983, то ли в 1984 году! Почти тридцать лет назад. Он был тогда еще совсем подростком - худенький, тоненький, с большими умными глазами. Он только- только вернулся с чемпионата мира среди юношей, где взял бронзовую медаль. Ананд был тогда одним из самых многообещающих талантов в Индии.

Чтобы вы представили себе тогдашнее положение шахмат в стране, скажу, что у нас не было ни единого гроссмейстера и только 6-7 международных мастеров. Его третье место на чемпионате мира - это было что-то из ряда вон выходящее... Ведь до него таких достижений не было, первый мастер у нас появился в 1961 году!

- Кажется, это был Аарон?

- Вы знаете! Здорово. Да, он играл с Бобби Фишером, но проиграл ему...

- Неужели дела обстояли так плохо?! Ведь к вам постоянно приезжали гроссмейстеры из СССР, открывали в Индии клубы, давали сеансы...

- Да, все это так. Но настоящего вовлечения в мировую шахматную жизнь у нас не было. Приходилось ждать какого-то чуда. Вот этим чудом и стал Ананд.

- А насколько популярными шахматы вообще были у вас в 80-е годы?

- Не очень. То есть людей, которые постоянно занимались ими профессионально, у нас в стране было не так много. Может быть, несколько десятков человек.

- Я почему так подробно спрашиваю - спрашивал это и у самого Ананда: как получилось, что он родился и вырос фактически не в шахматной стране?!

- У меня нет ответа на этот вопрос. В его случае и близко не было никакой преемственности поколений. Быть может, дело в его родителях: они много ездили с Анандом. Он жил на Филиппинах и в других странах, читал шахматные журналы и смотрел учебные передачи по ТВ. Я не знаю, как так получилось. Не было, не было, а потом он вдруг взял - и появился... Было ясно - он яркий природный талант.

Потом он три года подряд - с 1985 по 1988 - выигрывал чемпионаты Индии. И это при том, что он по сути был еще подростком. С его первым выступлением в турнире вообще получилась история, когда он всего лишь за год выиграл чемпионаты сразу в двух возрастах и получил право сыграть в мужском чемпионате. И сходу попал в сборную страны на Олимпиаду. Это был удивительный прорыв...

- Вы общались с ним в то время? Какое он производил впечатление?

- Не так много, как впоследствии, но мы несколько раз беседовали о том, о сем. На турнирах и просто в обычной жизни. Какое впечатление? С ним было интересно. Он довольно много знал для своего возраста. У него был живой ум, он меня часто расспрашивал о разных вещах. Ничего серьезного, но меня поражало, что он все это запоминает - парни в его возрасте часто пропускают все мимо ушей. Но не он.

Он вообще производил впечатление “правильного”, хорошо воспитанного мальчика из семьи, в которой все в порядке... Нельзя ожидать от него какого-то недостойного поступка, грубости или хамства. Ананд был мягким тогда и остается им сейчас.

- Не мешала ему эта мягкость, когда он стал продвигаться наверх?

- Не могу судить. После того как Ананд выиграл три подряд чемпионата Индии, он перестал играть в них - был слишком сильным для этих турниров. Но он сохранил со всеми своими знакомыми шахматистами в Индии хорошие отношения. Они болели за него.

Вы просто не представляете, что творилось у нас в стране, когда в 1987-м Ананд выиграл чемпионат мира среди юношей в Багио! Это был великий день для шахмат в Индии. Ведь через несколько месяцев он получил и звание гроссмейстера.

- Я помню захватывающую историю про то, как англичане ждали, когда у них появится первый гроссмейстер. Устанавливали даже премию для него.

- У нас обошлось без премий. Но декабрь 1987 года - особая дата для Индии. Как только Ананд стал гроссмейстером, начался настоящий подъем. Сегодня, если я не ошибаюсь, у нас в стране уже 30-40 гроссмейстеров, и никого это не удивляет.

А тогда он был один. Яркий, молодой, желающий доказать, что это произошло не просто так. Он был талантлив и рвался в бой. Я тогда познакомился с ним ближе...

- Что вам особенно импонировало в вашем молодом друге?

- То, что Ананд при всей своей известности, м ожно сказать звездности, был очень учтивый, предупредительный... Он никому не давал почувствовать, что он выше. Он готов был разговаривать на любую тему: о спорте, культуре, книгах, фильмах или о художниках эпохи Возрождения! Ананд всегда много читал (кстати, если во время турнирной партии вы увидите его жену, Аруну, то в руках у нее обязательно будет толстая книжка - любовь к чтению у них семейная), меня это всегда поражало.

