София. Репортаж	Юрий ВАСИЛЬЕВ, «СЭ», специально для СhessPro
ОДНОСТОРОННИЙ ХИТ

В 3-м туре ожидался "хит сезона", как сказал мне Радислав Атанасов. Речь шла, конечно, о партии Шахрияра Мамедьярова и Веско Топалова. Так как Радислав был моим гидом-переводчиком и во время пресс-конференции (за что я ему очень благодарен), то мы оба были поражены несколько неожиданным заявлением Шахрияра. Ну, вы помните. По смыслу это звучало так: "Я пришел, чтоб вас всех обыграть".

Веско, как называют болгары своего лучшего шахматиста (даже президент страны Георгий Пырванов на открытии так его назвал) играет пока не то что "не веско", а как бы помягче сказать… Нет, помягче не получится. Играет он пока просто ужасно. И вид у него какой-то вялый, сонный.

Куда все подевалось?

Куда исчез гордый огонь в глазах?

Куда пропал демонический взгляд?

Куда пропал дух борьбы?

Неужели все сгинуло? Испарилось? Исчезло?

Отказываюсь в это верить!

И поэтому я тоже ждал "хит сезона" с нетерпением.

На этот раз даже пришел в зал пораньше, чтобы отснять "хитовый старт". И то, что я увидел, поразило меня больше, чем театр одного актера одного известного в прошлом бакинского шахматиста…

Пришел пораньше. И вот что я увидел.

Сидит за центральным столиком экс-чемпион мира Топалов. И ждет.

Вот уже все его коллеги заняли свои рабочие места.

А соперник не идет. Взгляд у Топалова потухает. В глазах какая-то скорбная печаль. Не его ждут. А он ждет. Роли переменились…

Вот уже судья в вежливом поклоне склоняется над часами и пускает их.

Вот уже коллеги сделали по паре-тройке ходов, а Мамедьярова нет как нет. Топалов, сгорбившись, ждет. Он ждет. Не его ждут…

Но вот появляется Мамедьяров.

Рукопожатие через стол. Нависая и подавляя могучим торсом, протягивает руку Мамедьяров. С улыбкой хищника. Сидя протягивает руку Веселин. Улыбка, вымученная непривычным ожиданием.

По-хозяйски обустраивается Мамедьяров за столиком. По-хозяйски основательно. Мощно. Твердо. Посадка штангиста перед тем, как потащить рекордную штангу на грудь. Сделав несколько дебютных ходов, встал. Сходил за бокалом колы. Топалов ждет. Когда стал вырисовываться вариант, который они со своим другом Расулом смотрели, Шахрияр, чтобы скрыть нахлынувшие чувства, закрыл лицо руками. Противник идет в сети!

Потом, отворив свои сверкающие сквозь узкие бойницы глаза, Шахрияр сделал отсутствующее выражение лица и, повернув голову влево, посмотрел на демонстрационную доску.

Все сходится. Он не ошибся. Противник плыл в своем каноэ к порогу. Там внизу под ним открывалась бездна. Но он этого еще не знал.

Вот он подплыл и ухнул вниз...

Сделав ход, откинулся Шахрияр молодой на спинку кресла. Стал ждать, чего там найдет его понурый соперник. И найдет ли?

Теперь он уже не играл. И не прятал чувства. Он был хозяином положения.

То, что произошло дальше, вы знаете. Полетело каноэ Топалова в пропасть Ниагарского водопада. Только весла, как крылья стрекозы, замелькали. Но что такое крылья стрекозы по сравнению с многотонной водной громадой? Каноэ было смято, как бумажный кораблик. Его хозяин пошел на дно турнирной таблицы. Выберется ли? Хочется верить…

Вот такой получился "хит" первого круга софийского 20-категорника. Хит с односторонним движением.

Далее, дабы не терять нить изложения, перенесемся на пресс-конференцию с участием Мамедьярова и Топалова.

Веселин, даже когда ему очень паршиво, никогда не прячется от репортеров. Пока не началась пресс-конференция, я подошел к нему с единственным вопросом: "Что произошло?"

ТОПАЛОВ:
- Все перепутал. Все, что можно было допускать, я ему дал… Даже и потом были шансы… 18…Cb4 - сыграно безобразно… Как можно было этого слона?! И был шанс просто бить на d4… Там хуже, конечно, но не настолько, как в партии. И конечно, самоубийственное 20…h5..

И лишь усмехнувшись невесело, покачал головой…

Пришел Мамедьяров. Он сел за стол. И спокойно ждал вопросов.

О своей игре Шахрияр сказал следующее.

МАМЕДЬЯРОВ:
- Я выбрал неожиданный вариант (7.Фb3). Так играл белыми Топалов в одной из своих партий. Он сам сказал после партии, что вместо 11…ed надо было сыграть 11…Се7. И там нормальная позиция.

