Энциклопедия	Сергей ВОРОНКОВ, журналист, историк
ДРАМА В АМСТЕРДАМЕ

Каких только нелепиц не пишут в последнее время о Федоре Богатырчуке. То он вместе с Ефимом Боголюбовым «прячется в развалинах Берлина от советских солдат», то «в яркой украинской свитке» играет на олимпиаде в Москве, показывая всем шиш и говоря: «А х… тоби!» Ладно бы, какая-нибудь желтая пресса, а то солидные шахматные издания. Хотелось бы думать все же, что дело тут не в предвзятости, а в полном отсутствии информации о жизни и творчества Богатырчука: почти полвека его имя у нас в стране было под запретом. Вот и полнится земля выдумками и слухами…

Эта статья, представляющая собой фрагмент будущей книги, – попытка хотя бы отчасти восполнить пробел. Олимпиада в Амстердаме (1954), о которой пойдет речь, была первой и последней в шахматной карьере Богатырчука. Результат оказался не очень удачным, да оно и понятно: возраст есть возраст (62 года), вдобавок отсутствие практики. За два предыдущих года он сыграл всего несколько серьезных партий, пропустил чемпионат Канады. Причиной была напряженная научная работа в Оттавском университете. Все-таки, не будем забывать, главным делом его жизни была медицина. Богатырчук являлся одним из крупнейших в мире специалистов в области лечения рака и в 1955 году был удостоен медали имени Барклая – высшей награды для радиологов, которая достойно увенчала его медицинскую карьеру. В шахматах же Федор Парфеньевич всю жизнь оставался любителем (на Западе его иногда даже называли «Grand Amateur»), чем, кстати, гордился. Во время турнира в Москве 1925 года он заявил в печати: «Отрадно констатировать тот факт, что и не профессионалы-шахматисты могут еще в наше время успешно бороться на международных турнирах. Не хочется думать, чтобы и в будущем более живая фантазия и юношеский пыл любителя были побеждены рутиной современной техники шахматной игры». Мечты, мечты, где ваша сладость?..

Начнем рассказ не с самой олимпиады, а с четырехлетней эпопеи вокруг присвоения Богатырчуку звания международного мастера, завершившейся как раз накануне «турнира наций». Почему такой долгий срок? Потому что советская сторона из года в год жестко блокировала в ФИДЕ заявку канадцев, чтобы, с одной стороны, отомстить Богатырчуку за статью «Шахматы красной пропаганды», а с другой – попытаться заткнуть ему рот. Однако в Москве плохо представляли, с кем имеют дело. Если в той статье Богатырчук просто вынес сор из избы советских шахмат, то тут уже «замахнулся на святое»: поднял вопросы о советском засилье в ФИДЕ, о «командной игре» наших шахматистов в матч-турнире 1948 года и даже о реорганизации ФИДЕ!

Ну, кажется, всё. Осталось только поблагодарить друзей-переводчиков: с английского языка – Якова Зусмановича (Калифорния) и Татьяну Плисецкую (Прага), с болгарского – Сергея Ткаченко (Одесса), а также выразить признательность московскому кандидату в мастера Дмитрию Зенину за комментарии к одной из партий.

«ЛОВКИЙ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ХОД»

«До 1947 года советская шахматная организация не была членом Международной шахматной федерации (ФИДЕ), неоднократно клеймя последнюю в печати кличками “буржуазная”, “фашистская” и т.д., – пишет Богатырчук в книге «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту» (Сан-Франциско, 1978). – В 1947 году, после победы над фашизмом, политическая атмосфера изменилась, и Всесоюзная шахматная секция (ВШС) вступила в ФИДЕ и сразу же начала мутить воду.

Первым ее шагом было лишение гроссмейстера Боголюбова права принимать участие в международных турнирах, подготавливая этим почву для запрещения ему участвовать в турнире соискателей на звание чемпиона мира.

Позже ВШС неоднократно пыталась лишить своих врагов шахматных титулов. В частности, я не был внесен не только в списки гроссмейстеров (на звание которого я имею право по своим шахматным успехам), но даже и в списки международных мастеров. Только в 1954 году ФИДЕ мне это звание присвоила, несмотря на протесты ВШС».

Шахматная федерация Канады подала заявку на Богатырчука еще в 1950 году, когда на конгрессе ФИДЕ в Копенгагене впервые состоялось присвоение международных званий. Но советская делегация (зампред Спорткомитета Д.Постников и А.Котов) заблокировала ее под предлогом, что Богатырчук – «изменник родины» и т.п., то есть сугубо по политическим мотивам. Странно, что такой предлог встретил понимание у руководства ФИДЕ – организации, которая по уставу вроде бы стоит вне политики. Других причин для отказа не было: предыдущий конгресс в Париже (1949) постановил присвоить звание международного мастера тем советским мастерам, которые трижды участвовали в чемпионатах СССР. Богатырчук же перекрыл эту норму вдвое: он играл в шести чемпионатах, причем один раз стал чемпионом СССР и четырежды делил третье место! Приведу и авторитетное мнение д-ра Ласкера, высказанное им в 1936 году в Киеве после двух консультационных партий с Богатырчуком: «Он обладает совершенно здоровым стилем игры и является полноценным международным мастером».

Впрочем, самого Богатырчука позиция ФИДЕ не удивила. Он лишь утвердился во мнении, что Международная шахматная федерация пляшет под советскую дудку, о чем и написал без обиняков редактору журнала «Canadian Chess Chat»:

Письмо Богатырчука в журнал «Canadian Chess Chat» было напечатано под заголовком «Другие точки зрения на ФИДЕ и международные шахматные дела».

Ф.БОГАТЫРЧУК – Д.МАК-АДАМУ

Дорогой редактор!

В август-сентябрьском номере «Canadian Chess Chat» м-р Р.Г.Уэйд, представитель ФИДЕ в Европе, поделился своими впечатлениями о последнем конгрессе ФИДЕ. Он пишет: «Я думаю, что конгресс подводит превосходный баланс между существующим игровым превосходством СССР и тем фактом, что СССР находится в меньшинстве в ФИДЕ с точки зрения выборов». И далее: «На тех двух конгрессах, где я участвовал, я видел, как советская делегация смягчила свою позицию в отношении многих важных моментов».

М-р Уэйд не уточнил эти «важные» моменты, но все события в шахматном мире за последние годы не представили каких-либо убедительных доказательств, что так оно всё и было. Более того, я вижу вполне отчетливо, что все важные решения ФИДЕ в последние годы принимаются под диктовку большевистской делегации.

Факт первый: беспорядок с мировым чемпионатом, турнирами претендентов, отборочным циклом и т.д. Примером наивности ФИДЕ служит организация первого турнира на мировое первенство (матч-турнир 1948 года. – С.В.). В нем, как известно, участвовали три представителя от СССР и два от других стран. Все, за исключением полных простаков, сейчас хорошо знают, что шахматы в СССР подчинены политике, а все шахматные мастера не более чем пешки в руках машины коммунистической пропаганды. Ввиду этого факта ФИДЕ имела право предположить, что в таком важном политическом событии (с точки зрения советской пропаганды), как чемпионат мира, со стороны советских шахматных мастеров возможна некая командная работа. А если в турнире при пяти игроках команда из трех сильных мастеров начнет действовать сообща, то ни у Капабланки, ни у Ласкера, ни у Алехина не будет ни малейшего шанса стать чемпионом. Я просмотрел все партии этого турнира, и некоторые партии, сыгранные советскими мастерами между собой, изумили меня своей бессодержательностью.

В особенности Керес против Ботвинника совершенно не выказал своего мастерства. Тот же Керес играл с Эйве и Решевским в своей обычной манере с поразительной легкостью. Конечно, этот факт можно объяснить превосходством Ботвинника, но я знаю игру обоих и совсем не уверен в этом превосходстве (Богатырчук знал, о чем пишет: против Ботвинника у него счет 3:0! – С.В.). Игра Смыслова с Ботвинником также не была столь впечатляющей, какой она была временами в партиях с другими мастерами.

Матч-турнир 1948 года, в котором на двух западных шахматистов (Решевский и Эйве) было три советских (Керес, Смыслов и Ботвинник), Богатырчук называл «большим успехом красной пропаганды», но оговаривался: «Я никак не хочу набросить тень на Ботвинника, ибо я убежден, что он в последующей пропагандной возне участия не принимал».

Зная о методах советской пропаганды, я не сомневаюсь, что слабая игра объясняется скорее влиянием соответствующих инструкций, чем игровым превосходством Ботвинника. Другие турниры с участием советских мастеров позволяют подозревать ту же самую командную игру. И это вполне естественно. Спортивное достижение только тогда может базироваться исключительно на умении, таланте и опыте, когда оно свободно от всякого влияния, и особенно от политического давления, которое, согласно сталинским словам, «имеет единственную цель – пользу для своего государства, и эта цель оправдывает все средства».