- А какие книги, фильмы он предпочитал тогда?

- О, ему нравилась научная фантастика, фильмы о космосе, о будущем...

- Он никогда не хотел стать космонавтом?

- Не спрашивал, но думаю, что-то такое в нем было. Ананду нравилось все время открывать что-то новое. Думаю, и шахматы его захватили именно поэтому.

- Меня вот всегда поражало в Ананде, что он мог молчать-молчать, а потом вдруг выстреливать словами, точно “пулеметной очередью”...

- Так было и в 80-е. Он предпочитал молчать и слушать, нежели говорить, но если у него появлялась какая-то мысль, он буквально не мог сдерживать себя! Ананд был настоящим метеором - как в обычной жизни, так и за шахматной доской.

- Не из-за того ли он играл все время так быстро?

- Я думаю, да. Он почти всегда сразу видел решение в позиции и не понимал, для чего ему сидеть и думать, когда все и так ясно. И играл очень-очень быстро.

Надо отдать ему должное: Ананд полностью отдавал себе отчет в том, ч то подниматься наверх даже ему будет не так-то просто. Чтобы войти в число сильнейших шахматистов мира, понадобится нечто большее, чем талант и огромное желание.

Например, Ананд понимал, что как бы ему ни хотелось остаться на родине, придется уехать из Индии. Причем не на короткое время, а на долгие годы... Ему было необходимо принести эту жертву ради шахмат, ради своей карьеры.

- Переезд в Европу воспринимался как “жертва”?

- Конечно. Непривычная среда, нет привычной компании... Ананд фактически был предоставлен самому себе. Я знаю, он очень скучал по родине. И потом он долго не мог найти места: жил в Реджо-Эмилии, некоторое время в Тилбурге, пока, в конце концов, не выбрал для себя Испанию. Он живет недалеко от Мадрида.

- Случайно ли он выбрал самую “латинскую” из европейских стран?

- Не знаю. Его дом - вполне европейский, так сразу и не скажешь, что здесь живет индийская семья. Я думаю, он постепенно пропитался европейской культурой, стал ценить ее. Ананд много играл в Германии, во Франции, в Голландии, в Испании. Да и круг его общения - в большинстве шахматисты: много европейцев, выходцев из бывшего СССР. Мне кажется, Ананд долго искал свой “стиль жизни”. Сказать, чтобы он совершенно изменился за годы, проведенные в Европе, нельзя, но... он, конечно, уже далеко не тот мальчик, с которым я повстречался в начале 80-х в Индии.

- Кто произвел на него наибольшее влияние из его друзей-коллег?

- Мне трудно судить. Он много лет занимался с Убилавой. Определенно тот имел на него влияние, но сказать, чтобы Ананд стал немного грузином, я не могу.

- А был ли Ананд таким ярко выраженным индийцем?

- Что вы имеете в виду?

- Многим индийцы представляются эдакой “вещью в себе”, которых куда больше заботит их внутренняя жизнь, чем внешние ее проявления...

- Что касается Ананда, как я уже говорил, у него было прекрасное образование, и он много времени провел вне Индии, на тех же Филиппинах. Может быть, поэтому ему было проще ассимилироваться, принять европейскую модель поведения...

Сегодня он уже много лет живет в Испании, он не сталкивается изо дня в день с индийцами, возможно, из-за этого из него ушли отдельные национальные черты, но то, что он нежно относится к своей родине и в последние годы старается бывать в Индии чаще - это факт. И я чувствую его потребность вернуться к корням.

Ананд - прекрасный сын и отличный семьянин. Он обожает мать и отца. Его браку вот уже больше десяти лет, а теперь у них с Аруной есть еще сын. Да даже по тому, как он познакомился со своей будущей женой, как принял отцовское благословение, видно, что Ананд чтит свои национальные традиции и не отказывается от них.

- И при этом свободно чувствует себя в любой точке мира. Говорит по-испански, по-английски, а с недавних пор еще и по-немецки...

- Вы забыли еще французский!

- И по-французски тоже?

- Да. Он говорит на многих языках... Испанский для него сейчас почти как второй родной, наряду с английским. Немецкий и французский - отлично, но не так хорошо. Это и не удивительно: он постоянно живет и играет в Европе, с его светлой головой было бы странно, если бы он постепенно не выучил все необходимые ему языки.