На вопросы журналистов Веселин отвечал четко, без признаков скорби.

ТОПАЛОВ:
- Я не мог вспомнить конкретно, как надо играть, и поэтому так получилось. У меня была очень опасная позиция, и я не стал бить на d4, мне хотелось сохранить пару слонов. Но он нашел очень сильный маневр 18.Л1е3. Конечно, надо было вместо 11…ed играть 11…Се7 и потом бить на d4.

После официальной части я подошел к Мамедьярову и поговорил, так сказать, эксклюзивно:
- Вы сегодня опоздали на тур. Почему так получилось?
- Просто я не люблю приходить заранее на тур. Сразу люблю играть в шахматы. Не люблю сидеть на сцене, когда меня фотографируют со всех сторон. А так пришел и сразу включился в игру. Так лучше для меня.

- Когда вы почувствовали, что соперник "ваш"?
- Я вам скажу, что у нас утром состоялся разговор с моим другом, который мне здесь помогает и который со мной ездит на многие турниры. Он мне сказал: "Сегодня надо играть только на выигрыш". Я ему очень благодарен. У меня стиль такой: я играл на выигрыш. Я думал, что он будет очень хорошо бороться. Чтобы выиграть у меня.

- Что это за древний вариант, который вы избрали сегодня?
- Вариант непопулярный. Его никто не играет сегодня. Только Иванчук так играл, выиграл. Топалов сам так играл однажды. Позиции возникают игровые, очень интересные. Он говорит, что он перепутал ходы. Но я этого не знал. Я за доской все нашел, для меня большой разницы не было, какие конкретные ходы он сделает, я знал, что я буду атаковать и стремиться к победе.

- Вам это удалось. Пока все идет по тому плану, который вы обнародовали в нашем разговоре после открытия. Вы приехали сюда выигрывать турнир.
- Конечно, я очень хочу выиграть турнир, это для меня очень важно. Я знаю, что это сделать будет очень трудно, но я буду очень стараться. То, что после трех туров у меня два с половиной, ни о чем еще не говорит. На Мемориале Таля в блиц-турнире я начал 8 из 8-ми, а потом в десятку не попал… Старт нормальный, все идет нормально, но бороться надо до конца. Впереди еще семь туров. Веселин наверняка прибавит во втором круге, как это он обычно делает. Так что вся борьба впереди.

- Как вы проводите здесь время? Ходите на завтрак?
- Нет, на завтрак я никогда не хожу.

- Сразу идете на обед? Как вам болгарская кухня?
- Она мне очень нравится. Здесь есть хорошие рестораны. Погода мне нравится. Организация очень хорошая. Гостиница замечательная. Все на очень высоком уровне. Надо только играть хорошо, что я и стараюсь делать.

- Готовитесь много?
- Скажу так: достаточно. Я не скажу, что кроме шахмат я ничем не занимаюсь. Мы с моим другом Расулом очень много гуляем на свежем воздухе. Благо погода мне очень нравится, здесь тепло, как в Баку. Телевизор я никогда не смотрю. Только новости.

Я сфотографировал Шахрияра вместе с его другом Расулом Ибрагимовым и пожелал ему выполнить его программу-минимум - выиграть турнир.

А о программе-максимум Шахрияр сказал еще на пресс-конференции, а потом в нашем небольшом разговоре после открытия.

Шахрияр МАМЕДЬЯРОВ: "ХОЧУ СТАТЬ ЧЕМПИОНОМ МИРА"

- Для многих большим сюрпризом стал ваш рывок в рейтинг-листе ФИДЕ, особенно ваш прыжок на 4-е место. Я запомнил ваше выступление на Мемориале Таля, где вы сделали 9 ничьих. И потом немного потерял вас из виду и вдруг вижу: вы на 4-м месте в рейтинг-листе. Сейчас, правда, на 6-м, но это тоже неплохо. Как это произошло?
- Я в прошлом году играл очень неудачно в Голландии, "минус четыре" набрал. Но это был последний раз, когда я играл неудачно. После того турнира в Вейк-ан-Зее я не потерял ни одного пункта. Во всех турнирах за полтора года я только прибавлял рейтинг.
Да, Мемориал Таля я помню, 9 ничьих. Я приехал после Хооговена, который выиграл. Там играли Топалов, Полгар и Соколов. Хотел сыграть крепко. Но на самом деле "крепко" не получилось. Я играл очень рискованно, систему Брейера отстаивал в испанской партии. Все считают, что там у черных проиграно, а я играл, рисковал. Я играл до конца, очень старался, но результат от меня не зависит.

- Вы сегодня поразили всех своим заявлением о том, что хотите стать чемпионом мира…
- Я очень хочу стать чемпионом мира! У нас в Азербайджане очень любят шахматы, наш президент очень любит шахматы, люди Азербайджана очень любят шахматы и очень болеют за нас. Они хотят, чтобы кто-то из азербайджанцев стал бы чемпионом мира по шахматам. Я очень хочу выиграть этот титул. Но я знаю, что это очень трудно.