Кроме командной игры, есть, конечно, и некоторое игровое превосходство советских мастеров, позволяющее им занимать высокие места. Советская пропаганда объясняет это исключительно превосходством советской культуры над буржуазной, капиталистической культурой. Но есть более простое объяснение: я вполне уверен, что любой способный молодой человек из любой страны и любой национальности, свободный от забот о заработке и пропитании и не занимающийся ничем, кроме шахмат, может за пару лет стать «международным гроссмейстером». Мне бы не хотелось отрицать способности советских людей, но, по моему мнению, советские мастера демонстрируют превосходство только в технике и знании дебютов, а их мастерство в миттельшпиле и эндшпиле довольно среднее. На этих стадиях их игра не может сравниться с игрой Капабланки, Ласкера или Алехина. А знания и техника являются прямым результатом упорной, ежедневной работы, а не признаком гениальности.

Факт второй: «подготовка и согласование списка международных мастеров и гроссмейстеров». Уже само по себе признание необходимости навешивания представителям шахматного искусства бесполезных ярлыков этих званий со всей очевидностью говорит о советском диктате. Разве такое возможно, чтобы ФИДЕ считала недостаточным критерием квалификации шахматных мастеров их имена? Или их партии, или их вклад в развитие шахматной теории? Разве не смешно, что в США только шести мастерам было присвоено звание международного мастера, а в Венгрии – восьми? Я нашел много имен в списке международных мастеров, чьи партии и турнирные достижения мне совершенно неизвестны. Между тем я не нашел ни в одном списке имени Боголюбова, хотя вклад этого великого мастера в развитие шахматного искусства гораздо более значителен, чем большинства признанных «гроссмейстеров», вместе взятых!

Но последняя фраза этого поразительного «соглашения» бьет все рекорды. Звучит она так: «Квалификационный комитет ФИДЕ имеет право отказывать в присвоении звания на основании поведения».

И что же это такое, позвольте мне спросить: поведение международного шахматного мастера? Не входит ли в понятие «плохого» поведения любая политическая деятельность (разумеется, большевистская позволена), а также любая критика действий ФИДЕ или ее руководителей?

Бедные шахматные мастера! Бедное шахматное искусство!

Двух упомянутых фактов достаточно, чтобы понять, кто сейчас доминирует в ФИДЕ. В результате при подготовке мирового отборочного цикла мы сейчас видим «битву в бутылочном горлышке», как назвал это м-р Дадли ЛеДейн в том же номере журнала («Chess Chat»). Он указал, что советским мастерам, вероятно, достанутся 9 из 12 мест в турнире претендентов 1953 года (в итоге их оказалось 9 из 15; а вот в первом турнире претендентов – Будапешт 1950 – советских участников было 7 из 10! – С.В.). Таким образом, это будет не международный, а чисто советский турнир за счет ФИДЕ с участием нескольких счастливцев из-за границы. Шансы несоветских мастеров на победу будут не больше шансов верблюда пройти сквозь игольное ушко.

Теперь возникает естественный вопрос: как шахматы и шахматные мастера в демократических странах могут быть защищены от этой шахматной индустриализации?

Реорганизация ФИДЕ является единственным выходом из этого тупика.

Прежде всего, ФИДЕ должна быть объявлена организацией вне политики, поддерживающей шахматное искусство, а не шахматный бизнес. Все шахматные мастера, получающие определенную плату от государства за их шахматную деятельность, должны быть исключены. Шахматный профессионализм может быть разрешен только в виде свободной профессии. Чтобы избежать всякой вероятности командной работы на турнирах, в них следует допускать не более двух представителей от каждой страны. Реорганизованная ФИДЕ должна проанализировать всю свою предыдущую деятельность и исправить все прошлые ошибки. Следовательно, состав нового турнира претендентов должен определяться именами, а не званиями.

Чем быстрее произойдет эта реорганизация, тем лучше для развития шахмат во всех странах мира, а не только в странах за железным занавесом.

P.S. Я прошу все шахматные журналы перепечатать это письмо.

Федор Богатырчук
«Canadian Chess Chat», декабрь 1950

Как видите, Федор Парфеньевич резко отрицательно отнесся к «навешиванию ярлыков» на шахматистов, посчитав это никчемной затеей. Представляю, какими эпитетами наградил он потом коэффициенты Эло, о которых его земляк, великий Давид Бронштейн, высказался, помню, по-стариковски прямо: «Человеческий мозг создан Господом не для того, чтобы оценивать его в числах!» К чему привели все эти «ярлыки» и рейтинги, известно. Недаром Бронштейн на склоне лет видел выход уже не в «реорганизации ФИДЕ», а в ее самороспуске. «Что они сделали со званием гроссмейстера? – с болью говорил он мне осенью 1994 года. – Сначала его давали только за победу в крупном турнире. А сейчас? Полная девальвация… Поэтому еще весной я дал им совет, которому они, к сожалению, не вняли: собраться 20 июля, в день своего 70-летия, в Париже – и самораспуститься!»

…Однако для канадцев добиться звания международного мастера для Богатырчука было уже делом принципа. Второй раз они подали заявку в 1952 году в Сальтшобадене. И снова отказ! О мотивах мы можем судить по письму Роберта Уэйда в «Chess». Это имя уже знакомо читателям Chesspro по знаменитой полемике между ним и Богатырчуком в том же журнале. Судя по этому письму, взгляды английского мастера претерпели изменения (откровением стал для меня и тот факт, что именно Уэйд добился звания международного гроссмейстера для Боголюбова!).

Письмо Уэйда в «Chess» стало своеобразным эпилогом к его прошлогодней полемике с Богатырчуком вокруг статьи «Шахматы красной пропаганды».

Р.УЭЙД – Б.ВУДУ

Дорогой м-р Вуд!

Письмо м-ра Г.Г.Фергюсона, вице-президента Шахматной федерации Канады, в «Canadian Chess Chat», которое вы воспроизвели в февральском номере «Chess», основано на полностью неверных фактах. Прежде всего, в нем ошибочно предполагается, что я коммунист или попутчик.

…Поскольку Канада не имела своего представителя на конгрессе ФИДЕ в прошлом сентябре, то я (в обзоре для «Canadian Chess Chat». – С.В.) представил краткое изложение того, что мне казалось особенно интересным для Канады.

Канада выдвинула Богатырчука на звание международного мастера. Эта заявка дважды обсуждалась квалификационным комитетом ФИДЕ. Рагозин, представлявший СССР, был против присвоения звания, указывая, что Богатырчук считается предателем по отношению к своей стране и ее союзникам в войне. Это одна сторона вопроса. Лично я считаю это не относящимся к делу и вне юрисдикции международной организации, связанной с шахматами. Имей Богатырчук четкие основания на получение звания международного мастера, протесты Советского Союза были бы отвергнуты. Нет ни малейших сомнений, что Богатырчук гораздо сильнее многих из тех, кому присвоили звание международного мастера. Слабым местом в заявке Канады было то, что звание дается по результатам в международных соревнованиях. Богатырчук же играл только в двух по-настоящему международных турнирах и в обоих не показал впечатляющих результатов из-за колоссально сильного состава участников. Например, если мне не изменяет память, Богатырчук был 11-м в Москве в 1925 году – но посмотрите, кто стоит выше него!

Резолюция, принятая на последнем заседании ФИДЕ, гласит, что заявки на присвоение мастерских званий на основании только довоенных результатов не будут рассматриваться после следующего конгресса ФИДЕ в Цюрихе в начале сентября. Канаде нужно решить в этом году, достаточно ли гарантированы международные результаты Богатырчука в случае голосования в ФИДЕ по этому вопросу, так как голосующие будут разделены на три группы: политически против, формально против и формально за. Я надеясь, что никто не будет голосовать по заявке Богатырчука только по политическим мотивам.

У меня мало справочных материалов, так как я скитаюсь по различным шотландским клубам, поэтому я не могу судить о результатах Богатырчука в СССР. Но если он участвовал хотя бы в трех финалах чемпионата СССР до конгресса ФИДЕ 1950 года, то он автоматически получает право на присвоение звания международного мастера.

Неправильно, когда кто-то домысливает сказанное каким-либо делегатом на заседании ФИДЕ, не присутствуя там или не видя документов. Некоторые ваши читатели знают, что покойный гроссмейстер Боголюбов был объектом такой же полемики, как и Богатырчук. Международные результаты Боголюбова являлись одними из самых лучших. Именно я был тем, кто, не получив перевеса голосов на заседании квалификационного комитета во время конгресса ФИДЕ 1951 года, вынес дебаты на генеральную ассамблею и добился голосования. Именно я был тем, кто с согласия шахматных федераций Австралии и Новой Зеландии в 1951 году выдвинул Боголюбова на звание гроссмейстера. В отчете Котова об этом конгрессе, опубликованном в советском шахматном журнале, написано, «что Уэйд не подходит в качестве делегата ФИДЕ». Кажется, по крайней мере в этом Котов и м-р Фергюсон сходятся.