- За русский он взяться не хочет?

- Мы с ним много шутили на эту тему... Его всю жизнь окружали русские игроки и русские тренеры, но он так и не взялся за русский. Я знаю, что он может читать по-русски, тексты, написанные кириллицей, но ничего не понимает. Или, так скажем, он понимает отдельные слова, выражения, но полноценно общаться не может.

- А много ли у Ананда друзей в Индии? Поддерживает ли он с ним отношения?

- Достаточно. Насколько знаю, он много общается с ними по скайпу. С появлением интернета все это стало намного проще. Это раньше телефонные переговоры стоили кучу денег, теперь-то проблем нет. Ананд вообще в этом плане продвинут.

Я хочу сказать, что в последние годы у него никак не меньше друзей-европейцев, что в общем-то нормально. Например, у него полно друзей даже здесь, в Москве. А его команда на матче интернациональна: узбек, датчанин, поляк, индиец. Руководитель его команды – немец Ханс-Вальтер Шмитт, с которым Ананд дружит много лет... Он давно уже стал “гражданином мира”, но не забывает, откуда он родом!

- Давайте коснемся шахматного стиля и скорости игры Ананда... Когда он только появился, то поражал всех своей реактивностью. В том, что он стал с годами играть медленнее, проявляется влияние на него других игроков?

- Если помните, на одной из пресс-конференций я задал ему такой же вопрос. Он тогда ответил, что матч на первенство мира заставляет его с иной ответственностью относиться к своим ходам. Не думаю, что в этом проявляется чье-то влияние.

Ананд был очень быстр, когда только начинал. Когда он играл в индийском клубе, то тратил на партии 15-20 минут. Смотреть на это было очень забавно. Потом, когда он начал играть в больших турнирах, ему стали “объяснять”, что время дается не просто так, и он стал временами задумываться. Если у тебя есть два часа, а тебе на партию хватает 30 минут, то даешь сопернику фору в полтора часа на размышления! Я помню, как Ананд со смехом делился со мной этой “теорией” его друзей.

Но не надо забывать, что в те годы у шахматистов не было таких огромных баз, никто не готовился к партии по несколько часов, стараясь запомнить всю эту массу вариантов. Сейчас же любая программа за секунду выдаст вам сотни партий почти на любого соперника. Готовиться стало, с одной стороны, легче, а с другой - сложнее. Я думаю, что Ананд сейчас больше, чем раньше, думает не только над шахматными ходами, но и над психологией принятия отдельных решений и тому подобных вещах.

Без этого сейчас нельзя, когда речь идет об игре на высшем уровне. Он решил: раз у него есть два часа на размышления, можно потратить это время с пользой. Это же классические шахматы, поэтому надо использовать все свои возможности...

Мой ответ будет таков: Ананд стал старше и мудрее - поэтому он думает!

- Когда вы в первый раз встретили Ананда, не показалось ли вам, что в нем есть что-то гениальное, и не изменилась ли эта оценка с годами?

- Гениальное? Я просто не знаю, как это определить... Он, безусловно, был очень талантлив. Как я уже говорил, Ананд стал первым индийцем, кому удалось выиграть медаль на международном уровне, а потом он стал чемпионом мира среди юношей. Причем это произошло в тот момент, когда доминировали советские игроки.

Вы же знаете, что у молодого Ананда фактически не было тренера. Все, чего он к тому моменту достиг, было исключительно его собственной заслугой. Удивительно, что ему удалось противостоять ребятам из СССР, у каждого из которых был тренер, которые специально готовились к этим турнирам. А с Анандом ездила мама.

Так что если говорить о его шахматном потенциале, то он был, безусловно, гением. И то, что ему хватило всего четырех-пяти лет на то, чтобы покорить шахматный мир, тоже говорит в пользу его неординарных способностей. Он ведь стал претендентом уже в 1990-м, в 20 лет. А в начале 1991-го Ананд выиграл турнир в Реджо-Эмилии, в котором играли все сильнейшие шахматисты мира, опередив и Каспарова.

Посмотрите на состав того турнира, ведь в нем все были выходцами из “советской шахматной школы” за исключением... Ананда! Он выиграл за счет таланта и за счет огромного желания. В те годы он буквально жил шахматами и ничем иным.

За следующие 20 лет Ананд ни разу не выпадал из первой пятерки... Такое кроме него не сумел сделать никто - ни Гельфанд, ни Иванчук, ни даже Крамник.