- Вы много работаете над шахматами?
- Я могу сказать, что раньше очень много работал над шахматами. Даже больше, чем очень много: по 12 часов, по 15 часов… А потом я понял, что так нельзя. Я как шахматист, конечно, усиливался. Но я понял, что если буду так продолжать, то это может плохо кончиться для меня. Из-за этого я стал больше обращать внимание и на остальные стороны жизни. Чтобы попробовать в жизни все что угодно. И я не так, как раньше, занимаюсь, но достаточно. Если так будет продолжаться, то все будет хорошо.

- Вы работаете в одиночку или у вас есть тренер?
- У меня один тренер, это мой друг Расул Ибрагимов. Он гроссмейстер, на всех турнирах он со мной. Он мне помогает не просто как шахматист, а как друг. Из-за этого он всегда со мной.

- Как получилось, что ваш отец тяжелоатлет, а все в вашей семье шахматисты: вы, ваши сестры?
- Отец был чемпионом Азербайджана по тяжелой атлетике. Но он решил, что нам лучше заниматься не штангой, а шахматами. Он так решил, а это значит все: закон. Отец сразу решил, что я должен стать профессиональным шахматистом. Есть люди, которые занимаются шахматами, чтобы чем-то занять свой досуг. А он сказал, что я должен стать сильнейшим шахматистом мира. И я с первого дня начал серьезно заниматься шахматами.

- А то, что у вас в Азербайджане есть еще один шахматист, который тоже хочет стать чемпионом мира - Теймур Раджабов, вас не смущает? У вас какие отношения с ним?
- Мы друг друга поддерживаем, оба следим за выступлениями друг друга. Оба хотим показывать хорошие результаты. У нас маленькая страна, а есть два таких сильных шахматиста. Это - очень большой успех для Азербайджана. А я всегда болею за Теймура, желаю ему успеха. Конкуренция между нами, конечно, существует, но она, мне кажется, идет обоим только на пользу. Азербайджан болеет за нас обоих.

В третьем туре были еще две результативные встречи.

Майкл Адамс пожертвовал красиво фигуру Дитеру Нисипяну и "удушил", как это свойственно "паукам". Кстати, о "пауках". Американский журналист, работающий на ICC, спросил Майкла об этом прозвище, "которое ему дали русские". В том духе, насколько оно соответствует течению партии.

Майкл тонко улыбнулся и ответил, что данная партия вряд ли оправдывает такое сравнение.

На мой вопрос, не жалко ли ему новинку, которую он рассекретил перед Элистой, Адамс вновь улыбнулся (он помнил наш разговор во время банкета) и сказал, что жертва, которую он применил, довольно типична для подобных позиций, так что не жалко.

Нисипяну выглядел слегка обескураженным, он сказал, что играл уже так с другими шахматистами, но никто не устраивал ему такого разгрома.

За науку приходится платить. Главное, чтобы на пользу пошло. В данном случае, разумеется, пойдет.

За партией Гаты Камского и Кришнана Сашикирана внимательнее всех наблюдал в пресс-центре Лев Псахис. Его оценка положения на доске (когда возник эндшпиль слоново-коневой) была осторожной, но не лишенной сдержанного оптимизма: "Надо очень постараться, чтобы черным проиграть такую позицию. У них не может быть хуже. Значит что? Значит, у них лучше".

Гата в этой партии переусердствовал в желании победить. Он очень переживал свое поражение.

Он был немногословен. И хмур. Но неожиданно расплылся в улыбке, когда я стал пытать индийского шахматиста относительно эпизода, который случился в партии. Когда минут 15 шли часы Камского при ходе Сашикирана.

- Вы видели, что часы Камского идут?- допытывался я у слегка смущенного индийца

- Да, я видел. Но не знал, как мне поступить. Я не знал, можно ли по "софийским правилам" было позвать судью и обратить его внимание на это.

- Вы побоялись позвать судью?

Сашикиран посмотрел на меня долгим взглядом своих огромных глаз

и тихо вымолвил:
- Да, я должен был позвать судью. Но я этого не сделал.

Тут Камский сбросил нахлынувшую печаль с лица, широко улыбнулся и, обращаясь ко мне через бруствер стола, сказал:
- Да он тут ни при чем. Я забыл переключить часы. Это моя ошибка.

…Когда после этого драматичного тура я вышел в фойе, то в лицо мне ударил ослепительный белый свет. Он исходил от платья невесты, которую в зале ресторана, напротив пресс-центра, готовили к торжеству.

Я прошел в этот зал и попросил разрешения запечатлеть красивую молодую женщину в красивый момент ее жизни. Мне было позволено.

У кого-то была большая радость. У кого-то небольшое огорчение.

Что наша жизнь?