Если СССР выступит на заседании ФИДЕ с идеями, которые укрепят международные шахматы, – как, например, некоторые его финансовые предложения, – а я останусь делегатом ФИДЕ, то я хотел бы иметь свободу действий как для поддержки, так в равной мере и для противодействия, если предложения будут слишком выгодны для советской стороны. Когда игроки СССР играют в хорошие шахматы, я бы хотел иметь возможность оценивать их непредвзято, без политической истерики. Мастера СССР играют в хорошие шахматы и обладают хорошими шахматными манерами. Я написал СССР в этом абзаце, хотя взамен можно подставить название почти любой другой страны.

Роберт Г. Уэйд,
4 марта 1953
«Chess», апрель 1953

В 1953 году была подготовлена новая заявка, о чем сообщил канадский представитель в ФИДЕ Бернард Фридман в отчете шахматной федерации («Canadian Chess Chat», октябрь 1953):

«Ф.Богатырчук: его заявка на звание международного мастера была подана со всеми требуемыми документами, и решение будет принято на конгрессе в Швейцарии в конце августа. Существует довольно большое досье по данному делу. Это более 40 писем, которые послали и получили члены квалификационного комитета и вице-президенты Марсель Берман (Франция), В.Рагозин (СССР), Ари Ильмакуннас (Финляндия), Гарольд Филлипс (Нью-Йорк), д-р Акоста Сильва (Венесуэла), д-р Хуан Карлос Лауренс (Аргентина), Дж.Бил (Австралия), Фольке Рогард (Швеция), Йозеф Лоума (Прага) и т.д.»

Но и на этот раз советской делегации (Рагозин и Постников) удалось заблокировать заявку. Казалось бы, всё кончено: согласно решению ФИДЕ, заявки на основании только довоенных результатов впредь не должны были рассматриваться… Однако канадцы не сложили руки! Понимая, что с прежними аргументами цели не достичь, они перед конгрессом в Амстердаме (1954) придумали «ловкий дипломатический ход» (выражение английского мастера и журналиста Леонарда Бардена): сравнить результаты Богатырчука и двух из советских мастеров, получивших звание в 1950 году.

Слово канадскому представителю в ФИДЕ Натану Дивинскому:

«Я чрезвычайно счастлив сообщить, что д-р Ф.Богатырчук теперь международный мастер! Квалификационный комитет собрался в воскресенье утром, 29 августа, а я прибыл днем и узнал об отказе д-ру Богатырчуку, чью шахматную силу сочли недостаточной. Его прошлые результаты не вызвали никаких разногласий относительно самого права на рассмотрение. Я вновь подал его заявку под заголовком «Новое дело» и заявил, что его успехи были выше, чем у Гоглидзе или Верлинского. Флор это отрицал. Найдорф, ранее выступавший против кандидатуры д-ра Богатырчука, признался, что он ничего не знал о московском турнире 1925 года и других результатах д-ра Богатырчука вплоть до 1949 года. Я предложил присвоить звание прямо сейчас, поскольку результаты д-ра Богатырчука оказались выше, чем и у Гоглидзе, и у Верлинского. Было созвано специальное заседание квалификационного комитета, где все – за исключением России, которая от голосования воздержалась, – единогласно проголосовали за д-ра Богатырчука» («Canadian Chess Chat», август–сентябрь 1954).

Советские шахматные функционеры были так раздосадованы случившимся, что Рагозин, рассказывая в «Шахматах в СССР» о конгрессе, даже не упомянул Богатырчука в списке новых международных мастеров! А ведь он, как вице-президент ФИДЕ, просто не мог об этом не знать – его имя есть в перечне лиц, получивших экземпляр официального отчета конгресса в Амстердаме… Хотя при чем тут Рагозин?! Память о людях, признанных врагами советской власти, каленым железом выжигалась отовсюду. Это было характерно для всех тоталитарных режимов. Как заявил Богатырчук в 1973 году в интервью ванкуверской газете «Province», «они вычеркнули мое имя, как мастера, из всех книг и энциклопедий, изданных после 1943 года. Я просто не существую!»

Страница из официального отчета 25-го конгресса ФИДЕ (1954), врученного всем его участникам. Однако в советском шахматном журнале фамилия Богатырчука «выпала» из списка новых международных мастеров!

В 2010 году профессор Дивинский напишет по моей просьбе воспоминания (для книги о Богатырчуке), где приведет подробности той давней истории:

«Я знал об огромной шахматной силе Богатырчука в 20–30-х годах, и мне казалось совершенно естественным представить его на получение звания международного мастера на конгрессе ФИДЕ 1954 года. В действительности в свои лучшие годы Богатырчук играл на гроссмейстерском уровне. Но я был бы счастлив получить для него любое звание.

Русские были ужасно злыми из-за канадской заявки в ФИДЕ . Флор пришел ко мне в гостиничный номер и старался убедить забрать назад нашу заявку. Русские доказывали, что Богатырчук был предателем, что он ушел с нацистами, когда они отступали из России, и что он не заслуживает этого звания. Я же доказывал, что на самом деле он заслуживает звания гроссмейстера! Я также доказывал, что даже сам Гитлер заслуживал бы звания международного мастера ФИДЕ, играй он в силу международного мастера.

В итоге мы добились для него звания международного мастера, но взамен пришлось согласиться на присвоение этого звания дюжине более слабых русских игроков».

Память слегка подвела Дивинского : в 1954 году международными мастерами от СССР стали только Корчной, Нежметдинов, Фурман и Холмов; массовый же прием советских мастеров, добрая половина которых и впрямь уступала в силе Богатырчуку, состоялся в 1950 году.

Но это так, в скобках. А вот замечание Дивинского о том, что Богатырчук «заслуживает звания гроссмейстера», – в самую точку! Федор Парфеньевич тоже пишет, что «по своим шахматным успехам» он имел право на звание гроссмейстера. И это не бахвальство. Если бы не жесточайший советский прессинг, Богатырчук удостоился бы высшего титула – в западной прессе его нередко и называли «бывшим русским гроссмейстером». А помните название книги Людека Пахмана 1944 года? «Восемь партий гроссмейстера Богатырчука»! И в самой книге он именуется «прославленным украинским гроссмейстером» и «знаменитым гроссмейстером». А кому адресует Пахман свои покаянные письма четверть века спустя? «Международному гроссмейстеру по шахматам»!

Да так оно, в сущности, и было. Жаль, что Крыленко не прислушался к заявлению Левенфиша, сделанному в 1937 году (когда тот получил гроссмейстера СССР за ничейный матч с Ботвинником): «Я считаю, что Всесоюзный шахматный комитет совершенно напрасно не присудил звания гроссмейстера всем победителям всесоюзных чемпионатов, а именно: Романовскому – победителю 1923 и 1927 годов, Богатырчуку (Украина) – 1927 года и Левенфишу – 1934 и 1937 годов». В этом случае первые двое могли бы считаться гроссмейстерами не только де-факто, но и де-юре. К слову, Петру Арсеньевичу не повезло дважды. В России мало кто знает, что в 1950 году советская сторона в лютом желании насолить «власовцу» принесла в жертву человека, с которым Богатырчук разделил победу в чемпионате СССР, – вместо Романовского последним, 25-м обладателем гроссмейстерских регалий стал Фридрих Земиш!

XI ВСЕМИРНАЯ ШАХМАТНАЯ ОЛИМПИАДА

Амстердам, 4–25 сентября 1954

Вторая полуфинальная группа: 1. Аргентина – 14 из 20; 2–3. Болгария и Чехословакия – по 13,5; 4. Канада – 10 (Богатырчук – 3,5 из 5); 5. Италия – 7,5; 6. Ирландия – 1,5.

Финал «Б» («утешительный»): 13. Швейцария – 37 из 42, 14. Канада (Богатырчук – 5 из 10) и 15. Австрия – по 36, 16. Дания – 34,5, 17. Италия – 28,5, 18. Колумбия – 27,5, 19. Бельгия – 27, 20. Финляндия – 26,5, 21. Франция – 26 и т.д.

