Репортаж	Юрий ВАСИЛЬЕВ, «СЭ», специально для СhessPro
СКРОМНЫЙ ХОД

Перед началом 6-й партии я что-то такое почувствовал. В воздухе витало нечто невидимое.

Заняв удобное место, я наблюдал за мраморной тропкой, ведущей в "Зал Пушкина", где проходил матч.

Вот у кафешки под названием "Променад" остановилась бригада Гельфанда выпить кофе. Ребята постоянно останавливались у этой точки: выпить кофе и подождать своего главнокомандующего.

Минут через 15 появился Борис. Он шел не торопясь, слегка вразвалочку, поглядывая по сторонам, как любопытный мальчишка. В руках нес свою неизменную волшебную бутылочку черного цвета. Один из моих репортажей из Мексики с чемпионата мира назывался "Черная бутылка". А в Нальчике после турнира серии "Гран при" одна симпатичная местная журналистка выпросила такую же бутылочку у Бориса после удачного финиша. Боря не отказал. Что ему, жалко какой-то черной бутылочки? Да ничуть не жалко!

Вот Боря поравнялся со своей командой, и они дали ему глотнуть. У них с собой было. Чашку кофе эспрессо, хотя и слегка остывшего (ну, так это и хорошо, что"не кипеля"!), Борис выпил одним махом. Важен ведь не напиток (хотя и он немаловажен), а важна забота и внимание друзей!

И потом, все вместе, они двинули в "Зал Пушкин".

Они были сосредоточены и на разговоры не отвлекались.

Через несколько минут показались Александр Грищук и его команда. По какой-то причине не было в строю Александра Рязанцева. Но и так ребята выглядели внушительно.

Мужик плотного сложения на заднем плане – это не телохранитель, как, быть может, вы подумали. Просто случайный прохожий.

Потом они пришли в "Пушкин". Сели.

Борис в своей привычной позе максимальной сосредоточенности.

Александр внешне совершенно беспристрастен. Как будто все происходящее его мало касается. "Покер-фэйс"? Возможно. А может, у человека просто лицо такое.

Борис сделал пару резких движений рукой, я помчался к монитору: никак, Грюнфельд?!

Грищук слегка поморщился, словно отгоняя невидимого комара от своих извилин. Некоторое время было видно, что он пытается принять важное решение. Но в конце концов, не изменять же самому себе? Даешь Грюнфельд!

После "скромного" хода b2-b3 Грищук задумался основательно.

- Может быть, я забыл, что нужно делать на ход 13.b3, но мне кажется, мы его не смотрели… После этого хода я понял, что у черных очень неприятная позиция. С одной стороны, черные активно расставили фигуры, с другой стороны, эту активность дальше развивать некуда, а если на них дунуть, то позиция может рассыпаться… - скажет он потом на пресс-конференции.

"Дунул" Гельфанд основательно. И позиция действительно развалилась. Но не сразу.

На 15-м ходу на экране возникла ладья на поле а5…

Борис на нее поглядывал с интересом. То посмотрит в лоб. То опустит голову на руки и посмотрит на нее мысленным взором. Хорошая ладья! Понятное дело, что идет на h5, чтобы придавить своим весом белого монарха, только вот страшно ли это? Внешне – да. Но если копнуть глубже? Как говорил Лев Николаевич Толстой (кстати, пресс-центр находился в "Зале Толстой") про один из рассказов Леонида Андреева: "Он пугает, а мне не страшно". Рассказ называется между тем страшненько: "Рассказ о семи повешенных". Но Льву Николаевичу было не страшно. А вот нам, сидевшим в зале его имени, было страшно за позицию российского гроссмейстера. Не всем. Некоторым страшно было за позицию израильтянина. Один из таких наивных новобранцев нашей профессии воскликнул даже в сердцах: "Как он страдает!" (про Бориса, который в это время уронил безжизненно голову на руки).

Пришлось сказать коллеге: "Это "страдание" крокодила, везущего на спине ягненка. Скоро страдания ягненка закончатся".

В это время из репродуктора в телевизоре, который местные журналисты включили на полную громкость, плавно журчали голоса Марка Глуховского и Александра Халифмана: "Да, дорогие друзья, позиция черных, конечно же, безнадежна…"

Наконец, "казанские страдания" в этой партии закончились, и они пришли на пресс-конференцию.

Выражения лиц говорят сами за себя.

Борис старательно делал вид, что, дескать, ничего особенного не произошло, "сыграли интересную партию" (кто бы спорил!), и кое-что прояснил про скромный ходик b2-b3.

- Вариант, случившийся сегодня в партии, мне был хорошо знаком, – сказал он. - Он применялся неоднократно в Ханты-Мансийске, и черные там выиграли массу красивейших партий. Ход 13.b3 вроде выглядит неважно, так как белые, казалось бы, идут навстречу пожеланию черных вскрыть линию "а", но в действительности, слон черных на е6 после включения ходов h3 и Фс8 чувствует себя не очень хорошо, и контригра черных затруднена.

