Мемориал Таля. Репортаж	Юрий ВАСИЛЬЕВ, «СЭ», специально для СhessPro
ЗА КАПАБЛАНКУ!

Вкратце о том, как проходил финиш блиц-марафона. Ананд был в этот раз на голову выше остальных соискателей. Он исправно штамповал "половинки", но всем бы такую штамповку.

Леко к концу турнира привык к очень мелкому для него формату и выиграл легко у Ароняна. К этому моменту Свидлер приблизился вплотную (на расстоянии в половину очка к Левону) и вот-вот мог догнать, но…

И вот, стою у столика, где проходит партия Пономарев - Свидлер. И при этом слежу за тем, что происходит в партии Ананд - Аронян. Битвы Гигантов не получилось. Взаимные полуулыбки - и разбежались. Ананд не стал рисковать. Он знал, с кем надо расписать. За тур до финиша он себе обеспечил главный приз…

А в это время прямо передо мной разворачивается странное действие. Свидлер укоризненно качает головой и что-то выговаривает Пономареву. Тот нахохлился и говорит ему (стою в двух шагах, все слышу): "Но мне кажется, я не отпускал. Давай у зрителей спросим".

А Петр, продолжая качать головой: "Руслан, но это же непорядочно…"

Руслан: "Но ты хоть часы останови" (часы Свидлера идут, а он продолжает качать головой).

Я заснял серьгу Петра в левом его ухе, во время этого конфликта.

Как я узнал после у арбитра, Пономареву показалось, что, сделав ход, он пальцы не разжал (так часто кажется тем, кто этим ходом мог упустить лучшие шансы). А Свидлер придерживался, как вы поняли, противоположного мнения. Обращаться к зрителям нельзя по определению: мнения их могут зависеть от личных пристрастий. Это во-первых. А во-вторых, недаром говорят: "Врет, как очевидец". Вот я, например, стоя у столика, смотрел совсем в другую сторону, а потом на голубом глазу мог сказать: "Конечно, отпустил!" Но не буду этого делать.

Так Свидлер отстал от Ароняна, а к нему подтянулся Раджабов.

Между собой Свидлер и Раджабов сыграли в последнем туре вничью. Но в искренней борьбе. Без полуулыбок.

Потом все поехали выпивать и закусывать, и получать слонов.

Хотя после того, как в главном турнире после окончания 9-го тура руководитель пресс-центра Рошаль во всеуслышанье заявил (не с потолка взял, так ему сказал Бах): "В нашем турнире не будут применяться дополнительные показатели для распределения мест, а все трое будут объявлены победителями", на закрытии выяснилось, что победил в турнире Леко.

Я подошел к Баху и тихонько у него спрашиваю: "Как же так, Александр Григорьевич? Ведь вроде по-другому раньше говорили?"

Он мне так же тихо отвечает, скороговоркой: "Да они деньги поровну получат". Дескать, не волнуйся, все будет хорошо.

А у меня, честно говоря, возникло подозрение, что красивая ваза была у организаторов только одна. Ваза лишь и будет отличать Петера от Левона и Руслана. В турнирной таблице они будут стоять рядком. Деньги поровну. Одна лишь ваза у Леко.

Но Левон и Руслан, которые остались без вазы, тут же, не отходя от сцены, получили за свое расстройство (виду-то не подали, конечно) призы от спонсоров.

Вазу получил и Ананд. И к вазе прилагалась "информация о призе" (так выразился Бах). Вы видите, как эту информацию пытается разглядеть Аронян в вазе Ананда.

Свою "информацию" он получил в конверте.

Аронян оказался самым "креативным" (то есть творческим) по итогам главного турнира (причем это словцо не я придумал, так официально назывался приз - "За самую креативную игру").

И вручили Левону тот самый "навороченный компьютер", двухядерный. Левон тихо-тихо промолвил: "Спасибо. Не ожидал".

Мне показалось, по его глазам, что компьютер "двухведерный" ему даже больше вазы одноведерной понравился.

А Пономарев получил двухспальные шахматы из карельской березы. В смысле очень большие и очень красивые. И книгу эксклюзивную.

Про шахматы.

Грищук получил "годовой запас кофе" за лучшую дебютную подготовку. Быстрорастворимого. Если бы привезли натуральное, это был бы мешок. Или два. Кто сколько пьет.

Магнуса наградили самоваром, чтобы долгими норвежскими ночами чай пил и вспоминал Москву.

Мамедьяров получил складные шахматы. Сундучок такой, а внутри фигурки.

Все остались довольны.

- А вы знаете, что сегодня день Капабланки? - спросил у меня Исаак Линдер.

Я не знал.

Выпили за Капабланку.