Из 10 предыдущих «турниров наций» Канада приняла участие лишь в одном – в Буэнос-Айресе (1939). Там канадские шахматисты, среди которых был и 14-летний вундеркинд Эйб Яновский (+12–1=3!), заняли второе место в финале «Б». Естественно, на этот раз они хотели выступить более удачно, но не судьба: по удивительному совпадению, они вновь оказались вторыми в финале «Б»! О том, как была сформирована олимпийская сборная, рассказал Филип Хейли, секретарь Шахматной федерации Канады:

«В результате работы комиссии по отбору, переписки заинтересованных групп и двух почтовых голосований руководителей ШФК в команду Канады вошли: 1. Э.Яновский (Виннипег), 2. Ф.Андерсон (Торонто), 3. П.Вайтонис (Гамильтон), 4. д-р Ф.Богатырчук (Оттава) с М.Фоксом (Монреаль) и д-ром Н.Дивинским (Виннипег) в качестве запасных. М-р Дж.Прентис (Ванкувер) поедет за свой счет в качестве неиграющего капитана команды… Как видите, Канада будет представлена очень достойной командой, и мы надеемся, что все участники внесут свою лепту в то, чтобы сделать это начинание финансово успешным» («Canadian Chess Chat», май 1954).

Команда Канады на Всемирной олимпиаде в Амстердаме (1954): Эйб Яновский, Пауль Вайтонис, Фрэнк Андерсон, Морис Фокс, д-р Федор Богатырчук и д-р Натан Дивинский. Фрагмент фотографии, сделанной за три года до этого на чемпионате Канады.

Упоминание о финансовой стороне и о том, что президент Шахматной федерации Канады «поедет за свой счет» (!), не случайно. В отличие от соцстран, где государство попросту командировало шахматистов на любые зарубежные соревнования, оплачивая все расходы, в Канаде даже для поездки на Всемирную шахматную олимпиаду создавался специальный фонд. Поскольку частных пожертвований не хватало, членам олимпийской команды приходилось давать сеансы одновременной игры, сбор с которых также шел в фонд. В «Canadian Chess Chat» есть, например, сообщение о двух сеансах Мориса Фокса, принесших 49 долларов. Причем второй сеанс прошел в Квебеке прямо накануне посадки Андерсона, Дивинского, Фокса и Яновского на пароход, отплывающий в Амстердам. Почему пароход, а не самолет? Так было дешевле. Исключение сделали для Богатырчука – видимо, в знак уважения к возрасту – и Вайтониса, у которого, по словам «Canadian Chess Chat», была веская причина: «За несколько дней до вылета Вайтониса в Амстердам м-с Вайтонис представила ему нового члена семьи. Она прибыла из госпиталя всего за день до его отъезда. Наши поздравления!»

Богатырчук: «Возвратившись из Лондона (с международного конгресса геронтологов. – С.В.), я узнал о своем включении в состав канадской команды для игры в олимпийских матчах этого года в Амстердаме. Отказываться не приходилось, и я снова пересекаю океан. Для меня участие в Олимпиаде представляло особый интерес, ибо там мне впервые после бегства из “рая рабочих и крестьян” предстояло встретиться со своими шахматными коллегами. Представлялось любопытным увидеть, как коммунизирующие члены советской делегации будут реагировать на то, что я, еще даже не канадский гражданин, “явный враг” народа и несомненный “изменник”, выступаю от имени Канады и не выявляю никакого страха перед карающим мечом пролетариата.

Старых коллег по шахматному оружию никого нет, кроме, конечно, Ботвинника, явно желающего испепелить меня своим негодующим взором. Остальным членам делегации, очевидно, приказано не вступать со мной в общение, что они и делают, переходя на другую сторону, если встречают меня на улице» (из книги «Мой жизненный путь…»).

Перед началом олимпиады капитаны национальных сборных представили свои списки 12 сильнейших команд, чтобы определить фаворитов и затем равномерно рассеять их в четырех полуфиналах, откуда в главный финал выходило по три победителя, а остальные в «утешительном» финале должны были разыграть места с 13-го по 26-е. Вот список И.Бондаревского: 1. СССР, 2. Аргентина, 3. Югославия, 4. Чехословакия, 5. Венгрия, 6. Швеция, 7. Голландия, 8. Англия, 9. Западная Германия, 10. Канада, 11. Болгария, 12. Финляндия. Как видите, советские шахматные спецы оценивали шансы канадцев на выход в финал весьма высоко и, надо полагать, делали свой прогноз с учетом силы игры Богатырчука.

Барден: «Если Канада дойдет до финала, то Богатырчук, ведущий русский довоенный мастер, эмигрировавший после войны в Канаду, не будет играть против СССР, чтобы избежать возможных политических осложнений. В этом случае “дело Богатырчука”, вероятно, умрет естественной смертью сразу после того, как Богатырчук получит звание международного мастера на конгрессе ФИДЕ» («Chess», 18 сентября 1954).

Это звание Богатырчук, как мы знаем, получил еще накануне олимпиады. Но откуда Леонард Барден почерпнул информацию о том, что он «не будет играть против СССР»? Во всяком случае, не от самого Богатырчука, который в своей книге пишет: «Не знаю, по случайности либо по любезности голландцев, но Канада и СССР играли в различных предварительных группах. Так как Канада в финал не попала, то мне так и не пришлось встретиться за доской с Ботвинником (возможно, что для этого случая меня переместили бы на первую доску). Но я давным-давно свои мосты на пролетарскую родину сжег и поэтому об упущенном счастье нисколько не жалел».

Группа участников олимпиады, среди которых Богатырчук и первый президент ФИДЕ А.Рюэб (1924–49). Любопытно, что ни одного советского шахматиста на снимке нет, а вот венгр Барца и чех Филип – есть, и даже стоят вблизи от Богатырчука! Это фото из архива Ф.Андерсона любезно прислал международный мастер Дж.Дональдсон (США).

На этом фрагменте номерами отмечены: 1 – почетный президент ФИДЕ А.Рюэб, 2 – Н.Дивинский, 3 – Ф.Богатырчук, 4 – английский мастер Л.Барден, 5 – капитан канадской команды Дж.Прентис. Соседство Рюэба и Богатырчука весьма показательно!

Но вернемся к началу олимпиады. «Сразу после торжественного открытия, в 4 часа дня, должен был начаться первый тур, – читаем в олимпийском бюллетене (16 сентября 1954). – Однако не всё еще готово. Расставляются столы и стулья, шахматы и часы. А первый ход удается сделать только в 5 часов 10 минут. Впрочем, это приблизило участников к “нормальному” регламенту олимпиады. Ведь играть придется с 5 часов 30 минут до 10 часов 30 минут вечера, а с 10 часов утра еще доигрывать четыре часа неоконченные партии…

В большом спортивном зале “Аполло-холл” просторно и много воздуха, но в плохую погоду прохладно. Огромный прямоугольник столов отделяет участников от зрителей… Демонстрационные доски расставлены вдоль стен, но показывают на них меньше половины партий. Передача ходов производится по телефонам: от участка матча в штаб, а оттуда – к демонстраторам».

На своей 4-й доске Богатырчук сделал всё, чтобы Канада вышла в главный финал. Он единственный, кто отыграл все пять туров, показав лучший результат в команде – 3,5 из 5! Стартовая партия удалась на славу (примечания из журнала «Schach- Echo»).

