Москва. Мемориал Таля. Репортаж	Юрий ВАСИЛЬЕВ, «СЭ», специально для СhessPro
ВКУСНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ!

Первая половина Мемориала, состоящая из очень сильного кругового турнира, завершилась убедительной победой Василия Иванчука.

Все же к перегрузке, выпадающей на игроков в таком соревновании, какое мы видели в эти дни на демонстрационной сцене ГУМа, нужна привычка, адаптация, если угодно. Не всем по силам.

Василию это дело привычно.

За последние туры в партиях с Морозевичем и Пономаревым Иванчук побывал в экстремальных цейтнотах. И как он мне сказал во время нашей беседы, набрал полтора очка из двух, а мог набрать ноль из двух.

«Мне повезло», - говорит Иванчук.

"Сильным везет, а очень сильным очень везет", - как любил говорить Александр Рошаль, которого очень часто вспоминали в эти дни мои новые друзья – Гера и Жанна Таль.

Это замечательно, что организаторы турнира пригласили на турнир памяти Таля его детей – Геру и Жанну.

С Герой Талем мы уже знакомились в первом репортаже из ГУМа, а с Жанной Таль – познакомьтесь сейчас.

Когда ей говорят, что она очень похожа на своего отца, Жанна, с непередаваемыми талевскими интонациями, тонко улыбаясь, говорит: "Где-то я уже это слышала…"

Жанна – президент фонда Таля в Риге, у нее большие планы по развитию детских шахмат в Латвии. И, конечно, она мечтает, чтобы в Риге когда-нибудь можно было бы провести нечто подобное тому, что проходит сейчас в Москве. Чтобы звезды мировых шахмат приезжали в Ригу почтить своей игрой память ее отца, Михаила Таля.

Соучредителем фонда Таля, как сказала мне Жанна, является и Алексей Широв, знаменитый рижский гроссмейстер.

В одном из моих репортажей был опубликован этот вот снимок:

Как сказал мне Алексей, он никогда не признавал, что тот ладейный конец был выигранным для Морозевича. Он сказал, что компьютер покажет, есть выигрыш у белых или нет. А из моего текста следовало, будто он признал, что эндшпиль выигранный у белых.

Каюсь. Меня подвел слух. И я неверно оценил положение на демдоске.

Пусть, действительно, компьютер покажет, в чью пользу тот ладейный конец. А может, он уже показал?

На финише пропал "македонский" напор у Александра Морозевича. Два поражения подряд – от Иванчука и от Камского отбросили блестящего московского гроссмейстера с высоты "+3" на отметку "+1".

Владимир Крамник, когда мы с ним беседовали о турнире, о предстоящем матче с Анандом, о Всемирной шахматной Олимпиаде в Дрездене и о многом другом (беседу читайте в "СЭ" на следующей неделе) очень высоко отозвался об игре Морозевича.

Владимир сказал, что Саша сейчас на подъеме. И с таким игроком, как Морозевич, на Олимпиаде можно рассчитывать вернуть России "золото".

Крамник был уверен поначалу (как и все, включая автора этих строк), что Морозевич выиграет турнир.

Однако, как сказал Крамник, у Саши не хватило энергии провести с таким же напором вторую половину турнира, с какой он проводил первую часть.

А вот о самом себе Крамник сказал мне, что совершенно не устал!

Значит, с физикой у Владимира все о-кей. Накануне матча с Анандом это очень важно.

Последние мгновения турнира. Последние встречи.

Молодые шахматистки пришли посмотреть игру старших и поучиться.

За доской – чемпионка мира среди девушек "до 20" Вера Небольсина. Рядом стоит талантливая шахматистка Елена Таирова. Делится с девушками секретами мастерства гроссмейстер Эмиль Сутовский.

- А я тоже был чемпионом мира "до 20", когда мне было 18, - сказал Эмиль и выразительно взглянул в объектив.

Среди последних зрителей, наблюдающих за затянувшейся последней партией последнего тура Камский – Пономарев, замечаю ветерана шахмат Евгения Андреевича Васюкова.

Евгений Андреевич откликнулся на предложение вспомнить 8-го чемпиона мира.

