|
 |
|||
Леонид Штейн. Молодые годы |
Сегодня Леониду Штейну исполнилось бы 75! Как это нереально сейчас – 1973 год, июль; после неофициального первенства Европы среди юношей до 18, где я поделил первое место с Джоном Нанном, сидим мы с Виктором Эммануиловичем Картом в маленькой гостинице на рю де Бак в самом сердце Парижа, едим круассаны с кофе и листаем от безделья «Фигаро». И вдруг некролог о Штейне! Я кричу: «Виктор Эммануилович, мы его видели 10 дней назад! Что случилось?» Как бы он нам всем, молодым, помог на нашем пути наверх… Не суждено было ни нам, ни ему.
Обстоятельства его смерти были и остаются неясными, ходили разные слухи – утром перед самым вылетом на командный чемпионат Европы в Англию он почувствовал себя не очень хорошо, обратился в гостиничный медпункт, где медсестра сделала ему укол. Через пять минут наступила смерть. Потом объясняли, что был сделан не тот укол! Но наказан никто не был. Так же по причине врачебной халатности погибли Исаак Болеславский и Александр Зайцев.
 |
Леонид Штейн был одним из основоположников львовской шахматной школы – помню, когда в начале 60-х годов он выигрывал чемпионаты СССР, то во Львове был настоящий шахматный бум, и все львовские гроссмейстеры являются его «жертвами». Тренером, приведшим юных шахматистов к гроссмейстерским высотам, был Виктор Карт, большой приятель Штейна, с которым они вместе учились во Львовском университете и много лет играли в одном клубе. Интересно, что последний раз Штейн выступал за сборную Украины в 1972 г. на Советской Олимпиаде, где за юношескую часть команды играли Романишин, Белявский и Михальчишин!
Вообще, Штейн был очень доступен, всегда играл с нами сеансы, анализировал партии и никогда не отказывался выступить за команду клуба в чемпионате Украины, хотя тогда это было совершенно бесплатно. Он даже перед Спартакиадой Украины в 1960 году проводил 10-дневный сбор с шахматистками Львова.
Затем у Штейна в конце 60-х возник конфликт с руководством Львова, так как они не хотели выделить ему большую квартиру (в Советском Союзе покупка квартир была запрещена), а Киев тут же выполнил его условия.
Во время войны Штейн пребывал в эвакуации в Узбекистане, где от тифа умер его отец. Мать с двумя детьми (чем-то напоминает судьбу Фишера) переехала во Львов, старшая сестра стала врачом (как и сестра Бобби!). В 1946 г. он переступил порог Львовского шахматного клуба и стал посещать лекции великого тренера Алексея Сокольского, который, однако, вскоре переехал в Минск тренировать Исаака Болеславского. Мать Штейна не одобряла занятий сына шахматами и даже просила директора клуба, чтобы тот не допускал его в клуб!
Конечно, времена были тяжелые, и сразу поступить в институт ему не удалось, пришлось пойти работать слесарем на завод и затем в армию. Каким бы отупляющим ни было пребывание в рядах Советской Армии, шахматы были в ней в почете. Один из министров обороны, маршал Родион Малиновский был фанатиком шахмат и не пропускал ни одного крупного турнира, а в первенствах Вооруженных Сил устанавливал свои собственные призы! Здесь Штейна судьба прижала к стенке, и спасти его могли только шахматы. Пришлось играть на всю катушку, и сначала он стал вице-чемпионом ВС, проиграв матч не кому иному как Лутикову, а затем и чемпионом. И последовал перевод в спортроту под Москву.
Путь Штейна в Советской Армии был длинным: начался с сержантской учебки в Азербайджане, продолжился в Забайкалье. Здесь к нему относились великолепно – в провинции страшно любили шахматы. На старых снимках можно видеть много интересных и увлеченных шахматами людей. И эта атмосфера очень помогла Леониду, он даже много писал о шахматах в окружную и дивизионную газеты.
 |
Штейн уже в 1953 году был мощнейшим шахматистом, но недостатки характера и воспитания не давали ему возможности эту силу сконцентрировать и продемонстрировать. Да и турниров было мало, в каждом следовало играть на высокий результат (такой был суровый отбор советской школы, уничтоживший многих талантливейших игроков, не отличавшихся твердым характером).