- Вы поверили тогда, что Ананд может стать чемпионом мира - победить игроков уровня Каспарова или Карпова, одолеть других претендентов на трон?

- В ту пору я много ездил с ним по турнирам. Бывал в Вейк-ан-Зее, в Линаресе, на ужасном матче с Камским в Санги-Нагаре... Потенциально он был готов к этому уже тогда. Ананд играл легко, уверенно и с удовольствием, чего ему не хватает сейчас. Он играл везде великолепно, но его проблемой в ту пору, мне кажется, являлось то, что Ананд был... слишком молод. Не до конца “созрел”, чтобы стать чемпионом.

Я был на матче Ананда с Каспаровым в Нью-Йорке в 1995-м и чувствовал это. Ему недоставало осознания важности момента , это было как продолжение той “волны”, на которой его вынесло на самый верх. Надо было подойти к борьбе за титул чуть-чуть по-другому, и с годами Ананд понял это и пересмотрел свое отношение.

Что он мог знать тогда о короне? Вспомните времена Карпова и Корчного, а затем появление Каспарова. Это были титанические сражения! Я думаю, что он, Иванчук, Гельфанд в ту пору были просто морально не готовы сразить этих титанов...

Мне даже казалось в тот момент, что у Бориса и Василия больше шансов победить их. За их плечами была школа: Ботвинник, Таль, а кроме того, у каждого из них были тренеры, которые вели их, начиная еще с детских лет. Ананд же все постигал сам... При всем его таланте, что он мог почерпнуть в Индии?! Ему надо было учиться, что он с огромным желанием и делал. Я думаю, что он еще не был готов ни в 1992-м, ни в 1995-м. Я имею в виду, не готов сразить Каспарова. Других - мог. Так, например, он проиграл матч Камскому в Санги-Нагаре, а потом победил его в Лас-Пальмасе.

Да даже в матче в Нью-Йорке в какой-то момент я был близок отказаться от своей оценки, когда после восьми ничьих Ананд выиграл 9-ю партию. Это был большой шок для всего шахматного мира... Увы, в следующих пяти партиях он взял лишь пол-очка. Каспаров превосходил его в опыте, умении использовать свои шансы и в...

- Психологической устойчивости?

- Да, и в этом - тоже. Но в том матче Ананд получил огромный опыт. Если тебя кто-то обыгрывает в турнире, - за этим вряд ли может последовать перестройка твоих представлений о шахматах. Если случается такая трагедия, как у Ананда в матче с Каспаровым, всякий начнет копаться в себе, искать причины поражения.

- На ваш взгляд, тот матч не разрушил цельности Ананда?

- К счастью, этого не произошло. Я вспоминаю Тайманова, который проиграл 0:6 Фишеру, после чего никогда не был тем шахматистом, каким он был до этого... Или взять Шорта, который проиграл “под ноль” Каспарову в 1993-м. Ананд сумел после этого восстановиться! Прошло всего два года, и он должен был получить корону по системе ФИДЕ, выиграв нокаут-чемпионат в Гронингене. Да, там было много всего - Ананду пришлось сыграть суперфинал с Карповым, Каспаров отказался от участия и т.д. Все это - политика, от которой Ананд старался держаться в стороне.

История показала, что Ананд выдержал испытание временем. Он выиграл титул в “нокауте” в 2000-м, следующие 15 лет входил в тройку сильнейших в мире.

Вы посмотрите на его турнирные результаты: Вейк-ан-Зее, Линарес, Монте-Карло, Дортмунд, Франкфурт... Где он только не побеждал! Ярче достижения в те же годы лишь у Каспарова, да и то Гарри играл заметно реже. Ананд пять раз выиграл Вейк, шесть раз получал шахматный “Оскар”! Достаточно ли это для того, чтобы в один момент по праву стать чемпионом мира? Поэтому, как только Каспаров ушел, Ананд воспринимался как главный претендент на то, чтобы стать лидером шахмат.

- То есть, когда Ананд обыграл Крамника в 2008-м, круг замкнулся?

- Думаю, да. Я считаю, что Ананда можно включить в тройку самых талантливых и ярких шахматистов всех времен - наряду с Каспаровым и Карповым.

- Стойте, а как же Ласкер, Капабланка, Алехин, Таль... Фишер, наконец?

- Их очень сложно сравнивать. Все они жили достаточно давно, те шахматы были совсем другими... Хорошо, если вам не нравится мое сравнение, скажу так: Ананд в тройке лучших игроков мира за последние 25 лет. Так будет корректней.

