четверг, 21.11.2024 |
|
||||||||||||||||||||||
 |
|
||||||||||||||||||||||
| Главная | Новости | Турниры | Фото | Мнение | Энциклопедия | Картотека | Голоса | Форум | Поддержать сайт |
В сентябре прошлого года ушел из жизни выдающийся датский гроссмейстер, претендент на шахматную корону, обладатель первого шахматного «Оскара» Бент Ларсен. Почему-то одна загадочная фотография на моем столе привлекает внимание всех гостей. Черно-белая, с невероятным ракурсом – вся доска в ярком свете, а мы с Ларсеном в тени. Как будто мысли из Зазеркалья выскакивают на солнечный свет... В юности меня с Ларсеном связывала страстная тяга к игре в его стиле. У меня долго хранилась старенькая тетрадь, которую я вел с 1965 года, переписывая из «Шахматного бюллетеня» все партии датчанина. Когда я сказал ему об этом через 15 лет, Ларсен на меня удивленно посмотрел – и что ты там нашел? Он был очень ироничной личностью. Спроси у молодых, кто такой Ларсен, они пожмут плечами: ведь чемпионом мира он не был. Но в 60-х годах он одно время имел результаты выше Фишера, и в знаменитом матче СССР – сборная мира в 1970 году в Белграде американец уступил Ларсену первую доску. Фишер показал фантастическую мощь, разбив Петросяна 3:1, а Ларсен одолел таких гигантов, как дуэт Спасский плюс Штейн – 2,5:1,5! И это несмотря на то, что начал с тяжелого поражения белыми в миниатюре, обошедшей шахматную печать! Но поражения никогда не выбивали Ларсена из колеи – он просто корректировал огонь своих батарей. Особенно близкими друзьями лидеры сборной мира в тот момент не были, хотя в 1959 году на турнире претендентов Ларсен был секундантом Фишера. (Поздний аналог тому – Крамник, помогавший Каспарову в 1995 году во время матча с Анандом.) Мне очень нравится знаменитое фото, на котором молодые Бент и Бобби играют в блиц в саду у организаторов двух супертурниров 60-х годов - знаменитого виолончелиста Григория Пятигорского, кстати, уроженца Днепропетровска (тогда Екатеринослава) и его жены Жаклин, урожденной Ротшильд, известной американской теннисистки и шахматистки.
Познакомился Бент с шахматами в 6 лет – он много болел в детстве и надо было чем-то заняться дома. А в 12 лет пришел в местный клуб и сразу обыграл всех юношей. Играть на высоком уровне Ларсен учился самостоятельно, так как в Дании рассчитывать было не на кого. Но шахматная федерация страны все же не осталась в стороне и организовала ему матч с сильнейшим датским игроком Эневолдсеном. Затем Ларсен играл матч за звание чемпиона Северных стран с исландцем Фридриком Олафссоном и одержал победу. Первым большим успехом стала золотая медаль на 1-й доске и выполнение гроссмейстерской нормы на Олимпиаде в Москве 1956 года. Ларсен еще дважды играл в Москве в 1959-м и 1962 годах, и хотя выступил неудачно, школа советских соревнований была неоценима – в 1964 году на межзональном турнире в Амстердаме Бент был в числе победителей и надолго закрепился в мировой элите. Датская федерация серьезно рассматривала будущее Ларсена, и на одном собрании разгорелась серьезная дискуссия: становиться ему профессионалом или продолжать учебу в Копенгагенском политехническом университете. Большинство настаивало на учебе, но Бент ушел со второго курса, избрав путь шахматного профессионала. И не ошибся: в 60-е годы он стал самым известным датчанином. С шахматистами такое случается редко, пожалуй, лишь Тигран Петросян имел более высокий статус среди своего народа. В наше время растет популярность норвежца Магнуса Карлсена, но могу сказать, что пока он не достиг той известности, какую Ларсен имел тогда в Дании. В 1967 году Ларсен выиграл все турниры и получил шахматный «Оскар» как лучший шахматист года. Неоднократно был претендентом на мировое первенство, стал первым западным шахматистом, обыгравшим советских гроссмейстеров в матчах: Геллера 5:4 и Таля 5,5:2,5. До этого Таля никто так не громил, даже Корчной, у которого Миша ходил в клиентах. Пиком выступлений Ларсена были 1967–1971 годы, но на его пути встали Спасский и Фишер, находившиеся в расцвете своей мощи и полные амбиций. Пройти их датчанин не смог. Окончательно сломал Ларсена Фишер, разгромивший его со счетом 6:0 в претендентском матче в Денвере в 1971 году. С тех пор Бент уже не появлялся на подступах к трону, хотя и выигрывал сильные турниры. Ларсен был бойцом без страха и упрека. Помню статью из датского журнала, озаглавленную «Хладнокровный убийца за шахматной доской». Сам Ларсен в молодости принял верную психологическую линию в борьбе: если