УОЛШ – БОГАТЫРЧУК Дебют ферзевой пешки A45 Всемирная шахматная олимпиада, Амстердам, 4 сентября 1954 Матч Ирландия – Канада (1-й тур) Комментирует А.Бринкман Так кротко, как белые в этой партии, конечно, нельзя играть против такой прошедшей все огни и воды лисы, как Богатырчук (русский, который после войны эмигрировал через Германию в Канаду). Неудивительно, что белые оказались раздавлены пешечной лавиной черных. 1.d4 Nf6 2.Bg5 d6 3.Nc3 Nbd7 4.Nf3 h6 5.Bh4 e6 6.Qd2 Be7 7.0-0-0 a6 8.Bxf6. Уместнее было 8.e4! 8...Bxf6 9.e3 (9.e4!? – С.В.) 9...b5 10.Bd3 Bb7 11.Be4. Потеря темпа, которую трудно понять. 11...d5 12.Bd3 c5 13.Rdg1 (13.a3!? – С.В.) 13...Rc8 14.g4. Удар по воздуху. 14...Qa5 15.Kb1 c4 16.Be2 b4 17.Nd1 c3 18.Qe1. Если 18.bxc3 bxc3 19.Qd3, то 19...Nb6 и Na4. 18...Qc7! (освобождая дорогу пешке) 19.b3 a5! 20.h4? Бринкман рекомендовал 20.Bb5 или 20.a4, но это тоже быстро проигрывало (С.В.). 20...a4! 21.g5 axb3! 22.axb3. Если 22.gxf6, то 22...Qa5! 23.cxb3 c2+ 24.Kc1 Qxa2 и т.д. 22...Qa5. Белые сдались: нет защиты от 23...Ra8 и Qa1#. Барден: «Я присутствовал на олимпиаде в Амстердаме, когда Богатырчук дебютировал в команде Канады, которая попала в ту же предварительную группу, что и Чехословакия; поэтому их матчи игрались рядом. Я вспоминаю, как после дебютных ходов, когда игроки начали прогуливаться вокруг и наблюдать, Пахман отошел от своей доски, где играл с Найдорфом, чтобы посмотреть партию Богатырчука против Уолша из Ирландии. У них была знаменитая перебранка в “Chess” в 1950-x, в которой сыграл свою роль и Роберт Уэйд; много лет спустя, когда Пахман эмигрировал на Запад, он снова написал в “Chess”, похвалив убежденность Богатырчука» («English Chess Forum», 14 января 2009). Однако во 2-м туре случилась осечка. Богатырчук неудачно разыграл свою любимую староиндийку (чего стоит маневр Nbd7-c5-a6-b8-d7), и молодой болгарский мастер Милко Бобоцов захватил инициативу. В поисках контригры черные пожертвовали пешку, но белые хладнокровно разменяли тяжелые фигуры и перешли в лучший эндшпиль. Потеряв при доигрывании еще одну пешку, Богатырчук на 65-м ходу решил отдать обоих коней за последние пешки белых, считая, что соперник не сможет выиграть у него окончание «два коня против пешки». По словам канадского капитана Джона Прентиса, «Богатырчук был настолько уверен в мертвой ничьей, что даже не хотел изучать отложенную позицию»! О том, что происходило тогда в болгарской команде, можно узнать из книги Стефана Сергиева «Милко Бобоцов, первый болгарский гроссмейстер» (София, 2004): «При первом доигрывании после четырехчасовой борьбы и двух контролей партия снова была отложена в следующей позиции: БОБОЦОВ – БОГАТЫРЧУК Всемирная шахматная олимпиада, Амстердам, 5–7 сентября 1954 Матч Болгария – Канада (2-й тур) Ход белых. Волнение в нашем лагере большое. Бобоцову нужно реализовать свое преимущество! Нужно победить! Только тогда мы обыграем сборную Канады. Каждый хотел показать, как нужно продолжать игру. Любая помощь со стороны только приветствовалась. “Мы с Милко жили в одной комнате, – рассказывал впоследствии Радко Бобеков. – Долго мы искали план выигрыша: как и в какой угол нужно оттеснять черного короля? Нам удалось это найти. Мы проверили несколько вариантов. План был правильным”. При доигрывании последовало: 73.Nf6 Kf2 74.Nd5 Ke2 75.Ne3 Kd2. Черный король пытается найти убежище на ферзевом фланге. 76.Kf3 e4+ 77.Kf2 Kd3 78.Nc7 Kd2 79.Ncd5 Kd3. Первая часть плана выполнена. 80.Ke1 Kd4 81.Kd2 Kc5 82.Kc3 Kb5 83.Kd4 Kc6 84.Nf4 Kd6 85.Ne2 Kc6. Черные играют довольно самонадеянно. Их король не может получить мат только на поле h8. Именно там и нужно было искать убежище. Поэтому заслуживало внимания 85...Ke6. 86.Ke5 Kc5 87.Ke6 Kc6 88.Ke7 Kb6 (88...Kc5) 89.Kd7 Kc5 90.Kc7 Kb5 91.Kd6 Kb6 92.Nd4 Kb7 93.Ne6 Kb6 94.Nc7 Kb7 95.Ncd5. Черный король вынужден отступать на последнюю линию. 95...Kc8 96.Ke7 Kb8 97.Kd8 Kb7 98.Kd7 Kb8 (98...Ka6) 99.Nb6 Kb7 (99...Ka7) 100.Nbc4 Ka7 101.Kc7 Ka6 102.Kc6 Ka7 103.Nd6 Ka6 104.Nb7. Король в матовой клетке. Следует заключительный маневр: 104...Ka7 105.Nc5 Kb8 106.Kd7. Черные сдались, не дожидаясь неизбежного финала: 106...Ka7 107.Kc7 Ka8 108.Nd5 e3 109.Nb6+ Ka7 110.Nc8+ Ka8 111.Nd7 e2 112.Ndb6# “Когда Милко встал из-за стола, – продолжает рассказ Бобеков, – мы, товарищи по команде, кинулись его поздравлять и оживленно обсуждать случившееся. Не заметили, как к нам подошел чемпион мира Михаил Ботвинник. Он в свою очередь поздравил Милко и сказал, что тот продемонстрировал намного более четкий план к победе в этой позиции. Выигрыш данного эндшпиля является вкладом в теорию”». Однако, как показывает анализ, Бобоцову удалось победить только благодаря неточной игре черных. Пятифигурные эндшпили современные программы щелкают как орешки, на каждом шагу указывая количество ходов до мата. Так вот, при первом доигрывании белые пару раз «давали петуха», удлинив путь к победе с 64 до 78 ходов! А поскольку на это окончание тогда распространялось правило, что если за 50 ходов не сделано ни одного хода пешками и не взято ни одной фигуры, то партия признаётся ничьей, Богатырчук и не сомневался в успехе. Ему надо было дотянуть до 127-го хода (последний ход пешкой был на 76-м), а второе доигрывание начиналось с 73-го, так что цель и впрямь была близка. Осуждая ход 85...Kc6, Сергиев рекомендует 85...Ke6, но разница невелика: в первом случае мат в 57 ходов, во втором – в 62, то есть в любом случае черные в порядке. А вот ошибка на 88-м ходу крайне осложнила их задачу: путь к цели разом сократился с 54 до 38 ходов! Тут уже малейший промах мог стать роковым. Макс Эйве, посвятивший анализу этого окончания объемистую статью в «Schach-Echo» (5 января 1955), считал ошибочным 99...Kb7?, но и указанное им 99...Ka7 вело к мату в 24 хода, а значит, не спасало. Так что гибельным стало уже 98...Kb8: при 98...Ka6! мат достигался в 28 ходов, то есть белые успевали буквально ход в ход, – но это при идеальной игре, на какую способен только компьютер! Но надо отдать должное Бобоцову: концовку он провел очень точно. Чувствуется, что его отменно подготовили. Помните фразу Сергиева: «Любая помощь со стороны только приветствовалась»? Чья именно, догадаться нетрудно, если вспомнить, кто был кровно заинтересован в том, чтобы канадцы не вышли в финал. Допустить, чтобы советский шахматист прилюдно, под вспышки фотокамер, пожал перед партией руку Богатырчуку (как предписано правилами ФИДЕ), было просто немыслимо! Не знаю, кто конкретно из советской команды принимал участие в анализе, но, похоже, без Ботвинника не обошлось. Иначе как объяснить его заявление сразу после партии, что Милко «продемонстрировал намного более четкий план к победе»? Для такой оценки мало было наблюдать за ходом доигрывания – тут необходим тщательный анализ. И кстати, возникает вопрос: что там вообще делал чемпион мира? Я специально проверил: все три сыгранные им в полуфинале партии закончились в основное время. Зачем же Ботвинник пришел на доигрывание, вместо того чтобы готовиться к партии или отдохнуть перед туром?.. Увидев этот шарж в болгарском журнале «Шахматна мисъл» (декабрь 1954), я испытал шок: неужели художник изобразил подготовку Бобоцова к доигрыванию с Богатырчуком?! И только прочитав помещенные рядом стихи, понял, что рисунок посвящен не тайной помощи Ботвинника, Смыслова и Бронштейна, а тому, что на одной дебютной теории, даже самой передовой, далеко не уедешь. Любого, кто «механически учит, а не работает своей головой», ждет поражение! И все же решающим фактором, думаю, стала не подготовка Бобоцова, а усталость его соперника. Если 23-летний болгарин мог целиком сосредоточиться на анализе и хорошо выспаться перед доигрыванием (для этого Бобоцова освободили от игры, и в полуфинале он сыграл всего одну эту партию!), то 62-летнему Богатырчуку приходилось по вечерам играть очередную партию, а утром доигрывать отложенную. На столь тяжелый регламент сетовал даже бюллетень: «Такая девятичасовая нагрузка да еще подготовка к партии и при случае ночной анализ составляют весьма солидную нагрузку». Этот уникальный эндшпиль, впервые исследованный этюдным классиком А.