ВАСЮКОВ:

- Я веду шахматную рубрику в газете "Труд-7". И в номере, который должен выйти, я написал: "Вкусная игра!" Это из словесного репертуара незабвенного Михаила Нехемьевича, который применительно к каким-то ходам говорил: "вкусно сыграно" или "вкусная партия". Шахматы – это борьба. И Миша был одним из немногих, у кого, несмотря на столкновения личностей и характеров, откровенных недоброжелателей и врагов не было. Правда, были попытки у того же Корчного, когда он должен был играть матч с Талем. Он тогда бросил такой лозунг: "Таль – шахматист шаблонно-комбинационного плана". Это, как говорится, на совести Виктора Львовича, потому что Миша был за доской импровизатор прежде всего. Конечно, все мы используем какие-то определенные приемы, но в плане импровизации Таль был одним из самых ярких представителей за всю историю шахмат.

Когда я узнал, что Таль умер, я находился в Иране. И честно скажу, я заплакал. И не стыдился своих слез. Сейчас, как выясняется, все были друзьями Таля. Но у нас с Мишей были очень добрые отношения на протяжении всей нашей жизни. Я жалею о том, что в силу ряда обстоятельств, когда Миша мне предложил быть его тренером, я не имел возможности это предложение принять. Потому что обещал уже другому шахматисту быть его секундантом на межзональном турнире. И не мог нарушить свое слово.

Были, конечно, забавные эпизоды в нашей жизни. Вспоминаю, как я приехал в Югославию на фестиваль. Советские, когда ехали на турнир, останавливались в одном отеле. Я встретил там Мишу. Который только что выиграл в блестящем стиле турнир в Бледе, где Фишер был вторым. И вся наша делегация была приглашена после Бледа выступать с сеансами в Австрии. Все, кроме Миши. Оказалось, что у него в паспорте не хватило места для визы. И когда послали в соответствующий департамент, чтобы поставили Талю австрийскую визу, там паспорт потеряли. И вот Миша меня увидел и говорит: "Ну что, будем жить вместе?" – "Будем жить вместе." И вот несколько дней мы жили в одном номере. У нас была огромная постель на двоих. На одной стороне он, на другой я. Утром я обычно просыпался от того, что ему звонили из Риги. Он спрашивал: "Как там Булочка?" (а эта Булочка сейчас тут ходит – это его сын, Гера). Потом раздавались звонки из журнала "Шахс", где он тогда был главным редактором, и Таль вслепую правил гранки. Потом, когда мы вставали, появлялось бесчисленное количество журналистов из газет, радио…

Запомнился такой момент. Миша как-то говорит: "Помоги для Салли купить что-нибудь…" Мы пошли в модный магазин французской одежды. И он показал на витрину и говорит: "Как думаешь, это хорошо будет?" "Да, - говорю. – Пальто красивое». Он зашел в магазин, подошел к продавцу и спрашивает: "Сколько расцветок есть у вас этой модели?" Ему говорят: "Четыре." "Заверните все", – сказал Миша.

И вспоминаю такой эпизод. Глигорич пригласил Мишу, Найдорфа и меня в одно ночное заведение. Казино с вечерней программой. Глигорич говорит, мы хотим посидеть, чтоб нам никто не мешал. Сидим, тихо беседуем. И вдруг ведущий объявил: "Уважаемые гости, среди нас находится любимый гроссмейстер Миша Таль». Его в Югославии только Миша называли. И все стали высматривать, где же Миша. В конце концов обнаружили. И была любопытная деталь. Входной билет стоил очень дорого. Но это был минимум, который можно было оставить в этом заведении. Билетом расплачивались. И вдруг у нашего столика появилась длинная очередь и все стали просить Мишу оставить автограф. Жертвуя этим самым билетом, люди хотели получить автограф любимого гроссмейстера Миши Таля. Популярность его в Югославии была необыкновенна.

Заканчивая свой последний материал с турнира памяти Таля, публикую фотографию Булочки и Жанночки. Детей Таля.

Но не прощаюсь. Еще планирую сделать фотографии с Кубка Таля по блицу.