рисковать, то в двух партиях победишь, а одну проиграешь. В случае же нормальной игры все три партии закончатся вничью. Он никогда не боялся ошибок – они были частью его рискованной стратегии. Уже в конце жизни он говорил: «Если делать все время хорошие ходы, то ваш соперник, скорее всего, будет отвечать тем же. Успех в игре приносит сочетание плохих и хороших ходов, так как это оказывает сильное влияние на соперников». Ларсен отличался таким боевым стилем игры, что советские шахматисты прозвали его «датским викингом». Как писал Бент, он сам воспитал в себе бойцовские качества. Спасский посмеивался над этой боевитостью и частенько бил датчанина, но в матче со сборной мира в 1970 году нашла коса на камень... Ларсен умел «подкручивать» в любой позиции. Когда он был в хорошей форме, это проходило на ура – его боялись не меньше Фишера. Было такое слово в советском шахматном сленге – напор. По этому показателю Ларсен был одним из самых опасных в мире. Тигран Петросян говорил: «Есть три шахматиста в мире, играя с которыми чувствуешь, что на тебя наезжает поезд: Ботвинник, Фишер и иногда Ларсен». У него с датчанином был общий кумир – Нимцович, по книгам которого оба учились шахматам. И Ларсен, и Петросян играли «не как все», но их отличала разного рода нестандартность мышления: Бент любил разбитые позиции или пешечные структуры с фланговой стратегией, а Тигран предпочитал неравный материал – вспомним его фирменные жертвы качества. Ларсен говорил, что на него повлияли Бронштейн и в меньшей мере Керес. Мне же представляется, что по стилю и подходу к борьбе Ларсен больше напоминал Боголюбова: он мог проиграть пять партий с первыми победителями в итоговой таблице, но зато «скосить» всех остальных. А в хорошем настроении мог выкосить весь турнир, что и делал в середине 60-х годов. Выиграть три межзональных турнира было не под силу никому, даже самому Фишеру – на его счету только два. По-моему, восхождению Ларсена на шахматный трон препятствовавало главным образом его пренебрежение физической подготовкой. Слабым он не был, но ничего не предпринимал для снятия стресса после тяжелых партий, утверждая, что для хорошего сна помогает лишь бутылка французского красного вина... В конце жизни Ларсен тяжело болел диабетом и играть практически не мог. Делал попытки в 90-х; однажды его пригласили на турнир в Амстердаме (голландцы его очень любили за бесстрашие), но после длинного перелета через Атлантику Бент забыл принять инсулин, и дело закончилось тяжелым диабетическим кризом с метанием тяжеленной пепельницы в зеркало. Ларсен не имел детей. С его первой женой произошло какое-то несчастье, она страдала тяжелой душевной болезнью. Вторично Бент женился на аргентинке, с которой прожил последние 20 лет в Буэнос-Айресе. Тренерской работой Ларсен занимался неохотно. Иногда почитывал лекции в Дании, а серьезно тренировал лишь Жужу Полгар во время ее первого похода за чемпионским титулом в 1991–1993 годы. Под его руководством Жужа одержала блестящую победу на турнире претенденток в Китае в1992 году. Тогда сестер Полгар спонсировал сам ван Остером, но потом их пути разошлись, и связка «Ларсен – сестры Полгар» распалась. Турниры Ларсен активно сочетал с литературной деятельностью и написал блестящую книгу своих избранных партий, переведенную на русский язык. Активно занимался и журналистикой – в течение 40 лет вел шахматный уголок в крупнейшей датской газете «Экстрабладет», а после переезда в Аргентину начал сотрудничать в крупнейшей столичной газете «Кларин». В 70-е Бент жил на Канарах и выучил испанский. В 1979-м он уезжал в Буэнос-Айрес и не знал, что делать с горой советской шахматной литературы. «У меня в Дании наследника не видно, забери это все себе», – говорил он мне. Но как можно было отвезти это бесценное добро в СССР?.. Наследники появились лишь в 90-х: Курт Хансен и Петер-Хайне Нильсен, но перед ними встала та же дилемма, что и перед молодым Бентом – зыбкая стезя профессионала или сытое датское любительство. Они и решили ее по-разному: Курт покинул большие шахматы, а Петер-Хайне стал тренером Ананда и Карлсена. Однако единственным подлинным наследником Ларсена был Олег Романишин, по-настоящему глубоко изучивший его книгу.
За доской Ларсен был не только оригинальным мыслителем, но и фантастическим техником. В своей карьере он выиграл много невыигрываемых эндшпилей. Я хочу напомнить одно великолепное слоновое окончание, где Ларсену пришлось продемонстрировать не только весь арсенал техники, но и элементы блефа.
|
|