Троицким, вызвал большой интерес. Советская пресса тоже не могла обойти его молчанием, но как быть с непроизносимой фамилией? Проблему решили просто, с присущей отечественной цензуре медвежьей грацией: «В одной из партий матча Болгария – Канада встретилось редкое окончание» (этот нехитрый прием использовался вплоть до середины 80-х, когда речь шла о партиях Корчного, Альбурта и т.д.). При этом в Болгарии никакого табу на упоминание Богатырчука почему-то не было, хотя в одном соцлагере вроде бы жили. Журнал «Шахматна мисъл» (№ 10, 1954) подчеркнул даже, что от результата партии Бобоцов – Богатырчук зависело, кто попадет в финал: Болгария или Канада. На первый взгляд такое утверждение – явный перехлест: в итоговой таблице Болгарию и Канаду разделило 3,5 очка, а при ничьей разрыв был бы 2,5 – в чем разница? Вот что точно помешало канадцам, так это неудачная игра лидеров (Яновский – 1 из 4, Андерсон и Вайтонис – по 2 из 4), а еще катастрофа в матче с Аргентиной (1:3)...Но не исключено, что исход этой партии и надломил боевой дух команды! Ведь доигрывание проходило как раз накануне встречи с Аргентиной. Сделай Богатырчук ничью, болгары опережали бы канадцев всего на пол-очка, и еще можно было на что-то надеяться. А так отрыв составил 1,5 очка (потому-то все так и поздравляли Бобоцова)... Единственное очко команде принес в тот день Федор Парфеньевич. Вообще, невзирая на двойную нагрузку после 2-го тура (партия плюс доигрывание), ветеран набрал 2,5 из 3! Не сумев одолеть чешского мастера Ярослава Шайтара (об агрессивности намерений Богатырчука говорят ходы 1.e4 c5 2.f4), он затем добился победы над аргентинским гроссмейстером Германом Пильником и напоследок эффектно разнес итальянца Федерико Норку. ПИЛЬНИК – БОГАТЫРЧУК Испанская партия C75 Всемирная шахматная олимпиада, Амстердам, 9 сентября 1954 Матч Аргентина – Канада (4-й тур) Комментирует Д.Зенин 1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 a6 4.Ba4 d6 5.c3 Bd7 6.d4 Nge7 7.dxe5. Основные продолжения в этом варианте 7.0-0 и 7.Bb3. 7...dxe5 8.Bg5!? А это уже новинка. Прежде такой ход не встречался. 8...f6?! Проще было 8...h6, не ослабляя белые поля. После 9.Be3 Ng6 у черных нет проблем. 9.Be3 Ng6 10.0-0 Bd6 (10...Qe7!? и 0-0-0) 11.c4. Хороший ход. Путем с4-c5 белые хотят стеснить позицию черных. 11...0-0 12.c5 Be7 13.Nc3 Qc8 (13...Kh8!?) 14.Nd5. 14...Bd8! Разгадывая замысел противника. В случае 14...Rd8 15.Nh4! белые получали большой перевес, например: 15...Nxh4 16.Bxc6 Kf7 (16...Bf8? или 16...Ng6? – 17.Qb3!) 17.Bxd7 Qxd7 18.g3 Ng6 19.Qb3! Qb5 20.Qxb5 axb5 21.Nxc7 или 15...Bf8 16.Nxg6 hxg6 17.Bb3 Be6 (17...Kh8? 18.f4!) 18.Nxc7! Rxd1 19.Bxe6+ Qxe6 20.Nxe6 и т.д. 15.Nd2 Be6 16.b4 Kh8 17.a3 Be7 18.Bb3 Rd8. Обезопасив свою позицию, Богатырчук начинает перегруппировку сил для массовых разменов. 19.Qc2 Bf8 20.Rfd1 Rd7 21.Nf1 Qe8 22.Rd2 Qf7 23.Rad1 Rad8 24.Ba2 Nge7. Аккуратнее было 24...Nf4!? 25.Nxf4 Rxd2 и т.д., избегая сдвоения пешек. 25.Nxe7 Rxd2 26.Rxd2 Rxd2 27.Qxd2 Bxa2 28.Nxc6 bxc6 29.Qd8 Bc4 30.Nd2 Bb5 31.h3. Хотя игра упростилась, у белых остается небольшое преимущество. Ферзевый фланг черных ослаблен, чернопольный слон не имеет перспектив. Но белым непросто усилить позиции своих фигур, да и черный ферзь готов атаковать пешки ферзевого фланга. 31...Kg8 32.Qc8 h6 33.a4. Лучше было 33.Nf1!? с идеей 33...Qa2 34.Ng3, так как пешку брать нельзя (34...Qxa3? 35.Qe6+, выигрывая слона) 33...Bxa4 34.Qxa6 Bb5 35.Qc8 Kh7. Позиция уравнялась, наиболее вероятный исход – ничья. Пильник пытается проявить инициативу на королевском фланге. 36.f4 g6 37.f5 g5 38.h4?! Ненужная активность, лишь ослабляющая позицию белых. 38...gxh4 39.Bf2 h3 40.gxh3 Bg7 41.Kg2? Ошибка, после которой черные получают преимущество. Необходимо было 41.Nf1 и Ng3, защищая королевский фланг. 41...Qh5! Угроза выиграть коня ходом Qg5+ очень неприятна (42.Nf3? Bd3) 42.Qd7 Qe2 43.h4 Bd3 44.Qe8. Коня не спасти. Белым приходится уповать на вечный шах или на пешечную компенсацию. 44...Qxd2 45.Qg6+ Kg8 46.Qe8+ Bf8 47.Qg6+ Kh8 48.Qxf6+ Bg7 49.Qxc6. У белых две пешки за фигуру и угроза вечного шаха. Черным нужно играть очень точно, чтобы реализовать свой перевес. 49...Qa2! 50.Qe8+ Qg8 51.Qc6 Qf7 52.Kh2. Не лучше и 52.Kg3. 52...Bf6?! Выигрывало 52...Kh7 53.b5 Qf6! (54.Qxc7 Bxe4 или 54.Qb7 c6) Теперь же сильная проходная оставляет белым неплохие шансы на ничью. 53.b5 Kg7 54.Kg3? (54.Kg2) 54...Be2. Амнистия! После 54...Qb3! белые не смогли бы удержать позицию. Например: 55.Qxc7+ Kg8 56.Qb8+ Kh7 57.Qa7+ Bg7! 58.c6 (58.f6? Bf1+, матуя) 58...Bxe4+ и т.д. 55.Be3? Похоже, игра проходила в обоюдном цейтноте. Правильно было 55.b6! cxb6 56.cxb6 Qb3+ 57.Kh2! Например: 57...Ba6 58.Kg2 Qf7 59.Kh3 Bb7 60.Qc2, и к пешке b6 не подступиться (60...Bd8 61.Qd3 Qf6 62.Qd7+ Qe7 63.Qd3) 55...Kh7 56.Kf2. Теперь уже 56.b6 cxb6 57.cxb6 не спасает: 57...Qg7+ 58.Kf2 Ba6 59.Kf3 Bxh4 и т.д. 56...Bc4 57.b6 cxb6 58.cxb6 Ba6 59.h5 (эндшпиль после 59.Qc7 безнадежен) 59...Qxh5 60.Qd7+ Kh8 61.Kg2 Bh4. Белые сдались. Трудная победа! Но в последнем туре судьба с лихвой вознаградила Богатырчука за все мучения прелестной миниатюрой. Комментарии к ней взяты из «Schach-Echo» (5 октября), а замечания Вайтониса – из газеты «The Hamilton Spectator» (18 сентября). Отмечу, что соперником Богатырчука был национальный мастер, участник пяти олимпиад. БОГАТЫРЧУК – НОРКА Испанская партия C64 Всемирная шахматная олимпиада, Амстердам, 11 сентября 1954 Матч Канада – Италия (5-й тур) Комментирует Т.Шустер 1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 Bc5 4.c3 Nf6 5.d3! Знак, видимо, за новизну (в мегабазе такого хода вообще нет). Обычно играют 5.d4 (С.В.). 5...Qe7? Необходимо было 5...d6. На этот естественный ход Богатырчук и ловил соперника: 5...d6? 6.d4! exd4 7.cxd4 Bb4+ 8.Kf1 d5 (8...Bd7? 9.Qa4 с лишней фигурой) 9.e5 Ne4 10.Qa4 или 9...Nd7 10.Qb3, и черные без пешки. Поэтому их ответ правилен (С.В.). 6.0-0 0-0. Теперь 6...d6? уже проигрывало фигуру: 7.d4 Bb6 8.d5. 7.d4 Bd6? Парализует развитие черных. Правильно было 7...Bb6, и если 8.Bxc6 dxc6 9.Nxe5 Nxe4 10.Re1, то 10...f5! (11.f3? Qxe5!) «Это просто преступление! Слон блокирует развитие ферзевого фланга, не оставляя черным возможности перегруппировать фигуры. По мне, так лучше проиграть партию, чем сделать такой ход. Теперь у белых несколько путей для получения решающего преимущества. Д-р Богатырчук избирает наиболее эффективный» (Вайтонис). 8.Re1 Ne8 9.Nbd2 Nd8 10.Nf1 f6 11.Bc4+ Nf7? Решающая ошибка. После 11...Ne6 (или указанного Вайтонисом 11...Kh8. – С.В.) еще можно было сопротивляться. 12.Ng3 g6 13.Bh6 Ng7 14.Nh4! exd4. С целью освободиться из тисков после 15...Bxg3 и d7-d6. Бывший русский гроссмейстер находит очередную матовую комбинацию. 15.Qg4! (с угрозой 16.Bxg7 Kxg7 17.Nhf5+) 15...Bxg3 16.Nxg6!! Черные сдались: от мата нет защиты. Чудесный финал! Но вы напрасно будете искать эту или какую-либо другую партию Богатырчука в московском бюллетене: их там нет. Упоминать его фамилию можно было только в списке команды Канады, а всякие там партии – ни-ни! Шахматный кентавр! Этот шарж Р.Станкевича (1955) относится к канадскому периоду жизни Богатырчука, но и в советской прессе его обычно изображали в виде коня. Ничего удивительного: Богатырчук, как и его любимый шахматист Чигорин, славился виртуозной игрой конями. «Утешительный» финал Канада начала очень уверенно. Выиграла со счетом 3,5:0,5 у Колумбии и Франции, а затем 3:1 у Саара и Италии. Богатырчук одержал на старте три победы кряду, и поражение в 25 ходов черными от Скафарелли казалось лишь досадной помаркой. Но увы! Накопившаяся усталость всё сильнее давала о себе знать. Усугубляли ситуацию утренние доигрывания, продолжавшие преследовать Богатырчука: как на грех, шесть из десяти партий, сыгранных им в финале, были отложенными. «Он победил в нескольких важных для нас партиях, – вспоминает Дивинский, – но устал во время последней недели. Чему удивляться: ведь ему было уже 62…» В 5-м туре Богатырчук одним ходом проиграл равную позицию датчанину П.