Были и неприятные случаи – дисквалификация в 1958 г. за игру в карты на полуфинале первенства Украины! Нам тяжело себе представить эти драконовские меры. В высших лигах 70-80-х годов гроссмейстерам в свободное время нечего было делать, кроме как ночи напролет играть в белот. Никому в голову бы не пришло за это дисквалифицировать.
Штейн был игроком по натуре (как Карпов) и был готов играть в любую игру (но не так хорошо, как Карпов). В карты у него это плохо получалось – часто проигрывал, по временам много. Карт вспоминает, как однажды Штейн ворвался к нему домой в три часа ночи и попросил занять тридцать рублей, проигранные только что в карты. А отдать ему было нечем, и только через полгода Штейн выиграл в качестве приза в чемпионате Украины граммофон, которым и вернул долг.
В другой раз, тоже ночью, прибежал занять 200 рублей, чтобы выкупить мастерское удостоверение, заложенное в бильярдной – надо было утром ехать на полуфинал СССР в Таллин. Бильярд был его любимой игрой. Последняя квартира Штейна во Львове находится прямо напротив клуба, где раньше было австрийское офицерское казино, затем советское, и Штейн частенько захаживал сюда играть не в шахматы, а на бильярде. Кто бы мог подумать, что через 20 лет это здание станет самым большим шахматным клубом в Украине!
В 1951 году на первенстве Украины в Кировограде Штейн загнал соперника в два цейтнота и вдруг исчез (имея потраченными 15 минут) на полчаса – нашли его этажом выше, играющим в бильярд! Нагоняй получил от руководства страшный.
Он легко относился ко всему: шахматам, славе, деньгам, был очень доверчивым, и его запросто обманывали. Вел легкомысленный образ жизни: карты, блиц и бильярд. Женитьба должна была его остепенить, но он забывал о молодой жене и нырял с головой в старый образ жизни, и только часа в три ночи вспоминал, что обещал жене сходить с ней в гости. Брал тогда приятелей в свидетели, что провел вечер на заводе, давая сеанс одновременной игры!
Штейн всегда был готов к любым приключениям, которые иногда заканчивались в милиции, такие как, например, купание в фонтане в адамовой форме в Кисловодске или картежная драка с гроссмейстером Лутиковым на чемпионате СССР в Таллине. Но это было в стиле советской спортивной элиты того времени. Вот выдержка из милицейского протокола в городе N.: «Задержаны двое граждан в состоянии опьянения. Один из них нес другого в гостиницу. При проверке документов первым оказался Лутиков А.С., вторым - Таль М.Н.».
Семья жила очень бедно, товарищи и теперь помнят его бежевый лыжный костюм, в котором он ходил лет пять! Был очень воспитанным и вел себя скромно и уважительно к старшим. К себе был критически настроен и использовал любую возможность пополнить пробелы юношеского образования. (Механический техникум бросил, но в 60-х поступил в универститет и закончил факультет журналистики).
В шахматах на него повлияли Сокольский, Горенштейн, а затем Геллер, и после этого он сделал стремительный рывок вперед. С Горенштейном (тренером Дворца пионеров, уехавшим впоследствии в Ялту) у него затем были очень ревнивые отношения.
Ананда можно с полной уверенностью назвать реинкарнацией Штейна (только шахматной!) - та же скорость игры, из-за которой в молодости Штейн проиграл много партий, и то же чувство позиции и интуитивные решения. Комментаторы в журнале “Шахматы в СССР” 1952 г. писали, что он “едет” со скоростью 60 ходов в час.
В середине 60-х он три раза был чемпионом СССР и выигрывал редчайшие в то время супертурниры – Москва, 1967 и 1971. Эти результаты дают основание включить Штейна в мировую пятерку сильнейших в те годы вместе со Спасским, Фишером и Ларсеном. Не зря Фишер хотел сыграть матч именно с ним, и на Олимпиаде в Гаване по предложению Фиделя Кастро они договорились о матче до 10 побед, но советская федерация не дала на это разрешения. Не везло ему в борьбе за первенство мира – в 60-е годы существовала квота для советских шахматистов в матчах претендентов – не больше половины, и Штейн два раза попадал под эту санкцию.
 |
 |
Ранних партий Штейна сохранилось мало, но партии великих в молодые годы уже показывают степень таланта этих шахматистов.
 |
|
|
|
Штейн - Голембо
|