- А как вам 40-летний Ананд на фоне молодых преследователей?

- Конечно, он не подавляет своих соперников, как это делал Каспаров. Но он и не уступает им. Посмотрите, игроки в современной элите очень близки друг к другу, и в первой десятке из “стариков” свои места сохранили только Ананд и Иванчук.

Что же до исторических отношений с Крамником и Топаловым, которые тоже были чемпионами мира, то их матчи, мне кажется, полностью исчерпали эту тему. Ананд выиграл три партии из первых семи против Крамника и сумел выдержать давление в поединке с Топаловым, отстоял свой титул, играя на территории соперника.

- Гельфанд для него был достаточным раздражителем?

- Ананд знает Бориса больше 20 лет, играл с ним еще в молодежных чемпионатах мира... Самый главный раздражитель для него - титул чемпиона мира! В мире очень мало людей, которые попробовали, что это такое. Думаю, каждый чемпион мира до последнего будет защищать свой титул, и Ананд - один из них. Он может сыграть не очень впечатляюще в каком-нибудь турнире, но он не допустит слабости, когда речь идет о борьбе за корону. Крамник это, Топалов или Гельфанд - без разницы.

- На ваш взгляд, чемпионский титул как-то изменил Ананда?

- Если и изменил, то я не заметил этих изменений. Он как был, так и остался очень уравновешенным и простым в общении человеком. Разговаривая с ним, никогда не почувствуешь агрессии или злости. Ананд уважает любого собеседника...

О его человеческих качествах говорит хотя бы то, что он прилагает много сил к организации шахматных школ в Индии, он готов заниматься с ребятишками. Ему в свое время не мог помочь никто, он же со своей стороны хочет помочь всем!

Вы не представляете, сколько Ананд ездит по стране, сколько он читает лекций и дает сеансов одновременной игры. Он дал такой фантастический толчок для того, чтобы шахматы в Индии стали развиваться, как ни один другой до него. Думаю, что такого вклада в интеллектуальное развитие своего народа не сделал до него ни один политик. И я вижу, что Ананду это доставляет настоящее удовольствие...

- Представляю, как нему относятся ваши юные шахматисты!

- Да, Ананд - это “икона”. Причем не только для детей. Это фигура национального масштаба. Он входит в число трех самых известных спортсменов страны: есть еще теннисист и игрок в крикет, имя которого даже посреди ночи назовет вам Свидлер. Ананд достойно представляет Индию, заставляет гордиться своей страной.

Мне сейчас вспоминается одна история, она произошла много-много лет назад, в конце 80-х. Я как-то разговаривал с одним известным гроссмейстером, и он сказал мне: “Если... Нет, не так - когда Ананд станет чемпионом мира, мы впервые получим чемпиона - нормального человека!” Я улыбнулся. Он и вправду нормальный.

- Стало ли для вас неожиданным то, что Ананд постепенно возвращается к своим корням, что купил дом в Мадрасе, что проводит в Индии все больше времени...

- Вообще-то, насколько я знаю, Ананд не покупал себе дома, у него уже был дом в Мадрасе. Дом его родителей! Он довольно современный и красивый. Да, в прежние времена Ананд приезжал домой на какое-то время, проводил дома, может, месяц - не больше, и уезжал. Теперь остается в Мадрасе уже по несколько месяцев.

А сейчас, когда у него родился сын, самое время вернуться к своим корням... Это очень вписывается в “индийскую традицию”, когда дети проявляют заботу о своих родителях, помогают им морально и финансово. Вопрос здесь не в том, что они не в состоянии прокормить себя - они достаточно состоятельные люди... Просто Ананд - очень хороший сын. Ему доставляет удовольствие находиться рядом с родителями, им сейчас слегка за 70, и они в порядке. Его решение выглядит естественно.

Ананд сейчас стал заметно меньше играть в Европе. Во многом это связано с тем, что он удовлетворил свои амбиции, и с тем, что он остается чемпионом мира...

Кроме того, поменялась система его ценностей. Если раньше шахматы занимали в ней однозначно первое место, то теперь, когда ему 42 года, многое поменялось. У него есть сын, любимая жена, замечательные родители. Чего еще желать?

Несколько месяцев назад я задал ему тот же вопрос: тебе не надоело, не готов ли ты бросить шахматы? И он задумался! Раньше такого просто не могло быть... Нет, я уверен: еще пару лет он точно поиграет, - и его соперникам будет непросто.