Нильсену (и опять в своей любимой староиндийке). Передохнув тур, он вышел на матч с Бельгией и… снова грубо ошибся. За вторым тайм-аутом последовала короткая ничья с австрийцем Ковачем. Было уже очевидно, что восстановить форму ему вряд ли удастся… Но канадцы продолжали лидировать, победив Ирландию, Австрию (по 3:1) и Финляндию (2,5:1,5), и если бы не сбой в игре ветерана, то Дания с Бельгией тоже не ушли бы от поражения. Переломным стал 10-й тур, в котором Канада со счетом 1:3 проиграла своему главному конкуренту – Швейцарии (очко добыл лишь Андерсон). «Канадские мастера могли бы еще спасти положение, – пишет турнирный бюллетень, – так как набрали много очков во встречах с Норвегией (3,5) и Люксембургом (4), но для них роковым был предпоследний тур, когда они не смогли победить команду Греции. Поэтому даже на втором месте команда Канады не осталась одна. Ее догнали австрийские шахматисты… Правда, общее 14-е место на олимпиаде осталось у канадцев, так как они выиграли матч у Австрии». В «личном зачете» результаты выглядят так: Яновский – 9 из 17, Андерсон – 14 из 17 (!), Вайтонис – 8,5 из 14, Богатырчук – 8,5 из 15 (+7–5=3), Фокс – 5,5 из 8, Дивинский – 0,5 из 1. Эта олимпиада была для Богатырчука первой и последней в жизни… О причинах своей неудачной игры он рассказал в письме редактору «Canadian Chess Chat» Дэниелу МакАдаму, опубликованном в ноябрьском номере журнала. «Объяснительная записка» Богатырчука в канадский журнал. Мало кто из шахматистов способен на столь откровенную и самокритичную оценку своей игры! Оттава, Онтарио, 3 октября 1954 Дорогой м-р МакАдам! Я пишу это письмо через неделю после возвращения из Амстердама – я был слишком занят, чтобы сделать это раньше. Как вы знаете, наши результаты оказались очень плохие, в частности, моя игра была скверной, намного хуже, чем обычно. Раньше со мной такого не бывало, но в этом турнире я не мог пережить поражение, особенно когда оно случалось в лучшей позиции вследствие грубой ошибки. Я потерял самообладание и стал играть робко, боясь потерпеть поражение, a такая игра привела к проигрышам сравнительно слабым соперникам. Условия для игры были тяжелыми (иногда девять часов игры в день), а зал слишком шумным – возможно, этим частично объясняется провал. Мне не очень приятно было играть 10 из 16 партий черными (точнее, 9 из 15. – С.В.). Но какой бы ни была причина, результат был плохим! Из наших игроков только Фрэнк Андерсон играл неплохо и вполне заслуживает звания международного мастера, которое он несомненно скоро получит (уже в 1955 году. – С.В.). Я надеюсь, что в 1956 году, когда состоится новый командный турнир, Канада сможет выставить более молодых игроков, которые будут лучше подготовлены для этих целей. Прилагаю $3.00 для продолжения моей подписки. С наилучшими пожеланиями, Д-р Федор П. Богатырчук Научный сотрудник – рентгенолог, Оттавский университет Комментарий редактора журнала: «Как вы и заявляли перед вылетом в Амстердам, вы сделали всё возможное, чтобы отстоять честь Канады. Поздравляем вас с великолепным выступлением в предварительной группе в Амстердаме. Ваша подписка оплачена вперед». ЖЕРТВА КОНСПИРАЦИИ В книге «Мой жизненный путь…» рассказ об олимпиаде в Амстердаме завершается любопытным признанием: «Один раз мне удалось поговорить с одним членом (советской. – С.В.) делегации, но о содержании разговора и об имени моего собеседника я, по понятным причинам, предпочитаю умолчать. Скажу лишь, что враждебной беседа не была (не забудьте, однако, что она имела место до разоблачений Хрущева)». Почему Богатырчук не назвал собеседника, думаю, понятно: не хотел подставлять ни его самого, ни его семью (книга, напомню, вышла в 1978 году). Но меня давно занимает вопрос: кто был этот шахматист, не убоявшийся разговора с «власовцем»? Ведь ему приходилось опасаться не только «искусствоведа в штатском», сопровождавшего каждую делегацию, но и коллег по команде, среди которых вполне мог оказаться стукач (см. книгу «КГБ играет в шахматы», Москва, 2009). Но даже в сталинские времена, я знаю, находились люди, готовые рисковать! Юрий Львович Авербах, которого злые языки не раз упрекали в конформизме, дважды общался с Евгением Романовым – главой Народно-трудового союза, основателем журнала «Грани» и издательства «Посев». НТС был самым непримиримым борцом с советской властью, недаром КГБ считал эту организацию своим врагом номер один. Но Авербах дружил с Романовым еще с довоенных лет, когда тот увлекался шахматами, жил в Днепропетровске, участвовал в турнирах и как журналист побывал на многих соревнованиях. Правда, тогда его звали… Евгением Романовичем Островским! Первая встреча произошла на межзональном в Стокгольме (1952): «Помню, во время партии поднимаю глаза и… вижу Островского, который стоит у столика! Когда рассказал маме о нашей встрече, она сожгла все письма от Жени, которые были у меня… На следующий год он приехал в Цюрих на турнир претендентов, мы опять пару раз поговорили, хотя это было небезопасно: шутка ли, общение с руководителем НТС!» Советская шахматная дружина с Кубком Гамильтона-Рассела за победу в Амстердаме: Александр Котов, Ефим Геллер, Василий Смыслов, Давид Бронштейн, Пауль Керес, Михаил Ботвинник и капитан команды Игорь Бондаревский. Неужели кто-то из них мог беседовать с Богатырчуком?! Итак, посмотрим на состав советской делегации в Амстердаме. Начнем с команды: Ботвинник, Смыслов, Бронштейн, Керес, Геллер, Котов и капитан Бондаревский. Далее, на конгресс ФИДЕ прибыли Рагозин (вице-президент ФИДЕ), Быкова (чемпионка мира) и Флор (представитель СССР). С остальными сложнее, так как полного списка нигде нет. Пришлось искать по крупицам. Самым уловистым оказался «Дневник капитана команды» («Шахматы в СССР», декабрь 1954). Из него явствует, что 31 августа вылетела первая группа из семи шахматистов («больше нет мест на самолете»), в которой были Смыслов, Керес, Котов и Геллер. Пятый, понятно, сам Бондаревский, но вот кто двое других? Загадка (ясно только, что это не Рагозин, Быкова или Флор, ибо конгресс начался еще 28 августа). Вторая группа вылетела 1 сентября в составе Ботвинника (с женой), Бронштейна, Лилиенталя, «врача делегации Ридина и переводчика Зайцева». Наконец, 6 сентября прибыли руководитель делегации Постников и радиокомментатор Синявский. Ну, Постникова, Синявского, Ридина и Зайцева можно сразу отбросить, участников конгресса – тоже. Конечно, Флор был знаком с Богатырчуком и даже играл с ним. Тем не менее он, как вы помните, резко выступал против присвоения ему звания международного мастера. Что толкнуло Флора на такой поступок? Думаю, страх. В свое время я общался с его вдовой, Татьяной Петровной Флор. Так вот, по ее словам, Саломон Михайлович был так напуган, что «до конца жизни даже на собственной кухне боялся говорить открыто». Впрочем, я знаю человека, с которым Флор был откровенен. Это его многолетний друг, прекрасный поэт и прозаик Владимир Николаевич Мощенко. «Что касается Богатырчука, – пишет он в готовящейся к изданию книге «Беженец, или Выигрыши и проигрыши Сало Флора», – то его имя Флор не единожды произносил с искренним уважением и называл Федора Парфеньевича запорожским казаком – может, за пышную шевелюру, самобытность и крепкую жизненную хватку, за дерзкие дебютные вылазки и умение держать оборону в самых трудных позициях». Почему же тогда на конгрессе 1954 года он агитировал против Богатырчука? «Чудовищная деформация, исподволь