Александру хотя и было очень тяжело, но он сказал, что ему совершенно не стыдно проиграть такую партию, потому что Борис в ней играл великолепно. Единственное, за что ему немного стыдно, так это за то, что в один момент он предложил ничью, видимо, в проигранной позиции. Но это от того, добавил Александр, что он думал, будто у него все в порядке.

Потом задавали вопросы. Задавал их в основном один человек. Был один вопрос от коллеги – В.Барского. Но только один. Все остальные задал ваш корр.

Поэтому могу считать эту пресс-конференцию своего рода публичным интервью с Борисом Гельфандом.

- Боря, что думаешь о матче с Анандом?

- Ничего не думаю. Сбылась мечта Ананда: он будет более молодым участником матча на первенство мира, чем претендент. Он об этом мечтал и уже не надеялся, но вот его мечта сбылась. Очень интересно будет сыграть с Анандом… сколько? двенадцать партий? столько я с ним за последние 15 лет сыграл, а то и меньше.

- Какой счет у вас?

- Сейчас я вам скажу, какой счет… До 93-го года было +5 в мою пользу. С 93-го по 97-й - +5 в его пользу. А потом где-то он одну или две выиграл, остальные – ничьи.

- То есть, у вас примерно равный счет?

- Ну, у меня небольшой "минус", как и положено…

- Расскажи, пожалуйста, о вкладе каждого члена команды в твою победу.

- С Александром Хузманом и Максимом Родштейном мы где-то полгода к матчам готовились, несколько раз сборы проводили, дома много смотрели, минимум четыре раза в неделю занимались. Удалось "накопать" даже такие идеи, вероятность применения которых казалась маловероятной. Когда вышел в финал, Павел Эльянов подъехал, который тоже принимал участие в подготовке. К восьми партиям за полгода в общем-то можно подготовиться, а в финале нужно было подкрепление, и Павел помог. Я всем моим помощникам очень благодарен, много работали, мало спали, всем было очень трудно…

- В ходе этого матча и в ходе других раздавались голоса о тревожном положении в классических шахматах. Три результативных партии из тридцати, кажется. Что думаешь по этому поводу?

- Ну, сильные игроки собрались, трудно выиграть. Например, Александр спасал трудные позиции с Ароняном и с Крамником, а игроки более низкого уровня их не спасли бы, и результативность была бы выше. Нельзя упрекать участников в том, что они спасают тяжелые позиции, это скорее свидетельство мастерства. А в целом, мне кажется, не важно, какой результат, главное – партии интересные. Я сыграл 14 партий. По большому счету, как минимум десять очень интересных. Процент ничьих высокий, но говорить о кризисе… Опять же как в футболе, мы видим: когда сильные команды играют, голевой феерии не бывает, а когда играют во второй лиге, то там случается счет и 5:3, и даже больше.

- Борис, ваш успех в Казани будет отмечен на родине в Израиле? Ведь вы говорили, что после вашей победы в Кубке мира встречали вас чуть ли не как национального героя…

- Встречали-то хорошо, но я должен сказать, что я был, наверное, единственным претендентом из восьми, которому национальная федерация шахмат не помогала вообще. В Израиле нет такой концепции, что профессиональный шахматист нуждается в поддержке. Может быть, сейчас ситуация изменится. Но так казалось и в предыдущие разы. Пока изменений к лучшему нет. Есть изменения к лучшему в реализации программы "Шахматы в школе". Там есть продвижение, там и Кирсан Николаевич приезжал…Но я был занят подготовкой к матчам и поэтому не владею полной информацией.

- А матч ты согласен играть в Индии или хотел бы сыграть в Европе? - задаю Борису последний "свой" вопрос.

- Я не занимаюсь поиском спонсоров. Есть организация, люди ответственные, которые будут искать.

- Тебе все равно, где играть?

- Нет, ну почему, лучше, конечно, в более привычном климате. Я уже играл два матча в Индии – в 94-м и 95-м годах, с Крамником и с Карповым. Один хорошо сыграл, другой плохо… Гарри Кимович всегда считал, что сильные шахматисты должны быть и организаторами, и спонсоров искать, а я считаю, что я должен сидеть, готовиться, играть в шахматы, а кому положено, должны искать спонсоров и организовывать турниры. Если они делают это плохо, мое дело им на это указать. Есть люди, которые по своей должности, я думаю, получают за это зарплату, вот они пусть и занимаются.

И, наконец, единственный вопрос коллеги Барского, ответ на который, думаю, заинтересует наших отчаянных форумных спорщиков:

- По ходу соревнований в интернете шли бурные дискуссии, как повысить результативность. Есть предложение проводить тай-брейки, как квалификацию в "Формуле-1", до основных партий, или есть другое предложение: после каждой ничейной партии проводить тай-брейк. Что вы думаете об этих предложениях?

- Я – человек консервативный, и думаю, хорошо было бы, чтобы два цикла подряд прошли по одной и той же системе… А предложение переигрывать ничьи на тай-брейке – это уже было. Организатор турниров в Линаресе Луис Рентеро предлагал переигрывать каждую ничью в блиц. Характерна реакция Гарри Кимовича: если такое предложение поступит, он больше в Линаресе играть не будет. Ничто не ново, все возвращается на круги своя…