произошедшая с Сало Флором – человеком, с его психологией в сталинском заповеднике, нет-нет да и толкала его на шаги, которыми не гордятся и о которых потом хочется навсегда забыть, будто о кошмарном сне, – объясняет Мощенко. – Напомню, что Сало Михайлович о Федоре Парфеньевиче в наших разговорах ни разу не сказал ни одного худого слова. Наоборот! И тем не менее вскоре после смерти Сталина, когда люди всё еще были парализованы страхом и боялись раскрыть рот, когда еще ХХ съездом даже не пахло и слово «оттепель» лишь собирались поместить на обложку сенсационной (по тем временам) книги Ильи Эренбурга, Флору пришлось-таки изменить себе. Увы…» Может, кто-то из команды? Маловероятно. Ботвинник со Смысловым отпадают, Керес с Котовым тоже вряд ли: первый не был знаком с Богатырчуком, второй, по слухам, был связан с органами (Богатырчук в книге прямо называет его «кагебистом»). Бронштейн заверил меня, что никогда не общался с Федором Парфеньевичем: ни до войны, ни после. Неужели Геллер? Косвенный намек на это есть. «Мне показалось, что команда СССР была специально предупреждена в отношении Богатырчука, – вспоминает Леонард Барден («English Chess Forum», 14 января 2009), – так как никто из них не приближался к его доске, но я заметил, как Геллер (который был с Украины, как и Богатырчук) издали пристально наблюдал за ним». В принципе, Геллер был достаточно бесшабашен, чтобы наплевать на инструкции кагэбешников, но… уж очень он был советский человек! А что если Бондаревский? Хотя об их довоенных контактах ничего неизвестно, похоже, он знал Богатырчука не только по фотографиям. Борис Васильевич Спасский рассказал мне про такой случай. В 1965 году они с Бондаревским смотрели фильм «Перед судом истории», и в тот момент, когда там шли кадры трофейной хроники о Пражском конгрессе 1944 года, Игорь Захарович впился ему в руку и прошептал: «Справа от Власова сидит Богатырчук»! Кроме того, Бондаревский тоже находился на оккупированной территории (и даже играл с румынским военврачом, мастером Троянеску), поэтому мог судить о происходившем «в тылу врага» не только по передовицам газет. Одно смущает. После освобождения Ростова осенью 1942 года он попал не в концлагерь, как любой бы другой на его месте («за сотрудничество с оккупантами»), а прямиком в Москву, где принял участие в турнире мастеров. Так что разговоры о том, что 28-летний гроссмейстер остался в Ростове по заданию советской разведки, не лишены оснований… Может, тогда Лилиенталь? Он хорошо знал Богатырчука (и по московскому турниру 1935 года, и по двум показательным партиям в шахматной школе в Коростышеве под Киевом), да и человек, по отзывам, был смелый. Но вот вопрос, на который я не знаю ответа: о чем они могли говорить в Амстердаме, что их связывало кроме шахмат? Ведь для такого поступка нужна серьезная мотивация, а тут ее не видно… Похоже, разгадка кроется в тех двух шахматистах из первой группы. Но как их найти? Оставалось только вычислить! Тем более что зацепка была. В московском бюллетене «XI шахматная олимпиада» вместе с репортажами об олимпиаде шли отчеты о командном первенстве СССР в Риге, стартовавшем в те же сроки. А что если посмотреть по составу команд, кто из гроссмейстеров там отсутствовал? Долго искать не пришлось. В первом же отчете читаю: «Некоторые команды могли бы выставить более сильный состав, но сильнейшие представители этих коллективов заняты на XI Международной шахматной олимпиаде в Амстердаме». И среди знакомых фамилий вдруг вижу: «коллектив “Искры” выступает без гроссмейстера И.Болеславского»! Подтверждение тому, что Исаак Ефремович был в Амстердаме, я нашел потом в книге Ботвинника «У цели». Вот описание труднейшего ночного анализа партии с Унцикером: «Сначала помогал Болеславский, но он скоро стал клевать носом и ушел на боковую. Его заменил Флор». Так что роль Болеславского понятна: он должен был вместе с Флором и Лилиенталем помогать в анализе отложенных партий. Исаак Болеславский – один из самых талантливых и самых… закрытых шахматистов! В свои мысли он не посвящал никого, даже близких. Тем не менее, когда гроссмейстера Льва Альбурта спросили, с кем из наших шахматистов в Амстердаме мог говорить Богатырчук, он уверенно ответил: «Только Болеславский!» Конечно, я знаю, что Болеславский имел репутацию человека очень осторожного, если не сказать больше. Виктор Корчной в «Записках злодея» категоричен: «он молчал всегда, всю жизнь». Но Болеславский стал таким не сразу. В юности он, оказывается, был дружен с тем самым Евгением Островским (Романовым), который впоследствии возглавит НТС, а весной 1941 года в качестве тренера сопровождал Исаака на матч-турнир за звание абсолютного чемпиона СССР. В книге Евгения Романова «В борьбе за Россию» (Москва, 1999) есть такие строки: «Кроме анализа отложенных партий, дебютной подготовки, изучения творчества партнеров, мы уделяли время чтению. Я взял с собой “Новый мир”, где тогда был напечатан роман “Возмутитель спокойствия” Соловьева (первая часть «Повести о Ходже Насреддине». – С.В.). Я и до этого был довольно близок к Болеславскому и не очень скрывал от него свои политические взгляды, а при чтении этого памфлета (явной пародии на Сталина) мы открыто смеялись». К слову, Болеславский участвовал в том же турнире претендентов в Цюрихе (1953), где Авербах дважды беседовал с Романовым, и не исключено, что он тоже тайком встречался со своим бывшим товарищем. А почему бы и нет? Исаак Ефремович был не так осторожен, как принято думать. Его дочь, Татьяна, рассказывала мне, что в 70-е годы отец постоянно слушал Би-би-си и «Немецкую волну», причем включал радио на такую громкость, что было слышно на весь подъезд. Благо, никто не донес… А недавно она, разбирая отцовские бумаги, нашла его стихи, да такие, что, узнай о них компетентные органы, Болеславскому не поздоровилось бы (он умер в 1977 году, в разгар брежневщины). «Сатирических куплетов» наверняка было больше, но уцелел только этот, исписанный с обеих сторон, листок с двумя стихотворениями. Вот начало одного из них: Народ, нагнись! Тебе дадут по заду, А не нагнешься – сапогом в живот. Ты к этому привыкнуть должен смладу, Затем что так любая тварь живет. Нагнись, дружище, ты, как видно, гордый, Но тот, кто бьет, не шутит отродясь. Пониже, эй, пониже! В землю мордой! Отчизна ждет, – пониже! Носом в грязь! О том, что Богатырчук сам остался в Киеве, Болеславский знал уже во время войны. Летом 1942 года он, рассказывая о судьбах знакомых шахматистов, пишет Бронштейну в Орджоникидзе (это письмо чудом сохранилось в архиве Давида Ионовича): «Богатырчук, говорят, остался в Киеве, хотя имел полную возможность уехать». Были ли они знакомы до войны? Конечно. Оба жили на Украине, и хотя в одних турнирах не играли, случаев познакомиться хватало. Например, в сентябре 1938 года Богатырчук бывал на чемпионате Украины в Киеве, с которого начался взлет молодого Болеславского, и даже сделал там доклад о творчестве участников и продемонстрировал две партии. Я не настаиваю, что именно Болеславский был тем, с кем беседовал Богатырчук. Но, на мой взгляд, он более других подходит для этого. И потому, что им было о чем поговорить, и – косвенная улика – потому, что Исаак Ефремович был как раз «членом делегации», как написано в книге, а не членом команды. И наконец, последний штрих. «Папа рассказывал мне, – вспоминает сын гроссмейстера, Станислав, – что в начале 70-х к нам приходили двое, среднего возраста. Сказали: “Мы ваши соседи” (наша квартира в Минске была напротив МВД; в другом конце здания, занимавшего целый квартал, находился КГБ). Объяснили, что они из Комитета и хотят поговорить о Богатырчуке, с которым папа, который до войны жил в Днепропетровске, наверняка был знаком. Папа сказал им, что тот был человеком малоприятным и он с ним практически не общался…» Прекрасный ответ, на корню пресекающий все дальнейшие расспросы!